Комплекс хорошей девочки

— Месть, чувак. Он отнял у тебя фунт. Мы забираем у него два.

Должен признать, я жажду расплаты. В течение двух дней этот кусок кипящего гнева сидел у меня в животе, обжигая. Барменство не было моим единственным источником дохода, но мне нужны были эти деньги. Все, к чему я стремился, пошло прахом, когда из-за этого придурка меня уволили.

Я обдумываю это.

— Не могу набить ему морду, иначе окажусь в тюрьме. Не могу забрать его работу, потому что, да ладно, кого мы обманываем, у чувака ее нет. Он родился с серебряной ложкой в заднице. Так что же еще есть?

— О, эта бедная, глупая девочка, — внезапно говорит Алана, подходя к нашей стороне костра, чтобы показать нам свой телефон. — Только что заглянула в его социальные сети. У него есть девушка.

Я прищуриваюсь, глядя на экран. Интересно. Ранее сегодня Кинкейд опубликовал статью о переезде своей девушки в ее общежитие в Гарнет. Сообщение включает в себя сердечные смайлики и всю перформативную, слащавую чушь, которая является явными признаками чрезмерного переигрывания.

— Черт, — замечает Эван, беря телефон. Он пролистывает их фотографии на отвратительной яхте Кинкейда. — Цыпочка на самом деле горячая штучка.

Он прав. На фотографии, которую Эван увеличивает, изображена высокая темноволосая девушка с зелеными глазами и загорелой кожей. На ней белая укороченная футболка, которая спадает с одного плеча, открывая бретельку синего купальника под ней, и по какой-то причине эта тонкая полоска ткани сексуальнее, чем любое порнографическое изображение, которое я когда-либо видел. Это поддразнивание. Приглашение.

Ужасная идея формируется в худшей части моего разума.

— Возьми ее, — говорит Эван, потому что, несмотря на то, что мы совершенно разные, мы совершенно одинаковые.

В глазах Аланы загорается озорство.

— Сделай это.

— Что, украсть его девушку? — недоверчиво спрашивает Хайди. — Она не игрушка. Это…

— Отличная идея, — вмешивается Эван. — Уведи девчонку этого клона, ткни ему этим в лицо, а потом брось ее богатую задницу.

— Отвратительно, Эван. — Хайди встает и выхватывает у него телефон Аланы, пока они продолжают препираться. — Она человек, ты же знаешь.

— Нет, она клон.

— Ты хочешь, чтобы она бросила Кинкейда, верно? Так почему мы не можем просто поймать его на измене и отправить ей доказательства, чтобы она бросила его? Тот же конечный результат, — отмечает Хайди.

— Не то же самое, — возражает мой брат.

— Как это не то же самое?

— Потому что это не так. — Эван указывает горлышком своей бутылки на Хайди. — Кинкейду недостаточно проиграть. Он должен знать, кто его обыграл. Мы должны сделать так, чтобы было больно.

— Куперу не нужно обманом заставлять ее влюбиться в него, — говорит ей Алана. — Соблазни ее настолько, чтобы она бросила своего парня. Максимум несколько свиданий.

— Соблазнить ее? Тогда ты имеешь в виду трахни ее, — говорит Хайди, раскрывая истинную причину, по которой она ненавидит этот план. — Опять же, мерзко.

В любой другой день я, возможно, согласился бы с ней. Но не сегодня. Сегодня вечером я зол, озлоблен и жажду крови. Кроме того, я бы оказал этой цыпочке услугу, спасая ее от Кинкейда. Избавив ее от мучительной жизни с изменяющим ублюдком, который бы обращался с ней достаточно хорошо, чтобы завести с ней 2,5 детей, прежде чем переключить все свое внимание на своих любовниц.

