Колодец девственниц
Часть 6 из 32 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Янси, который после случая за обедом не отходил от Анны ни на шаг, пояснил, что этот дом принадлежит миссионеру по имени Мигель, англичанину по происхождению. Анна предположила, что сейчас наконец увидит перед собой мужчину, полное отсутствие которых в Эль-Тигре начинало ее беспокоить, и не ошиблась. Правда, возникший на пороге дома экземпляр назвать так можно было лишь с большой натяжкой – до того он был стар и толст. Его лицо, покоившееся на бесчисленном множестве подбородков, имело форму даже не круга, а овала, заплывшие жиром щеки придавали ему сходство с хомяком. Хомяк, увидев их разношерстную компанию, расплылся в улыбке и заковылял вниз по ступенькам, спеша навстречу.
Застрекотала камера. Янси честно отрабатывал гонорар.
Внутреннее убранство дома, по крайней мере той комнаты, куда их провел гостеприимный хозяин, ничем не напоминало о том, что расположен он в заброшенной, убогой до крайности деревне. Компьютер, большущий телевизор, факс и телефон казались предметами из другого мира. Остальная обстановка также была более чем современной. Казалось, что находишься где-нибудь на Бейкер-стрит, а не у черта на куличках.
Посреди уютной гостиной стоял большой стол, буквально ломившийся от разнообразной снеди. Оно и понятно, не на черном же хлебушке нагулял милейший падре такое брюхо.
Когда гости наелись, наступил черед застольной беседы. Анна отметила, что Грин держится с падре Мигелем по-свойски. Скорее всего, их связывали давние отношения. Остальные сидели молча, только Минни время от времени бросала в сторону Анны косые взгляды да Янси иногда хватался за свою камеру, чтобы запечатлеть особенно понравившийся ему момент.
Анна прислушалась к тому, что говорил падре. Он изъяснялся на чистом английском, настолько правильном, что Ане временами казалось, будто она слышит записанную на магнитофоне речь диктора обучающей программы.
– Вы же знаете местных жителей, – вещал падре, – это сущие дети. Наивные на первый взгляд, но хитрые, когда им это нужно.
– Все правильно, – согласно кивнул мистер Грин, – но, надеюсь, эти их особенности не помешают мне получить к завтрашнему утру обещанных вами проводников?
– Я тоже на это надеюсь, – вздохнул толстяк, – но они так непредсказуемы... Для этих людей не существует понятия пунктуальности. Даже если какой-нибудь из них клятвенно обещает быть в назначенное время в определенном месте, это вовсе не означает, что он это обещание выполнит: либо существенно опоздает, либо вообще не явится на встречу. Слово «маньяна», которое у всех других латинос означает «завтра», для метисов лишено определенного значения. «Когда-нибудь» – вот что они подразумевают под этим словом...
Грин перестал жевать и отложил вилку в сторону. Его проницательные глаза уставились на миссионера.
– Что это значит? – жестко спросил Грин. – Прекратите юлить, падре, и говорите начистоту: я получу проводников?
– Конечно, любезный, конечно! Вы их получите, как мы и договаривались. Просто возникли некоторые сложности... Мне понадобилось приложить гораздо больше усилий, чем я рассчитывал, чтобы уговорить людей сопровождать вас.
Падре заискивающе заглянул в глаза мистера Грина, вымученно улыбаясь. В этот момент он здорово напоминал нашкодившую дворнягу, пытающуюся вилять хвостом, чтобы заслужить прощение хозяина. В данном случае его усилия пропали даром. Грин все больше хмурился. Остальные также навострили уши. Шесть пар глаз настороженно уставились на окончательно перепуганного миссионера.
– Так в чем же дело? – продолжал настаивать Грин, пытаясь добиться ясного ответа. – Опять эти глупые суеверия? Мне казалось, я достаточно заплатил, чтобы эти глупцы забыли о своих страхах.
– О, более чем достаточно! – поспешно заверил толстяк, старательно кивая головой, видимо, для пущей убедительности. – Но за это время в деревне случилось много неприятностей, и люди готовы были передумать. Однако мне удалось уговорить их, хотя пришлось пообещать им кое-что сверх того, что я был уполномочен предложить.
