Координаты звезды 19:50:47

Я спрыгнула на собственную кровать, зажатую меж стенами на балконе, и спустилась на пол.

— Мы расстались, Кевин, — попыталась в очередной раз отвязаться от него я.

— Точнее, ты меня бросила, Джей, — обиженно добавил он.

Я качнула головой.

— Мне пора, — я вошла в комнату, обрадованная тем, что этот разговор продлился не долго.

Мои глаза молниеносно нашли броский пульт от лифта, выкрашенный яркой приметной синей краской, как раз из-за забывчивости бабушки. Но это никогда не помогало, а потому раз в несколько дней я стабильно вламывалась к нашему соседу, с которым встречалась в прошлом году. А стоило ему увидеть меня, как начинался разговор на тему «возвращайся, я передумал спать с той блондинкой на заправке». Поэтому я старалась делать всё максимально быстро и свою благодарность передавала через маму в виде пары банок пива вечером — на большее я была просто не способна.

Я дошагала до стены в коридоре, со скрипом отодвинула крепкие механические створки и крикнула вниз, глядя на крышу грузового лифта:

— Запускаю!

В ответ мне было брошено краткое «Жду!», после которого я нажала на кнопку поднятия и отошла на несколько шагов, пока в проеме не показалась счастливая улыбка бабушки.

— Я видела Беатрис, когда поднималась, — женщина выехала из своей бывшей ловушки и завернула в коридор, — она приехала на дорогой машине, и в её руках был торт.

Я улыбнулась её простой радости и пошла вслед за ней встречать маму, кажется, получившую новую работу.

Сперва вниз опустилась ручка входной двери, как бы говоря, что о подлянке, подставленной нам с бабулей, она догадалась только сейчас. Спустя секунду послышался шум открываемой соседской двери и голос Кевина заявил:

— Передайте дочери, что лучше будет заказать мне пиццу.

Дальше шёл мамин вопль, очевидно от испуга, а после удар по деревянной двери ладонью.

— Кусок торта тоже сойдет, — уже более приглушенное.

— Еще раз откроешь дверь так резко, и я сообщу в полицию, что ты куришь травку по ночам! — разразилась мама.

В ответ ей была тишина, потому она уже спокойно нашла ключи в сумке, тяжело вздохнула и открыла дверь. Её раскрасневшееся от испуга лицо сияло обворожительной улыбкой радости, перекочевавшей и на наши с бабушкой лица.

— Рассказывай, — я обошла бабулю и забрала сумку и коробку с тортом у мамы, — тебя даже до дома довезли?

Колеса кресла скрипнули по полу за мной, знаменуя больший интерес старшей представительницы нашей семьи к торту, чем новой работе дочери. Я дошла до навесного кухонного шкафа, подала бабушке нож и блюдо, после чего вернулась в коридор.

— Это новая, точнее вновь приехавшая семья, — мама вышла из ванной с полотенцем в руках, — живут за городом в коттедже, — она призадумалась, — или, вернее, в нескольких коттеджах. Там такая странная система — одна главная семья, в которой буду готовить только я, и больше двадцати других, живущих на одной большой территории.

Я с интересом оглядела её резко вскинутые глаза.

— Но платят они очень много, — она дошла до стола, села и придвинула себе стул.

Я же пошла делать всем чай.

— Я бы даже сказала очень много, — продолжила мама, — правда, находиться там нужно с восьми до девяти, зато у плиты стоять весь день не нужно — только приготовить на три приема, а все остальное время хоть по парку гуляй, хоть в гостиной телевизор смотри. Там совершенно не строгие правила, — она подалась ко мне корпусом и прошептала, будто её услышит кто-то лишний, — они к женщинам странно относятся, меня за весь день раз пять пытались посадить на диван отдохнуть, — она выпрямилась, — а ещё этот их глава настоял, чтобы я перездоровалась за руку со всеми мужчинами в этом коттеджном «поселке».

Я оглядела её с улыбкой и поймала дежавю: меня сегодня так же хотел «пощупать» тот странный мужчина.

— У меня сегодня похожая ситуация была, — я прошла до стола и поставила три чашки, — принимала на обучение девушку, а её старший брат попытался ухватиться за мою руку, — я хмыкнула, — а потом девушка добила фразой, вроде «Вы вкусно пахните».

Мамины глаза остановились на моих с видом «да не может быть».

— Муаммар? — почти одновременно произнесли мы и расхохотались.

— Что за Муаммар? — подала голос уже съевшая свой кусок и поглядывающая на мой бабуля.

Я пододвинула ей свое блюдце и притянула ближе чашку с чаем, после чего с интересом взглянула на маму.

