Король желает жениться

Но король, казалось, его больше не слышал. Продолжал смотреть на меня, внимательно заглядывая в глаза. Нет, не внимательно! Зачарованно. О-бал-деть! А ведь и правда работает. И это я ещё даже не начала петь… Я ведь, по идее, должна красиво петь.

Взгляд рыжего стал каким-то пустым, если не сказать остекленевшим. Он снова протянул ко мне руку, но явно не за перстнем, а просто желая коснуться, и тут Балахон разразился истерическим воплем:

— Ваше величество!!!

Следующий его крик напоминал бессвязный набор звуков, который, как ни странно, быстро привёл венценосного в чувство. Мужчина резко тряхнул головой, словно на него только что опрокинули ведро с ледяной водой, и посмотрел на меня уже совсем по-другому. Угрожающе сощурив свои льдистые глаза, вновь ставшие, как два тёмных омута, отбросил сеть и схватил меня за руку. С силой сжал тонкое запястье мары, причиняя боль мне, а потом дёрнул на себя, пытаясь содрать с меня перстень. И таки содрал, сжав его в кулаке. А я, не удержав равновесия, приземлилась этому солдафону на грудь, опрокинув его на спину.

— Козёл ты, а не король, — заявила ему совершенно искренне, мысленно припоминая и другого козла, своего мужа, из-за которого сюда попала, и Нахрефея, во всю глотку оравшего, чтобы скорее оттащили потенциально опасную русалку от этого грубияна, понятия не имеющего, как нужно обращаться с хрупкими нежными созданиями.

— А ты не такая невинная овечка, какой пытаешься казаться, мара, — почему-то не торопясь спихивать меня на палубу, не остался в долгу рыжий.

Сильные широкие ладони легли мне на талию, не то собираясь всё-таки отбросить меня куда подальше, не то крепче обнять. Наверное, русалочья магия даже без перстня продолжала на него действовать и, судя по выражению королевской физиономии, его величество не имел ничего против.

Исполнить приказ Нахрефата солдаты не успели. Один из них вдруг закричал во всё горло, привлекая к себе внимание и тыча куда-то пальцем:

— Смотрите! Смотрите туда!

Я тоже посмотрела на это «туда» и решила, что сейчас самое время начать вопить: «А-а-а!!!».

Что я и сделала. Заодно проверила силу своего-чужого голоса. Признаться, у Ариэль из мультика получалось лучше. Мелодичнее и благозвучнее. Я же орала, словно из меня вот прямо сейчас готовили суши.

Грубо спихнув меня с себя, его величество вскочил на ноги. Что-то выкрикнул, кажется, отдавал приказы, но я не сумела разобрать его слова, поглощённая жутким зрелищем. На «декорации» из «Пиратов карибского моря» надвигалась волна. Хотя волна — это мягко сказано! Настоящее цунами! Небоскрёб по сравнению с ней казался крошечной избушкой на курьих ножках, а королевский корабль — утлым судёнышком.

Свидания с этим монстром, волной то есть, точно не переживёт. Корабль качнуло ещё на подходе — резко, яростно, и меня вместе с сетью и водорослями унесло к другому его краю, как и многих солдат, кубарем покатившихся по палубе. Кажется, кого-то выбросило за борт. Хорошо бы Нахрефака. Рыжий устоял, и то лишь только потому, что успел ухватиться за канат.

В момент, когда тёмная стена выросла над нами, сердце в груди запнулось, а с ним и дыхание. Поймала взгляд обернувшегося ко мне величества, а в следующий миг его накрыло шипящей пеной, брызнувшей во все стороны. Послышался оглушительный треск — это корабль под напором цунами, словно тростиночку, разломило на части.

Мне показалось, что и меня сейчас тоже разломит — из-за сильного удара о воду спину ожгло болью. Меня стремительно утягивало во тьму и холод. И пусть глаза быстро привыкли к океанскому мраку, я не могла ничего разобрать в творящемся вокруг хаосе. Повсюду были обломки корабля (вон поплыл штурвал) и красные мундиры. Много-много мундиров. Вернее, людей, пострадавших из-за…

Из-за чего?! Неужели это я спровоцировала появление цунами? Море-океан ведь было спокойным, как вода в каком-нибудь тазе! Не скажу, что у нас с морячками вышло сердечное знакомство, но уж точно никому из них я не желала такой страшной гибели!

Не знаю, как сумела выпутаться из сети. В какой-то момент, отчаянно извиваясь ужом, почувствовала, что меня больше ничто не удерживает. Рванулась к первому солдату, ещё совсем мальчишке с жиденькими светлыми усами, и потянула его за собой на поверхность. Пристроила на каком-то обломке и нырнула обратно, за следующим утопленником.

К счастью, море снова стало спокойным, словно и не было этого сокрушительного шторма. Вдалеке под россыпью звёзд виднелась сероватая полоска суши, и я, страшно обрадованная этим открытием, с ещё большим энтузиазмом принялась ловить потерпевших крушение.

