Корона мечей

Очень высокий для кайриэнца, примерно на голову ниже Ранда, он казался бы стройным, если бы не слишком широкие плечи; яркая, запоминающаяся внешность невольно притягивала взгляд – мощный, типично мужской подбородок, чуть заметные мазки седины на висках. Взгляд Мин непонятно почему приковал к себе его собеседник, худощавый невысокий человек с длинным носом и большими ушами, в красной шелковой куртке, которая не очень ему шла. Пальцы его беспрестанно трогали изогнутый кинжал у пояса, то касаясь причудливых позолоченных ножен, то пробегая по рукояти, в головку которой был вставлен большой красный драгоценный камень; тот мрачно сверкал, впитывая свет. Мин не увидела ауры вокруг него, но он казался ей смутно знакомым. Оба смотрели на нее и Ранда.

– Это, – сдавленным голосом произнесла Каралайн, – лорд Торам Райатин. И его постоянный спутник в последнее время мастер Джераал Мордет. Гнусное ничтожество. От одних его взглядов мне хочется принять ванну. Они заставляют меня чувствовать себя грязной. – Она удивленно замигала, будто поражаясь своим словам, но быстро взяла себя в руки. У Мин возникло ощущение, что Каралайн Дамодред не многое могло надолго вывести из равновесия. Этим она тоже очень походила на Морейн. – Я бы на вашем месте проявила осторожность, кузен Томас, – продолжала она. – Может, вам, как та'верену, и удалось оказать некое чудодейственное влияние на меня… или на Дарлина… хотя я пока не могу сказать, к чему это приведет… я ничего не обещаю… Но Торам ненавидит вас со всей страстью. До того как к нему прицепился Мордет, это чувство было не таким сильным, но теперь… Торам подталкивает нас к нападению на город. Немедленно, этой же ночью. Если вы погибнете, говорит он, айильцы уйдут, но мне кажется, теперь он жаждет вашей смерти даже сильнее, чем трона.

– Мордет, – сказал Ранд. Он не отрываясь смотрел на Торама Райатина и его тощего спутника. – Его настоящее имя Падан Фейн, и его голова оценена в сотню тысяч золотых крон.

Каралайн чуть не выронила бокал:

– За королев требовали выкуп меньший. Что он натворил?

– Он разорил мои родные края только потому, что я оттуда родом. – Лицо и голос Ранда заледенели. – Он привел троллоков, и те убили моих друзей только за то, что они мои друзья. Он – приспешник Темного, и он мертвец. – Последние слова он произнес сквозь стиснутые зубы. Кубок, который он держал затянутой в перчатку рукой, наклонился, и пунш выплеснулся на ковер.

Мин ощутила боль за него, ощутила его боль как свою – она слышала о том, что Фейн натворил в Двуречье, – но когда она предостерегающе положила руку на грудь Ранда, ею владело состояние, близкое к панике. Если он сейчас даст себе волю, если направит Силу, когда рядом неведомо сколько Айз Седай…

– Ради Света, сдержись… – начала было Мин, но ее остановил приятный женский голос, раздавшийся у них за спиной:

– Вы представите меня своему юному другу, Каралайн?

Мин оглянулась через плечо – и увидела прямо перед собой безвозрастное лицо, холодные глаза под серо-стальными седыми волосами, собранными в пучок, с которого свисали маленькие золотые украшения. Голос Мин сорвался на писк, она поперхнулась и закашлялась. При первой встрече с Каралайн ей показалось, что та единым взглядом охватила ее всю, но эти холодные глаза, казалось, мгновенно прочли в душе девушки даже то, о чем она сама позабыла. Улыбка, с которой Айз Седай поправила на плечах шаль с зеленой бахромой, производила вовсе не такое приятное впечатление, как ее голос.

– Конечно, Кадсуане Седай. – Голос Каралайн слегка дрогнул, но ей удалось справиться с собой даже прежде, чем она закончила представлять «кузена» и его «жену». – Боюсь, в данный момент Кайриэн не самое подходящее для них место, – сказала она уже совершенно хладнокровно. Ее улыбка выражала сожаление по поводу того, что она лишена возможности подольше задержать около себя Ранда и Мин. – Они согласились послушаться моего совета и вернуться в Андор.

