Королева Солнца

Бережно держа в руке микропленку, словно камень корос первой величины, Дэйн вернулся к себе в каюту, вставил кассету в читающее устройство, нацепил наушники и улегся на койку слушать.

Сделка, о которой шла речь в записи, оказалась невероятно сложной. Дэйн почти сразу потерял нить. Пытаясь разобраться в хитросплетениях, он в какой-то момент открыл глаза и увидел в дверях Али. Тот махнул рукой, и Дэйн снял наушники.

– Что такое? – спросил он без большой охоты.

– Помощь нужна, – коротко ответил Али. – Кости вырубился!

– Что?! – Дэйн так и подскочил.

– Один я его не сдвину. – Али сформулировал очевидное – великан Кости был его раза в два крупнее. – Нужно дотащить его до каюты. А Штоца просить не хочется…

И не зря. Дэйн его понимал. Может заболеть помощник, даже двое, но здоровье старших офицеров – это для «Королевы» все. Если на борту завелась инфекция, лучше рискнуть заразиться Али или самому Дэйну, только не Иоганну Штоцу с его энциклопедическими знаниями о корабельных двигателях.

Кости полусидел-полулежал в коротком коридорчике, ведущем к его каюте. Он шел к себе, и ему внезапно стало плохо. Когда Али и Дэйн подошли, он как раз начал приходить в себя и со стоном схватился за голову.

Общими усилиями они подняли его на ноги и довели до койки. Там Кости снова рухнул колодой. Еле-еле взгромоздили его на койку.

Дэйн посмотрел на Али:

– Тау?

– Еще не успел позвать. – Али дергал ремешки тяжелых ботинок Кости.

– Я схожу.

Дэйн, радуясь, что есть дело, бегом взлетел по трапу на следующий уровень, по узкому коридорчику примчался к медкабинету и заколотил в дверь.

После долгой паузы Крэйг Тау выглянул наружу. У рта и на лбу залегли глубокие складки.

– Кости, сэр! – коротко отрапортовал Дэйн. – Потерял сознание. Мы его дотащили до каюты…

Корабельный врач, не проявляя ни малейшего удивления, потянулся за аптечкой:

– Ты к нему прикасался?

Получив кивок в ответ, Тау приказал:

– Сиди у себя, пока я тебя не осмотрю, понял?

Ответить Дэйн не успел – врач уже спускался по трапу. Дэйн вернулся в свою каюту, внутренне бунтуя, хотя и понимал, чем вызвано такое распоряжение. Чтобы не сидеть без толку, он включил читающее устройство. Факты и цифры полились в уши, но Дэйн ничего не воспринимал. Не мог он сосредоточиться, когда в лицо скалилась новая угроза.

На космических дорогах опасностей не счесть. Смерть – привычный спутник межзвездных путешественников. А уж для вольных торговцев она – дополнительный невидимый член экипажа на каждом корабле, стартующем с поверхности планеты. Но смерть бывает разная… Дэйн не мог забыть жуткие легенды, которые коллекционировал Ван Райк, собравший целую библиотеку космического фольклора.

Истории вроде легенды о призрачной «Новой надежде» с беженцами первого марсианского восстания на борту. Корабль полетел к звездам, но цели своей так и не достиг и бесконечно блуждает в свободном падении – люки задраены, а на носу корабля предупреждающие огни: «смерть». За пятьсот лет «Новую надежду» никто не встречал, кроме таких же гибнущих кораблей. И таким историям нет числа. Многие рассказывают о чумных кораблях, которые так и мчатся в пространстве с командой мертвецов на борту, или же их замечает полицейский крейсер и точным выстрелом отправляет в недра ближайшего солнца, чтобы не разносили заразу. Чума и есть то пресловутое «худшее», что может случиться с торговцем. Дэйн зажмурился, стараясь сосредоточиться на бубнящем голосе в наушниках, но страшные мысли отогнать не мог.

Вдруг кто-то тронул его за руку. Дэйн так дернулся, что провод от читающего устройства выскочил из гнезда. Дэйн сел на койке, слегка пристыженный, и увидел перед собой Тау. Врач велел ему раздеться и устроил такой тщательный медосмотр, какой обычно бывает разве что в космопорте во время карантина. Особенно внимательно, чуть ли не под микроскопом, Тау исследовал кожу на шее и плечах, но, закончив, он вздохнул с облегчением:

– Так, ты не заразился. По крайней мере, пока никаких признаков не видно, – сразу поправился он.

– А что вы искали?

