Колыбельная звезд

Беременный живот давил на седалищный нерв. Джиллиан устало провела рукой по лицу. Может, это и в самом деле совпадение. А может, дочери нужна помощь специалистов. В последний год перед смертью бабушка постепенно теряла рассудок и почти каждую ночь звонила в полицию, заявляя, что видит на пляже занимающихся сексом голых людей.

– А больше ты ничего такого не видишь? Например, голых людей? – с беспокойством спросила Джиллиан. Взглянув на озадаченное дочкино личико, она тут же почувствовала себя идиоткой и с улыбкой добавила: – Ладно, давай-ка спать. Мы с тобой ужасно устали, нужно как следует выспаться. Утром будет гораздо лучше, вот увидишь!

Грейси даже не пошевелилась.

– Лорен так и говорила, что ты не поверишь.

С раздражением, которое усиливалось от усталости и печали, Джиллиан склонилась над дочкой и посмотрела прямо в ее карие глаза – единственное, что было общего в их внешности.

– Хватит! Пожалуйста, перестань говорить о своих воображаемых друзьях. Пусть они останутся в прошлом. А мы начинаем новую жизнь. Я не хочу больше слышать о Лорен. Ты поняла?

Грейс сглотнула слезы и медленно кивнула.

Джиллиан чмокнула дочку в лоб, выключила свет и вышла из комнаты, чувствуя на себе внимательный взгляд двух пар глаз. Поколебавшись, она оставила дверь приоткрытой, впустив в темную спальню полоску света из коридора.

Растирая затекшую шею, Джиллиан прошла в самую большую спальню и рухнула на кровать рядом с нераскрытым чемоданом. Затем машинально откинула крышку и сунула руку внутрь. Отодвинув компрессионные чулки, нижнее белье для беременных и пару блузок, она наконец нашарила в дальнем углу и вытащила наружу небольшую, размером с ладонь, деревянную шкатулку.

Шкатулка была вырезана из цельного куска сосны и отполирована до блеска. Внутри лежала маленькая деревянная звездочка со слегка неровными краями и пожелтевшая от времени записка, затертая и порванная на сгибах. Джиллиан и сама не понимала, зачем хранит эти сувениры из времени, в которое ни за что не хотела бы вернуться. Может, потому, что больше ничего не осталось от двух людей, которых она когда-то любила со всей страстью детского сердца и которых потеряла навсегда.

Джиллиан долго держала шкатулку в руках, не притрагиваясь к записке. Она приехала на остров не для того, чтобы вернуть прошлое, а чтобы примириться с настоящим и попробовать найти будущее. Хотя по-прежнему отчетливо помнила, как сильные мальчишеские руки мастерили красивую шкатулку и писали записку, крепко сжимая карандаш длинными пальцами. Она потрогала вырезанные сверху инициалы – две буквы «Л» переплетались, как и два имени, навсегда оставшихся в памяти.

Накрыв прошлое крышкой, Джиллиан убрала шкатулку подальше в ящик прикроватной тумбочки. Затем натянула ночнушку и забралась в постель, надеясь поскорее уснуть. Однако сон не шел, несмотря на дикую усталость, и лампа у кровати продолжала ярко гореть. Тихие предутренние часы наполнились воспоминаниями о доме, о бабушке и о мальчике, с которым она танцевала свой первый танец и разделила первый поцелуй. Наконец рассвет окрасил белые стены в розовый, и за окном послышались крики чаек.





Глава 2




Если на песке у кромки воды появляются маленькие дырочки, значит, там притаился моллюск. Зная это, шестилетняя Джиллиан старательно зачерпывала ладошками и отбрасывала в сторону влажные горсти, пока не добралась до драгоценного клада. А затем гордо показала трофей стоявшей рядом бабушке и отправила его в ведро к остальным моллюскам. Бабушка Пэрриш – в соломенной шляпе с широкими полями и закатанных до колен штанах – подмигнула внучке и показала другие перспективные места на берегу.