– Деньги не проблема, – отрезал Грин. – А что тут произошло? Кстати, я до сих пор не видел Макса? Он здесь?
– Он был в деревне, но... Лучше я расскажу все по порядку.
– Сделайте милость.
– Дело в том, что с некоторых пор деревню терроризирует неизвестное животное.
– И только-то? – вскинул брови Грин. – А что, охотники у вас перевелись?
– Не все так просто. Это не обычное животное, как, например, гепард или стая обезьян. Такие случаи бывали и раньше, но мы успешно справлялись с ними. Жизнь рядом с джунглями делает людей хорошими охотниками.
Услышав замечание о гепардах, сказанное небрежным тоном, Анна содрогнулась, но то, что последовало за этим, заставило ее ужаснуться.
– Это началось почти месяц назад, – продолжал падре, – из деревни пропал ребенок, маленькая девочка. Ее нашли в лесу. Точнее, то, что от нее осталось: обглоданный скелет без головы. Ее смогла опознать мать, да и то лишь по дешевой цепочке с образком, которая болталась у ребенка на шее. Сначала подумали, что это какой-нибудь оголодавший хищник, выбравший в качестве жертвы человеческого детеныша. Такое, к сожалению, бывало и раньше. Раненое или очень старое животное, которое не в состоянии охотиться на привычную добычу, порой решается полакомиться человечиной. Единственное, что насторожило следопытов, – это следы зубов, оставленные на костях. Они были странной формы и имели гораздо более крупные размеры, чем у любого из обитающих в местных лесах хищников. Дальнейшие события посеяли среди жителей деревни настоящую панику, – удрученно покачал головой падре Мигель. – Стали пропадать люди, в основном дети и подростки, хотя пару раз жертвами неизвестного зверя становились молодые девушки. Мы организовали специальный отряд, но, несмотря на то что в него вошли самые опытные охотники и следопыты, поймать монстра не удалось. Не помогли ни капканы, ни отравленная приманка. А люди продолжали пропадать. В деревне стали поговаривать о том, что это не простое животное. Людей обуял суеверный ужас. Они боялись отпускать от себя детей, боялись ложиться спать по ночам.
– Но почему же вы не сообщили властям? – удивился Грин.
– Разумеется, мы сообщили, – обиженно поджал губы падре. – Но власти вместо того, чтобы прислать нам вооруженный отряд, который помог бы изловить проклятое животное, прислали нам специалиста по генетике! Какого-то зоолога, который, по их мнению, мог установить причины отклонений у чудовища-людоеда.
– Ну и как? Удалось ему это установить?
– Куда там! – махнул рукой падре. – Хотя он был настолько уверен в своих возможностях и собственной безопасности, что прибыл вместе со своей семьей – женой и семилетним сынишкой...
– Где же они теперь?
– Никто не знает, – падре развел жирные ручки в стороны. – Однажды зоолог в сопровождении жены и ребенка вышел вечером из дома – и все, больше их никто не видел.
– Их загрызло чудовище? – спросила Минни, глядя на падре расширенными от страха глазами.
– Я не могу ответить на этот вопрос, милая леди. Никаких останков ученого, равно как и останков его близких, мы не обнаружили. Они как будто исчезли.
– Подозреваю, что ученый муж попросту сбежал, почуяв, что ему не справиться с чудовищным зверем, – саркастически ухмыльнулся Янси. – Я бы тоже так поступил на его месте. Кому охота отправиться в желудок хищника, который даже неизвестно как называется.
– Можно подумать, что быть проглоченным известным хищником намного приятнее, – скривила губки Минни.
– Как бы то ни было, – вмешался Грин в их перепалку, – зверь до сих пор на свободе?
– Увы. Наши мужчины каждый день с утра до вечера прочесывают лес, но их поиски не приносят результатов. Люди боятся заходить глубоко в джунгли и поэтому отказываются сопровождать вас.
