Король воронов

Ронан не понял, что это значит, но тут же до него дошло, что она обращается не к нему, а к кому-то у себя за спиной. Мора, Калла и Гвенллиан стояли на улице в разной степени ночного неглиже.

– Я говорила, говорила, – каркала Гвенллиан.

Ее волосы представляли собой путаницу перьев и дубовых листьев.

– Ты спал? – спросила Блу у Ронана.

Он не спал. Впрочем, и не бодрствовал. Не вполне. Он уставился на девушку. Ронан забыл про ее рану, пока она вновь не оказалась перед ним; это была жестокая роспись, оставленная на коже Блу. Она так не походила на всё, что в норме делал Ной. Какой кавардак. Демон, демон…

– Ронан. Ты видел, куда поехал Ганси?

А вот теперь он окончательно проснулся.

– Он отправился на охоту! – восторженно завопила Гвенллиан.

– Заткнись, – велела Блу с неожиданной грубостью. – Ганси поехал искать Глендауэра. «Кабан» пропал. Гвенллиан говорит, Ганси последовал за птицами. Ты видел, куда он поехал? Он не отвечает на звонки!

Она драматически повела рукой, подтверждая свою правоту. Пустая улица перед домом номер 300, земля, засыпанная разноцветными перьями, соседи, которые из любопытства открывали двери…

– Он не может ехать один, – заявил Адам. – Он сделает какую-нибудь глупость.

– Я в этом абсолютно уверена, – ответила Блу. – Я звонила ему. И звонила Генри, чтобы узнать, не поможет ли нам Робо-Пи. Никто не отвечает. Я даже не знаю, слышит ли он звонки.

– Вы можете узнать, где Ганси? – спросил Адам у Моры и Каллы.

– Он включен в силовую линию, – сказала Мора. – Как-то. Где-то. Поэтому я не могу его увидеть. Это всё, что я знаю.

Сознание Ронана колебалось, по мере того как к нему начинала пробиваться реальность. Совокупный ужас всех кошмаров, становящихся правдой, заставил его пальцы заплясать на руле.

– Я мог бы погадать, – сказал Адам. – Впрочем, не знаю, как я тогда пойму, где он. Если он там, где я никогда не был, я не узнаю этого места, и нам придется искать подсказки.

Блу сердито закружилась.

– На это уйдет сто лет.

Перья, разбросанные по улице, поразили Ронана. Каждое из них казалось острым, настоящим, необыкновенно важным на фоне туманных событий минувшего дня. Ганси уехал за Глендауэром. Ганси уехал без них. Ганси уехал без него.

– Я присню что-нибудь, – сказал Ронан.

Сначала его никто не услышал, поэтому он повторил.

– Что?.. – спросила Блу.

В ту же секунду Мора уточнила: «Что именно?», а Адам сказал: «А как же демон?»

Сознание Ронана по-прежнему представляло собой свежий ужас – зрелище мертвой матери. Недавнее воспоминание с легкостью скрестилось с более ранним – когда он обнаружил труп отца, – и из них вырос огромный ядовитый цветок. Ронан не хотел сейчас возвращаться в собственные мысли. Но выбора не было.

– Что-нибудь, чтобы найти Ганси. Типа Робо-Пи. Только с одной задачей. Что-то маленькое. Я могу сделать это быстро.

– Ты хочешь сказать, что тебя могут быстро убить, – заметил Адам.

Ронан не ответил. Он уже пытался придумать, в какую форму можно было облечь такого рода задачу. Что он с гарантией сумел бы создать, даже учитывая демона, который отвлекал его, как бушующий вокруг ураган? Что демон точно не исказил бы при появлении на свет?

– Кабесуотер не поможет, разве что помешает, – настаивал Адам. – Тебе придется создать нечто не ужасное посреди того, что там творится, и, для начала, это практически невозможно. А потом тебе придется принести свой артефакт сюда – только его, и больше ничего, – что, пожалуй, еще менее вероятно.

Ронан произнес, обращаясь к рулю:

– Я в курсе, как работают сны, Пэрриш.

Он не сказал: «Я не выдержу мысли о том, что могу найти еще и тело Ганси». Он не сказал: «Если я не сумел спасти свою старую семью, то спасу хотя бы новую». Не сказал: «Я не позволю демону забрать всё».

Он не сказал, что единственный настоящий кошмар заключался в невозможности сделать ничего, а это, по крайней мере, было хоть что-то.

Ронан сказал только:

– Я попытаюсь.

Он надеялся, что Адам сам понял всё остальное.

Адам понял. И остальные тоже.

Мора сказала:


– Мы изо всех сил будем поддерживать тебя и отгонять самое худшее, хотя бы отчасти.