Я сталкивался с такими парнями, как Престон Кинкейд, всю свою жизнь. Одно из моих самых ранних воспоминаний — это то, как я, пятилетний, стоял на пирсе с отцом и братом, недоумевая, почему все эти нарядно одетые люди разговаривали с папой так, словно он был куском собачьего дерьма под их ботинками. Черт, скорее всего, девушка Кинкейда еще хуже, чем он сам.

Стеф поднимает потенциальную проблему.

— Но если он уже изменяет ей, то насколько сильно он на самом деле заботится об этой девушке? Может быть, то, что его бросили, его не смутит.

Я бросаю взгляд на Эвана.

— В ее словах есть смысл.

— Я не знаю… — Задумчивая Алана протягивает руку через плечо Хайди, чтобы посмотреть на телефон. — Судя по его странице, думаю, что они вместе уже несколько лет. Ставлю на то, что это будет эндшпиль для него.

Чем дольше эта идея крутилась у меня в голове, тем больше она мне нравилась. В основном из-за выражения лица Кинкейда, когда он поймет, что я победил. Но также и потому, что даже если бы я не знал, что она девушка Кинкейда, я бы все равно попытался встречаться с ней.

— Давай сделаем это интересным, — говорит Стеф. Она обменивается взглядом с Аланой, обдумывая возможности этой идеи. — Ты не можешь лгать. Ты не можешь притворяться, что полностью влюблен в нее, или спать с ней, если она сама не инициирует это. Поцелуи разрешены. И ты не можешь сказать ей, чтобы она порвала с ним. Это должна быть ее идея. Иначе какой в этом смысл? С таким же успехом мы могли бы последовать плану Хайди.

— По рукам — Это почти несправедливо, насколько легко это будет.

— Недомолвки — это ложь. — Хайди стоит в раздражении. — Почему ты думаешь, что кто-то из них все равно бросит другого ради тебя? — Она не ждет ответа. Просто мчится к дому.

— Не обращай на нее внимания, — говорит Алана. — Мне нравится этот план.

Эван, тем временем, пристально смотрит на меня, затем кивает в ту сторону, куда ушла Хайди.

— Ты должен что-то с этим сделать.

Да, может быть. После нескольких встреч мы с Хайди вернулись к платоническим отношениям и тусили все лето. Но потом где-то прилив сместился, и внезапно она теряет форму, и, по-видимому, это все моя вина.

— Она большая девочка, — говорю я ему.


Может быть, Хайди немного не в духе, но она это переживет. Мы дружим с первого класса. Она не может злиться на меня вечно.

— В любом случае. Окончательный ответ о клоне? — Эван выжидающе смотрит на меня.

Я подношу пивную бутылку к губам, делая быстрый глоток. Тогда я пожимаю плечами и говорю:

— Я в деле.



ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ



Маккензи



В субботу вечером, когда первая неделя первого курса была позади, Бонни вытащила меня в город. Чтобы получить представление о местности, как она выразилась.

Пока что мы прекрасно ладим как соседки по комнате. На самом деле, лучше, чем я ожидала. Я единственный ребенок в семье и никогда не жила нигде, кроме дома своих родителей, поэтому я немного настороженно относилась к политике совместного проживания с совершенно незнакомым человеком. Но с Бонни легко жить. Она убирает за собой и смешит меня своим бесконечным запасом южного нахальства. Она как младшая сестра, о которой я и не подозревала.

За час, прошедший с тех пор, как мы покинули кампус, она только укрепила мою теорию о том, что она какая-то ведьма. Эта девушка обладает способностями, о которых простой смертный мог только мечтать. В тот момент, когда мы подошли к бару в этом шумном заведении с дырой в стене, с трусами, свисающими со стропил, и номерными знаками на стене, трое парней практически бульдозером проложили себе путь через толпу, чтобы купить нам напитки. И все это для того, чтобы Бонни улыбнулась им. С тех пор я наблюдала, как она очаровывала одного парня за другим, даже не пошевелив мизинцем. Она просто хлопает ресницами, глядя на мужчин, слегка хихикает, крутит волосами, и они готовы продать своих собственных матерей на органы.

