Конец крымской орды
Часть 81 из 85 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
До крепости уже доносились рев труб и бой барабанов.
Коркодинов повернулся к Хворостинину.
– У нас, Дмитрий Иванович, зарядов на пять выстрелов. У пищальников чуть больше, но тоже мало. Чего делать, как закончатся припасы?
– Я скажу, князь. А сейчас вели пушкарям и пищальникам приготовиться.
– Да они готовы. С западной и восточной сторон перетащили сюда дополнительные пушки. С юга еще раньше все забрали. Остались только полевые орудия на случай обхода татар с тыла.
– Там полки главного воеводы, в дубравах – засадные. У Девлета была возможность обойти нас, но он упустил ее.
Коркодинов усмехнулся и заявил:
– Так спешил хан к Москве, что оставил Молоди неприкрытыми. Ему надо было хотя бы один тумен здесь расположить, и не было бы в выгодном месте гуляй-города.
– Нечего говорить о том, чего не предвидел Девлет. У меня особая дружина придана полку, в ней воевода Михайло Бордак. Он долгое время был в Крыму. Много сделал, дабы прознать о намерениях Девлет-Гирея, говорил, что после прошлогоднего похода тот слишком высоко задрал свой нос. Крымский хан и мысли не допускал о том, что мы сможем оказать ему серьезное сопротивление. Москву напором решил взять, за ней ближние и дальние земли, провозгласить себя верховным правителем Руси. Вельможи льстили ему. Вот и просчитался Девлет, переиграл его вчистую государь наш Иван Васильевич. Уже понятно, что оставшихся сил хану не хватит, чтобы пробить оборону Москвы.
– Поглядим.
– По местам! – отдал приказ Хворостинин.
Воеводы, кроме Коркодинова, спустились вниз. Оттуда тоже уже было видно, как идет вражеский передовой полк. Ярко светило солнце, гудели трубы, гремели барабаны.
Пушкари и пищальники прильнули к бойницам.
Вдали ухали басурманские пушки, но не доставали до гуляй-города.
По шеренгам крымчаков, которые шли уже по телам своих погибших товарищей, залпом ударила вся артиллерия крепости. Передние ряды словно срезало остро заточенной косой. Отлетели в стороны трубы и барабаны, строй сломался. Задние басурмане, используя дымовую завесу от залпа, ринулись к гуляй-городу.
В дело вступили полевые пушки и пищальники. За короткое время передовой полк был разгромлен. Погиб и Джабар-мурза.
Но на поле вышла еще большая рать. Эти шли без музыки. Было их столько, что все поле будто накрыла черная пелена.
Наряд дал второй залп, третий. Били все орудия и пищали. Округу затопили крики боли и ярости.
Хворостинин ждал. Люди рвались в сечу, но князь покуда держал всех на месте.
Грянул четвертый залп, и крымчаки разгромленного тумена Чалаша кинулись назад, к высотам.
В стане в ярости рвал и метал Девлет-Гирей.
– Почему остановились? Вперед!
Чалаш-мурзе удалось навести порядок в своем поредевшем войске. Сзади его подпирал тумен Зубара, раскинулись по сторонам тысячи Амирбека.
Чалаш отдал общую команду:
– Всем на гуляй-город!
Там готовились к встрече с врагом. Ратники готовились снять прикрытие. Люди Хворостинина, Шереметева, казаки вскочили на коней, готовы были броситься на крымчаков.
После залпа стена гуляй-города упала на ров и прибила немало татар, посланных Чалашем поджечь крепость. Навстречу пешей рати вылетела русская конница. Она ударила по остаткам тумена Чалаша. Те метнулись назад, таща за собой татар Зубара. Тогда же по крымчакам с флангов ударили полки Хованского, Одоевского, Шуйского, Репнина. Тумен Зубара оказался зажат с трех сторон. Но оставались еще десять тысяч ногайского воеводы Амирбека, отборные янычары, резервный тумен и тысяча нукеров.
Князь Воротынский дал команду на обход. В тыл татарского войска пошли большой полк, воины Ивана Шереметева, Курлятева, казаки, стрельцы, немцы. В пылу сражения этот маневр остался незамеченным мурзами. Крымский правитель совершил ошибку, не прикрыл свои фланги, не выслал в окрестности разведочные отряды и сторожевые разъезды. Посему русской рати удалось с ходу нанести удар всему тумену Амирбека, вынужденного вступить в бой вместе с людьми Зубара.
Предприняв такой шаг, Воротынский рисковал получить удар в спину резервным туменом. Но опытный воевода верно рассчитал, что в такой ситуации хан не решится остаться с одними нукерами. Если он введет в бой Батара, то только в случае перелома хода сражения.
Так и вышло. Когда Девлет-Гирею доложили об ударе в тыл, нанесенном непонятно откуда взявшейся большой русской ратью, то первое, что пришло ему в голову, – а не передовые ли это отряды новгородских и псковских полков Ивана Грозного?
