Контрольный выстрел

— Долго объяснять. — В.И. явно уходил от прямого разговора. — Ты мне веришь?

— Как себе.

— Тогда тем и руководствуйся. Когда будешь в Москве?

— Скорее всего завтра.

— Приедешь — позвони.



Костырин был помят и бледен. Что-то неуловимо арестантское было во всем его облике. Однако, появившись в кабинете начальника управления, куда в прошлом его приглашали исключительно по большим праздникам, он приосанился. В потухших глазах появились подобострастие и готовность.

«Юный пионер», — заметил про себя Олег.

— Ну?! — вопрос Гусакова прозвучал, как тест.

— Могу вас поздгавить с успешным окончанием опегации. — Костырин был готов к любому диалогу.

— Взаимно, — улыбнулся Олег. — Ваша услуга неоценима.

— Да? — Костырин расцвел. — Я стагался. Все-таки...

— Про чекистское братство ни слова! — рявкнул Гусаков.

— Как скажете. Но вы не можете отгицать, что лучшие годы я все-таки отдал служению године.

— Сначала надо было у нее спросить. — Гусаков отвернулся. На сальную рожу «бывшего» смотреть было противно.

— У кого?

— У «годины». Нужна ли ей твоя служба?

Костырин снова потух.

— Ладно, — прервал пикировку Олег, — давайте, господин хороший, кое-что вспомним. Сдается мне, что наша с вами откровенность лишена конструктивности. Мы с вами не над мемуарами работаем, а имеем дело с более серьезной материей.

— Понял, — с готовностью кивнул Костырин.

— Ну, раз вы такой понятливый, давайте вернемся к некоторым фактам вашей биографии и жизни замечательных людей.

Про «замечательных людей» Костырин понял не сразу.

— Меня интересует пока одно лицо — известный вам Андрей Петрович.

— Я вам все написал в объяснении.

— Все?

— Все! — Костырин отвел взгляд.

— А теперь возьмите бумагу и напишите все остальное. — Гусаков аккуратно пододвинул ему стопку листов.

— Но... — Костырин не знал, к кому обращаться. По логике, эти люди должны изображать доброго следователя и злого. Кто из них кто, он понять не мог. Злобы и доброты у обоих было поровну. Однако степень иронии различна. Москвич — явно циник. Местный начальник — циник провинциальный. Более грубый, что ли. — Но я все написал. — Костырин апеллировал к человеку из центра.

Олег пожал плечами — мол, кто к вам обращается, с тем и объясняйтесь. Из головы не шло предупреждение В.И.

— Хорошо. — Гусаков кивнул. — Боитесь писать — давайте без протокола...

— И без отпечатков пальцев. Пока, — не удержался Олег. — Так как? Антр ну? Между нами?

Костырин придвинул к себе стопку бумаги.

— Кстати, где ключи от вашего сейфа?

— Вы изъяли... — Костырин заерзал. — В сейфе лежат дискеты, о котогых я вам говогил. О злоупотгеблениях в банке.

— Это не по моей части. — Олег кивнул в сторону Гусакова.

— Разберемся, — качнул головой тот. — Еще что-нибудь есть?

Костырин стушевался.


— Есть.

— Оружие?

— Да.

— Что именно?

— ТТ.

— Где взял?

— Нашел.

— В следующий раз ври красивее.

Костырин опустил голову.

— Я хотел сдать.

— Разрешения, естественно, нет?

— Есть только на пистолет Макагова.

— Семь бед — один ответ. Тебе и одной статьи за глаза хватит. — Гусаков скривился. — Так и так — острог. Ладно, пиши, Тургенев.





53




Трупы лежали один на другом. Так, словно кто-то умелый и жестокий уложил их, сразив одной пулеметной очередью. Однако очереди не было. Было несколько прицельных выстрелов из браунинга. Несколько гильз — по количеству сделанных выстрелов. Эти желтые цилиндрики сейчас рядком стояли перед следователем прокуратуры. Так же рядком лежали три человека, полчаса назад коварные и ужасные, носившие имена, фамилии и отчества.

Отстрелявший их человек так же имел фамилию, имя и отчество. Адмирал даже догадывался, какие.

Он неловко повернулся, толкнув под локоть следователя.

— Слушай, давай вали отсюда, — вскинулся тот. — Тебя только не хватает...

— Куда, позвольте узнать? — Адмирал хранил чувство достоинства древнего викинга. Сейчас он тоже был как викинг — в шлеме и доспехах.

— Куда хочешь.

— Не могу, обязан оказывать оперативное сопровождение.

— Тогда иди и осуществляй. — Следак махнул рукой.

Сопя и негодуя, Адмирал полез по ржавым металлическим скобам прочь из коллектора. Главное для себя он уяснил. Трупы нашинкованы не штурмующими. И это закреплено протоколом.

«Где деньги, Зин?» Деньги, и немалые, ушли, испарились, исчезли в вонючих туннелях коллектора. Лезть туда было бесполезно. Все ходы уже плотно закупорили оперативники — и свои, и милицейские. Интеллект Адмирала оказался невостребованным.

Через двадцать минут он, рассупонившись, избавившись от бронежилета и каски, уже напрягал оперативную группу. О том, что им выпадет счастье познакомиться с Адмиралом, оперативники еще полчаса назад даже не подозревали.

— Задачи ясны, за работу, товарищи! — Инструктаж был краткий, жесткий и исчерпывающий.

— Ну, ты крутой! — не сдержал эмоций один офицер.

— Потеряешь пол-лимона баксов — будешь еще круче. Вопросы есть? — И сам ответил: — Вопросов нет. У умных людей их и быть не может.

Останавливаться на мелочах, вроде перекрытия вокзалов и авторазвязок, Адмирал не желал. Важно было оставаться не ментом, а опером, оружие которого — не только ноги, но и голова.

— У умных людей должен быть интеллект, а у умных оперов, помимо прочего, должна быть агентура, агентура и еще раз агентура. Знаете, кто сказал?

— Ленин, — заржал рыжий молодой сотрудник.

— Нет, товарищ Ленин, это сказал Дед. — Настрой коллег Адмиралу определенно нравился. — А теперь, братья, брызгами...

Шумно переговариваясь, сотрудники потянулись из комнаты. На «брызги» это было похоже мало.

Прикинув тему для следующего разговора, Адмирал рванул в местный уголовный розыск, где его уже ждали: Гусаков просил местное начальство собрать личный состав. Привычные натянутые отношения между ведомствами отошли на второй план. Амбиций и недовольства никто не проявил. «Почему не послушать умного человека? Может, что дельное скажет...»