Королева Америки

Они играли с известным в Королевском колледже набором «Дженга для вечеринок», разрисованным красным маркером. Это была обычная «Дженга», только с заданием на каждом блоке – выпить несколько шотов виски, спеть в караоке, съесть шоколадный батончик, – каждый должен был следовать указаниям, написанным на сбитом бруске.

Когда Нина спросила, сколько же лет этому набору «Дженги», никто не смог ответить.

Это были последние дни весенних каникул, и Нина с друзьями тусовалась в «Огдене», кафе, над которым находился Колледж изящных искусств. «Огден» из-за своего местоположения особенно привлекал студентов театрального факультета, которые всегда удивляли Нину, а еще здесь подавали печенье бесплатно.

– Найти шляпу легко. Просто носи какой-нибудь предмет, как будто это шляпа, – объяснила Лейла Тагдиси, их общая подруга. Нина послушно сложила треугольник из бумажной салфетки и водрузила его себе на голову.

– А «тюремное танго» значит, что ты должна до конца игры оставить свой телефон на столе, чтобы мы все могли читать твои сообщения.

Лейла бросила на Нину извиняющийся взгляд. Все друзья знали, насколько она скрытна в том, что касается ее личной жизни и отношений с королевской семьей.

Однако Нина решила, что в этом семестре она станет нормальной. Поэтому, как любой другой студент колледжа в ее положении, достала телефон и положила его на стол.

Рейчел вздохнула.

– Поверить не могу, что первый день семестра приходится на понедельник. Я еще не готова начать занятия.

– Не знаю, а я вроде бы рада. – Нина вновь наслаждалась жизнью в колледже теперь, когда могла свободно гулять по кампусу, без преследований папарацци. Она еще слышала, как тут и там шептались – студенты еще задерживали на ней взгляд и растерянно хмурились, как будто думая, что встречали ее, но не могли вспомнить где.

И все же теперь было значительно легче по сравнению с тем кошмаром, в котором она жила в начале года, когда встречалась с принцем Джефферсоном.

У людей удивительно короткая память на подобные вещи. А после новостей о смерти короля, которые потрясли мир, краткие отношения Нины с Джеффом стали последним, о чем кто-то стал бы задумываться. Мир явно забыл о ней и двинулся дальше, к огромному облегчению самой Нины.

– Я – нет. Навсегда бы осталась на Вирджинии-Бич, – вмешалась Лейла. – Лежали бы сейчас на песке, любуясь закатом, и ели бы потрясающий гуакамоле Нины.

– Фирменный рецепт моей мамы. Весь секрет в чесноке, – заметила Нина.

Она была так рада, что Рейчел заставила ее отправиться с ними в это путешествие. Это совсем не походило на каникулы, которые Нина проводила в гостях у Вашингтонов: они сняли довольно потрепанный дом, без кондиционеров, и ей приходилось спать на диване в гостиной. И все же ей понравилось. Сидеть с другими девушками, пить дешевое пиво и рассказывать истории у костра на пляже было настоящим удовольствием, по сравнению со всеми пятизвездочными королевскими путешествиями.

– К сожалению, не могу предложить вам гуакамоле. – Джейн вышла из кухни кафе, держа рукавицами противень. – Но это должно помочь.

Девушки немедленно разобрали печенье.

– Я уже говорила, как рада, что ты здесь работаешь? – спросила Нина.

– Здесь, а не с тобой в библиотеке? – Джейн и Нина участвовали в одной программе, по которой они получали стипендию при условии работы в кампусе.

– Твои кулинарные таланты не должны быть потеряны в библиотеке. Печенье восхитительное, – ответила Нина.

Мама отругала бы ее за то, что она болтает с набитым ртом, но сейчас Нина не дома – и не на унылом королевском приеме.

Джейн поставила печенье на стойку и выдвинула стул. Она не стала снимать фартук с символом Королевского колледжа: рыцарем в сияющем серебряном шлеме.

– Да, это я – крупный специалист по выпечке.

Телефон Нины, все еще лежавший в центре стола, вспыхнул – новое сообщение. Рейчел нетерпеливо схватила его, а затем небрежно опустила на стол.

