Корона порока
Часть 40 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Не говори так. — Слабая рука легла мне на затылок, провела по спутанным, непривычно темным волосам.
Сердце в груди будто стиснули чьи-то ледяные пальцы. Я снова всхлипнула и крепко зажмурила веки, чтобы не видеть окружающего кошмара.
— Если бы только можно было все исправить…
— Расскажи мне об этом, Ариадна, — сказал Дерек, будто просил о сказке на ночь. — Что бы ты сделала, будь у тебя второй шанс?
Я резко села и недоуменно уставилась на парня. Знала, он может повелевать временем. Но насколько возросла сила его дара сейчас, когда в игре осталось так мало участников? И сможет ли он использовать магию, находясь на грани жизни и смерти?
Он выжидательно смотрел мне в глаза. Немного подумав, я сказала:
— Я бы действовала из тени. Устраняла бы участников одного за другим незаметно. Так, чтобы все выглядело как несчастный случай. Я бы выкрала артефакты, запечатывающие чужую магию, чтобы ни один след не привел ко мне. — Я осторожно провела пальцами вдоль скулы парня и, проглотив слезы, процедила: — И Эрлиас была бы первой, кого я убью.
— А как же отбор? — приподнял брови Дерек. — Как действовать из тени, если на тебя постоянно направлены сотни камер, тысячи глаз?
Мысли зашли в тупик. Я отвернулась и вперила взгляд в пол, усыпанный обломками дерева, камней и стекла. Дерек прав. Как я могу делать что-то тайно, постоянно находясь под пристальным вниманием? В этот раз у меня уже ничего не вышло. Нас с Дереком раскрыли после второго нападения, и просчитанный план обратился в хаос.
Вот если бы у меня был союзник… Нерушимое алиби.
Глаза расширились от внезапно накатившего озарения.
— Я ведь могу создавать копии! — Надежда заново вдохнула в меня жизнь, и я крепко сжала руки Дерека.
— Клон предмета и живой близнец — не одно и то же, — наставительно покачал головой парень, и я огорченно нахмурилась.
— Я бы смогла. Я знаю, как это делается!
— Хочешь разорвать душу на два тела? А как же твоя магия? Тоже поделишься ею с новой собой?
Я проигнорировала замечание про душу и, будто услышав только последние слова о магии, воодушевленно затараторила:
— Ей… новой мне не нужны магические силы. Разве что совсем чуть-чуть от моего дара Верховного, чтобы удерживать Печать. Без этого чертова камня ничего не получится.
— Я не понимаю тебя. — Голос Дерека все слабел. Время утекало сквозь пальцы. — Ты хочешь наколдовать слабую версию себя?
— Нет смысла создавать свою точную копию, — нервно смеясь, объяснила я, — она пойдет по моим же стопам. Я знаю себя. Нельзя давать ей веру в то, что она может изменить мир. Она должна чувствовать себя слабее других, но при этом быть вынужденной находиться на отборе.
— И как ты это провернешь? Тебе же ни до чего дела нет…
— Кроме тебя. Кроме того, кого я правда люблю.
При этих словах в груди потеплело. Пальцы Дерека крепче сплелись с моими, и на его губах появилась едва заметная улыбка.
— Хочешь создать свою близняшку, влюбленную в меня? — Он хохотнул, а я нахмурилась.
— Нет. Я хочу подарить себе то, о чем всегда мечтала. Сестру.
Все внутри похолодело. Одно воспоминание перетекло в другое, и вот я, дрожа всем телом, уже готовилась шагнуть в новый круг вместе с Дереком.
— Я найду тебя, — пообещала ему и вздрогнула, когда совсем близко, в соседнем зале кто-то пронзительно завизжал. Амили выбыла из отбора.
— Как я узнаю, что это ты, а не твоя «сестра»? — Дерек с трудом сел и прижался окровавленным затылком к стене.