Посему он отдал наказ Батару выставить резервный тумен вокруг стана, рассчитывал, что Зубар и Амирбек отобьют натиск с тыла, разгромят полки, вышедшие из гуляй-города и ближних дубрав. Девлет-Гирей все еще надеялся на победу. Основания для этого у него были. Даже с потерей отрядов Джабара и Чалаша у хана еще оставались три полноценных тумена и янычары, которые уже вступили в бой. Впрочем, эта надежда гасла с каждой минутой.
А сеча разгоралась большая и кровавая. Крымчаки и ногаи дрались отчаянно. Они защищали свои жизни, а русские – родную страну. Они горели жаждой мести. Силы им придавала все большая уверенность в том, что на этот раз удастся полностью разбить орду.
– Зубар-мурза убит!
– Амирбек ранен!
Это кричали русские. Они знали, что при гибели начальников в рядах степняков всегда начинается сумятица.
Редели ряды ордынцев и русских полков. Но русские воеводы сохранили управление, а степняки потеряли его. Рать Воротынского громила крымчаков. Солнце уже подошло к закату, а сеча все продолжалась.
Девлет-Гирей узнал о тяжелом положении своих поредевших туманов, попавших в окружение. Он держал в голове мысли о подходе сорокатысячной рати Ивана Грозного, не выдержал, приказал мурзе Батару свести тысячи в тумен и вместе с нукерами начать отход мимо Молодей к Оке, пока еще можно было уйти. Хан знал, каким позором станет его бесславное возвращение в Крым, но жизнь была дороже.
Весть о бегстве хана дошла и до туменов, ведших сражение. Крымчаки и ногаи предприняли попытку прорыва к Молодям. Русские полки пресекли ее, но Воротынский хотел избежать потерь и приказал выпустить басурман из котла. Крымчаки с ногаями рванули к Молодям, обошли село с обеих сторон и побежали к Оке.
При этом русские воеводы дали прорваться всего нескольким тысячам, других повязали. Русскому царю нужны пленники, дабы менять их на невольников, уведенных Девлетом и его мурзами в Крым.
Но и прорвавшиеся тысячи в покое не остались. Сразу же началось их преследование. Немногие басурмане добрались до засечной линии.
В самый разгар сражения при Молодях к селу Марьино вышел головной дозор отряда Михайло Бордака. Осмотрев брошенные дома, Иван Пестов поручил Карасю передать сигнал отряду на остановку. Бартову и Варге он велел выйти на околицу и посмотреть, что там, ближе к реке.
Село окружал лес. Только между Марьино и Ропшой был участок открытой местности.
Разведчики вернулись скоро, и старший, опытный Варга доложил:
– Видели басурман, Иван.
– Давай подробней.
– Значит, так. За селом до деревни луг, река справа, с востока, на воде шесть плотов, четыре на берегу. Их охраняют трое крымчаков. Основной стан на западной стороне у леса. Есть ли там сторожевые дозоры, не знаю, как и то, что в деревне Ропша.
– Надо выяснить.
– Мы с Николой подберемся к стану с запада.
– Да, только обойдите по лесу так, чтобы не налететь на дозоры.
– Ясное дело. Поначалу отойдем на версту в глубь леса, потом будем сближаться со станом.
– Так, Федя.
– С воеводами советоваться не будешь? – спросил Варга. – Может, они решат по-другому?
– По-другому не решат, а вот насчет совета… – Он окликнул Ступу: – Егор!
– Тут я!
– Иди к боярину, передай, что вышли мы к перелазу, на берегу и на воде десять плотов, стан на западной стороне луга, что лежит между селом и деревней. Скажи, что я хочу отправить разведку лесом. Понял?
– А чего не понять? Коня брать?
– Ну если хочешь, то пешком иди, тут недалеко.
– Нет, на коне ловчее.
– Пошел!
Гонец вернулся с Бордаком и Парфеновым. Они, как и дозорные, оставили коней на южной околице, по селу прошли пешком.
Иван Пестов встретил их.
– Что тут у тебя? – спросил Бордак.
– Разве Ступа не доложил?
– Доложил, но старший дозора ты.
– Тогда пойдем на северную околицу. Сами посмотрите, что у переправы.
– Добро, веди!
Воеводы и старший головного дозора, укрываясь за избами, садами и плетнями, вышли к околице, залегли.
Бордак и Парфенов увидели то, о чем сообщил им Пестов.
– Слишком вольготно ведут себя крымчаки, не боятся, – проговорил боярин.
– А чего им тут бояться? – сказал Парфенов. – Перелаз мы не использовали, не прикрывали его и при подходе басурман. С чего бы интересоваться им сейчас? Поэтому крымчаки спокойно сидят у реки и ждут. Плоты подготовили, подойдет рать с полонянами, начнут переправлять. Им, похоже, неведомо, что у Молодей идет сражение. Девлет-Гирей вряд ли гонцов сюда послал.
В разговор вступил Пестов:
– Пришлет, коли решит бежать из Руси этим перелазом. А он для этого самый подходящий.
– Был! – Бордак усмехнулся. – Пока к нему не вышли мы. Так, значит, ты, Иван, хочешь разведку со стороны леса провести?
– Да, боярин, обойти луг, потихоньку подобраться к вражескому стану и поглядеть, что там за охрана.