Консул Руси

Спустя какие-то секунды эти старцы оказались у окон, дабы убедиться в правдивости слов своего коллеги. Где и замерли, словно парализованные.

Константинополь закипал.

– COMITATENSES!

– U-U-U!

– LEGIO! AETERNA! VITRIX! – орали глотки людей, что шли под аквилой и векселем первого венедского легиона.

Legio I Venedica. Для многих непосвященных это были просто слова. Во многом бессмысленные. Но в Константинополе, где еще помнили о былых временах, все было иначе. Люди завороженно смотрели на мерно покачивающуюся аквилу. Они уже забыли, какой она должна быть. Просто помнили о том, что это такое и зачем. Поэтому воспринимали рубленого золотого орла из Warhammer вполне нормально. Особенно в окружении воинов с красными щитами, вертикально рассеченными веретеном удачи в окружении молний.

Толпа ревела.

Толпа гудела.

Толпа была счастлива. Слишком истосковались люди по тем, кем можно восхищаться…

Тяжелые размеренные шаги гулким эхом отдавались в тишине. Все участники Вселенского собора молчали и с нервным напряжение смотрели на закрытые двухстворчатые двери, которые отделяли их от этих шагов. Да, там фоном был и иной топот, но почему все слышали только эти гулкие, тяжелые шаги.

Секундная задержка. И двустворчатая дверь, чуть не слетев с петель, распахнулась, громко ударившись о стены.

На пороге оказался довольно крупный мужчина.

На нем была позолоченная[99] кольчуга с длинными рукавами и подолом до колен, рассеченным до пояса спереди и сзади. Подшитая на красную бархатную ткань и с кожаной обкладкой по периметру. Под ней был стеганый халат, выступающий местами в цвет подбивки.

Поверх кольчуги была надета кираса, самые простые латные наплечники, наручи и налокотники. На ногах – такие же примитивные, но все же латные ноги. Никакого рифления. Никаких сложных углов и форм. Простая ранняя миланская школа, лишенная, впрочем, плечевой асимметрии. И все эти латные компоненты также, как и кольчуга, были позолочены. Кираса же дополнительно имела алую выпушку подбоя и рельефную аппликацию аквилы из Warhammer на груди, подчеркнутой ореолом из серебра.

На голове у этого мужчины был шлем, безумно напоминающий грандбацинет «Грифон» от ArmorSmith, который был также позолоченный. А на поясе у него висел довольно длинный меч с необычно длинной полуторной рукояткой и необычной корзинчатой гардой.

Вошедший выждал паузу. И откинул забрало.

Пара секунд.

И он, отстегнув V-образный подбородочный ремень, снял шлем, взяв его на локоть. Его черные короткие кудрявые волосы прекрасно сочетались с довольно широким, словно рубленым, чисто выбритым лицом, светло-оливковой кожей и янтарными глазами, которые в лучах утреннего солнца казались золотыми.

Рядом с ним вышел вперед некто в удивительной броне – чешуе, казавшейся перьями[100] серебряного металла. Цельнотянутый легкий шлем с довольно искусно сделанной личиной улыбающегося женского лица. Также посеребренный. В руках же этот воин держала копье. Обычное легкое копье, без лишних украшений. Он потянулся к шлему. Отстегнул подбородочный ремень и, сняв его, принял на локоть. От чего все в зале едва заметно ахнули.

Это был не он, а она. Женщина.

Правильные черты красивого лица. Белая кожа. Небесно-голубые глаза. И прямые, удивительно светлые волосы.

Эта пара выглядела так, словно солнце и луна решили заглянуть в гости в это раннее утро.

За ними же находились простые легионеры. Но на них никто не смотрел.

– Ну что, граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы, – произнес Ярослав, обведя иерархов смеющимся взглядом. – Кто хочет поработать?



* * *





notes


Примечания




1




Брат матери Михаила III Пьяницы – Варда – сверг его и сам занял престол, в отличие от оригинальной истории. Став тем самым основателем новой династии с формальной преемственностью к старой. То есть Михаила III сменил не Василий Македонянин, а Вардан, и Василий Македонянин, судя по всему, никогда не появится в этой истории.






2




Подложные документы, сделанные в период правления Карла Великого по его приказу, дабы обосновать первенство латинского патриарха над всеми остальными в христианском мире. После чего тот, приняв этот очевидный подлог, провозгласил Карла Великого Императором Запада.





3




Дукс – это латинско-византийский термин, каковым обозначали среди прочего военных вождей племен. В данном контексте Ярослав выступал как военный вождь некой Венедии. Самой Венедии не было и в помине, но разве это было помехой для титула?





4




Осенью 863 года по итогам большой кампании против хазар и викингов Ярослав обрел титул консула, предложенный ему общим собранием поселения Гнездово. А само поселение было решено переименовать в Новый Рим. В обиходе его местные жители просто стали называть Рим, а тот, что в Италии, именовать Старый Рим.





5




Старшего сына Ярослав назвал Константином, младшего – Валентином.





6




Уже несколько лет Ярослав кустарным образом изготавливал бумагу из лыка. Лыко разваривалось, а потом разбивалось на волокна в импровизированной кулачковой мельнице. Промывалось. Замачивалось в бочке с мелом (для окраски в белый цвет) и спиртовой суспензией канифоли (для большей прочности). Эта масса черпалась рамкой с тряпичной сеткой. Ей давали стечь. А потом располагали между двух досок и прессовали, дабы удалить лишнюю воду и сделать материал плотным, однородным. Потом полученные сырые листы сушились, обрезались и полировались, натираясь куском гладко отшлифованного камня. Технология позволяла делать на коленке хорошую, тонкую, гладкую и прочную, плотную бумагу белого цвета. Пусть и не быстро, но на приличном уровне и из подручных материалов.





7




Глаголицу разработали в Великой Моравии братья Кирилл и Мефодий, а кириллицу – в Болгарии Климент Охридский. Но традиция наименования традиционно удивляет, особенно церковная, полная курьезов и нюансов.





8




Он клеил их, используя японскую деревянную бумагу и бакелит с последующей полимеризацией в специальной камере, которую он построил в крутом берегу Днепра. Бакелит он делал, отгоняя легкую фракцию березового дегтя и прогоняя древесный спирт через раскаленную трубку с серебряной спиралькой, а потом это все смешивая, подливая в раствор чуть-чуть купоросного масла. Японскую древесную бумагу он получал, снимая правильно настроенным рубанком стружку с бруска. А камера была выложена из кирпича и привалена большим слоем грунта, чтобы держать небольшое давление. И камера была самой трудоемкой и сложной частью проекта, но именно она позволила делать бакелитовые изделия относительно неплохого качества.