Мой взгляд метался, пока не наткнулся на часы. Разбитые, искалеченные, с застывшей на двойке короткой стрелкой.
— Часы снова бьют два, — обронила я и оставила на губах Дерека последний поцелуй.
Это были последние слова перед тем, как мир обратился в безумную карусель бегущего назад времени. Дерек до последнего момента стискивал мои пальцы, но вскоре они выскользнули из ослабевших рук парня. Дар мага оставил мне воспоминания о пережитом круге, но был не властен над пространством.
Когда я снова открыла глаза, то оказалась в своей комнате на Окраинах. Никакого пылающего замка, никакой крови на ладонях и ссадин на теле. Только память о пережитом и ужасное желание больше не ошибиться.
Миг — и тело содрогнулось от волны силы, хлынувшей в него. Только что погиб Верховный. Для всех впервые, но для меня и Дерека — это второй шанс выиграть битву за Приму.
Короткие кадры новых обрывков памяти — поиски длиной в несколько дней и моя битва с Эрлиас. Хотя сражением это назвать сложно. Скорее бесстрастная расправа, подстроенная под несчастный случай. А затем возвращение на Окраины, последние приготовления и… рождение новой меня.
В тот вечер, когда мои глаза открылись, мир пошатнулся. Окраины сровнялись с землей не из-за смерти Верховного, а из-за Ады, точнее, настоящей меня, что вложила в заклинание огромную мощь, на которую, заметно ослабев, была способна. Она разорвала душу, создав из второго осколка меня. Из-за этого ее, а следом и мои волосы поседели, утратив былой насыщенный черный цвет. Мир стал угасать чуточку быстрее. Ради одной искусственной девушки целый район, вконец истощенный, обратился в пыль.
А дальше…
Я проснулась от скрежета стекла, грохота камней и звука рвущихся электрических проводов. Спросонья происходящее показалось продолжением ночного кошмара, но стон пошатнувшегося фонарного столба мгновенно прогнал остатки дремоты. Медленно качнувшись, ржавая громадина опасно накренилась в сторону нашего окна и узкой, но разрушительной тенью помчалась прямо на меня…
ГЛАВА 23
— Ари! — кто-то тряс меня за плечи, гладил по волосам. — Ари, пожалуйста, очнись!
Сначала голос раздавался издалека, будто я тонула под толщей воды. Но постепенно он становился все ближе, звонче. Веки затрепетали, в глаза хлынул яркий свет. Я пришла в себя, но еще несколько мучительно долгих секунд не могла понять, кто я. Ариадна? Ада? Ари? Столько имен, и все они — один человек, расколотый на кусочки.
К глазам подступили жгучие слезы, тело охватила дрожь. Я так хотела вернуть свои воспоминания, понять, кто я и что со мной происходит, а правда оказалась так жестока.
— Почему ты плачешь? — Голос Леона дрогнул, лицо исказило страдание. — Тебе больно?
Я не могла произнести ни слова, только горько качала головой. В груди расползалась леденящая пустота, и даже нежные касания Леона не могли ее заполнить. Он не знает, какой я монстр на самом деле!
— Надо уходить отсюда. Замок в любой момент рухнет. Ты можешь идти?
Я не слышала его слов, прятала лицо в ладонях, задыхалась в слезах. Не хотела никуда идти. Была готова остаться лежать на полу, даже если замок действительно вот-вот рухнет.
Мир ничего не потеряет, если погибну. Я даже не человек. Я пустышка — тело, сотканное из чар и наполненное крошечным обрывком души.
Поняв, что достучаться до меня бесполезно, Леон без лишних слов как безвольную тряпичную куклу подхватил меня на руки. Слезы застилали взор, я не могла видеть, куда мы идем. Но вот послышался хруст разбитого стекла, в лицо ударил прохладный воздух. Леон куда-то запрыгнул, и я изумленно открыла глаза.
— Все будет хорошо, — заверил маг, и успокаивающе коснулся губами моего виска.