Короля нигде видно не было, хоть я и искала. Сама не знаю почему, но каждый раз, погружаясь в воду, надеялась заметить рыжий хвост или мощную грудь, к которой меня так крепко прижимали. Лучше всё вместе, а не по отдельности. Красивый ведь мужик, хоть и собирался взять меня с собой в качестве подопытного кролика. Жалко будет, если потонет. На собственном опыте теперь знаю, что это такое. Не пожелала бы такой смерти даже Нахрефату.

Ну разве что Козлову… Ради него и волну размеров с Эверест создать можно.

Я металась среди обломков, выискивая, кого бы ещё спасти, пока взгляд не выхватил из темноты бело-красное пятно, быстро стягивавшееся до размеров точки. Ещё один пострадавший шёл ко дну. Бросилась за ним, отчаянно орудуя плавником, а когда поняла, что это мой самый главный улов, то бишь король, рванулась к нему на максимальной скорости.

Он даже тонул красиво, распахнув свои сильные мускулистые руки. Светлая рубашка была разорвана, обнажая левый бок, рассечённый багряной полосою, отчего вода вокруг окрашивалась кровью.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Как бы не приманил сюда кого-нибудь голодного этими «хлебными крошками». Схватив рыжего, дёрнула его на себя, радуясь, что в воде вес этого бугая практически не ощущался. Наверное, во мне открылось второе дыхание, потому что я не только вытащила его на поверхность, но и поплыла к берегу, волоча его величество за шкирку. Оставлять раненого в воде было опасно. Для всех, кого сумела повылавливать.

К тому моменту, как я и безыменный король добрались до берега, я уже не чувствовала собственного русалочьего тела. Голова кружилась, от слабости и пережитого кошмара. Никогда не ощущала себя такой уставшей. Затащив рыжего на камень, глянцевая поверхность которого серебрилась под лунным мерцанием, я облегчённо выдохнула и, обессиленная, прижалась лбом к королевскому плечу.

— Какая же всё-таки неблагодарная работа у спасателей, — заявила этой горе мускулов, которая в последние минуты моего заплыва весом, казалось, могла сравняться как минимум с джипом.

Его величество никак не отреагировал на мои слова. Не шевельнулся и даже не вздохнул, заставив меня вновь занервничать.

Если бы я была действительно в сказке, уверена, достаточно было бы одного поцелуя, чтобы привести парня в чувство. Но судя по синюшному цвету лица, одним поцелуем ограничиваться явно не стоило. Король не дышал, и пульс, к моему ужасу, не прослушивался. Склонилась над ним, судорожно припоминая, как нужно оказывать первую помощь утопленнику.

Что там идёт сначала? Дыхание рот в рот? Ну это мы с удовольствием! Назло Козлову. Впрочем, боюсь, ему сейчас даже не икнётся.

Зажав рыжему нос, принялась делать ему искусственное дыхание. На всякий случай сделала и массаж сердца, стараясь не смотреть на рану, от которой мне самой хотелось расстаться с реальностью.

— Ну же! Если ты сейчас помрёшь, после того как я столько с тобой возилась, с твоей стороны это будет настоящим свинством! Так что давайте, ваше величество, скорее оживайте!

Руки тряслись, то и дело соскальзывали с мокрой груди мужчины. Снова наклонилась, чтобы коснуться губами его губ, когда его тело конвульсивно дёрнулось. Обрадованная появлению первого признака жизни, перевернула рыжего на бок, чтобы вода скорее вышла из его лёгких.

— Мара… — спустя минуту-другую, вволю накашлявшись, слабо прошептал он, откидываясь на спину.

— Она самая, — подтвердила, чувствуя, как тиски страха, сдавившие сердце, разжимаются, и я тоже начинаю дышать ровнее. — Между прочим, тебя спасшая. Помни об этом.

Он потянулся ко мне, словно собирался коснуться моего лица, но пальцы лишь скользнули по моему плечу, и рука безжизненно опустилась на камень. Глаза короля закрылись, кажется, он снова потерял сознание. А нужно было ещё что-то делать с его раной! Схватилась было за рубашку, прикидывая, хватит ли этих лохмотьев для перевязки, и тут же вскрикнула, ощутив, как что-то вцепилось в мой плавник и с силой дёрнуло, заставив соскользнуть с камня и упасть в воду.





Глава 2, в которой я знакомлюсь со своей новой семьёй и узнаю о последствиях своей небывалой щедрости





Не успела я открыть глаза и понять, куда попала на этот раз, как мне громким голосом, в котором отчётливо угадывались негодующие нотки, заявили:

— Сумасшедшая!

— Ах, если бы, — вздохнула я, оглядываясь по сторонам и уныло отмечая, что я снова под водой.

Лучше бы это были глюки, честное слово. Потому что лежать в гигантских размеров ракушке, имитируя жемчужину… Никогда бы не подумала, что моя фантазия окажется на такое способна.

Видимо, всё-таки не способна. И, как ни прискорбно, это всё-таки реальность, а зависшая надо мной русалка, то есть мара, — не моя больная фантазия. Рыжеволосая, зеленоглазая — настоящая красавица. Но как сказал его величество: жаль, что хвостатая.