— Ты новенькая? — один из наших последних поклонников, похожий на спортсмена, одетый в слишком обтягивающую футболку и слишком много спрея для тела, кричит мне в ухо сквозь грохочущую музыку. Даже когда он болтает со мной, его взгляд скользит к Бонни, пока она разговаривает. Я не могу себе представить, что кто-то из них может ее слышать, но, похоже, это не имеет значения.

— Да, — отвечаю я, мое лицо приклеено к светящемуся экрану моего телефона, пока я переписываюсь с Пресом. Сегодня вечером он у друга на игре в покер.

Пока я уделяю как можно меньше внимания этому чуваку, чья работа развлекать друга, двое его приятелей едят из рук Бонни всю дорогу до танцпола. Я время от времени киваю и поднимаю взгляд от телефона, когда он отважно пытается завести разговор, который, как мы оба знаем, бесполезен против сет-листа группы, играющего на полную громкость.

Примерно через сорок минут после того, как мой напарник ускользнул, чья-то рука ловит мою.

— Мне скучно. Давай бросим этих парней, — говорит Бонни мне на ухо.

— Да. — Я решительно киваю. — Пожалуй.

Она извиняется перед двумя парнями, которые все еще цепляются за ее пятки, как утята, а затем мы берем наши напитки и кружным путем направляемся к лестнице. На втором этаже, глядя вниз на живую группу на сцене, мы находим столик с чуть большим пространством. Здесь, наверху, тише. Достаточно, чтобы мы могли вести разговор, не крича и не прибегая к элементарному языку жестов.

— Я ничего не испортила? — спрашиваю я, имея в виду ее последних жертв.

— Я могу достать кучу этих идиотов дома. Нельзя бросить камень, не задев футболиста колледжа.

Я ухмыляюсь поверх края своего бокала. Фруктовый коктейль — это не совсем мой вариант, но это то, что Бонни попросила своих поклонников купить для нас.

— Так какой же тогда твой типаж?

— Татуировки. Высокий, смуглый и со шрамами. Чем более эмоционально недоступен, тем лучше. — Она сияет. — Если у него есть судимость за правонарушения в отношении несовершеннолетних и мотоцикл, я открыта для отношений.

Я чуть не давлюсь своим языком от смеха. Очаровательно. Она не похожа на такую девушку.

— Может, нам стоит пойти и найти бар, где на улице побольше харлеев? Я не уверена, что мы найдем здесь то, что ты ищешь.

Из того, что я вижу, выбор невелик. В основном студенты Гарнет, которые склоняются к типам из загородных клубов или братства, и несколько городских пляжных крыс в майках. Ни один из них не приближается к мечтам Бонни о коже и шипах.

— О, я провела свое исследование, — гордо говорит она. — Ходят слухи, что в Авалон-Бей есть именно то, что мне нужно. Близнецы Хартли.

Я поднимаю бровь.

— Близнецы, да?

— Местные, — говорит она, кивая. — Но я не жадная. Одного вполне хватит. Полагаю, мои шансы увеличиваются с запасным.

— И эти близнецы Хартли ставят галочки во всех твоих графах "плохие парни"?

— О да. Я слышала об их подвигах от некоторых девушек в кампусе. — Она облизывает губы. — Я хочу быть одним из тех подвигов сегодня вечером.

Юмор пузырится у меня в горле. Эта девушка.

— Ты даже не знаешь этих парней. Что, если они отвратительны?

— Это не так. Их имена не слетали бы с уст каждой девушки, если бы это было так. — Она счастливо вздыхает. — Кроме того, та девушка по коридору от нас — Нина? Дина? Как бы ее ни звали. Она показала мне их фотографию, и не волнуйтесь, мисс Мак, с ними все в порядке.

Мой смех переливается через край.