Тау не пожалел времени на объяснения:

– Вот здесь… – Он коснулся ямки у основания горла, затем, взяв за плечи, развернул Дэйна и нажал на точки у основания шеи и под лопатками. – У Кости и Муры в этих местах красноватое воспаление. Как будто им вкололи наркотик.

Дэйн стал одеваться, а Тау присел на откидное сиденье:

– Кости выходил на грунт… Мог что-нибудь подцепить…

– Но Мура…

– В том-то и дело! – Тау стукнул кулаком по краю койки. – Фрэнк почти не выходил из корабля, а заболел первым. С другой стороны, ты уходил из корабля, а здоров. Али тоже, а он был с тобой на охоте. Ладно, подождем – увидим.

Врач устало поднялся:

– Если заболит голова – бегом сюда и сиди на месте, понял?

Как узнал Дэйн, весь экипаж подвергся такому же осмотру, и ни у кого не нашлось характерных признаков неведомой болезни. «Королева» держала курс на Терру – но разрешат ли им посадку? Станут ли вообще их слушать? Чумной корабль… Тау должен разгадать тайну раньше, чем они выйдут из гиперпространства в пределах родной Солнечной системы, иначе невыполненный контракт покажется им всего лишь досадной мелочью.

Кости и Мура остались в изоляторе. Ухаживать за ними вызвались несколько добровольцев, и поскольку Тау не мог разорваться, он в конце концов разрешил Виксу заботиться о своем коллеге по инженерной секции.

Обязанности заболевших пришлось распределить между другими членами экипажа. Тау больше не мог совместно с Мурой заниматься оранжереей – эту задачу взял на себя Ван Райк. Дэйну поручили камбуз. Он, конечно, не умел так, как Мура, создавать из надоевших концентратов блюда, которые почти можно принять за натуральные, но через пару дней начал понемногу экспериментировать и в результате изготовил рагу, которое удостоилось сдержанной похвалы капитана Джелико.


Прошло три дня, а признаков таинственной болезни больше ни у кого не появилось. Все вздохнули свободнее. Сложился новый обычай – по утрам весь экипаж, обнажившись по пояс, строем проходил перед Тау, и врач с неослабным вниманием проверял опасные точки.

Между тем, насколько можно было судить, Мура и Кости не испытывали страданий. После начальной стадии с головными болями и обмороками больные погрузились в полубессознательное состояние, как будто под действием какого-то седативного средства. Если положить им в рот еду, они ели, но не отвечали на вопросы и, казалось, не осознавали происходящего вокруг.

Тау в промежутках между осмотрами и визитами к пациентам лихорадочно работал в своей крошечной лаборатории – исследовал анализы крови, читал записи о малоизвестных болезнях, всеми силами старался найти причину странных приступов, но пока ничего не нашел. В конце концов, совершенно обессиленный, он пришел в кают-компанию и рухнул за общий стол. Дэйн поставил перед ним кружку бодрящего кофейного напитка.

– Не понимаю! – воскликнул врач, обращаясь скорее к столешнице, чем к повару-дилетанту. – Это явно отравление. Кости спускался на грунт – Мура не выходил из корабля. Но Мура свалился первым. Никакой еды с Саргола мы не взяли на борт. И пока там были, Мура не ел местную пищу. Или ел, а мы об этом не знаем? Если бы я мог привести его в чувство хоть ненадолго и задать пару вопросов!

С тяжелым вздохом Тау уронил голову на руки и через несколько секунд уже спал.

Дэйн отставил кружку на плиту и уселся на другом конце стола. Будить Тау духу не хватило – пусть бедняга чуть-чуть подремлет. После четырех трудных дней это ему необходимо.

Мимо кают-компании прошел по коридору Ван Райк, направляясь в оранжерею. За ним бежал Синдбад, но через минуту кот вернулся и запрыгнул Дэйну на колени. Он потерся о руку молодого человека, потом лапкой тронул его подбородок и беззвучно мяукнул – так он обычно делал, когда хотел привлечь внимание.

– Что такое, приятель? – Дэйн потрепал кота за уши. – У тебя-то голова не болит, нет?

Вдруг ему в голову пришла совершенно дикая мысль. На Сарголе Синдбад постоянно удирал бродить по окрестностям, а на корабле чувствовал себя как дома в любой каюте. Не мог ли он стать разносчиком заразы?

Мысль хорошая, но если так, то по логике вещей вторым должен был заболеть Ван… Или Дэйн, ведь Синдбад чаще всего обитал в их каютах. А заболел Кости. Кот никогда не проявлял к нему особого расположения и уж точно не спал в каюте Карла. Нет, не сходится. Но на всякий случай надо будет сказать об этом Тау. Нельзя упускать ни одной детали, какой бы дурацкой она ни казалась.