Кстати, о рыжих. Интересно, как он там? Нашли его уже, недотопленного, или сам оклемался? Хорошо бы…

Я тут же отругала себя за совершенно неуместные сейчас мысли и постаралась сосредоточиться на полудевице, возмущённо упёршей руки в чешуйчатые бока и сверкающей на меня своими изумрудными глазищами.

— Марэя! Как тебя вообще угораздило приблизиться к берегу?!

В голове тут же завертелись шестерёнки мыслей. Уже в курсе кораблекрушения? Знает, что я, презрев русалочий кодекс, вместо того чтобы топить моряков, геройски вылавливала их из воды?

— Ну ты же меня знаешь, — начала осторожно, надеясь прощупать почву.

— Вот именно! Знаю! Ты опять сбежала, очень расстроив нашего батюшку!

Ага, сестра, значит.

Горестно вздохнув, русалка опустилась на край ракушки, открыв мне обзор комнаты. Да-да, это была самая настоящая комната, а точнее, спальня. Девичья, судя по обилию красок. Стены идеально круглого помещения были сплошь облеплены ракушками разных форм и размеров, вперемешку с самоцветами. Вот такие психоделические «обои». У самого окна (или, вернее, банальной круглой дырки, прикрытой водорослями — подозреваю, шторой) заметила сделанное из кораллов кресло, приставленное к выложенному из гальки туалетному столику. Здесь даже зеркало имелось, тоже в обрамлении ракушек. Вот к нему-то мне и следовало подобраться как можно скорее, чтобы наконец выяснить, во что я превратилась.

Заметила несколько сундуков, приставленных к стенам. Вполне себе обычные, массивные и старинные. Наверное, трофеи с затонувших кораблей. Интересно, в них золото и драгоценности или лифчики этой Марэи? Не представляю, какие ещё детали туалета могли бы понадобиться этому телу.

Я бы с удовольствием променяла спальню русалки на ту, что скромнее и с мягкими стенами. Но выбора, как уже успела понять, у меня не было.

— Ничего не хочешь объяснить? — снова принялась за своё сестрица.

Наверняка старшая. Это было очевидно из её командирского тона и покровительственного взгляда, которым она меня одаривала.

Кажется, искренне переживает за младшенькую.

— У-у, — покачала я головой, прикидывая, как быть: признаться, что я не Марэя, а Яна, или молчать в тряпочку.

В принципе, можно было бы рискнуть и постараться объяснить ситуацию, в которой оказалась стараниями мужа, и, возможно, мне бы даже поверили. Потому что предательство Козлова было не безумнее всего того, что приключилось со мной после того, как стала марой.

Но где гарантия, что мне помогут, а не захотят прикончить, как те на корабле? Как здесь вообще относятся к утопленницам, которые неизвестно с какого перепугу становятся русалками?

Зеленоглазая снова вздохнула, ещё более печально, и потянулась ко мне, чтобы взять за руку. Изумрудные чешуйки у неё на хвосте сверкали и переливались, стоило холодному свету, что источали облепившие потолок медузы и неведомые растения, их коснуться. Последние свисали с потолка наподобие бахромы, колеблясь от малейшего движения воды.

— Я понимаю, предложение морского владыки стало для тебя неожиданным и, возможно, даже напугало, — сказала она, лёгкими прикосновениями холодных пальцев поглаживая мою кисть. — Оно всех нас шокировало. Особенно меня, — добавила тихо и резко вскинулась. — Но, наверное, так даже лучше. Страх перед Невором, в котором наш народ жил так долго, останется в прошлом, когда ты станешь ему женою.

А вот эта часть разговора мне совершенно не нравилась. Что ещё за Невор? Ещё один хвостатик? И вообще, хватит с меня мужей! Лучше я домой как-нибудь. Понять бы ещё как…

Почувствовав себя ещё более неуютно, убрала руку. Пальцы русалки в последний раз скользнули по моей кисти, вместе со взглядом, а потом она, подняв на меня глаза, испуганно прокричала:

— Марэя, куда делся подарок твоего жениха?!

Большого ума не надо, чтобы понять, о каком подарке шла речь. О перстне, который я от щедроты своей русской души презентовала его величеству. А если уж вспоминать все подробности нашего знакомства, то он попросту его у меня отнял.

Успел ли надеть себе на палец — хоть убейте не помню.

— Я его… эм-м-м… потеряла, — покаялась я, замечая, как русалка гневно щурится, теряя своё очарование, и на смену ему приходит пугающая хищность, словно передо мной не девушка-рыба, а голодная пиранья.

Нет, точно ничего о себе рассказывать не стану. По крайней мере, пока что.

Когда до мары дошёл смысл моих слов, она в ужасе выдохнула:

— Как потеряла?

— А как обычно теряют такую мелочь? — я развела руками. — Плавала себе, плавала, а кольцо возьми и соскользни с пальца. Теперь где-то валяется.

Или переваривается в чьём-то желудке.

— Мелочь? — тихо переспросила полурыба, яростно сверкнув на меня глазищами. — Ты… ты хоть понимаешь, что натворила?!

— Да не кипятись ты, — попыталась её успокоить. — Попрошу жениха подарить мне новое обручальное колечко. Что он, жлоб какой-то.