Королевство плоти и огня
Часть 47 из 134 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Он мог тебя убить, – сказал Кастил, и впервые с нашего знакомства мне показалось, что его голос прозвучал надломлено. – Ты только наполовину атлантианка.
В этих словах есть что-то важное – что-то, что говорил Чейни. Но мысли разлетались, как клубы дыма.
– Его бы поглотила жажда крови, и он не смог бы остановиться. Рядом всегда должен быть другой вампир, чтобы заставить остановиться. А иногда даже этого недостаточно. Я не думал… – Кастил прерывисто вздохнул. – Не думал, что ты будешь жива, когда я до тебя доберусь.
И опять в его голосе зазвучало беспокойство, но, наверное, мне так показалось из-за того, что меня крепко огрели по голове. Или из-за угасающего адреналина.
А может, из-за потери крови.
– Почему? – спросил он.
– Он держал… того мальчика. Я должна была что-то сделать. – Я заставила язык двигаться. Веки отяжелели. Все тело казалось слишком тяжелым, даже когда Кастил взял меня на руки и поднял с пола. – Это был единственный выход, чтобы он отпустил мальчика.
– Но он не отпустил, – сказал Кастил. Мои глаза закрылись, и я погрузилась в забытье. – Он не отпустил того мальчика.
* * *
От обратной поездки в крепость у меня осталось мельтешение смутных образов, обрывки снов и кружение звезд. Лицо Кастила было так близко к моему, что я думала, он меня поцелует, но момент казался неподходящим. И я слышала звуки. Знакомые голоса, в которых звучала тревога. Потом странный вкус на языке, напомнивший специи, цитрус, снег и Кастила. Вены наполнило тепло, словно от летнего солнца, а когда жар начал проникать в мышцы и растекаться по коже, мне показалось, что я слышу журчание воды и какой-то сладкий аромат, вроде сирени. Потом был настойчивый шепот Кастила на моей коже, и все пропало.
Когда я снова открыла глаза, меня охватило смущение. Я узнала балки на потолке, аромат темных специй и хвои, впитавшийся в одеяло, которым я укрыта, но я не помню, как сюда попала. Перевела взгляд на окошко, в которое сочился серый свет. Последнее, что я помню, – как Кастил выносил меня из экипажа. А потом – разрозненные образы, не имеющие смысла, как бы я ни старалась их сопоставить.
– Поппи?
Сердце заколотилось о ребра, и я повернула голову на голос.
Кастил поднялся из кресла возле камина. Он одет так же, как и когда я видела его в последний раз: во все черное. Только без мечей, и пятен крови на лице больше нет. Он медленно подошел к кровати.
– Как ты себя чувствуешь?
Мне пришлось продраться через паутину, опутавшую мысли.
– Я… хорошо.
Так и есть. Как будто после целой ночи крепкого сна.
Он остановился у края кровати и поднял бровь.
– Судя по голосу, ты этому не рада.
– Я не понимаю. Я должна была…
У меня перехватило дыхание, когда я вытащила руки из-под одеяла. Свободные рукава ночной рубашки соскользнули, обнажив… кожу, которая в двух местах была покрасневшей, но не воспаленной и не разорванной. Я медленно поднесла пальцы ко рту и подбородку. Они не опухли. Осталась только слабая боль в горле, когда я сглотнула.
Я опустила руки на мягкое одеяло, а во рту расцвел вкус пряного цитруса и снега.
– Поппи?
Я опять сглотнула.
– Как на мне оказалась эта ночная рубашка?
Мгновение прошло без ответа. Я глянула на Кастила – он теперь поднял обе брови и, казалось, был застигнут врасплох.
– Ты… это ты сделал?
Он моргнул и покачал головой.
– Нет. Это Магда. Я подумал, что так тебе будет гораздо удобнее.
Значит, Магда жива.
– Это все, что ты хотела спросить?