– Глупости, – отрезал Грин. – Вашему зверю совершенно не нужны непроходимые заросли, чтобы нападать на людей. До сих пор он успешно охотился вблизи деревни. А это означает, что здесь ничуть не безопаснее, чем в сельве. Кроме того, мы хорошо вооружены и будем соблюдать осторожность. Впрочем, если у ваших людей есть сомнения, я сам поговорю с ними и, уверен, сумею их убедить.
Анна не стала слушать, чем закончится разговор. Она и так была уверена, что Грин получит в конце концов все, что ему нужно. Такой уж он человек. Поэтому она осторожно выскользнула из-за стола и вышла во двор. Ей хотелось побыть одной, чтобы подумать. С каждым днем ситуация, в которую она угодила, становилась все опаснее. Теперь еще этот неизвестный хищник, который охотится на людей, как на перепелок... И надо же ему было появиться именно сейчас, когда ее занесло в эти края! Ну что же, ей некого винить, кроме себя. Следовало быть умнее и не соваться сломя голову в первую попавшуюся авантюру.
Она понимала, что еще не поздно отказаться. Мистер Грин отпустил бы ее, заяви она о своем желании вернуться в Россию. Но что-то удерживало ее от подобного шага. Что? Да она и сама не знала. Возможно, любопытство. Ее всегда привлекали таинственные истории о пропавших сокровищах. А может быть, это было чувство собственного достоинства, мало чем отличающееся от обычного упрямства. Какая разница? Она зашла довольно далеко и теперь попытается дойти до конца, чего бы это ни стоило.
Занятая собственными мыслями, Аня не заметила, как остановилась посреди двора, уставившись невидящим взглядом в каменную стену. Не заметила она и молодого человека, который, расположившись в тени этой ограды, наблюдал за ней с нескрываемым интересом.
Но все тайное становится явным. Анна очнулась от своей задумчивости и сразу же обнаружила нездоровый, как ей подумалось, интерес незнакомого человека. Внешность его показалась ей шокирующей, что вызвало у нее беспокойство, куда более сильное, чем рассказы о неведомом чудовище.
Давно не стиранный костюм мужчины, которому, на первый взгляд, было не меньше сорока, представлял собой невообразимую смесь лохмотьев, кое-где прихваченных заплатками. На лице недельная щетина, которая вряд ли была данью последней моде, скорее – следствием того, что мужчине лень побриться. Голову незнакомца украшало нечто такое, чему Анна затруднялась подобрать определение, но, судя по тому, что сие сооружение сидело на голове, – это была шляпа. Светло-русые, сильно выгоревшие, давно не стриженные волосы мужчины небрежно падали на лоб. Смуглый цвет кожи подчеркивал холодную голубизну глаз, таких же ярких, как у Анны. В этих пронзительных глазах не появилось ни тени смущения даже тогда, когда она в упор взглянула на него. Он не отвел взгляда, только приподнял одну бровь и слегка скривил губы в насмешливой улыбке.
– Ну, и чего ты на меня уставился? – сердито прошипела Анна по-русски, отводя глаза в сторону.
– А может быть, ты мне понравилась.
Анна так и подпрыгнула на месте, услышав родную речь. Она в крайнем недоумении уставилась на оборванца, думая, что ослышалась.
– Полегче-полегче, не стоит так таращить глазки, а то ведь я могу и испугаться, – продолжал издеваться парень.
Несмотря на пережитый шок от того, что в этой глуши, на другом конце света, обнаружился ее соотечественник, такая бесцеремонность привела к единственной возможной реакции. Анна вздернула подбородок, легкая усмешка тронула пухлые губы. Она презрительно и нарочито медленно оглядела оборванца от стоптанных ботинок до вороньего гнезда на всклокоченной голове. Мужчина медленно поднялся на ноги, и она увидела, как от этого простого движения его литые, упругие мышцы заиграли под ветхой рубахой. Он оказался выше ее на целую голову и шире в плечах раза в три. Не будь его обращение таким хамским, она могла бы испугаться, но она слишком разозлилась, чтобы бояться его. В данном случае эмоции взяли верх над здоровым чувством самосохранения. Справедливости ради надо отметить, что подобное, к сожалению, случалось с Анной нередко.
– Кто вас вообще сюда впустил? – спросила она резко.
