Комарра[сборник ]

– Алло, служба экстренной помощи? – Катриона пыталась отдышаться, пока включался головид. – Меня зовут Катриона Форсуассон. – Ей пришлось остановиться, потому что автоматическая система попыталась отправить ее вызов службе помощи пассажирам. Найдя службу безопасности станции, Катриона начала заново, не зная, говорит ли она с человеком, и молясь, чтобы вызов оказался записан.

– Меня зовут Катриона Форсуассон. Я племянница лорда Аудитора Фортица. Нас с тетей держат в заложниках комаррские террористы в доках Транспортной компании Южного порта. Я сейчас нахожусь в диспетчерской грузового причала, но они вот-вот взломают дверь. – Оглянувшись, она увидела, что Судха справился с замком. Дверь, поврежденная Каппелем, скрипела и не желала уходить в пазы. Судха с Ароцци уперлись в нее плечами, кряхтя, и дверь медленно поддавалась. – Передайте лорду Аудитору Форкосигану… передайте Имперской службе безопасности…

И тут в диспетчерскую ввалился Судха, за которым следовал Каппель с монтировкой в руках. Истерически хохоча, с льющимися ручьем слезами, Катриона повернулась навстречу своей судьбе.





Глава 20




Майлз с трудом сдерживал желание прижаться лицом к иллюминатору имперского курьерского корабля, пока дожидался стыковки. Когда дверь наконец открылась, он одним прыжком вылетел из корабля, приземлился на ноги и оглядел коридор. Встречающая делегация в лице старшего на станции офицера Имперской безопасности и какого-то парня в сине-оранжевом комбинезоне гражданской СБ станции вытянулись по стойке «смирно», как только оправились после краткого замешательства, вызванного ростом Майлза (он понял это, отследив их взгляды) и способом десантирования.

– Лорд Аудитор Форкосиган, – приветствовал его Форгир, подтянутый офицер Имперской безопасности. – Это коммандер Хусави, глава местной службы безопасности.

– Капитан Форгир. Коммандер Хусави. Есть какие-нибудь новости за, – Майлз глянул на хроно, – последние пятнадцать минут?

После первой информации от Форгира, превратившей перелет с комаррской орбиты в кошмар, наполненный плохо скрываемой паникой, прошло уже три часа. Никогда в жизни имперский курьер не казался Майлзу таким медленным, а поскольку никакие вопли Имперского Аудитора не могли изменить физические законы, Майлз был вынужден молча сидеть, скрежеща зубами.

– Мои люди вместе с людьми коммандера Хусави уже практически готовы к штурму, – заверил его Форгир. – Мы полагаем, что сможем подвести трубу экстренной эвакуации к внешней двери шлюза, где содержатся обе фор-леди, прежде чем комаррцы успеют выпустить оттуда весь воздух. Как только заложники будут спасены, наши люди в броне смогут запросто войти в док. Все закончится в считанные минуты.

– Это вряд ли! – рявкнул Майлз. – У нескольких инженеров в распоряжении было несколько часов. Чтобы подготовиться к встрече с вами! И уверяю вас, эти комаррцы, может, и в отчаянии, но гарантирую, что они далеко не дураки! Если даже я могу додуматься приделать к шлюзу взрывное устройство, реагирующее на перепад давления, то уж они наверняка.

Слова Форгира вызвали целый каскад ярких мысленных картинок – трубу подводят неправильно или слишком поздно, тела Катрионы и госпожи Фортиц вылетают в космос – какой-то бронированный громила СБ не может их удержать – Майлз чуть ли не слышал его смущенное «оп-ля!» по аудиоканалу. Какое счастье, что Форгир не сообщил ему об этом раньше, когда Майлз был еще в пути и размышлял обо всем, запертый в курьерском корабле.

– Фор-леди – не расходный материал! У госпожи Фортиц слабое сердце, как мне сообщил ее муж, лорд Аудитор Фортиц. А госпожа Форсуассон просто… просто незаменима. А комаррцы – наименее расходный материал из всех. Мы хотим заполучить их живыми для допроса. Извините, капитан, но ваш план для меня неприемлем.

Форгир напрягся.

– Милорд Аудитор, мне понятна ваша озабоченность, но я считаю, что наиболее эффективное и быстрое решение проблемы – военная операция. Гражданские власти могут помочь, не путаясь под ногами и не мешая профессионалам делать свое дело.

