Колодец желаний

– Кое-что – да, – ответила Галька и открыла дверь, ведущую на очередную лестницу, – …коллекции повсюду. Но самые ценные вещи он берёт с собой, куда бы ни ехал.

– Значит… желаниеды сейчас здесь? – Вэн оглянулся через плечо, словно был готов увидеть несколько полупрозрачных существ, парящих в воздухе позади него.

– Здесь, – коротко ответила Галька. – И они в безопасности.

– А как же те… – Вэн вспомнил серебристых, длиннозубых чудовищ, прятавшихся в городском саду мистера Фэлборга, и не смог сдержать дрожи. – А как же те, которые уже не маленькие?

Галька посмотрела на него и коротко ответила:

– Это большой дом.

Она толкнула толстую деревянную дверь.

Вэн вслед за ней переступил порог. Комната была просторной, но уютной. Её освещали красные стеклянные лампы, которые свисали с потолка, а там и тут стояли маленькие столики. Кресла, банкетки и диваны с мягкими подушками ждали, когда на них кто-нибудь плюхнется. Вдоль стен стояли шкафы с ящиками, плоские и объёмные, маленькие и огромные, всех цветов радуги. Вэн сосредоточил взгляд на одном разноцветном ряде. «Кэндиленд». «Голодные бегемотики». Десять изданий «Улики». Двадцать версий «Монополии».

– Это игровая комната, – объяснила Галька, поставив миниатюрный замок на стол, где он играл роль ладьи на шахматной доске. – Пожалуй, моя самая любимая комната в этом доме. Но здесь куда менее интересно, когда… ну ты знаешь. – Она отвела глаза и пробормотала последние несколько слов: – Когда больно – уходи.

Когда тут только ты один.

Вэн прошёл к старомодной картотеке и наугад открыл ящик. Там лежали колоды красных игральных карт, тщательно сложенные и подписанные. В следующем ящике лежали зелёные коробочки. В третьем – бледно-голубые.

У Вэна начало жечь в груди.

Он был так уверен, что Галька нуждается в нём. Что она в плену, совсем одна, ужасно себя чувствует: ей так же одиноко и ужасно, как стало и ему.

Но она всё это время была здесь. Здесь, в большом загородном доме с кучей воздушных змеев и доспехов, в доме, где столько игр, сколько Вэн за всю жизнь не видел.

Может быть, всё потому, что в комнате очень уютно. Может быть, из-за бесконечных колод карт. Может быть, поводом стали «Голодные бегемотики». Так или иначе, что-то, что горело в груди Вэна, вдруг зашипело, заискрилось, и… ФВУШШШШ!

Он развернулся к Гальке.

– Значит, вот где ты была? – резко спросил он. – Жила в гигантском особняке, где есть все игры мира? Вот что ты делала, пока я думал, что тебя держат в плену?

У Гальки отвисла челюсть.

Но Вэн продолжил говорить, не дав ей вставить ни слова.

– Всё это время я думал: «Бедная Галька!» Или, может быть, лучше сказать – Мэйбл?

Рот Гальки захлопнулся.

– Нет, – ответила она через стиснутые зубы, – не лучше.

– Почему? Это разве не твоё настоящее имя? – Вэн уже не мог остановиться. – Тебя так называет мистер Фэлборг. Ты что, всё это время притворялась кем-то другим? Кем-то по имени Галька, которая живёт в секретном подземном мире? Я поэтому не должен называть тебя Мэйбл, а, Мэйбл?

– Нет, – напряжённо ответила Мэйбл. – Потому что если ты меня и дальше будешь так называть, то я скатаю тебя в рулон и засуну в эту картотеку.

– О нет. Я навсегда останусь в огромной богатой комнате с кучей игр. Как ужасно.

Вэн не был привычен к сарказму, но понял, что так говорить ему нравится. Это всё равно что надеть кожаную куртку: может быть, не в его стиле, но зато выглядит он при этом намного круче.

– У твоего дяди, случайно, нет комнаты с миллионом кубиков лего? Или, может быть, особой коллекции всех конфет, которые когда-либо придумали?

– Нет, – ответила Галька. – Он не собирает ничего съедобного. Оно портится. – Её голос снизился почти до шёпота. – Но вот лего… да.

– Конечно, да. – Вэн сжал кулаки. – Значит, пока все за тебя ужасно переживали, а Коллекционеры спрашивали меня, как найти тебя, а я сам чуть не погиб под колёсами поездов и мусоровозов, ты была просто… здесь? Играла в игры? Загадывала желания? – Вэн так сильно покачал головой, что она даже закружилась. – А теперь ты придумываешь отговорки для дяди, и…

– Я не придумываю отговорки! – наконец перебила его Галька. – Причины – это не отговорки!

– Так что же это за ПРИЧИНЫ? – взорвался Вэн. – Почему? Почему ты ушла с мистером Фэлборгом? Ты знаешь, как я… как Барнавельт скучал по тебе? – Сердце Вэна больно колотилось по рёбрам. – Как ты могла просто бросить нас?

Галька внезапно переменилась в лице. Суровое выражение потрескалось, словно ледяная корка на реке, и Вэн увидел под ним что-то другое, что-то мягкое и печальное. Но прежде чем он успел присмотреться, Галька бросилась вперёд и крепко обняла его.

– Я тоже по тебе скучала, – шепнула она ему на ухо.