Девочка побежала вперед. Поскорей бы наполнить ведерко – и будет им с бабушкой вкусный ужин! Вдруг она заметила на влажном песке небольшой холмик и ямку в форме полумесяца, а рядом – следы когтей. Края лунки были вымазаны в яичном желтке, а на дне лежали осколки скорлупы. Джиллиан с рыданием упала на колени возле разоренного черепашьего гнезда, опрокинув свой улов; моллюски рассыпались по песку, словно жертвенные дары. Бабушка подошла и опустилась на песок рядом с внучкой.

– Что-то рановато черепахи решили отложить яйца.

Джиллиан молча кивнула, с невыразимой печалью глядя на остатки гнезда и погубленных черепашек.

Бабушка разровняла холмик рукой, ласково гладя песок, будто расстроенного ребенка.

– Похоже, здесь побывал енот. Видишь отметины от когтей?

– Зачем же он раздавил их всех? Взял бы несколько, а остальные оставил, чтобы черепашки смогли вылупиться. – Джиллиан шмыгнула носом, ненавидя енотов всеми фибрами души.

Бабушка Пэрриш отогнула широкие поля шляпы и улыбнулась.

– Ничего не поделаешь, природа порой жестока. – Прищурившись, она взглянула на океан. – Хорошо, что мама-черепаха об этом не знает: думает, ее детки лежат себе спокойно в уютном и безопасном гнездышке.

– А почему бы ей не остаться и не охранять их до самого рождения?

Бабушка пожала плечами.

– Так уж у них заведено: роют ямку, откладывают яйца и хорошенько закапывают гнездо, чтобы никакие враги не смогли навредить малышам.

– Значит, эта черепаха плохо старалась. – Джиллиан хмуро глядела на раздавленные яйца, осуждая в душе нерадивую мать.

Бабушка Пэрриш отвела от внучкиного лица выбившиеся из косичек темно-каштановые пряди.

– Понимаешь, мамы делают лишь то, что в их силах. Бог не требует от нас чего-то большего.

Тут Джиллиан заметила на самом дне гнезда маленькое белое пятнышко и стала осторожно сметать с него песок. Бабушка Пэрриш пришла ей на помощь, и вскоре они радостно улыбались, разглядывая неожиданную находку: маленькое – не больше мячика для настольного тенниса – черепашье яйцо.

– Вот видишь? Иногда мы выживаем, несмотря ни на что! – сказала бабушка с явным облегчением.

Она осторожно вернула яйцо на место и засыпала ямку песком. А затем переложила свой улов в ведерко Джиллиан и набрала в дюнах полное ведро сухого песка, решив получше замаскировать гнездо. Набросав сверху высохшую траву, она подмигнула внучке.

– Иногда полагаешься на чужую доброту, чтобы вернуться в родной дом.

Закончив работу, бабушка подала внучке руку. Золотое обручальное кольцо мягко коснулось пальцев Джиллиан, и она окончательно успокоилась. А затем принялась собирать рассыпавшихся моллюсков.

Чья-то длинная тень закрыла солнце; бабушка с внучкой подняли головы и увидели Мейсона Уэбера, старшего сына шефа полиции. В свои девять он уже успел перерасти миссис Пэрриш.


– Надеюсь, вы не трогали черепашьи гнезда? Нельзя портить природу.

Отогнув поля шляпы, бабушка посмотрела на него с королевской снисходительностью.

– Ну что ты, Мейсон! Мы всего лишь собираем моллюсков. Это ведь не запрещено?

Он снял кепку и вытер рукой вспотевший лоб.

– Нет, мэм. – Мейсон перевел взгляд на Джиллиан. – Там за тобой родители приехали. Наверное, хотят увезти обратно в Атланту.

Вцепившись в бабушкину руку, она с вызовом вздернула подбородок:

– Нет у меня родителей. Я сирота!

Он снова надел кепку и смерил Джиллиан кислым взглядом.

Миссис Пэрриш крепко сжала внучкину ладошку.

– Спасибо, Мейсон. Мы как раз хотели возвращаться.

Джиллиан уныло плелась рядом с бабушкой, глядя на свои перепачканные песком босые ноги. Теперь ей точно предстоит унизительное раздевание на заднем дворе и душ – иначе отец ни за что не пустит в машину.

У подножия дюн она оглянулась: накатившая на берег волна залила все следы. Словно их с бабушкой здесь и не было.