– Это моя операция, капитан, и я отчитаюсь лично перед императором во всех подробностях. Я десять лет прослужил в Имперской безопасности в качестве галактического опера и решил больше проблем, чем кто бы то ни было другой в реестре Саймона Иллиана, и знаю совершенно точно, как могут загубить операцию профессионалы. – Майлз постучал себя в грудь. – Так что слазьте-ка с вашей форской лошади и доложите как следует.

Форгир выглядел несколько офонаревшим. Хусави спрятал ухмылку, сказавшую Майлзу многое о местном раскладе. Надо отдать Форгиру должное, опомнился он довольно быстро.

– Пойдемте, милорд Аудитор, в штаб операции, – предложил он. – Я доложу вам подробности, чтобы вы сами могли обо всем судить.

Уже лучше. Они двинулись по коридору, причем достаточно быстро, чтобы почти удовлетворить Майлза.

– Были ли какие-либо изменения в потреблении энергии в районе Южной транспортной?

– Пока нет, – ответил Хусави. – Как вы приказали, мои инженеры отрубили им все, кроме необходимой энергии для поддержания жизни. Не знаю, сколько энергии комаррцы могут взять с каботажного грузовика, что у них там на причале. Судха заявил, что, если мы попытаемся захватить или отогнать корабль, они откроют шлюз там, где сидят фор-леди. Так что мы пока выжидаем. Наши дистанционные сенсоры пока ничего необычного там не отмечают.

– Отлично.

Непонятно, но хорошо. Майлз не понимал, почему комаррцы не запустили свой свертыватель п-в-туннелей в последнем усилии выполнить свою столь давно вынашиваемую миссию. Судха догадался о дефекте? Исправил его или попытался исправить? Или агрегат еще не готов к запуску и коммарцы сейчас вовсю его готовят? Как бы то ни было, как только они его включат, все здесь окажутся в глубокой дыре. Потому что профессор Фортиц с доктором Ривой пришли к выводу, что существует вероятность примерно пятьдесят на пятьдесят мгновенного гравитационного выброса из п-в-туннеля, который разнесет пересадочную станцию, стоит только этой штуке заработать. Когда Майлз поинтересовался, какая разница между «пятьдесят на пятьдесят» и «мы не знаем», толкового ответа он не получил. Дальнейшие теоретические выкладки резко оборвались, когда пришли новости о положении на станции. Сейчас профессор уже на пути сюда, лишь на несколько часов отставая от Майлза.

Они свернули за угол и вошли в лифт.

– Как идет эвакуация? – поинтересовался Майлз.

– Мы развернули все подходившие корабли, какие возможно, – ответил Хусави. – Двум пришлось пристать на дозаправку, иначе они не могли добраться в другое место. – Дождавшись, пока они выйдут в коридор, Хусави продолжил: – На данном этапе мы сумели эвакуировать большинство транзитных пассажиров и примерно пятьсот человек персонала.

– И под каким соусом?

– Говорим, что получили сообщение о заложенной бомбе.

– Превосходно.

И удивительно правдиво.

– Большинство охотно подчиняется. Некоторые – нет.

– Хм.

– Но возникает серьезная проблема с транспортом. Просто-напросто не хватает кораблей, чтобы вывести всех менее чем за десять часов.

– Если потребление энергии в доке Судхи вдруг резко подскочит, вы немедленно начнете отправку людей на катерах на военную станцию. – Хотя Майлз был далеко не уверен, что гравитационный выплеск, ежели таковой произойдет, не уничтожит заодно и военную станцию. – Они помогут.

– Мы с капитаном Форгиром обсуждали такую возможность с военным комендантом, милорд. Он не очень-то обрадовался возможному нашествию… хм… случайных людей на свою станцию.


Кто бы сомневался?

– Я сам с ним поговорю, – вздохнул Майлз.

«Штаб операции» Форгира при ближайшем рассмотрении оказался офисом местной Имперской СБ. Центральное помещение действительно имело отдаленное сходство с тактической рубкой боевого корабля. Форгир высветил на головиде нужные им доки и причалы, причем с гораздо большим количеством деталей, чем были в распоряжении Майлза последний час. Форгир показал предположительную дислокацию своих людей, график и технику ведения штурма. План был неплох, если дело и впрямь дойдет до штурма. В молодости, в бытность свою опером, Майлз выдавал такие же идиотские планы и так же быстро. Ладно… гораздо более идиотские, нехотя признал он. «Я надеюсь, что когда-нибудь, Майлз, – сказал ему как-то Саймон Иллиан, – ты доживешь до того момента, когда в твоем подчинении окажется дюжина таких, как ты». Он только сейчас понял, что Иллиан тогда его форменным образом обругал.

