Комплекс хорошей девочки

— Привет, девочка, — приветствует меня Кейт.

Как и у ее сестры, у нее светлые волосы и большие серые глаза, но их стили совершенно разные. Кейт одета в крошечное голубое платье, которое едва прикрывает ее бедра, шлепанцы и массивные браслеты на обоих запястьях. Тем временем розовое платье Мелиссы длиной до колен застегнуто на все пуговицы до самой шеи, а в мочках ее ушей сверкают два массивных бриллианта.

— Привет. — Я посылаю неловкую улыбку через стол. — Привет, Мелисса.

Кейт знакомит меня с двумя своими подругами, Алишей и Саттон. По настоянию Мелиссы мы решаем заказать дайкири, хотя, когда мы с Кейт направляемся к бару, чтобы сделать заказ, она подмигивает и заказывает нам еще две рюмки водки.

— Не говори моей сестре, — говорит она, и мы выпиваем с заговорщическими улыбками.

Первая порция дайкири исчезает в мгновение ока, поэтому мы быстро заказываем еще. К третьему раунду темы наших разговоров переходят от наших занятий и планов на будущее смущающие истории и к мужчинам. Кейт рассказывает нам о преподавателе, который сильно влюблен в нее и показывает свою любовь, прикрепляя засушенный цветок на последней странице каждой работы, которую она сдает.

Я расхохоталась.

— Нет! Он не может.

— О, он может. И если ты думаешь, что вечное пламя любви, в котором он продолжает гореть, приносит мне лучшие оценки, ты ошибаешься. Он поставил мне тройку с минусом за мое последнее эссе. — Она выглядит возмущенной. — К черту твои идеально спрессованные лепестки петунии, Кристофер. Дай мне пятерку…

Алиша превосходит историю Кейт историей о профессоре, который случайно отправил ей по электронной почте страстное любовное письмо, которое должно было быть отправлено его бывшей жене.

— Ее звали Алис, так что, я думаю, он автоматически заполнял графу отправителя "Ал" и вместо этого кликнул на мое имя. — Она вертит соломинку для дайкири и хихикает. — В электронном письме был список всех причин, по которым она не должна была проходить через их развод. В основном излагая свою точку зрения на то, почему он потрясающий.

У Мелиссы отвисает челюсть.

— О Боже мой. Каковы были причины?

— Я не помню их всех, но первая была… подожди… — Алиша делает паузу для драматического эффекта. — ‘Адекватный любовник’.

Весь стол покатывается со смеху.

— Адекватный? — говорит Кейт сквозь смех. — О, бедная жена.

Я допиваю свой напиток. Мне приходит в голову, что у меня не было настоящего девичника со времен старшей школы, и осознаю, что мне не удавалось поддерживать связь со своими подругами из Спенсер Хилл. Конечно, они тоже не пытались, так что, я думаю, это многое говорит о нашей дружбе. Клянусь лучше работать над поддержанием этих дружеских отношений в колледже.

Наш разговор заходит еще дальше, поскольку Саттон предлагает нам сыграть в игру. Ну, не столько игру, сколько… давайте оценим сексуальность каждого парня, который проходит мимо нашего столика.

— Оооо, а как насчет него? — спрашивает Алиша громким шепотом.

Мы все рассматриваем длинноволосого парня-серфера в красной майке и оранжевых шортах для серфинга.

— Два из десяти за чувство стиля, — говорит Мелисса, задирая нос. — Красный и оранжевый? Ну же. Имейте хоть немного уважения к себе, сэр.

Я не могу удержаться от хихиканья. Пьяная Мелисса по-прежнему высокомерна, но она также более ехидна, что мне нравится.

— Задница? Девять из десяти, — решает Кейт. — Отличная задница.

— Держу пари, четвертак мог бы отскочить от этой штуки, — соглашается Алиша.

Да, мы делали этих мальчиков объектами. У пьяных девушек нет ни стыда, ни совести.

— Семь в сумме, — говорит Саттон.