Я опять перевела взгляд на едва заметные ранки на руке.
– Ты дал мне свою кровь.
– Да.
– Я так сильно пострадала?
– Ты была в синяках и истекала кровью, это уже достаточно плохо, – сообщил Кастил, и я снова глянула на него. – А еще беспокойство вызывала шишка на затылке. Киеран считал, что все эти раны несерьезны, но я… я решил не рисковать. – Он стиснул зубы. – И мы не можем здесь задерживаться, ожидая твоего выздоровления. За тобой придут другие.
Другие.
– Они ехали за нами. – Я прочистила горло. – Лорд Чейни сказал, что они обнаружили…
– Знаю. – На его лице возникла легкая усмешка. – Я немного поговорил с вампиром, а я могу быть очень убедительным, когда нужно выведать информацию.
Обрывки фраз лорда Чейни медленно складывались воедино.
– Он… он увидел следы укуса на моей шее и понял, что я знаю правду. – Я сдвинула брови. – Он сказал, что не понимает, как герцогу с герцогиней удавалось ни разу не попробовать моей крови, как они устояли, зная, кто я. Он сказал, что у меня мощная кровь.
Кастил стиснул зубы.
– Атлантианская кровь для вампиров на вкус как изысканное вино. А кровь чистокровного атлантианца…
– Как выдержанный виски?
Он слегка улыбнулся.
– Очень выдержанный и очень мягкий.
– Думаю, Тирманы сдерживались, потому что боялись гнева королевы и короля. Кроме того, это бы открыло правду о них. – Я покачала головой, потеребила край одеяла. – Чейни был ранен.
– Элайджа нанес неплохой удар, но этот трус сбежал.
Хотела бы я на это посмотреть, но из глубин памяти медленно всплыли еще кое-какие слова Чейни.
– Я сказала ему… сказала, что знаю, зачем нужна им живой. Он намекнул, что я ошибаюсь.
Кастил ухмыльнулся.
– Ну конечно, он бы так сказал. Сомневаюсь, что королева или король захотят, чтобы ты знала правду или верила в нее. Они хотят, чтобы ты шла на все добровольно, не сопротивляясь им, и чтобы они могли лгать тебе, пока ты не окажешься там, где им нужно. Если бы он не был ранен, то, возможно, сказал бы, что это все ложь. Постарался бы завоевать твое доверие.
– Но притягательность моей крови оказалась непреодолимой?
Кастил кивнул.
Мой желудок скрутило от тошноты.
– Когда я видела лорда Чейни, он всегда казался… добрым. Более человечным, чем герцог или лорд Мэзин.
– Вознесшиеся очень умело скрывают свою подлинную натуру.
Как и сам Кастил.
У меня заколотилось сердце. Я по-прежнему не могу считать такими всех Вознесшихся. Когда я спросила у герцогини, накажут ли меня, она сказала, чтобы я не тратила время на воспоминания о лорде Мэзине. Наверное, не просто так я никогда не видела, чтобы она и герцог прикасались друг к другу. То, что она вампир, еще не означало, что она была защищена от его жестокости.
А потом я подумала о Йене.
В наступившем молчании я отчаянно старалась не думать о брате и перенеслась мыслями к рыцарю – сиру Терлину. Не сомневаюсь, что это он говорил с людьми во дворе крепости и убил Последователя.
– Ты убил рыцаря?
– Я поступил так же, как и он. Полоснул его по животу и позволил истечь кровью. Хоть он и вампир, это не было безболезненно. – Его глаза загорелись золотым огнем. – А потом я его убил.
– Хорошо, – прошептала я.
На его лице мелькнуло удивление.
– В его смерти было очень мало достоинства.
Это правда.
– Но он мертв?
Кастил кивнул.
– По крайней мере, это была… относительно быстрая смерть.