Ногу на миг свело судорогой, Джиллиан открыла глаза и ошарашенно уставилась в незнакомый потолок. Сон был на удивление реалистичным; она до сих пор чувствовала бабушкин запах – запах мыла и детской присыпки. Сердце пронзила острая боль от невосполнимой утраты. Джиллиан смахнула слезы, не позволяя себе раскисать, и села.

Снизу послышался настойчивый стук в дверь. Вздрогнув от неожиданности, Джиллиан по привычке потрогала большим пальцем зазубринку на бабушкином кольце, надетом на безымянный палец правой руки. Еще не до конца проснувшись, она с трудом встала с постели и натянула свитер поверх ночнушки – халат по-прежнему лежал где-то в недрах чемодана. А затем чуть не потеряла равновесие, запнувшись о прикроватный коврик, но вовремя ухватилась за ручку двери.

По утрам седалищный нерв донимал ее особенно сильно. Джиллиан тихонько выругалась, вспомнив, что оставила электрогрелку в багажнике «Вольво».

– Ты опять сказала «черт», Джилли-Дилли!

Грейс стояла на пороге детской, крепко держа Ушастика за длинное ухо. Солнце проникало через розовые занавески, заливая все нежно-розовым светом.

– Извини, я не знала, что ты здесь.

– Я сидела тихонько, чтобы тебя не разбудить. Хочешь, я открою?

– Спасибо! А то я еще не скоро доползу по этим ступеням.

С радостным энтузиазмом, присущим лишь детям, Грейс кубарем скатилась по лестнице, открыла задвижку и настежь распахнула дверь.

На пороге стояла женщина с огромной сумкой на плече; в руках она держала накрытую крышкой белую кастрюлю. В гостье не было ничего примечательного: средний рост, темно-русые с проседью волосы средней длины. Только яркие рукавицы-прихватки в виде крабов и добрая улыбка выделялись на общем заурядном фоне. Она посмотрела на Грейс и перевела взгляд на Джиллиан, которая успела преодолеть лишь половину ступенек. Свет в лампах горел еще с ночи, и это тоже не ускользнуло от внимания гостьи.

Высоко подняв кастрюлю, она сказала:

– Ты меня, наверное, не помнишь. Я – Марта Уэбер. Мой муж, Джо, подвез вчера вас с дочуркой. Надеюсь, не откажетесь от горячего домашнего завтрака? – Затем Марта кивнула на стоявшую у ног небольшую коробку. – Лесси решила одолжить свою старую посуду, пока не доставят ваши вещи.

Джиллиан улыбнулась старой бабушкиной подруге и шагнула на ступеньку ниже.

– Ну конечно, я вас помню! И как я вчера не догадалась, увидев шефа Уэбера! – Она сделал еще один шажок, крепко держась за перила.

Тоном, не терпящим возражений, Марта сказала:

– Стой на месте! Я сейчас помогу тебе спуститься, только отнесу это все на кухню.

На мгновение скрывшись за кухонной дверью, она вновь появилась возле лестницы. Джиллиан так утомилась, что не стала возражать. Миссис Уэбер усадила их с Грейс за кухонный стол и поставила перед ними две тарелки дымящегося омлета с ветчиной, а затем налила кофе и села напротив с кружкой в руках. Джиллиан вытянула ногу, пытаясь устроиться поудобнее, и посмотрела на гостью.

– Огромное вам спасибо! Мне даже неловко.

Марта добродушно отмахнулась.

– Я только рада помочь. Мы ведь с Аннабель – твоей бабушкой – были подругами. Чего бы не помочь ее внучке и правнучке. – Она посмотрела на Грейс с ласковой улыбкой, и та простодушно улыбнулась в ответ.

Приятно было встретить старую знакомую, которая ничего не знала об унизительных событиях ее недавнего прошлого! Джиллиан даже показалось, что вместе с Мартой и сама бабушка заглянула на кухню. Ведь за эти годы миссис Уэбер почти не изменилась, если не считать седины и пары лишних килограммов.

В дверях появился Пятныш и нерешительно замер на пороге, разглядывая незнакомую особу. Потом он с мурчанием потерся о ее ноги и проскользнул в угол, следя за всей компанией большими зелеными глазами.

Грейс посмотрела на мать.

– Он голодный, Джилли-Дилли. Чем же его покормить?