— Три, — поправляет Мелисса, выпячивая подбородок. — Я не могу простить красно-оранжевую комбинацию. Я просто не могу.

— Эм, ребята? — шипит Алиша, которая нетерпеливо наклоняется вперед. — На шесть часов, в дальнем конце бара — я только что нашла десятку по всем правилам.

Мы все поворачиваемся к бару. Я чуть не подавилась своим языком.

Идеальная десятка Алиши — Купер Хартли.

Кейт тихонько присвистывает.

— О да. Мне нравится.

— Я люблю, — поправляет Алиша, и ее лицо приобретает мечтательный румянец.

Я не виню ее. Купер сегодня выглядит чертовски хорошо. На нем поношенная футболка, которая мне нравится, с логотипом Billabong, которая подчеркивает его рельефную грудь. Добавьте к этому растрепанные темные волосы, две татуировки во весь рукав, брюки-карго, обтягивающие задницу еще туже, чем у серфера, и вы получите прекрасный образец мужчины.

Словно почувствовав женское внимание, Купер резко дергает головой. Секунду спустя он смотрит на наш столик. Жар заливает мои щеки, когда мой взгляд встречается с его. Дерьмо. Я краснею? Надеюсь, я не покраснела.

Его глаза прищуриваются при виде меня. Губы на секунду расплываются, прежде чем изогнуться в легкой ухмылке.

Рядом со мной Алиша ахает.

— Он пялится на тебя, — обвиняет она меня. — Ты его знаешь?


— Я… эм… — Мой разум лихорадочно работает, пытаясь придумать подходящую причину, по которой горячий горожанин мог бы поддерживать со мной продолжительный зрительный контакт.

— Маккензи? — проницательный взгляд Мелиссы прожигает дыру в моей щеке. — Ты знаешь этого парня?

У меня совершенно пересохло в горле. Я с трудом отвожу взгляд от Купера и тянусь за своим напитком. Сделав глоток, я получаю несколько лишних секунд, чтобы запаниковать — придумать оправдание. Мелисса не только любопытна — она умна. Если я признаюсь, что знаю Купера, даже в качестве просто друга, это обязательно спровоцирует сплетни. Она будет задавать больше вопросов, и если хотя бы один из моих ответов покажется ей неправдивым, она может рассказать Бенджи, который, в свою очередь, расскажет Престону, который буквально только что простил меня за поцелуй с другим парнем.

Так что нет. Я никак не могу признаться, что знаю Купера в каком-либо качестве.

— Эван, — выпаливаю я.

Мелисса хмурится.

— Что?

Я поставила свой пластиковый стаканчик с дайкири. Облегчение и удовлетворение проходят через меня от моего гениального хода.

— Это Эван Хартли. Моя соседка по комнате переспала с ним в начале семестра.

Она слегка расслабляется, ее ухоженные пальцы играют с бриллиантом в ухе.

— Правда? Маленькая Бонни взяла это?

— О да. — Я заставляю себя рассмеяться и надеюсь, что никто не услышит в этом напряжения. — Она бросила меня ради секса на лунном пляже с парнем.

Идеально. Теперь, если Мелисса попытается проверить меня на фактах, Бонни может легко подтвердить это. Пока Купер остается в другом конце комнаты и не…

Идет к нам.

Сукин сын, он идет сюда.

Мое сердце бьется быстрее, чем консервированная танцевальная музыка, льющаяся из колонок. Что он делает? Я сказала ему, что больше не могу его видеть. Я ясно дала это понять, черт возьми. Он не может просто подойти к моему столику как ни в чем не бывало и…

— Эван! — восклицаю я слишком громким голосом со слишком яркой улыбкой. Походка Купера на секунду сбивается. Затем его длинные ноги возобновляют свой легкий шаг, пока он не оказывается передо мной. Он засовывает руки в карманы, принимает ленивую позу и протяжно произносит:

— Маккензи.