Страдания рыцаря не вызвали у меня ни капли сожаления. Наверное, следует обеспокоиться такой реакцией. Может, когда-нибудь потом. Я глубоко вздохнула.
– Много потерь?
В этих словах есть что-то важное – что-то, что говорил Чейни. Но мысли разлетались, как клубы дыма.
– Его бы поглотила жажда крови, и он не смог бы остановиться. Рядом всегда должен быть другой вампир, чтобы заставить остановиться. А иногда даже этого недостаточно. Я не думал… – Кастил прерывисто вздохнул. – Не думал, что ты будешь жива, когда я до тебя доберусь.
И опять в его голосе зазвучало беспокойство, но, наверное, мне так показалось из-за того, что меня крепко огрели по голове. Или из-за угасающего адреналина.
А может, из-за потери крови.
– Почему? – спросил он.
– Он держал… того мальчика. Я должна была что-то сделать. – Я заставила язык двигаться. Веки отяжелели. Все тело казалось слишком тяжелым, даже когда Кастил взял меня на руки и поднял с пола. – Это был единственный выход, чтобы он отпустил мальчика.
– Но он не отпустил, – сказал Кастил. Мои глаза закрылись, и я погрузилась в забытье. – Он не отпустил того мальчика.
* * *
От обратной поездки в крепость у меня осталось мельтешение смутных образов, обрывки снов и кружение звезд. Лицо Кастила было так близко к моему, что я думала, он меня поцелует, но момент казался неподходящим. И я слышала звуки. Знакомые голоса, в которых звучала тревога. Потом странный вкус на языке, напомнивший специи, цитрус, снег и Кастила. Вены наполнило тепло, словно от летнего солнца, а когда жар начал проникать в мышцы и растекаться по коже, мне показалось, что я слышу журчание воды и какой-то сладкий аромат, вроде сирени. Потом был настойчивый шепот Кастила на моей коже, и все пропало.
Когда я снова открыла глаза, меня охватило смущение. Я узнала балки на потолке, аромат темных специй и хвои, впитавшийся в одеяло, которым я укрыта, но я не помню, как сюда попала. Перевела взгляд на окошко, в которое сочился серый свет. Последнее, что я помню, – как Кастил выносил меня из экипажа. А потом – разрозненные образы, не имеющие смысла, как бы я ни старалась их сопоставить.
– Поппи?
Сердце заколотилось о ребра, и я повернула голову на голос.
Кастил поднялся из кресла возле камина. Он одет так же, как и когда я видела его в последний раз: во все черное. Только без мечей, и пятен крови на лице больше нет. Он медленно подошел к кровати.
– Как ты себя чувствуешь?
Мне пришлось продраться через паутину, опутавшую мысли.
– Я… хорошо.
Так и есть. Как будто после целой ночи крепкого сна.
Он остановился у края кровати и поднял бровь.
– Судя по голосу, ты этому не рада.
– Я не понимаю. Я должна была…
У меня перехватило дыхание, когда я вытащила руки из-под одеяла. Свободные рукава ночной рубашки соскользнули, обнажив… кожу, которая в двух местах была покрасневшей, но не воспаленной и не разорванной. Я медленно поднесла пальцы ко рту и подбородку. Они не опухли. Осталась только слабая боль в горле, когда я сглотнула.
Я опустила руки на мягкое одеяло, а во рту расцвел вкус пряного цитруса и снега.
– Поппи?
Я опять сглотнула.
– Как на мне оказалась эта ночная рубашка?
Мгновение прошло без ответа. Я глянула на Кастила – он теперь поднял обе брови и, казалось, был застигнут врасплох.
– Ты… это ты сделал?
Он моргнул и покачал головой.
– Нет. Это Магда. Я подумал, что так тебе будет гораздо удобнее.
Значит, Магда жива.
– Это все, что ты хотела спросить?
Я опять перевела взгляд на едва заметные ранки на руке.
– Ты дал мне свою кровь.
– Да.