– Ого, как круто ты взяла! – усмехнулся мужчина.
– Моя крутизна – мое дело. Отвечайте! Или вам непонятен мой вопрос?
– Вопрос понятен, только вот...
– Что?
– Да не похоже, что ты хозяйка этого дома, – произнес он с откровенной издевкой.
Анна смутилась. Но ненадолго.
– Хозяйка я или нет, не имеет к делу отношения, – нашлась она. – Я здесь по приглашению, а вот вы...
– Меня просил прийти падре Мигель. И не понимаю, почему я должен оправдываться перед сопливой девчонкой.
– Ах, падре Мигель! – насмешливо протянула Анна. – И какие у вас могут быть дела? Неужели пришли получить отпущение грехов?
– Что? У кого? У этого старого мошенника? Ни за что. Ему и самому не помешала бы хорошая исповедь. Только вряд ли найдется хоть один монах, уши которого не свернутся в трубочку от того, что придется выслушать, вздумай Мигель и впрямь исповедаться...
Он собирался добавить что-то еще, но в эту минуту на крыльце появился мистер Грин в сопровождении неизменного Билса. При виде оборванца мистер Грин, к удивлению Анны, издал радостный крик и, быстро спустившись по ступенькам, с удовольствием пожал тому руку.
Анна вынуждена была признать, что хамоватый тип в обносках, кем бы он ни был, желанный гость в этом доме. Ей захотелось как можно быстрее исчезнуть, пока наглец, пользуясь своим положением, не выставил ее на посмешище. Признав этот план гениальным, она начала потихоньку отползать в сторону дома, но на полпути ее остановил голос мистера Грина.
– Анна, дорогая! – позвал он. – Подойдите к нам. Я хочу вас кое с кем познакомить.
«Ох, не надо мне такого счастья!» – взмолилась про себя девушка, но все же пошла на зов, так как ссориться с тем, кто заказывал в этой опере музыку, ей не хотелось.
Как только она подошла, Грин схватил ее за руку, развернул и поставил нос к носу с грубияном, похожим на одичавшую гориллу.
– Теперь нам не страшны никакие опасности! – продолжал радоваться Грин. Чем больше он радовался, тем несчастнее становилось выражение ее лица. Ей даже не хотелось больше знать, по какой причине миллионер, которому наплевать на испорченный костюм за двенадцать тысяч долларов, так радуется встрече с голодранцем, за штаны которого не выручить и пяти центов. – Нам очень повезло! – восклицал американец. – Макс – лучший следопыт на этом континенте! С ним мы без труда отыщем колодец.
– Подожди, Джош, – Макс остановил его движением руки. На Анну он больше не смотрел, и это равнодушие задело ее больше, чем недавнее хамство. – Я еще не видел карту, которую продал тебе твой компьютерный гений.
– О, это не проблема! У нас впереди вечер и ночь для того, чтобы ты мог ознакомиться с ней во всех подробностях.
– Тогда пойдем.
– Конечно. – Тут Грин заметил Анну, которая, проклиная все на свете, по-прежнему стояла рядом, не решаясь уйти. В его глазах мелькнуло удивление, как будто он силился припомнить, что именно она тут делает. Скорее всего, это ему удалось, так как он расплылся в улыбке и воскликнул: – Макс, забыл тебе сказать: это Анна, она тоже будет участвовать в экспедиции. Ты не поверишь, но она самая настоящая колдунья!
– Все женщины – ведьмы, – изрек Макс и, не говоря больше ни слова, широкими шагами направился к дому.
Анна осталась стоять с открытым ртом посреди двора, не зная, чего ей больше хочется: заплакать или вырвать его поганый язык и скормить собакам. Впрочем, поблизости не было ни одной собаки, и вторая часть плана не могла быть исполнена, а потому оставалось только вытереть злые слезы и молча проглотить обиду.
Глава 7
Утром выяснилось, что все готово к началу экспедиции. Были найдены и доставлены шестеро носильщиков и еще четверо следопытов, поступивших под начало к заносчивому Максу. Он, несмотря на такой же обтрепанный вид, что и накануне, воспринял это как должное. И Анна вынуждена была признать, что остальные подчинялись ему беспрекословно.