— Эван, привет. Как дела? — спрашиваю я, вся такая дружелюбная и непринужденная, как будто мы не целовались, как будто я никогда не чувствовала выступающий гребень его эрекции, пульсирующий у моего живота. — Я не видела тебя с той ночи, когда ты увел мою соседку по комнате и соблазнил ее.

Кейт хихикает.

Я по-прежнему сосредоточена на Купере, надеясь, что мои глаза передают все, что я не могу сказать вслух. Подыграй мне. Пожалуйста. Я не могу допустить, чтобы эти девчонки сплетничали о нас, и рисковать, что это дойдет до Пресса. Пожалуйста, подыграй мне.

Тот факт, что я не признаю его истинную личность, вызывает во мне чувство вины, но это не идет ни в какое сравнение с тем, как ужасно я себя чувствовала из-за измены Престону. Поцелуй с Купером был ошибкой. Но я призналась своему парню, моя совесть чиста, и теперь я просто хочу двигаться дальше. Что будет невозможно, если Мелисса решит, что здесь есть потенциал для сплетен. Поэтому я молча умоляю Купера, который не уступает мне ни на дюйм.

Его ухмылка становится шире, темные глаза сверкают чем-то, что я не могу расшифровать. К тому времени, когда он наконец начинает говорить, я превращаюсь в комок нервов и потею сквозь майку.

— Я не слышал, чтобы Бонни жаловалась той ночью, — говорит он, подмигивая.

Я чуть не падаю в обморок от облегчения. Надеюсь, никто не заметит, как дрожит моя рука, когда я тянусь за своим напитком.

— Ну, она не та, кому пришлось возвращаться на Uber в кампус в полном одиночестве в два часа ночи. — Я делаю торопливый глоток, прежде чем представиться. — Алиша, Саттон, Кейт, Мелисса. Девченки, это Эван.

Забавно, я никогда не понимала, насколько разные Купер и его близнец, до того самого момента, когда Купер превращается в Эвана. Его обычно напряженные, задумчивые глаза озорно поблескивают. Его язык дразняще проводит по нижней губе, прежде чем он дерзко ухмыляется моим друзьям.

— Так. — даже его голос теперь звучит по-другому. Легче, кокетливее. — Кого из друзей Маккензи я буду соблазнять сегодня вечером?

Можно было бы подумать, что такая неряшливая реплика вызовет стоны. Вместо этого девочки чуть не падают от этого в обморок. Даже Мелисса поражена. Ее лицо розовеет, губы слегка приоткрываются.

Я их не виню. Этот парень — олицетворение секса. Неважно, ведет ли он себя задумчиво или притворяется своим братом, сексуальная энергия изливается от него волнами.

— Держи это в штанах, Эван. — Мой тон должен быть дразнящим, но звучит как предупреждение.

Его ухмылка становится шире.

— Хорошо. — Саттон преувеличенно вздыхает и спрыгивает со своего стула. — Думаю, я возьму одну для команды. — ее затуманенное выражение лица говорит мне, что она уже мысленно занимается сексом с Купером. — Как насчет того, чтобы сначала потанцевать, а потом мы сможем обсудить это предложение о соблазнении?

В моем теле нет ни одного мускула, который не был бы напряжен. Мои пальцы сжимаются вокруг стакана, сильно сжимая его. Я боюсь, что могу его раздавить. Чертовски хорошо, что он сделан из пластика, иначе повсюду были бы осколки стекла.

Насмешливый взгляд Купера не ускользает от меня. Он наблюдает за мной, даже когда отвечает Саттон.

— Звучит великолепно. Показывай дорогу, детка.

Три секунды спустя он уже обнимается с Саттон на танцполе перед сценой. Ее руки обвиваются вокруг его шеи, ее тело прижимается к его. Руки Купера скользят по ее кружевной кофточке сзади, одна ладонь опускается ниже, останавливаясь прямо над изгибом ее задницы. Его другая рука скользит вверх по ее спине и запутывается в ее темном хвосте, прежде чем обхватить ее сзади за шею.