Адам поднял спинку кресла и нажал на кнопку, чтобы ее зафиксировать. Он произнес:

– Я погадаю.

– Блу, – позвал Ронан. – Лучше возьми его за руку.





51




«Камаро» сломался.

Он всегда ломался и опять оживал, но сегодня… сегодня Ганси так в нем нуждался.

Но он всё равно сломался. Ганси доехал только до окраины Генриетты, когда мотор закашлял, а потом свет в салоне погас. Прежде чем Ганси успел как-то отреагировать, машина замерла. Тормоза и руль отказали, и Ганси пришлось дотолкать «кабана» до обочины. Он сунул ключ в замок зажигания и посмотрел в зеркало, пытаясь понять, подождут ли его птицы. Они не ждали.

«Дорогу Королю Воронов! – кричали они и летели дальше. – Дорогу!»

«Черт возьми эту машину!»

Недавно «Камаро» вырубился точно так же, непроглядно-черной ночью. Ганси застрял на обочине, и его чуть не убили. Адреналин нахлынул на него, как в тот вечер, немедленно, захлестнув целиком. Словно время не сдвинулось с места.

Он нажал на газ, оставил ногу на педали, нажал на газ, оставил ногу.

Птицы улетали. А он не мог последовать за ними.

– Пожалуйста, – взмолился Ганси. – Ну давай.

«Камаро» стоял на месте. Вороны яростно кричали, они, казалось, не хотели его бросать, но их влекла какая-то неодолимая сила. Вполголоса выругавшись, Ганси вылез из машины и захлопнул дверь. Он не знал, что делать. Он мог бежать за ними пешком, пока не отстанет. Он мог…

– Ганси.

Генри Чень. Он возник перед Ганси, а его машина стояла под углом на дороге, и дверца была приоткрыта.

– Что случилось?

Присутствие Генри поразило Ганси сильнее, чем все остальные события этой ночи, пусть даже оно было наименее чудесным. Неподалеку находился Личфилд-Хаус, и Генри, очевидно, оказался здесь не по волшебству, а на машине. Но тем не менее время слишком явно сыграло на руку Ганси, а Генри, в отличие от воронов, не мог появиться просто потому, что Ганси ему приказал.

– Как ты сюда попал? – спросил Ганси.

Генри указал на небо. Не на птиц, а на крохотное мерцающее тельце Робо-Пи.

– Я велел Робо-Пи известить меня, если я буду тебе нужен. Поэтому я повторяю свой вопрос: что случилось?

Вороны по-прежнему кричали, предлагая Ганси следовать за ними. Они улетели еще дальше; вскоре они должны были совсем скрыться из виду. Сердце в груди Ганси бешено колотилось. С огромным усилием он заставил себя сосредоточиться на словах Генри.

– «Камаро» не заводится. Эти птицы… они ведут меня к Глендауэру. Мне надо ехать, следовать за ними, иначе они…

– Стоп. Замолчи. Садись в мою машину. Знаешь что? Лезь за руль. Меня эта штука до смерти пугает.

Генри бросил ему ключи.

Ганси сел в машину.

Происходящее казалось до жути правильным, как будто Ганси всегда знал, что путь к Глендауэру будет выглядеть именно так. Когда они оставили «Камаро» позади, время стало скользить, и он вместе с ним. Вороны впереди него неслись и кувыркались в темноте. Иногда они отчетливо выделялись на фоне домов, иногда становились невидимы среди деревьев. Их крылья сверкали и переливались в лучах последних городских фонарей, словно лопасти вентиляторов. Ганси и Генри миновали последние следы цивилизации и выехали за город. Генриетта, в представлении Ганси, была так велика, что он отчасти удивился тому, как быстро огни маленького города – если не обращать на них внимания – скрылись в зеркальце заднего вида.

За пределами Генриетты вороны, колыхаясь вверх-вниз, устремились на север. Они летели быстрее, чем, по мнению Ганси, могли лететь птицы, вынужденные огибать деревья и нырять в долины. Преследовать их было не просто – вороны неслись по прямой, в то время как машине приходилось придерживаться дороги. Сердце Ганси вопило: «Не теряй их! Не теряй его! Только не сейчас».

Он не мог избавиться от мысли, что это его единственный шанс.

Голова не думала. Думало сердце.

– Вперед, вперед, вперед, – говорил Генри. – Я буду следить, нет ли копов. Вперед, вперед, вперед.

Он набрал что-то на телефоне, а затем высунул голову в окно, чтобы посмотреть вслед Робо-Пи, которая унеслась, получив задание.

Ганси гнал, гнал, гнал.