Королевская отравительница

– Я должна быть осторожна, Оуэн. Новые замыслы хрупки. Их легко раздавить. Новые идеи могут быть убиты насмешкой или зевком… или даже хмурым взглядом.

Оуэн не был уверен, что она имела в виду. Возможно, читая выражение его лица, она сказала:

– Ты когда-нибудь видел, как растет цветок? Росток, что едва пробился? Ростки такие маленькие и нежные, но, вырастая, становятся крепче. Легче всего вырвать росток – когда он еще мал. Так и с новыми замыслами.

– Понятно, – сказал Оуэн. Он был несколько разочарован, потому что хотел услышать ее план, каким бы тот ни был незавершенным.

Она попыталась его успокоить.

– Позволь мне рассказать то, что можно. Когда хочешь чего-то достичь, следует начать с того, чего хочешь достичь, а затем работать в обратном направлении. Оставаться в живых – не цель. Я хочу изменить отношение короля к тебе. Он не захочет уничтожить тебя, если решит, что ты ценен. Как драгоценность.

Лицо Оуэна оживилось.

– Как стратагема?

Она улыбнулась.

– Именно так. Кого больше всего ценят правители? Тебе это уже известно.

– Благословленных Потоком? – ответил Оуэн, и она с энтузиазмом кивнула:

– Верно. Моя стратагема, Оуэн, состоит в том, чтобы обмануть короля, заставив его поверить, что вы оба благословенны.

Это была самая блестящая идея, которую он когда-либо слышал.

– Думаю, что хотел бы быть благословленным Потоком, – признался он.

– Конечно, хочешь, и, насколько нам известно, это вполне вероятно, но большинство людей не проявляют таких способностей, пока им не исполнится одиннадцать или двенадцать лет. Именно тогда их дар начинают замечать другие.

– Мне всего восемь, – уныло сказал Оуэн.

– Поэтому я все еще это обдумываю. У меня нет трех лет в запасе. Как можно убедить хитрого правителя, такого как Северн, в том, что мальчик благословлен Потоком? Я все еще размышляю над этим. Дай мне время. – Она вздрогнула, и, хотя она никогда не призналась бы, он знал, что ей больно. – Я чувствую, что устала, Оуэн.

– Я тоже, – сказал он, хотя совсем не устал. Он обнял ее, наслаждаясь прикосновением шелка ее платья к щеке, ее теплотой и нежностью. Она поцеловала его в лоб и отправила обратно, к нему в комнату.

Разум Оуэна переполняли роящиеся мысли, когда он спускался по лестнице в потайные ходы, ведущие в его комнату. Он знал путь уже так хорошо, что мог бы идти с завязанными глазами. Он остановился у большой картины, прислушиваясь, нет ли шагов, и ничего не услышал. Замок спал. Он любил спящий замок. Шорох гобеленов, кричащая тишина темных залов, глубокие тени, в которых так хорошо прятаться. Ему больше не нужна была свеча, поскольку он изучил паутину переходов.

Он открыл дверь своей комнаты и сразу заметил тусклый свет догорающей свечи на сундуке. Разве он не задул свечу перед уходом?

– Где ты был, Оуэн Кискаддон? – спросил кто-то заговорщическим шепотом.

Разумеется, это была Элизабет Виктория Мортимер.





Глава шестнадцатая

«Связан верностью»





– Это моя комната, – сказал Оуэн вызывающе.

Глаза девочки дерзко блеснули.

– Я знаю, что это твоя комната. Так почему же тебя в ней не было? Где ты шатался? Что-то стащил из кухни?

Он покачал головой и сложил руки.

– А ты почему шастаешь кругом?

– Я ненавижу спать, – призналась она. – Это так скучно. Кроме того, я не могла дождаться утра, чтобы рассказать тебе.

– О чем? – спросил он с любопытством.

Она наклонилась вперед, стоя на коленях, ее глаза в темноте казались серебристыми.

– Я говорила с дедушкой. Король не убивал своих племянников. Это ложь. Но он несет ответственность за их смерть. Только нет полной уверенности, что они мертвы. Тут я немного запуталась.


Оуэн сморщил нос.

– Это бессмыслица.

– Ты сказал мне, что король собирается убить тебя. Ты сказал, что он убил своих племянников, но я знаю, что он этого не делал. Дедушка не соврал бы мне.

– Он не все тебе рассказывает, – категорически возразил Оуэн. – Он взрослый.