Первую часть пути им предстояло проделать на машине, точнее – на двух машинах, так как носильщики вместе с багажом разместились в одной, а остальные – в другой. Несмотря на это, в машине было тесновато. Анна оказалась зажатой между Билсом и Мареком, от которого почему-то здорово несло потом.
Застрекотала камера. Янси честно отрабатывал гонорар.
Внутреннее убранство дома, по крайней мере той комнаты, куда их провел гостеприимный хозяин, ничем не напоминало о том, что расположен он в заброшенной, убогой до крайности деревне. Компьютер, большущий телевизор, факс и телефон казались предметами из другого мира. Остальная обстановка также была более чем современной. Казалось, что находишься где-нибудь на Бейкер-стрит, а не у черта на куличках.
Посреди уютной гостиной стоял большой стол, буквально ломившийся от разнообразной снеди. Оно и понятно, не на черном же хлебушке нагулял милейший падре такое брюхо.
Когда гости наелись, наступил черед застольной беседы. Анна отметила, что Грин держится с падре Мигелем по-свойски. Скорее всего, их связывали давние отношения. Остальные сидели молча, только Минни время от времени бросала в сторону Анны косые взгляды да Янси иногда хватался за свою камеру, чтобы запечатлеть особенно понравившийся ему момент.
Анна прислушалась к тому, что говорил падре. Он изъяснялся на чистом английском, настолько правильном, что Ане временами казалось, будто она слышит записанную на магнитофоне речь диктора обучающей программы.
– Вы же знаете местных жителей, – вещал падре, – это сущие дети. Наивные на первый взгляд, но хитрые, когда им это нужно.
– Все правильно, – согласно кивнул мистер Грин, – но, надеюсь, эти их особенности не помешают мне получить к завтрашнему утру обещанных вами проводников?
– Я тоже на это надеюсь, – вздохнул толстяк, – но они так непредсказуемы... Для этих людей не существует понятия пунктуальности. Даже если какой-нибудь из них клятвенно обещает быть в назначенное время в определенном месте, это вовсе не означает, что он это обещание выполнит: либо существенно опоздает, либо вообще не явится на встречу. Слово «маньяна», которое у всех других латинос означает «завтра», для метисов лишено определенного значения. «Когда-нибудь» – вот что они подразумевают под этим словом...
Грин перестал жевать и отложил вилку в сторону. Его проницательные глаза уставились на миссионера.
– Что это значит? – жестко спросил Грин. – Прекратите юлить, падре, и говорите начистоту: я получу проводников?
– Конечно, любезный, конечно! Вы их получите, как мы и договаривались. Просто возникли некоторые сложности... Мне понадобилось приложить гораздо больше усилий, чем я рассчитывал, чтобы уговорить людей сопровождать вас.
Падре заискивающе заглянул в глаза мистера Грина, вымученно улыбаясь. В этот момент он здорово напоминал нашкодившую дворнягу, пытающуюся вилять хвостом, чтобы заслужить прощение хозяина. В данном случае его усилия пропали даром. Грин все больше хмурился. Остальные также навострили уши. Шесть пар глаз настороженно уставились на окончательно перепуганного миссионера.
– Так в чем же дело? – продолжал настаивать Грин, пытаясь добиться ясного ответа. – Опять эти глупые суеверия? Мне казалось, я достаточно заплатил, чтобы эти глупцы забыли о своих страхах.
– О, более чем достаточно! – поспешно заверил толстяк, старательно кивая головой, видимо, для пущей убедительности. – Но за это время в деревне случилось много неприятностей, и люди готовы были передумать. Однако мне удалось уговорить их, хотя пришлось пообещать им кое-что сверх того, что я был уполномочен предложить.
– Деньги не проблема, – отрезал Грин. – А что тут произошло? Кстати, я до сих пор не видел Макса? Он здесь?
– Он был в деревне, но... Лучше я расскажу все по порядку.
– Сделайте милость.
– Дело в том, что с некоторых пор деревню терроризирует неизвестное животное.