— Насколько я знаю, они приехали из России, — она поставила локоть на стол, — или вернулись в дом отца. Пять лет назад уехали, потому что у старшего из них были проблемы с законом, — её глаза сверкнули, — говорят, что он причастен к смерти отца, — она облизнула чайную ложечку и пожала плечами, — бредни скорее всего — он, конечно хорошим характером не отличается, но к сестре и «прислуге» относится хорошо.

Я кивнула и уставилась в окно.

— Не терпи ничего ради денег, как на прошлой работе, — глаза вернулись к маме, — я всегда могу найти что получше и пооплачиваемее.

Она закатила глаза.

— Тебе стоило поступить в этот колледж, а не устроиться в него работать, Джулия, — пророкотала бабуля, упрямо глядя на меня.

Я поджала губы.

— Я всё-равно не поступила бы, — в такие моменты я не могла смотреть на неё.

— Кому ты пытаешься соврать? — осадила меня бабушка, — ты всегда была умнее нас двоих. Чего только стоит отсутствие у тебя ребенка!


Мама махнула рукой и заворчала:

— Ой, только не начинай!

Я улыбнулась им двоим.

Это было своеобразной не смешной шуткой у нас троих. Бабушка в пятнадцать родила маму, оставшись без жилья и денег к существованию. Когда маме исполнилось семнадцать, её увезли на машине скорой помощи на экстренные роды — о беременности она даже не подозревала. Я родилась на седьмом месяце, от мамы сбежал её бойфренд, а бабушка тянула на себе уже нас двоих.

Теперь была наша очередь опекать её, и мы стараемся делать для этого всё.

— Амелия собирается утянуть меня на вечеринку сегодня в девять, — объявила я, желая избежать прошлой темы.

— Неужели, — мама хлебнула чаю, — тебе это будет полезно.

Я улыбнулась ей.

— Твоё затворничество после Кевина окончено? Полгода как-никак! — рассмеялась бабуля.

Мама же вскочила на ноги и взяла из шкафа блюдце:

— Пойду, отнесу ему его долю, — она положила кусок и направилась в коридор.

Вскоре раздался стук в дверь, сменившийся сиюминутным её открыванием, будто парень сидел под дверью и ждал.

— Спасибо, — его довольный голос.

— Ты сидел под дверью? — усмешка мамы.

— Нет, конечно же! — попытался оправдаться он.

Очередной мамин смешок:

— На тумбочке рядом с дверью?

На это он не ответил ей ничего, однако дверь так и не закрылась.

— Спрашивай уже, она слышит, — мамино.

Бабушка сверкнула глазами в мою сторону.

— Джей, ты к Джейкобу идешь? Я мог бы тебя подвезти, — собранное от Кевина.

— Репетировал, — шёпотом пояснила мне бабушка.

Я нахмурилась. И ответила:

— Я с Амелией.

— Тогда, встретимся там? — с ожиданием.

Меня спасла мама, зашедшая в нашу квартиру и ответившая за меня:

— Кевин, иди ешь торт! — после этого дверь была закрыта, а сама она вошла в комнату.

Я встала и собрала пустую посуду, которую с ничего не значащим видом пошла мыть к раковине.

— Ты в курсе, что я уже придумала, где пробить стену для объединения наших с Кевином квартир? — мама полушутливо уперла руки в бока.

— Да, мам, — хорошо, что я стояла к ней спиной, иначе она бы увидела, что для меня эта шутка перестала быть смешной.

Причем давно.

— Для этого тебе пришлось бы купить это кошмарное жилище, Беатрис, — осадила её бабуля.

Мама пожала плечами и пробурчала ей что-то в ответ — она редко сдавалась при подобных спорах, а потому планировала делать это до конца.

***

Амелия приехала ровно к девяти, потревожив уже расслабившуюся меня, полагавшую, что подруга передумала и никуда меня не повезет. Однако моему спокойствию не суждено было расти и процветать, потому как она сперва очень сильно убеждала меня надеть короткое синее платье, «сарафаном» которое назвать было в сотню раз труднее, чем нарядом проститутки местного разлива. А после уговаривала отыскать и обуть подобные наряду туфли, пылящиеся в гардеробной со времен моёго выпускного из школы.

Наверное, сегодня я была крайне доброй, мягкой и податливой, потому как через полчаса уговоров стояла в коридоре нашей квартиры и смотрела в напольное зеркало, пока Амели в который раз лепила к своему веку накладные ресницы, что по какой-то причине не получалось у неё всё это время.

— Ну всё, пошли! — рыкнула она, открыла дверь рывком и столкнулась с распахнутой настежь кевиновской деревянной.