– Согласились? – сухо переспросила Кадсуане. У Мин екнуло сердце. Даже если бы Ранд не упоминал о ней, уже по одному тому, как Айз Седай смотрела на него, было ясно, что она его узнала. Крошечные золотые птички, полумесяцы и звезды зазвенели, когда она покачала головой. – Большинству мальчиков, Томас, достаточно один раз обжечь пальцы, чтобы больше не совать их в огонь. Другим требуется хорошая взбучка. Пусть лучше пострадает зад, чем будет искалечена рука.

– Тебе известно, что я не ребенок, – резко ответил Ранд.

– Известно? – Она оглядела его с ног до головы, умудрившись проделать это с таким видом, что он будто стал ниже ростом. – Ну, полагаю, мне вскоре станет ясно, требуется тебе хорошая взбучка или нет.

Холодный взор скользнул к Мин, к Каралайн, и, еще раз поправив шаль, Кадсуане плавно заскользила прочь и затерялась в толпе.

Мин проглотила комок в горле и испытала чувство удовлетворения, отметив, что Каралайн, несмотря на все свое хладнокровие, сделала то же самое. Ранд же – слепой глупец! – пристально смотрел вслед Айз Седай, точно собирался отправиться за ней. На этот раз Каралайн предостерегающе положила руку ему на грудь.

– Я вижу, вы знакомы с Кадсуане, – внезапно охрипшим голосом сказала она. – Будьте осторожны, даже остальные сестры трепещут перед ней. – В голосе Каралайн послышались очень серьезные, даже обеспокоенные нотки. – Понятия не имею, что произойдет сегодня, кузен Томас, но, что бы ни случилось, вам, мне кажется, лучше уйти. Не упустите этой возможности. У меня есть лошади…

– Это ваш кузен, Каралайн? – произнес глубокий, звучный мужской голос, и Мин вздрогнула, не сумев сдержаться.

Вблизи Торам Райатин смотрелся даже лучше – сильная мужская красота и выражение лица, которое свидетельствовало о знании жизни и так привлекало Мин до встречи с Рандом. Ну, по правде говоря, ей по-прежнему все это нравилось, только меньше. Улыбка Торама, несмотря на сжатые губы, тоже выглядела привлекательной.

Удивленный взгляд Торама скользнул к руке Каралайн, все еще прижатой к груди Ранда.

– Леди Каралайн вскоре станет моей женой, – как бы между делом сообщил Торам. – Вам это известно?

Щеки Каралайн вспыхнули от гнева.

– Не смейте так говорить, Торам! Я уже сто раз отвечала вам, что этому не бывать, и повторяю снова!

Торам с улыбкой перевел взгляд на Ранда:

– Думаю, женщины никогда сами не знают, что у них на уме, пока им не объяснишь. Как ты считаешь, Джераал? Джераал?

Он, нахмурясь, оглянулся по сторонам. Мин изумленно смотрела на Торама. Такой интересный, такой представительный… Хотела бы она уметь по желанию вызывать видения. Очень интересно узнать, какое будущее ожидает этого человека.

– Я видела, Торам, как ваш друг заторопился вон туда, – с плохо скрытым отвращением, которое чувствовалось даже в изгибе губ, Каралайн неопределенно взмахнула рукой. – Вы, безусловно, обнаружите его около выпивки или там, где он может приставать к служанкам.

– Позже, моя драгоценная. – Торам потянулся к ее щеке, сделав вид, будто его забавляет, как она отшатнулась. Потом переключился со своей внезапно вспыхнувшей веселостью на Ранда. И на висевший у бедра меч. – Не желаете ли принять участие в небольшом состязании, кузен? Я называю вас так, потому что нам предстоит стать кузенами – как только Каралайн станет моей женой. Конечно, не на боевых мечах.

– Никаких состязаний, – засмеялась Каралайн. – Он еще мальчик, Торам, и вряд ли отличает один конец меча от другого. Его мать никогда не простит мне, если я допущу…

– Состязание, – внезапно произнес Ранд. – Посмотрим. Может, я сумею наконец разобраться, куда все это меня заведет. Я согласен.





Глава 36

Клинки





Мин не знала, что делать – застонать, закричать или просто опуститься на ковер и заплакать. Каралайн, широко распахнутыми глазами изумленно глядевшая на Ранда, испытывала, казалось, те же чувства.

Торам, смеясь, потер руки.


– Слушайте все! – прокричал он. – Сейчас вы станете свидетелями небольшого состязания. Очистите место. Очистите место! – Он шагнул в сторону, взмахом руки приказывая всем отойти от центра шатра.

– Овечий пастух, – в голосе Мин звучала ярость, – у тебя голова не шерстью набита, нет. У тебя вообще нет мозгов!