– И только-то? – вскинул брови Грин. – А что, охотники у вас перевелись?
– Не все так просто. Это не обычное животное, как, например, гепард или стая обезьян. Такие случаи бывали и раньше, но мы успешно справлялись с ними. Жизнь рядом с джунглями делает людей хорошими охотниками.
Услышав замечание о гепардах, сказанное небрежным тоном, Анна содрогнулась, но то, что последовало за этим, заставило ее ужаснуться.
– Это началось почти месяц назад, – продолжал падре, – из деревни пропал ребенок, маленькая девочка. Ее нашли в лесу. Точнее, то, что от нее осталось: обглоданный скелет без головы. Ее смогла опознать мать, да и то лишь по дешевой цепочке с образком, которая болталась у ребенка на шее. Сначала подумали, что это какой-нибудь оголодавший хищник, выбравший в качестве жертвы человеческого детеныша. Такое, к сожалению, бывало и раньше. Раненое или очень старое животное, которое не в состоянии охотиться на привычную добычу, порой решается полакомиться человечиной. Единственное, что насторожило следопытов, – это следы зубов, оставленные на костях. Они были странной формы и имели гораздо более крупные размеры, чем у любого из обитающих в местных лесах хищников. Дальнейшие события посеяли среди жителей деревни настоящую панику, – удрученно покачал головой падре Мигель. – Стали пропадать люди, в основном дети и подростки, хотя пару раз жертвами неизвестного зверя становились молодые девушки. Мы организовали специальный отряд, но, несмотря на то что в него вошли самые опытные охотники и следопыты, поймать монстра не удалось. Не помогли ни капканы, ни отравленная приманка. А люди продолжали пропадать. В деревне стали поговаривать о том, что это не простое животное. Людей обуял суеверный ужас. Они боялись отпускать от себя детей, боялись ложиться спать по ночам.
– Но почему же вы не сообщили властям? – удивился Грин.
– Разумеется, мы сообщили, – обиженно поджал губы падре. – Но власти вместо того, чтобы прислать нам вооруженный отряд, который помог бы изловить проклятое животное, прислали нам специалиста по генетике! Какого-то зоолога, который, по их мнению, мог установить причины отклонений у чудовища-людоеда.
– Ну и как? Удалось ему это установить?
– Куда там! – махнул рукой падре. – Хотя он был настолько уверен в своих возможностях и собственной безопасности, что прибыл вместе со своей семьей – женой и семилетним сынишкой...
– Где же они теперь?
– Никто не знает, – падре развел жирные ручки в стороны. – Однажды зоолог в сопровождении жены и ребенка вышел вечером из дома – и все, больше их никто не видел.
– Их загрызло чудовище? – спросила Минни, глядя на падре расширенными от страха глазами.
– Я не могу ответить на этот вопрос, милая леди. Никаких останков ученого, равно как и останков его близких, мы не обнаружили. Они как будто исчезли.
– Подозреваю, что ученый муж попросту сбежал, почуяв, что ему не справиться с чудовищным зверем, – саркастически ухмыльнулся Янси. – Я бы тоже так поступил на его месте. Кому охота отправиться в желудок хищника, который даже неизвестно как называется.
– Можно подумать, что быть проглоченным известным хищником намного приятнее, – скривила губки Минни.
– Как бы то ни было, – вмешался Грин в их перепалку, – зверь до сих пор на свободе?
– Увы. Наши мужчины каждый день с утра до вечера прочесывают лес, но их поиски не приносят результатов. Люди боятся заходить глубоко в джунгли и поэтому отказываются сопровождать вас.
– Глупости, – отрезал Грин. – Вашему зверю совершенно не нужны непроходимые заросли, чтобы нападать на людей. До сих пор он успешно охотился вблизи деревни. А это означает, что здесь ничуть не безопаснее, чем в сельве. Кроме того, мы хорошо вооружены и будем соблюдать осторожность. Впрочем, если у ваших людей есть сомнения, я сам поговорю с ними и, уверен, сумею их убедить.