Она отошла назад – так внезапно, что Вэн пошатнулся и плюхнулся в красное бархатное кресло. Всё произошло так быстро, что он даже не успел решить, стоит ли обнимать её в ответ. Галька низко наклонилась над Вэном.

– Я никогда не говорила, что нахожусь в плену, – пробормотала она и устремила на него взгляд своих зеленоватых глаз. – Я шпионю.

У Вэна так закружилась голова, что он не смог ответить ничего, кроме: «А?»

Галька опёрлась руками о подлокотники кресла Вэна и вытянула шею.


– Думаешь, почему я вообще пошла за дядей Айвором?

– Потому что… – Вэн вспомнил ту ужасную ночь. Тот хаос, который поднялся после того, как он выпустил желаниедов. Галька спасла его, помогла сбежать от Валета и других разъярённых стражей. Он вспомнил блеск фонтана на заднем дворе мистера Фэлборга, чудовищных желаниедов, прятавшихся в деревьях, монетку с желанием мистера Фэлборга, которая рассекла тёмный ночной воздух. Он вспомнил, как Галька шагнула в объятия мистера Фэлборга, оставив Вэна и Барнавельта за спиной. – Потому что он пожелал, чтобы ты присоединилась к нему. И в глубине души ты этого хотела.

Галька покачала головой.

– Да, я всё ещё переживаю за дядю Айвора. Но это не значит, что я считаю, что он прав. – Она снова посмотрела прямо в глаза Вэну. – Я знала, что смогу воспользоваться этим шансом, чтобы проследить за ним. Смогу узнать, как и где он держит желаниедов и что планирует делать дальше. А потом свяжусь с тобой.

Вэн разглядывал лицо Гальки. Он часто узнавал больше из взглядов, чем из слов, которые слетали с губ собеседников. А глаза Гальки были широко открыты. Напряжены. Она отчаянно хотела, чтобы он ей поверил.

– Я не покинула Коллекционеров, – продолжила она. – Не навсегда. Вот почему я спрятала эти подсказки в доме дяди Айвора – чтобы ты знал, что я по-прежнему на твоей стороне. Но мне нужно было быть осторожной, убедиться, что дядя Айвор ни за что не заподозрит меня, иначе всё это пропало бы впустую. Мне оставалось только ждать и надеяться, что ты поймёшь. И что ты не… не забыл обо мне.

Галька замолчала, тяжело дыша.

– Никто о тебе не забыл, – ответил Вэн.

Галька убрала руки с подлокотников и выпрямилась, часто моргая. Вэн не был уверен, но ему показалось, что она даже всхлипнула.

– Ну, – сказала она, снова встретившись с ним взглядом, – ты веришь мне?

Теперь настала очередь Вэна молчать.

Эта Галька загадывала желания. Опасные желания. Эта Галька защищала Айвора Фэлборга, который, возможно, попытался убить Вэна с помощью желания и поезда. Эта Галька выглядела и даже пахла иначе, чем девочка, которую он помнил. Девочка, которой он доверил свою жизнь.

– Я хочу тебе верить, – наконец ответил он.

Галька кивнула. Её плечи поднялись и опустились от тяжёлого вздоха.

– Тогда я должна кое-что тебе показать.





9

Колодец желаний




Они вышли из дома через заднюю дверь.

Галька прошла по узкому газону в лес, Вэн – за ней. Вэн ещё никогда не бывал в этом лесу, но тем не менее всё казалось странно знакомым. Сколько раз Галька приводила его к чему-то совершенно непонятному? Он бегал за ней по городским паркам, водонапорным башням, подземным проходам. Слегка расфокусировав взгляд, он даже практически видел её старый огромный плащ и серебристый хвостик, свисавший на плечо. У Вэна кольнуло в сердце.

– Я хочу… – громко сказал он.

Галька остановилась так резко, что Вэн врезался в неё.

– Ты что делаешь? – вытаращилась она на него. – Ты хочешь загадать желание?

– Нет, я… я просто… – пробормотал Вэн. – Не настоящее желание. Да и вообще, мне и желать-то не о чем.

– Ох, – Галька слегка расслабилась, – я думала, что ты… – Она посмотрела на пустые руки Вэна. – Не важно.

– А если бы я и хотел загадать желание – что такого? – спросил Вэн. – Желаниеды, насколько я знаю, обычно живут в городах. Ну за исключением тех, которых твой дядя держит в своём доме. Здесь вообще есть хоть какие-нибудь желаниеды?

Галька окинула его коротким пронзительным взглядом.

– Желаниеды в самом деле предпочитают города, – ответила она, отворачиваясь обратно к лесу. – По большей части.

Они ушли в лес всего на несколько ярдов, но деревья стояли так густо, что кирпичного дома уже не было видно. Папоротники вокруг них были плотными и зелёными. Галька продвигалась вперёд, перепрыгивая через упавшие брёвна и уворачиваясь от колючих кустов. Её хвостик развевался, словно флаг.

Она оглянулась и спросила что-то, что Вэн не расслышал.

– Что… стрелять?..

– Что ты сказала? – спросил Вэн.

Галька повернула голову ещё сильнее, но не замедлила шаг.

– Что ты вообще хотел пожелать?

– Ох. – Вэн споткнулся о мшистое бревно. – Я просто подумал: как было бы здорово, если бы с нами был Барнавельт.