Больше всего недоумения вызывала очередность заболевания. Насколько Тау смог выяснить, единственное, что было общего у Муры и Кости, – они состояли в команде одного и того же корабля. Жили в разных секциях, работали по разным специальностям, у них не было сходных вкусов в еде и напитках. Они даже принадлежали к разным расам! Фрэнк Мура – один из немногочисленных потомков загадочного (по крайней мере, ныне загадочного) народа, в прошлом населявшего небольшой земной архипелаг, который затонул почти сто лет назад, во время сильнейшего землетрясения. В древности их страна звалась Японией. А Карл Кости родом из когда-то густонаселенного региона на противоположной стороне планеты, носившего географическое наименование «Европа». Объединяли пациентов только самые общие черты – оба они путешествовали на «Королеве Солнца» и оба родились на Терре.

Тау пошевелился и выпрямился на стуле, растерянно моргая. Потом встрепенулся, отвел со лба жесткие черные волосы. Дэйн посадил ему на колени уже вовсю мурчащего кота и в двух словах изложил свои подозрения.

Тау крепко обхватил Синдбада:

– В этом что-то есть…

Чуть приободрившись, он быстро выпил подогретый напиток из кружки, которую ему снова подсунул Дэйн, и ушел в лабораторию, с котом под мышкой.

Дэйн стал прибираться, стараясь поддерживать такой же идеальный порядок, как при Муре. Он сам не очень верил в версию с Синдбадом, но все необходимо было проверить.

Врач больше не показывался до вечера. Дэйна это не тревожило, но тут к нему заглянул Али:

– Крэйга не видел?

– Он в лаборатории, – ответил Дэйн.

– Я стучал, он не отвечает. Викс говорит, что весь день его не видел…

Тут уже и Дэйн насторожился. Неужели его догадка оказалась верна и Тау близок к решению, потому и застрял в лаборатории? Хотя ни разу за целый день не проведать пациентов – непохоже на Крэйга.

– Его точно нет в лаборатории?

– Я же говорю – не отвечает. Я дверь не открывал…

Али уже спешил по коридору, Дэйн не отставал от него. Обоим пришло на ум крайне нежелательное объяснение, отчего Тау не отзывается. Опасения усилились, когда, подойдя к лаборатории, молодые люди услышали тихий мучительный стон. Дэйн рывком отодвинул скользящую дверь.

Тау сполз с табурета на пол, держась за голову и мотая ею из стороны в сторону, как будто от невыносимой боли. Дэйн расстегнул ему ворот. Тщательного осмотра не требовалось – в ямке у горла Крэйга четко виднелось ярко-алое пятно.

– Синдбад! – Дэйн стал озираться. – Али, Синдбад мимо тебя не проскочил?

– Нет, я вообще сегодня его не видел.

В крохотной каюте кота не было, и спрятаться здесь было негде. На всякий случай Дэйн закрыл дверь. Вместе с Али они уложили Тау на койку. Врач снова потерял сознание – наступила вторая стадия болезни. По крайней мере, боль его больше не мучила.

– Наверняка это Синдбад! – сказал Дэйн, докладывая о случившемся капитану. – А все-таки…

– Да, он живет в каюте Вана, – задумчиво кивнул Джелико. – И ты его на руках таскаешь постоянно, он спит у тебя на койке. Но вы с Ваном в порядке. Непонятно… Так, на всякий случай надо его найти и изолировать, пока он не…

Договаривать не было нужды. Слушатели мрачнели с каждой секундой. Тау – их единственная надежда одолеть загадочную болезнь. Если он свалится, дело плохо.

Синдбада искать не пришлось. Дэйн возвращался к себе и увидел, что кот припал к полу возле каюты Ван Райка и заглядывает в щелочку под дверью. Дэйн отнес его в маленькую кладовую, где хранились особо ценные товары, но едва открыл дверь, Синдбад стал биться у него в руках и царапаться. Кот словно обезумел – Дэйн еле-еле его запер. Когда замок защелкнулся, было слышно, как Синдбад колотится в дверь и рвется наружу.

Дэйн пошел за аптечкой – обработать изодранные в кровь руки, но, проходя мимо каюты Ван Райка, остановился. Постучал, никто не ответил, и Дэйн заглянул в дверь.

Ван Райк лежал на койке – глаза полузакрыты… Эта картина за последнее время стала слишком знакомой для всего экипажа. Дэйн не сомневался, что на теле суперкарго найдется характерная отметина.





Глава 9

Чума!