Анна не стала слушать, чем закончится разговор. Она и так была уверена, что Грин получит в конце концов все, что ему нужно. Такой уж он человек. Поэтому она осторожно выскользнула из-за стола и вышла во двор. Ей хотелось побыть одной, чтобы подумать. С каждым днем ситуация, в которую она угодила, становилась все опаснее. Теперь еще этот неизвестный хищник, который охотится на людей, как на перепелок... И надо же ему было появиться именно сейчас, когда ее занесло в эти края! Ну что же, ей некого винить, кроме себя. Следовало быть умнее и не соваться сломя голову в первую попавшуюся авантюру.
Она понимала, что еще не поздно отказаться. Мистер Грин отпустил бы ее, заяви она о своем желании вернуться в Россию. Но что-то удерживало ее от подобного шага. Что? Да она и сама не знала. Возможно, любопытство. Ее всегда привлекали таинственные истории о пропавших сокровищах. А может быть, это было чувство собственного достоинства, мало чем отличающееся от обычного упрямства. Какая разница? Она зашла довольно далеко и теперь попытается дойти до конца, чего бы это ни стоило.
Занятая собственными мыслями, Аня не заметила, как остановилась посреди двора, уставившись невидящим взглядом в каменную стену. Не заметила она и молодого человека, который, расположившись в тени этой ограды, наблюдал за ней с нескрываемым интересом.
Но все тайное становится явным. Анна очнулась от своей задумчивости и сразу же обнаружила нездоровый, как ей подумалось, интерес незнакомого человека. Внешность его показалась ей шокирующей, что вызвало у нее беспокойство, куда более сильное, чем рассказы о неведомом чудовище.
Давно не стиранный костюм мужчины, которому, на первый взгляд, было не меньше сорока, представлял собой невообразимую смесь лохмотьев, кое-где прихваченных заплатками. На лице недельная щетина, которая вряд ли была данью последней моде, скорее – следствием того, что мужчине лень побриться. Голову незнакомца украшало нечто такое, чему Анна затруднялась подобрать определение, но, судя по тому, что сие сооружение сидело на голове, – это была шляпа. Светло-русые, сильно выгоревшие, давно не стриженные волосы мужчины небрежно падали на лоб. Смуглый цвет кожи подчеркивал холодную голубизну глаз, таких же ярких, как у Анны. В этих пронзительных глазах не появилось ни тени смущения даже тогда, когда она в упор взглянула на него. Он не отвел взгляда, только приподнял одну бровь и слегка скривил губы в насмешливой улыбке.
– Ну, и чего ты на меня уставился? – сердито прошипела Анна по-русски, отводя глаза в сторону.
– А может быть, ты мне понравилась.
Анна так и подпрыгнула на месте, услышав родную речь. Она в крайнем недоумении уставилась на оборванца, думая, что ослышалась.
– Полегче-полегче, не стоит так таращить глазки, а то ведь я могу и испугаться, – продолжал издеваться парень.
Несмотря на пережитый шок от того, что в этой глуши, на другом конце света, обнаружился ее соотечественник, такая бесцеремонность привела к единственной возможной реакции. Анна вздернула подбородок, легкая усмешка тронула пухлые губы. Она презрительно и нарочито медленно оглядела оборванца от стоптанных ботинок до вороньего гнезда на всклокоченной голове. Мужчина медленно поднялся на ноги, и она увидела, как от этого простого движения его литые, упругие мышцы заиграли под ветхой рубахой. Он оказался выше ее на целую голову и шире в плечах раза в три. Не будь его обращение таким хамским, она могла бы испугаться, но она слишком разозлилась, чтобы бояться его. В данном случае эмоции взяли верх над здоровым чувством самосохранения. Справедливости ради надо отметить, что подобное, к сожалению, случалось с Анной нередко.
– Кто вас вообще сюда впустил? – спросила она резко.
– Ого, как круто ты взяла! – усмехнулся мужчина.
– Моя крутизна – мое дело. Отвечайте! Или вам непонятен мой вопрос?
– Вопрос понятен, только вот...
– Что?
– Да не похоже, что ты хозяйка этого дома, – произнес он с откровенной издевкой.
Анна смутилась. Но ненадолго.