Мы стояли на карнизе разбитого вдребезги окна. Ветер холодил мокрое от слез лицо, трепал волосы и пронизывал до самых костей. Я посмотрела вниз и содрогнулась — Леон собирался прыгать.
Из горла не успел вырваться зародившийся крик. Нас окутал ураган пламени, и Леон шагнул в пустоту, простирающуюся на высоте третьего этажа. Я крепче ухватилась за парня и зажмурилась.
Собственная смерть меня не страшила. Мое существование неестественно. Оно плод магического эксперимента. Но Леон кончины не заслуживает. И что бы там ни говорили Дерек и Ада, отбор не должен стать точкой в жизни огненного мага.
Мгновения тянулись, но ничего не происходило. Мы будто и не падали вниз — воздух не свистел в ушах, кровь не леденела от скорости, а внутри ничего не оборвалось. Я нерешительно приоткрыла веки, и из груди вырвался облегченный вздох. Пламенный щит рассеялся, и мы с Леоном уже стояли на земле, скрытые сумраком опустившегося вечера.
Леон осторожно поставил меня на ноги и придержал за талию, убеждаясь, что могу самостоятельно стоять. Голова кружилась, в глазах все еще плыло. Земля дрожала, и я знала, мне это не кажется. Мир погибает.
— Ты в порядке? — Леон все еще не решался отпустить мои плечи и был готов в любой момент снова подхватить меня на руки.
Я слабо кивнула и отступила на пару шагов назад, понуро потупив взор.
— Ты была без сознания всего пару секунд, но я ужасно испугался.
Снова кивок. В горле застыл горький ком, мешающий дышать.
Не верилось, что после всего случившегося Леон еще переживает обо мне. После всех смертей на отборе, после подозрений в отношении меня и даже после появления Ады, которая пыталась прикончить огненного мага.
Почему он не отвернулся от меня?
— Леон… — заметно осипшим голосом выдавила я, но так и не решилась взглянуть на него. Говорить было сложно, но необходимо. — Я должна тебе признаться…
— Мне тоже есть что сказать, Ари, — взволнованно перебил меня чародей и сделал шаг ко мне.
Будто прячась в защитный кокон, я обхватила себя руками и выпалила:
— Послушай! Это очень важно!
— И все же позволь я начну первым. — Глаза парня зажглись спокойным сиянием внутреннего пламени, и я пораженно ахнула.
— Леон, я…
— Я люблю тебя, Ари.
Слова прозвучали громом средь ясного неба. Ноги подкосились, кровь обратилась в лаву. Но в следующее мгновение жар сменился сковывающим льдом, который терзал сердце морозными иглами.
— После того как Амили погибла, я собирался покинуть отбор, ведь моей семье больше ничего не грозило. Единственная, как мне казалось, причина, по которой я задержался во дворце, испарилась вместе с манипуляциями Амили. Оставаться в замке было бессмысленно и опасно, но я не смог уехать. Не смог бросить тебя.
Леон, тяжело дыша, с ожиданием смотрел на меня. Его янтарный взгляд горел решимостью, а мой снова подернулся пеленой слез.
Услышь я эти слова еще днем, все было бы совсем иначе. Меня бы не терзала такая боль, отчаяние не рвало бы душу на куски. Но теперь… Как Леон отреагирует, когда узнает правду? Он влюблен не в человека, а в его осколок.
Молчание затянулось. Слова не шли, я задыхалась от боли. Как я теперь могу ответить Леону взаимностью, когда понимаю, что эти чувства обречены? Настоящая я не любит Леона. Ее сердце давно принадлежит Дереку.
А мое? Существую ли я вообще? Мои чувства — иллюзия, болезнь или лишь наваждение обрывка чужой души? Можно ли считать эту нежность, заботу и любовь к Леону настоящими?
Молчание затянулось. Взгляд парня поник, янтарные искры потухли, будто огонь, задохнувшийся без кислорода. Мне стало ужасно больно, невысказанные слова рвали душу в клочья.