– Не могу сказать, что полностью с этим согласна, – очень сухо сказала Каралайн, – но лучше вам уйти. Какой бы… трюк… вы ни могли применить, в этой палатке находятся семь Айз Седай, четверо из Красной Айя, они недавно прибыли с юга на пути в Тар Валон. Возникни у них хоть тень подозрения, и, боюсь, многое из того, что должно произойти в будущем, не случится. Уходите.

– Я не буду применять никаких… трюков. – Ранд снял пояс, на котором висел меч, и протянул его Мин. – Если я каким-то образом сумел повлиять на вас и Дарлина, может, это удастся и по отношению к Тораму, хотя и иначе.

Толпа расступилась, освободив между опорными столбами круг примерно в двадцать шагов в поперечнике. Кое-кто, поглядывая на Ранда, подталкивал локтем соседа и иронически посмеивался. Айз Седай, конечно, предложили лучшее место. Кадсуане и две ее подруги расположились с одной стороны, четыре женщины с безвозрастными лицами в шалях Красной Айя – с другой. Кадсуане и ее спутницы поглядывали на Ранда откровенно неодобрительно, почти сердито, насколько Айз Седай вообще позволяли себе проявление чувств. Однако Красные сестры выглядели так, что, зная Айз Седай, их можно было заподозрить в беспокойстве только по одному поводу, а именно из-за других трех сестер. Две эти группы Айз Седай стояли прямо напротив друг друга, и Красные делали вид, будто даже не подозревают о присутствии рядом каких бы то ни было сестер. Такую слепоту можно проявлять только умышленно.

– Послушайте, кузен. – В низком голосе Каралайн слышались чрезвычайно настойчивые нотки. Она стояла очень близко к Ранду, подняв голову, чтобы лучше видеть его. Каралайн достигала его груди, но выглядела так, точно готова влепить ему пощечину. – Если вы не будете прибегать ни к каким особым трюкам, он может сильно поранить вас, даже учебным мечом. И он сделает это. Он терпеть не может покушений на то, что считает своим, и любого симпатичного молодого человека, даже просто беседующего со мной, воспринимает как моего любовника. Когда мы были детьми, он столкнул с лестницы своего друга – друга! – так что тот сломал шею, только потому, что Деровин без спроса прокатился на его пони. Уходите, кузен. Никто вас не осудит; никто и не ждет, что мальчик примет вызов мастера клинка. Джайзи… или как вас зовут на самом деле… помогите мне убедить его!

Мин открыла было рот… и Ранд прижал палец к ее губам.

– Я тот, кто я есть, – улыбнулся он. – И не думаю, чтобы мне удалось сбежать от него, даже будь я другим. Значит, он – мастер клинка.

Расстегивая куртку, Ранд вышел на свободное пространство.

– Почему мужчины проявляют такое упрямство, когда ты меньше всего хочешь этого? – огорченно прошептала Каралайн.

Мин смогла лишь кивнуть.

Торам разделся, оставшись в рубашке и штанах, и принес два тренировочных меча, их клинки состояли из скрепленных вместе тонких деревянных пластин. Он удивленно поднял бровь при виде Ранда, который не снял куртку, а лишь расстегнул ее.

– Она помешает вам двигаться, кузен.

Ранд лишь пожал плечами.

Торам без предупреждения бросил ему один из мечей, Ранд перехватил его в воздухе за длинную рукоять.

– И перчатки будут скользить, кузен. Не получится жесткого хвата.

Выставив вперед левую ногу, Ранд обхватил рукоять обеими руками, чуть опустив меч, и слегка повернулся.

Торам развел руками, точно хотел сказать, что сделал все, что мог.

– Ну, по крайней мере, стойка у него правильная, – засмеялся он и с последним словом мощно ринулся вперед; меч молнией пронесся над головой Ранда.

Клинки с громким клацаньем встретились. Ранд, казалось, не шевельнулся, мелькнул лишь его меч. Торам пристально посмотрел на него, Ранд ответил спокойным взглядом. Потом они начали танец.

Никакое другое слово не казалось Мин подходящим для описания происходящего – плавные скользящие движения, деревянные клинки описывают круги и неожиданно устремляются вперед. Она не раз наблюдала, как Ранд упражнялся с мечом, выступая против лучших мастеров, которых мог найти, часто против двух или трех сразу, а то и против четырех, но то было ничто по сравнению с этим. Так прекрасно – и так легко забыть, что, будь эти пластины стальными, пролилась бы кровь. Правда, пока мечи ни разу не коснулись плоти. Противники танцевали друг вокруг друга; мечи то двигались осторожно, словно испытывая противника, то рубили, то отражали нападение – и каждый раз с громким клацаньем.