В мыслях Майлза выкладки Форгира растворились, на смену им пришло воспоминание о последнем послании Катрионы, которое Форгир благоразумно переслал Майлзу по лучу. «Я сейчас нахожусь в диспетчерской грузового причала, но они вот-вот взломают дверь». Она ничего не сказала об агрегате. Если только что-то не должно было последовать за словами «передайте лорду Аудитору Форкосигану… Передайте Имперской безопасности…», и тут экран заслонила багровая физиономия Судхи. На заднем плане ничего нельзя было различить, кроме диспетчерской. И Каппеля, математика, со здоровенной монтировкой в руке. Причем вид у него был такой, будто он намеревался применить орудие для чего-то, не имеющего никакого отношения к закручиванию гаек, но не применил. Служба безопасности сумела получить видеоизображение обеих женщин, прежде чем Судха отрубил канал. Это изображение тоже все время стояло перед глазами Майлза.

– Ладно, капитан Форгир, – прервал офицера Майлз. – Оставьте свой план на самый крайний случай.

– Чтобы ввести его в дело по обстановке, милорд Аудитор?

Только через мой труп. Но Майлз промолчал. Форгир может не понять, что это вовсе не шутка.

– Прежде чем мы начнем разносить стены, я хочу поговорить с Судхой и его друзьями.

– Это комаррские террористы. Психи. С ними нельзя вести переговоры!

Покойный барон Риоваль был психом. Покойный сэр Гален тоже был психом, вопроса нет. И покойный генерал Метцов неплохо вписывался в их компанию, если подумать. Майлз вынужден был признать, что все те переговоры имели весьма плачевные последствия.

– У меня есть опыт в таких делах, Форгир. К тому же я сомневаюсь, что доктор Судха – псих. Он даже не сумасшедший ученый. Он просто очень огорченный инженер. Эти комаррцы на самом деле самые сентиментальные революционеры, которых я когда-либо видел.

Майлз немного постоял, отстраненно глядя на цветную голограмму плана Форгира. В голове его проносились мысли о транспорте для эвакуации станции и размышления о том, в каком состоянии духа пребывают сейчас комаррцы. Их заблуждения, политические страсти, личные качества, возможные суждения… а на заднем плане – ужас и отчаяние Катрионы. Если даже такая здоровенная штука, как комаррские купола, вызывает у нее клаустрофобию… Прекрати. Майлз мысленно воздвиг стеклянную стену между собой и внутренним потоком тревоги. Раз уж его власть здесь абсолютна, он обязан иметь ясные мозги.

– Каждый час покупает жизни. Мы сыграем на время. Соедините меня с командующим военной станцией, – приказал Майлз. – А потом проверим, ответит ли Судха по комму.



Пустая комната, где расположился Майлз, могла с тем же успехом находиться на ближайшей военной станции или на корабле в тысячах километров от станции, а также и в нескольких сотнях метров от причалов Южной транспортной, где в действительности и находилась. Местонахождение Судхи, когда его физиономия наконец возникла на головиде, было не столь анонимным. Инженер сидел в той самой диспетчерской, откуда в последний раз говорила Катриона. Майлз размышлял, кто из техников Имперской безопасности следит за коридорами, а кто держит палец на кнопке внешней двери для выхода персонала. Они настроили ее на блокировку?

Лицо Судхи было мрачным и откровенно усталым. Да, от невозмутимого спокойствия, с которым он тогда лгал Майлзу, не осталось и следа. Справа от него на подлокотнике сидела Лена Фоскол, выглядевшая как какой-то неряшливый визирь. Госпожа Радоваш тоже здесь присутствовала, ее лицо оставалось немного в тени. Каппель стоял в стороне, практически не в фокусе. Отлично. Кворум комаррских акционеров, если Майлз правильно понял сигнал. По крайней мере они хоть так почтили власть Имперского Аудитора.

– Добрый вечер, доктор Судха, – начал Майлз.

– Вы здесь? – Брови Судхи поползли вверх, когда он глянул на дисплей, уточняя, откуда идет передача.

– Ну да. В отличие от администратора Форсуассона я освободился от оков и выбрался с опытной станции живым. Я по-прежнему не знаю, рассчитывали ли вы, что я выживу.

– Он ведь не умер, правда? – прервала его Фоскол.

– Увы, умер. – Майлз сознательно заговорил как можно мягче. – А я вынужден был на это смотреть, в точности, как вы планировали. Каждую минуту до самого конца. Это была удивительно некрасивая смерть.