– Он рассказывает мне все, – сказала она с блеском в глазах. – Он никогда не лжет мне. Никогда. Ты знаешь о монетах в фонтанах? Они не исполняют желания, Оуэн. Это глупость. Секстон сгребает их. Дедушка сказал мне, и он даже позволил мне посмотреть. Я никогда больше не бросаю монеты в фонтаны, чтобы загадать желание. Это дурацкий обычай.

Оуэн нахмурился.

– Только потому, что он так сказал, это не значит…

Она прервала его:

– Значит. Он не лжет мне. Вот что он сказал. Я знала, что ты хочешь знать. Когда старый король, кузен Эредур, умер, случились беспорядки. Нам было всего шесть лет, Оуэн. Совсем дети. Сейчас нам по восемь и мы более взрослые. Дедушка сказал, что один из принцев жил на Западе. Другой жил в Кингфонтейне. Дядя Северн был назван их защитником. Ты знаешь его герб, верно?

– Вепрь, – сказал Оуэн, кивая. Одна мысль об этом вызывала у него дрожь.

– Белый вепрь, – поправила она. – А знаешь ли ты его девиз: «Связан верностью»? Его собственный брат доверил ему сыновей. Но королева пыталась украсть их. Она вызвала сына, который жил на Западе, обратно в Кингфонтейн и послала с ним солдат. Когда Северн направился на встречу с принцем, королева планировала со своими людьми устроить засаду и убить его. Видишь ли, усадьба королевы была на пути туда. Там и должна была случиться засада. Но кто-то предупредил его.

Оуэн почесал затылок. Он все еще стоял в дверях. Она нетерпеливо вздохнула и помахала, чтоб он присоединился к ней. Он осторожно закрыл дверь и забрался на кровать, встав на колени, как и она.

– Ты знаешь, кто его предупредил? – важно спросила его Элизабет Виктория Мортимер. Она понизила голос до заговорщического шепота.

Оуэн пожал плечами:

– Рэтклифф?

– Нет, нет, нет, Оуэн! Кто был самым доверенным человеком Северна? Тот, кого он казнил за измену! Это было до Рэтклиффа.

Оуэн понятия не имел.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я люблю истории, – промурлыкала она, как кошка. – Не вымышленные истории. Я люблю правдивые истории. Дедушка всегда рассказывает мне их. Он такой молчаливый, но он слушает и смотрит. Он знает, кто честен, а кто лжив. Он все время слушает.

Оуэн задумался, почему внучка не последовала его примеру, но оставил эту мысль при себе.

Она сжала колени, ее глаза сияли от волнения.

– Лорд Блетчли! Кузен Блетчли. У него был хороший шанс самому заполучить трон. Король Эредур никогда не доверял ему, но Северн доверял, потому что именно он предупредил его о ловушке. Они схватили принца, когда он направлялся к Кингфонтейну… по той же дороге, по которой ты ехал сюда. Разве это не захватывающе?

Оуэн был больше смущен, чем взволнован, но не хотел ослаблять ее восторг.

– Так они схватили принца?..

– Именно так! Вот почему королева бежала в святилище Владычицы. Ее ловушка не удалась, и она боялась мести Северна. Она осталась в убежище и отпустила своего второго сына. Все знают, что она остается в убежище так долго, потому что все еще боится мести короля. Они ненавидят друг друга.

– Я встречал ее, – тихо произнес Оуэн, потирая подбородок. Он должен будет спросить Анкаретту обо всем этом.

– Правда? – спросила она почти пронзительно, схватив его за руки и сильно сжав.

Он выдернул руки.

– Я ускользнул из дворца. Я пошел к Владычице, чтобы сбежать.

Рот ее округлился от удивления, и она выпрямилась, как будто все фрагменты головоломки собрались в ее мозгу. Взгляд, который она бросила на него, из нетерпеливого вновь стал восхищенным.

– Ты это сделал! – прошептала она с благоговением.

Оуэн кивнул.

– Я выскользнул из привратницкой двери в стене и пошел туда. Рэтклифф поймал меня, потому что Манчини сказал ему, что я там. Мне совсем не нравится Манчини.

– Он шпион, но не слишком хороший, – согласилась она. – Так ты встретил ее! Говорят, что она использует колдовство, чтобы сохранить молодость, но я не верю во всю эту чепуху. Она красива?

Оуэн почувствовал себя немного неловко.

– Думаю, так. Я не знаю.

Она отмахнулась от его ответа.

– Это удивительно, Оуэн, ты такой смелый! Я думала, что ты слишком напуган, чтобы попробовать что-то подобное. Значит, ты тоже любишь тайно пробираться? – Выбор слов подразумевал, что и она тоже.