– Пока все скучно.

Это была мама Нины. «Ты скоро придешь на ужин? Я готовлю паэлью!»

Родители Нины, Джули и Изабелла, жили в городском коттедже из красного кирпича в нескольких милях отсюда. Особняк на самом деле был не их, а являлся собственностью королевской семьи, которую бесплатно сдавали тем, кто находился на государственной службе – в данном случае маме Нины, Изабелле, которая когда-то работала камергером покойного короля, а теперь была министром финансов. Нина старалась не задумываться, что дом, в котором она выросла, принадлежал семье Сэм, семье Джеффа.

После разрыва с Джеффом Нина много времени проводила там. Было так приятно есть еду, которую готовили родители, и спать в своей детской постели. Избегать любопытных взглядов одноклассников.

Но теперь у нее появилось больше друзей, она нашла свое место в жизни. Нина больше не чувствовала отчаянно, что ей необходимо сбежать.

«Спасибо, мам, но я пока останусь в кампусе, – напечатала она в ответ. – Люблю вас!»

Рейчел крошила остатки своего печенья в салфетке.

– В следующий раз, когда нам придется украсть бутылку вина, давайте устроим игру с выпивкой.

– Ты же знаешь, я не могу пить на работе, – возразила Джейн.

– Вернее, нельзя, чтобы тебя на этом поймали. Вот в чем разница, – дерзко поправила Рейчел, и все засмеялись.

Они продолжали играть, башня из деталей «Дженга» становилась рискованно высокой. Рейчел выронила брусок с надписью «иностранная речь», что означало, что до конца игры ей нужно говорить с акцентом. Не растерявшись, она принялась рассказывать о парне, с которым недавно познакомилась, и ее акцент заметно колебался от восточноевропейского до французского.

Нина потянулась. Она чувствовала себя уставшей, но довольной.

– В любом случае, он только что написал мне и позвал на свидание, – заключила Рейчел.

– Акцент! – закричала Джейн.


– Извиняюсь, – поправилась Рейчел, имитируя самый ужасный кокни, который Нина когда-либо слышала. – Так что, думаете, согласиться?

Она протянула свой телефон, пластиковый корпус которого был покрыт мультяшными ананасами. Девушки послушно склонились, чтобы изучить фото: черно-белый снимок парня, чья губа была проколота как минимум в шести местах.

– Кажется, он сильно отличается от Логана, – рискнула заметить Нина, упомянув имя бывшего парня Рейчел.

– Именно! – Рейчел перестала говорить с акцентом, но на этот раз никто ее не упрекнул. – Сейчас я ищу другое. Ты должна меня понять, после того что случилось между тобой и Джеффом.

Нина напряглась, хотя в глубине души неохотно признала правоту Рейчел.

Нина Гонсалес познакомилась с королевскими близнецами более десяти лет назад, когда ее мама начала работать королевским камергером. С тех пор они с принцессой Самантой были лучшими друзьями, близкими, как сестры.

Но в прошлом году Нина начала тайно встречаться с братом Сэм. Пока они держали свой роман в тайне, все было хорошо, но как только остальной мир узнал об их отношениях, Нина стала мишенью общенациональной травли.

В этом заключалась особенность королевской власти: она притягивала к себе всех, как магнит. В течение многих лет Нина наблюдала, как люди осуждают Сэм, даже не зная принцессу, мгновенно решая, что они ненавидят ее или обожают, что не хотят иметь с ней ничего общего или что будут использовать ее в своих целях.

Когда Нина начала встречаться с Джеффом, с ней случилось то же самое.

Она пыталась игнорировать мерзкие онлайн-комментарии и оскорбления папарацци. Продолжала твердить себе, что со всем справится, что Джефф того стоит. До тех пор, пока его бывшая девушка Дафна открыто не выступила против Нины, заявив, что именно она организовала эту травлю: подослала фотографа к комнате в общежитии Нины и продала сенсационную новость об их отношениях таблоидам.

Когда Нина попыталась поговорить об этом с Джеффом, он встал на сторону Дафны.