Фоскол умолкла.

– Теперь это не имеет значения, – произнес Судха. – Единственное, что мы хотим от вас услышать, это что для нас готов скачковый корабль, который перевезет нас на нейтральную территорию – Пол или Эскобар, – после чего вы получите обратно ваших фор-леди. Если вы нас вызвали не за этим, я немедленно отключаюсь.

– Сначала мне хотелось бы сообщить вам кое-какую информацию, – сказал Майлз. – Не думаю, что вы ее ожидаете.

– Валяйте, – махнул рукой Судха.

– Боюсь, что ваш свертыватель п-в-туннелей больше не может считаться секретным оружием. Мы взяли на «Боллен дизайн» все технические характеристики. Профессор Фортиц пригласил доктора Риву из Солстисского университета в качестве консультанта. Вы признаете ее репутацию?

Судха осторожно кивнул. Глаза Каппеля расширились. Госпожа Радоваш смотрела равнодушно. Фоскол вся подобралась.

– Ну вот, собрав воедино все технические характеристики вашего сооружения, а также данные об аварии на отражателе, присовокупив к этому познания в области физики доктора Ривы – кстати, еще присутствовал математик, Юэлл, если это имя вам о чем-нибудь говорит… Так вот, ведущий специалист Империи по анализу технических неполадок и ведущий специалист Империи в области пятимерного пространства пришли к единодушному выводу, что на самом деле вы никакого сворачивателя п-в-туннелей не изобрели. Вы изобрели п-в-бумеранг. Доктор Рива утверждает, что, когда амплитуда резонансных колебаний превышает пороговое значение, туннель вовсе не схлопывается, а выбрасывает всю эту энергию в трехмерное пространство в виде мощной гравитационной волны. Именно такой выброс и уничтожил солнечный отражатель и рудовоз, а также – прошу прощения, госпожа Радоваш, – убил доктора Радоваша и Марию Трогир. Аварийщики обнаружили ее тело несколько часов назад, о чем я с сожалением вам сообщаю, завернутое в какой-то кусок обшивки, который они нашли еще неделю назад.

Горе Каппеля выразилось лишь в вырвавшемся у него вздохе, но по его щекам текли слезы. В яблочко, подумал Майлз. Так я и думал. Уж больно рьяно он это отрицал. Никто из комаррцев не выглядел удивленным, лишь расстроенным.

– Так что если бы вам удалось довести дело до конца, вы бы всего-навсего уничтожили эту станцию вместе с пятью тысячами человек, которые на ней находятся, и самих себя. А завтра утром Барраяр все еще был бы здесь. – Майлз сознательно опустил голос чуть ли не до шепота. – Все ради ничего. Даже меньше, чем ничего.

– Он лжет! – яростно воскликнула Фоскол. – Он лжет!

Судха издал что-то вроде тихого рычания, взъерошил волосы и покачал головой. Затем, к великому изумлению Майлза, расхохотался в голос.

Каппель уставился на своего коллегу:

– Ты думаешь, именно поэтому? Потому что он срабатывал именно так?

– Это все объясняет, – начал Судха. – Это объясняет… О Господи… – Судха увял. – Я думал, все дело в рудовозе, – проговорил он наконец. – Что это он каким-то образом помешал.

– Также должен вам сообщить, – заявил Майлз, – что Имперская служба безопасности арестовала всех сотрудников отдела использования избыточного тепла и их семьи, которых вы бросили в расположении Транспортной компании Южного порта в Солстисе. А также прочих ваших друзей и родственников, ни в чем не повинных, ни о чем не подозревавших людей. Игра в заложников – скверная игра, печальная и жуткая, которую легче начать, чем прекратить. Худшие варианты этой игры, которые мне доводилось видеть, заканчивались тем, что ни одна из сторон не брала верх или не получала того, что хотела. А больше всего при этом теряют те, кого в эту игру втянули в виде заложников.

– Барраярские угрозы, – мотнула головой Фоскол. – Вы действительно полагаете, что после всего мы не сможем вам противостоять?

– Уверен, что сможете, но зачем? Во всей этой каше призов не осталось. Самый крупный исчез. Вы не можете изолировать Барраяр. Вы не можете сохранить вашу тайну или прикрыть тех, кого оставили на Комарре. Единственное, что вы можете сделать, это убить еще несколько невинных людей. Великие цели могут претендовать на большие жертвы, это верно, но ваши возможные награды постепенно усохли.