– Я так сильно пострадала?
– Ты была в синяках и истекала кровью, это уже достаточно плохо, – сообщил Кастил, и я снова глянула на него. – А еще беспокойство вызывала шишка на затылке. Киеран считал, что все эти раны несерьезны, но я… я решил не рисковать. – Он стиснул зубы. – И мы не можем здесь задерживаться, ожидая твоего выздоровления. За тобой придут другие.
Другие.
– Они ехали за нами. – Я прочистила горло. – Лорд Чейни сказал, что они обнаружили…
– Знаю. – На его лице возникла легкая усмешка. – Я немного поговорил с вампиром, а я могу быть очень убедительным, когда нужно выведать информацию.
Обрывки фраз лорда Чейни медленно складывались воедино.
– Он… он увидел следы укуса на моей шее и понял, что я знаю правду. – Я сдвинула брови. – Он сказал, что не понимает, как герцогу с герцогиней удавалось ни разу не попробовать моей крови, как они устояли, зная, кто я. Он сказал, что у меня мощная кровь.
Кастил стиснул зубы.
– Атлантианская кровь для вампиров на вкус как изысканное вино. А кровь чистокровного атлантианца…
– Как выдержанный виски?
Он слегка улыбнулся.
– Очень выдержанный и очень мягкий.
– Думаю, Тирманы сдерживались, потому что боялись гнева королевы и короля. Кроме того, это бы открыло правду о них. – Я покачала головой, потеребила край одеяла. – Чейни был ранен.
– Элайджа нанес неплохой удар, но этот трус сбежал.
Хотела бы я на это посмотреть, но из глубин памяти медленно всплыли еще кое-какие слова Чейни.
– Я сказала ему… сказала, что знаю, зачем нужна им живой. Он намекнул, что я ошибаюсь.
Кастил ухмыльнулся.
– Ну конечно, он бы так сказал. Сомневаюсь, что королева или король захотят, чтобы ты знала правду или верила в нее. Они хотят, чтобы ты шла на все добровольно, не сопротивляясь им, и чтобы они могли лгать тебе, пока ты не окажешься там, где им нужно. Если бы он не был ранен, то, возможно, сказал бы, что это все ложь. Постарался бы завоевать твое доверие.
– Но притягательность моей крови оказалась непреодолимой?
Кастил кивнул.
Мой желудок скрутило от тошноты.
– Когда я видела лорда Чейни, он всегда казался… добрым. Более человечным, чем герцог или лорд Мэзин.
– Вознесшиеся очень умело скрывают свою подлинную натуру.
Как и сам Кастил.
У меня заколотилось сердце. Я по-прежнему не могу считать такими всех Вознесшихся. Когда я спросила у герцогини, накажут ли меня, она сказала, чтобы я не тратила время на воспоминания о лорде Мэзине. Наверное, не просто так я никогда не видела, чтобы она и герцог прикасались друг к другу. То, что она вампир, еще не означало, что она была защищена от его жестокости.
А потом я подумала о Йене.
В наступившем молчании я отчаянно старалась не думать о брате и перенеслась мыслями к рыцарю – сиру Терлину. Не сомневаюсь, что это он говорил с людьми во дворе крепости и убил Последователя.
– Ты убил рыцаря?
– Я поступил так же, как и он. Полоснул его по животу и позволил истечь кровью. Хоть он и вампир, это не было безболезненно. – Его глаза загорелись золотым огнем. – А потом я его убил.
– Хорошо, – прошептала я.
На его лице мелькнуло удивление.
– В его смерти было очень мало достоинства.
Это правда.
– Но он мертв?
Кастил кивнул.
– По крайней мере, это была… относительно быстрая смерть.
Страдания рыцаря не вызвали у меня ни капли сожаления. Наверное, следует обеспокоиться такой реакцией. Может, когда-нибудь потом. Я глубоко вздохнула.
– Много потерь?