– Хозяйка я или нет, не имеет к делу отношения, – нашлась она. – Я здесь по приглашению, а вот вы...
– Меня просил прийти падре Мигель. И не понимаю, почему я должен оправдываться перед сопливой девчонкой.
– Ах, падре Мигель! – насмешливо протянула Анна. – И какие у вас могут быть дела? Неужели пришли получить отпущение грехов?
– Что? У кого? У этого старого мошенника? Ни за что. Ему и самому не помешала бы хорошая исповедь. Только вряд ли найдется хоть один монах, уши которого не свернутся в трубочку от того, что придется выслушать, вздумай Мигель и впрямь исповедаться...
Он собирался добавить что-то еще, но в эту минуту на крыльце появился мистер Грин в сопровождении неизменного Билса. При виде оборванца мистер Грин, к удивлению Анны, издал радостный крик и, быстро спустившись по ступенькам, с удовольствием пожал тому руку.
Анна вынуждена была признать, что хамоватый тип в обносках, кем бы он ни был, желанный гость в этом доме. Ей захотелось как можно быстрее исчезнуть, пока наглец, пользуясь своим положением, не выставил ее на посмешище. Признав этот план гениальным, она начала потихоньку отползать в сторону дома, но на полпути ее остановил голос мистера Грина.
– Анна, дорогая! – позвал он. – Подойдите к нам. Я хочу вас кое с кем познакомить.
«Ох, не надо мне такого счастья!» – взмолилась про себя девушка, но все же пошла на зов, так как ссориться с тем, кто заказывал в этой опере музыку, ей не хотелось.
Как только она подошла, Грин схватил ее за руку, развернул и поставил нос к носу с грубияном, похожим на одичавшую гориллу.
– Теперь нам не страшны никакие опасности! – продолжал радоваться Грин. Чем больше он радовался, тем несчастнее становилось выражение ее лица. Ей даже не хотелось больше знать, по какой причине миллионер, которому наплевать на испорченный костюм за двенадцать тысяч долларов, так радуется встрече с голодранцем, за штаны которого не выручить и пяти центов. – Нам очень повезло! – восклицал американец. – Макс – лучший следопыт на этом континенте! С ним мы без труда отыщем колодец.
– Подожди, Джош, – Макс остановил его движением руки. На Анну он больше не смотрел, и это равнодушие задело ее больше, чем недавнее хамство. – Я еще не видел карту, которую продал тебе твой компьютерный гений.
– О, это не проблема! У нас впереди вечер и ночь для того, чтобы ты мог ознакомиться с ней во всех подробностях.
– Тогда пойдем.
– Конечно. – Тут Грин заметил Анну, которая, проклиная все на свете, по-прежнему стояла рядом, не решаясь уйти. В его глазах мелькнуло удивление, как будто он силился припомнить, что именно она тут делает. Скорее всего, это ему удалось, так как он расплылся в улыбке и воскликнул: – Макс, забыл тебе сказать: это Анна, она тоже будет участвовать в экспедиции. Ты не поверишь, но она самая настоящая колдунья!
– Все женщины – ведьмы, – изрек Макс и, не говоря больше ни слова, широкими шагами направился к дому.
Анна осталась стоять с открытым ртом посреди двора, не зная, чего ей больше хочется: заплакать или вырвать его поганый язык и скормить собакам. Впрочем, поблизости не было ни одной собаки, и вторая часть плана не могла быть исполнена, а потому оставалось только вытереть злые слезы и молча проглотить обиду.
Глава 7
Утром выяснилось, что все готово к началу экспедиции. Были найдены и доставлены шестеро носильщиков и еще четверо следопытов, поступивших под начало к заносчивому Максу. Он, несмотря на такой же обтрепанный вид, что и накануне, воспринял это как должное. И Анна вынуждена была признать, что остальные подчинялись ему беспрекословно.
Первую часть пути им предстояло проделать на машине, точнее – на двух машинах, так как носильщики вместе с багажом разместились в одной, а остальные – в другой. Несмотря на это, в машине было тесновато. Анна оказалась зажатой между Билсом и Мареком, от которого почему-то здорово несло потом.