Сердце в груди будто стиснули чьи-то ледяные пальцы. Я снова всхлипнула и крепко зажмурила веки, чтобы не видеть окружающего кошмара.
— Если бы только можно было все исправить…
— Расскажи мне об этом, Ариадна, — сказал Дерек, будто просил о сказке на ночь. — Что бы ты сделала, будь у тебя второй шанс?
Я резко села и недоуменно уставилась на парня. Знала, он может повелевать временем. Но насколько возросла сила его дара сейчас, когда в игре осталось так мало участников? И сможет ли он использовать магию, находясь на грани жизни и смерти?
Он выжидательно смотрел мне в глаза. Немного подумав, я сказала:
— Я бы действовала из тени. Устраняла бы участников одного за другим незаметно. Так, чтобы все выглядело как несчастный случай. Я бы выкрала артефакты, запечатывающие чужую магию, чтобы ни один след не привел ко мне. — Я осторожно провела пальцами вдоль скулы парня и, проглотив слезы, процедила: — И Эрлиас была бы первой, кого я убью.
— А как же отбор? — приподнял брови Дерек. — Как действовать из тени, если на тебя постоянно направлены сотни камер, тысячи глаз?
Мысли зашли в тупик. Я отвернулась и вперила взгляд в пол, усыпанный обломками дерева, камней и стекла. Дерек прав. Как я могу делать что-то тайно, постоянно находясь под пристальным вниманием? В этот раз у меня уже ничего не вышло. Нас с Дереком раскрыли после второго нападения, и просчитанный план обратился в хаос.
Вот если бы у меня был союзник… Нерушимое алиби.
Глаза расширились от внезапно накатившего озарения.
— Я ведь могу создавать копии! — Надежда заново вдохнула в меня жизнь, и я крепко сжала руки Дерека.
— Клон предмета и живой близнец — не одно и то же, — наставительно покачал головой парень, и я огорченно нахмурилась.
— Я бы смогла. Я знаю, как это делается!
— Хочешь разорвать душу на два тела? А как же твоя магия? Тоже поделишься ею с новой собой?
Я проигнорировала замечание про душу и, будто услышав только последние слова о магии, воодушевленно затараторила:
— Ей… новой мне не нужны магические силы. Разве что совсем чуть-чуть от моего дара Верховного, чтобы удерживать Печать. Без этого чертова камня ничего не получится.
— Я не понимаю тебя. — Голос Дерека все слабел. Время утекало сквозь пальцы. — Ты хочешь наколдовать слабую версию себя?
— Нет смысла создавать свою точную копию, — нервно смеясь, объяснила я, — она пойдет по моим же стопам. Я знаю себя. Нельзя давать ей веру в то, что она может изменить мир. Она должна чувствовать себя слабее других, но при этом быть вынужденной находиться на отборе.
— И как ты это провернешь? Тебе же ни до чего дела нет…
— Кроме тебя. Кроме того, кого я правда люблю.
При этих словах в груди потеплело. Пальцы Дерека крепче сплелись с моими, и на его губах появилась едва заметная улыбка.
— Хочешь создать свою близняшку, влюбленную в меня? — Он хохотнул, а я нахмурилась.
— Нет. Я хочу подарить себе то, о чем всегда мечтала. Сестру.
Все внутри похолодело. Одно воспоминание перетекло в другое, и вот я, дрожа всем телом, уже готовилась шагнуть в новый круг вместе с Дереком.
— Я найду тебя, — пообещала ему и вздрогнула, когда совсем близко, в соседнем зале кто-то пронзительно завизжал. Амили выбыла из отбора.
— Как я узнаю, что это ты, а не твоя «сестра»? — Дерек с трудом сел и прижался окровавленным затылком к стене.
Мой взгляд метался, пока не наткнулся на часы. Разбитые, искалеченные, с застывшей на двойке короткой стрелкой.
