Конец крымской орды

– Ладно. Подарок я купил, коня приготовил. Заплатил две тысячи акче.

– За саблю?

– Не забывай, ножны в золотой оправе.

– Там такое же золото, как во дворце наместника, мишура. На Москве такие сабли подарочные стоят в три раза дешевле.

– Здесь не Москва, – резонно заметил помощник мурзы. – И потом, мы договорились.

– Да, конечно. – Бордак получил саблю, передал Курбану мешочек с серебром и проговорил:

– Насколько я помню, за эти деньги ты можешь купить четырех молодых девиц и с десяток мужиков.

– Это мое дело, как распорядиться деньгами. Скажу больше. Теперь живой товар подешевел сильно. На эти деньги я могу купить десяток молодых, здоровых девок от двенадцати до шестнадцати лет и в два раза больше мужиков. Только не нужны они мне.

– Когда мурза примет меня?

– После вечерней молитвы, как стемнеет.

– Но тогда по городу небезопасно будет ехать. Особенно в обрат.

– Я провожу.

– За отдельную плату? – с улыбкой осведомился Бордак.

– Нет, Михайло, даром. Сразу после намаза приеду. Не прячься от меня. Тебе других людей надо опасаться.

– Я и не прятался.

– Расскажи кому другому. А то я не знаю тебя. Хотя, скорее всего, твой отъезд связан с опасением Ризвана. Ну и ладно.



Солнце зашло за горизонт, наступила вечерняя заря, быстро темнело. Тогда-то кто-то и постучал в ворота подворья Ризвана.

Алим выглянул, узнал этого человека и сказал дяде:

– Приехал тот мужчина, который говорил с твоим гостем.

– Пропусти его, – наказал Ризван.

Но Курбан велел Алиму передать Бордаку, чтобы тот выехал со двора.

Михайло вывел коня на улицу, вскочил в седло.

– Саблю не забыл взять? – спросил Курбан.

– С собой.

– Деньги?

– Не беспокойся, я взял все, что надо. Теперь получить бы от мурзы то, что требуется мне.

– Это уж как пойдет разговор. Но сейчас тебе, Михайло, не следует напрямую выставлять условия и требования. Времена изменились.

– Времена всегда одни и те же. Как и люди, которые иногда в унынии, а в другой раз полны высокомерия. Однако оно легко слетает с них.

– Ну гляди, я предупредил.

Они поехали в центр города, оттуда к крепостной стене.

Бордак узнавал местность. Он уже бывал здесь.

У крайней слева калитки они остановились. Нукеры увидели помощника мурзы, открыли ворота.

Курбан провел Бордака в ту же самую большую комнату, где тот прежде встречался с мурзой.

Азат сидел на большом мягком ковре, опираясь на подушку в атласной наволочке.

– Салам, мурза, – сказал Бордак и чуть склонил голову.

Курбан безмолвно вышел из комнаты, прикрыл двери.


– Салам, русский, – ответил Азат.

Он не предложил гостю присесть, и это не было хорошим знаком.

Бордак отстегнул от пояса саблю, ножны которой и рукоятка были обмотаны материей.

– Прошу, мурза, принять подарок.

Азат усмехнулся и заявил:

– Подарок – это хорошо, если он стоящий.

– Прими, оценишь.

– Садись рядом, – предложил мурза, сменив тон.

Бордак присел.

Азат взял подарок, размотал материю и воскликнул:

– Вай! Та самая сабля, что приглянулась мне.

– Да, я узнал от Курбана, что она тебе понравилась, и купил ее.

– Дорого заплатил?

– Какая разница, мурза? Это же подарок.

– Вот уважил так уважил. – Азат довольно долго рассматривал саблю и ножны, восхищенно цокал языком, потом спросил: – А деньги?

Бордак положил пред мурзой мешочек с серебром.

– Здесь наши монеты. Я не стал менять их на рынке, дабы не привлечь внимание.

– Правильно сделал, могли и отобрать. Русские деньги сейчас в ходу. Еще больше они будут нужны немного позже. Что тебя интересует, Михайло?

«Он назвал меня по имени. Это уже хороший знак», – подумал Бордак и ответил:

– Все, что касается намерений Девлет-Гирея на следующий год.

Мурза устроился поудобнее и осведомился:

– Разве на Москве не знают, что он намерен вновь пойти на Русь?

– То, что знают на Москве, мурза, – это одно, а что задумал Девлет – другое.

– Одно и то же. Девлет-Гирей намерен закончить то, что начал в этом году. Его победа стала неожиданной для многих, особенно для Сигизмунда Второго Августа, правящего Речью Посполитой. Тот рассчитывал, что русские войска и наша рать в сражении друг с другом растратят свои силы. Царь Иван перебросит к Москве и Перекопу большую часть тех сил, которые стоят в Ливонии, и тогда он сможет вернуть утраченные крепости. Но ты не хуже меня знаешь, как получилось на самом деле. Девлет-Гирею удалось обмануть русских и сжечь Москву. До того он заставил вашего испугавшегося царя бежать в Ростов.

– Царь не бежал. Он ушел в свою ставку, – заявил Бордак.

Мурза было вскипел – как этот русский смеет перебивать его! – но вспомнил о подарке, деньгах и проговорил:

– Можешь говорить все, что тебе угодно, но мы знаем, что царь позорно бежал. Однако не в этом дело. Главное в том, что крымскому войску удалось сжечь Москву и разорить южные земли, а царь Иван ничего не сделал против того. После этого он сам решил отдать нам Астрахань и готов вести переговоры об отказе от владения Казанью.

Бордак знал, для чего так поступил Иван Грозный, но промолчал. Истинные планы царя он не мог раскрыть. Да и не во все был посвящен.

Мурза же продолжил:

– Царь Иван признал свое поражение. Девлет-Гирей повсюду заявляет, что Русь и Москва утеряли былую мощь. Осталось пойти и взять их под свое начало.

– Да, я слышал об этом, – сказал Бордак. – Как и о том, что он уже начал делить земли Руси.

– Это так. Я тоже претендую на них.

– Что ты хотел бы взять? – пряча усмешку, спросил Михайло.

Азат вполне серьезно ответил:

– Я не отказался бы от Тулы, Калуги, Рязани, но понимаю, что они достанутся самым влиятельным вельможам. Соглашусь на южные земли от Чугуева. Это будет видно.

– Значит, Девлет намерен идти на Русь?

– Конечно. С его стороны было бы глупо упустить такую возможность.

– Глупо твердо надеяться на захват Руси и снова отправиться на наши земли.