Каралайн сжала руку Мин, не отрывая взгляда от схватки.

– Он тоже мастер клинка, – еле слышно прошептала она. – Не иначе. Смотри, смотри!

Мин и смотрела, так крепко прижав к груди пояс Ранда и его меч, точно это был он сам. Шаг вперед, шаг назад – поистине прекрасно; и что бы ни думал Ранд, Торам уже явно жалел, что его клинок не из стали. Холодная ярость исказила его лицо, он с каждым мгновением наступал все сильнее, все напористее. Ничей меч еще ни разу не коснулся противника, и все же Ранд теперь все время отступал, его клинок мелькал, только защищаясь, а Торам, с мерцающими от холодного бешенства глазами, наступал, нападал.

Внезапно снаружи громко вскрикнули, вопль выражал полнейший ужас, и громадная палатка взвилась в воздух, исчезла в застилающей небо густой серой дымке. Со всех сторон наползал густой туман, слышались отдаленные крики и шум. Странные тонкие серые усики устремились в пространство, которое прежде прикрывала палатка. Все изумленно оглядывались. Почти все.

Клинок Торама врезался в бок Ранда – словно громко хрустнула кость, – заставив его сложиться пополам.

– Вы убиты, кузен, – презрительно усмехнулся Торам, высоко подняв меч, чтобы ударить снова… и замер, пристально следя за тем, как тяжелая серая мгла у него над головой начала… затвердевать. Щупальца, сотканные из тумана, – вот что это напоминало. Что-то вроде толстой трехпалой руки опустилось вниз, приблизилось к одной из Красных сестер и подняло ее в воздух, прежде чем кто-либо успел сдвинуться с места.

Первой пришла в себя от потрясения Кадсуане. Она вскинула руки, сбросив шаль, с каждой ее ладони сорвался огненный шар и ударил в странную клубящуюся мглу. Вверху неожиданно вспыхнуло яркое пламя, один яростный ослепительный сгусток, который тут же исчез, и Красная сестра, снова появившись в поле зрения, с глухим стуком упала лицом вниз на ковер около Ранда, который стоял, опустившись на одно колено и прижимая руку к боку. Хотя сказать, что она упала лицом вниз, было не совсем точно; шея ее была свернута, мертвые глаза устремлены вверх, в туман.

Если до этого мгновения находящиеся в палатке пытались сохранять спокойствие, теперь от него не осталось и следа. Тень обрела плоть. Вопящие люди, натыкаясь на столы, бросились во все стороны, благородные улепетывали наравне со слугами, и слуги ничем не уступали хозяевам. Нанося удары кулаками, локтями и мечом Ранда, точно дубинкой, Мин с трудом протолкалась к нему.

– С тобой все в порядке? – спросила она, помогая ему подняться на ноги. Девушка удивилась, увидев с другой стороны Каралайн, которая тоже помогала Ранду. Впрочем, и Каралайн выглядела не менее удивленной.

Ранд вытащил руку из-под куртки, на пальцах, по счастью, не было крови. Наполовину залеченный шрам, такой чувствительный и нежный, похоже, не открылся вновь.

– Думаю, нам лучше убраться отсюда, – сказал он и взял у Мин пояс с мечом. – Нужно выбираться из всего этого.

Туман наползал отовсюду, почти все уже сбежали. Чистое пространство под туманным куполом стало заметно меньше. Снаружи усилились крики. Чаще всего они тут же замирали, сменяясь новыми.

– Я согласен, Томас, – сказал Дарлин. С мечом в руке он стоял спиной к Каралайн, между ней и туманом. – Вопрос: куда? И еще – как далеко придется идти?

– Это его рук дело. – Торам сплюнул. – Ал'Тора. – Отшвырнув свой тренировочный меч, он подошел к сброшенной куртке и спокойно надел ее. Что бы он собой ни представлял, трусом Торам не был. – Джераал? – закричал он в туман, пристегивая пояс с мечом. – Джераал, спали тебя Свет, парень, куда ты подевался? Джераал?

Мордет – Фейн – не отвечал, и Торам продолжал кричать.

На месте оставались также Кадсуане и обе ее спутницы. Их лица были спокойны, но пальцы нервно теребили шали. Сама Кадсуане выглядела так, точно вышла на прогулку.