— Часы снова бьют два, — обронила я и оставила на губах Дерека последний поцелуй.
Это были последние слова перед тем, как мир обратился в безумную карусель бегущего назад времени. Дерек до последнего момента стискивал мои пальцы, но вскоре они выскользнули из ослабевших рук парня. Дар мага оставил мне воспоминания о пережитом круге, но был не властен над пространством.
Когда я снова открыла глаза, то оказалась в своей комнате на Окраинах. Никакого пылающего замка, никакой крови на ладонях и ссадин на теле. Только память о пережитом и ужасное желание больше не ошибиться.
Миг — и тело содрогнулось от волны силы, хлынувшей в него. Только что погиб Верховный. Для всех впервые, но для меня и Дерека — это второй шанс выиграть битву за Приму.
Короткие кадры новых обрывков памяти — поиски длиной в несколько дней и моя битва с Эрлиас. Хотя сражением это назвать сложно. Скорее бесстрастная расправа, подстроенная под несчастный случай. А затем возвращение на Окраины, последние приготовления и… рождение новой меня.
В тот вечер, когда мои глаза открылись, мир пошатнулся. Окраины сровнялись с землей не из-за смерти Верховного, а из-за Ады, точнее, настоящей меня, что вложила в заклинание огромную мощь, на которую, заметно ослабев, была способна. Она разорвала душу, создав из второго осколка меня. Из-за этого ее, а следом и мои волосы поседели, утратив былой насыщенный черный цвет. Мир стал угасать чуточку быстрее. Ради одной искусственной девушки целый район, вконец истощенный, обратился в пыль.
А дальше…
Я проснулась от скрежета стекла, грохота камней и звука рвущихся электрических проводов. Спросонья происходящее показалось продолжением ночного кошмара, но стон пошатнувшегося фонарного столба мгновенно прогнал остатки дремоты. Медленно качнувшись, ржавая громадина опасно накренилась в сторону нашего окна и узкой, но разрушительной тенью помчалась прямо на меня…
ГЛАВА 23
— Ари! — кто-то тряс меня за плечи, гладил по волосам. — Ари, пожалуйста, очнись!
Сначала голос раздавался издалека, будто я тонула под толщей воды. Но постепенно он становился все ближе, звонче. Веки затрепетали, в глаза хлынул яркий свет. Я пришла в себя, но еще несколько мучительно долгих секунд не могла понять, кто я. Ариадна? Ада? Ари? Столько имен, и все они — один человек, расколотый на кусочки.
К глазам подступили жгучие слезы, тело охватила дрожь. Я так хотела вернуть свои воспоминания, понять, кто я и что со мной происходит, а правда оказалась так жестока.
— Почему ты плачешь? — Голос Леона дрогнул, лицо исказило страдание. — Тебе больно?
Я не могла произнести ни слова, только горько качала головой. В груди расползалась леденящая пустота, и даже нежные касания Леона не могли ее заполнить. Он не знает, какой я монстр на самом деле!
— Надо уходить отсюда. Замок в любой момент рухнет. Ты можешь идти?
Я не слышала его слов, прятала лицо в ладонях, задыхалась в слезах. Не хотела никуда идти. Была готова остаться лежать на полу, даже если замок действительно вот-вот рухнет.
Мир ничего не потеряет, если погибну. Я даже не человек. Я пустышка — тело, сотканное из чар и наполненное крошечным обрывком души.
Поняв, что достучаться до меня бесполезно, Леон без лишних слов как безвольную тряпичную куклу подхватил меня на руки. Слезы застилали взор, я не могла видеть, куда мы идем. Но вот послышался хруст разбитого стекла, в лицо ударил прохладный воздух. Леон куда-то запрыгнул, и я изумленно открыла глаза.
— Все будет хорошо, — заверил маг, и успокаивающе коснулся губами моего виска.