С момента разрыва Нина видела его лишь раз, в другом конце зала на похоронах короля. Затем Вашингтоны уехали в Салгрейв, а Нина закончила семестр и отправилась в Вирджинию-Бич, отчаянно пытаясь вычеркнуть Джеффа из своей памяти. Хотя довольно сложно забыть бывшего парня, если он брат твоей лучшей подруги и самый известный мужчина в стране.

– Прости, Нина, – продолжила Рейчел. – Но нам обеим пора перестать принимать в расчет этих студентиков. Только подумай, сколько в мире ребят, о которых мы даже еще и не думали! Музыканты, старшеклассники… – Она умоляюще взглянула на других девушек, и те поспешили подтвердить ее слова.

– Те милые ребята из аспирантуры, что заглядывают сюда, – предложила Лейла.

– Или будущие критики, – воскликнула Джейн, – которых ты встретишь на занятиях по журналистике!

– Я хожу на журналистику не за тем, чтобы знакомиться с парнями, – заметила Нина.

– Конечно, нет, – весело ответила Рейчел. – Ты ходишь на журналистику, чтобы я могла знакомиться с парнями.

Нина фыркнула.

– Хорошо, – сдалась она. – Я постараюсь не принимать в расчет студентиков, что бы это ни значило.

– Я просто говорю, что тебе нужно время от времени ходить с нами на вечеринки. Ну же, Нина, – настаивала подруга. – Ты слишком хорошенькая, чтобы запирать себя в библиотеке.

Нина провела рукой по недавно остриженным волосам, которые теперь доходили лишь до плеч. Теперь голова казалась на удивление легкой.

Она подстриглась после разрыва, спонтанно: ей отчаянно нужно было что-то в себе изменить, и стрижка показалась самым радикальным и быстрым вариантом, сравнимым, пожалуй, только с тем, чтобы пойти и сделать новую татуировку.

Теперь, глядя в зеркало, Нина видела новую версию себя, к которой она еще не могла привыкнуть. Скулы выступали резче, а в карих глазах появился особенный блеск. Она казалась старше, сильнее.

Нина, которая годами тосковала по Джефферсону, которая пыталась изменить себя, надеясь, что сможет стать его девушкой, ушла. А эта новая, яростная Нина больше никому не позволила бы разбить ей сердце. Даже принцу.

Когда телефон зазвонил, Нина была уверена, что это одна из ее мам, но увидела на экране имя Саманты и быстро положила телефон себе на колени.

Рейчел посмотрела на нее.

– Все хорошо?

– Извините, мне нужно ответить. – Нина поднялась, натянула джинсовую куртку и вышла через двойные двери кафе.

– Сэм. Как дела? – спросила она, поморщившись от вопроса. Как могут быть дела у девушки, которая недавно лишилась отца?

– Устала. Собираюсь домой. – Принцесса говорила спокойно, даже твердо, – но Нина достаточно ее знала, чтобы уловить скрытые эмоции. Сэм была далеко не так уравновешенна, как старалась показать.

– Когда ты вернешься? – спросила Нина, прижимая телефон ближе к уху.

– Вообще-то мы уже в пути.

Нина упрекнула себя за то, что немедленно все ее внимание сосредоточилось на слове «мы». Она невольно представила, как в этот момент Джефф сидит рядом с сестрой-близнецом и слышит половину разговора.

– Джефф здесь, но он спит, – добавила Сэм, угадывая мысли подруги. – В наушниках.

– Я… ничего. Ладно.

Было больно думать о Джеффе: в ней проснулась тупая, затяжная боль, как будто давишь на незаживший синяк. Отношения с принцем оборвались так внезапно. Вот они стояли в танцевальном зале дворца, обняв друг друга, а чуть позже, той же ночью, все… кончилось.

Отчасти Нине хотелось его возненавидеть – он позволил Дафне разлучить их, позволил их отношениям разрушиться, вместо того чтобы за них бороться. Но она не могла злиться на парня, который только что потерял отца. Нине хотелось, набравшись смелости, спросить Сэм, как дела у Джеффа, но она не решилась назвать его имя.