Мы стояли на карнизе разбитого вдребезги окна. Ветер холодил мокрое от слез лицо, трепал волосы и пронизывал до самых костей. Я посмотрела вниз и содрогнулась — Леон собирался прыгать.
Из горла не успел вырваться зародившийся крик. Нас окутал ураган пламени, и Леон шагнул в пустоту, простирающуюся на высоте третьего этажа. Я крепче ухватилась за парня и зажмурилась.
Собственная смерть меня не страшила. Мое существование неестественно. Оно плод магического эксперимента. Но Леон кончины не заслуживает. И что бы там ни говорили Дерек и Ада, отбор не должен стать точкой в жизни огненного мага.
Мгновения тянулись, но ничего не происходило. Мы будто и не падали вниз — воздух не свистел в ушах, кровь не леденела от скорости, а внутри ничего не оборвалось. Я нерешительно приоткрыла веки, и из груди вырвался облегченный вздох. Пламенный щит рассеялся, и мы с Леоном уже стояли на земле, скрытые сумраком опустившегося вечера.
Леон осторожно поставил меня на ноги и придержал за талию, убеждаясь, что могу самостоятельно стоять. Голова кружилась, в глазах все еще плыло. Земля дрожала, и я знала, мне это не кажется. Мир погибает.
— Ты в порядке? — Леон все еще не решался отпустить мои плечи и был готов в любой момент снова подхватить меня на руки.
Я слабо кивнула и отступила на пару шагов назад, понуро потупив взор.
— Ты была без сознания всего пару секунд, но я ужасно испугался.
Снова кивок. В горле застыл горький ком, мешающий дышать.
Не верилось, что после всего случившегося Леон еще переживает обо мне. После всех смертей на отборе, после подозрений в отношении меня и даже после появления Ады, которая пыталась прикончить огненного мага.
Почему он не отвернулся от меня?
— Леон… — заметно осипшим голосом выдавила я, но так и не решилась взглянуть на него. Говорить было сложно, но необходимо. — Я должна тебе признаться…
— Мне тоже есть что сказать, Ари, — взволнованно перебил меня чародей и сделал шаг ко мне.
Будто прячась в защитный кокон, я обхватила себя руками и выпалила:
— Послушай! Это очень важно!
— И все же позволь я начну первым. — Глаза парня зажглись спокойным сиянием внутреннего пламени, и я пораженно ахнула.
— Леон, я…
— Я люблю тебя, Ари.
Слова прозвучали громом средь ясного неба. Ноги подкосились, кровь обратилась в лаву. Но в следующее мгновение жар сменился сковывающим льдом, который терзал сердце морозными иглами.
— После того как Амили погибла, я собирался покинуть отбор, ведь моей семье больше ничего не грозило. Единственная, как мне казалось, причина, по которой я задержался во дворце, испарилась вместе с манипуляциями Амили. Оставаться в замке было бессмысленно и опасно, но я не смог уехать. Не смог бросить тебя.
Леон, тяжело дыша, с ожиданием смотрел на меня. Его янтарный взгляд горел решимостью, а мой снова подернулся пеленой слез.
Услышь я эти слова еще днем, все было бы совсем иначе. Меня бы не терзала такая боль, отчаяние не рвало бы душу на куски. Но теперь… Как Леон отреагирует, когда узнает правду? Он влюблен не в человека, а в его осколок.
Молчание затянулось. Слова не шли, я задыхалась от боли. Как я теперь могу ответить Леону взаимностью, когда понимаю, что эти чувства обречены? Настоящая я не любит Леона. Ее сердце давно принадлежит Дереку.
А мое? Существую ли я вообще? Мои чувства — иллюзия, болезнь или лишь наваждение обрывка чужой души? Можно ли считать эту нежность, заботу и любовь к Леону настоящими?
Молчание затянулось. Взгляд парня поник, янтарные искры потухли, будто огонь, задохнувшийся без кислорода. Мне стало ужасно больно, невысказанные слова рвали душу в клочья.