Колдун. Жнец

Кстати, по воспоминаниям Жози с ней между прочим творили то же самое — только без видеокамер, и как бы это сказать…попроще. И погрязнее. Хотя…на мой взгляд никакого отличия нет. Грязь. Все — грязь!

— Вот сволочь! Надеюсь, ты его убил! — таким же деревянным голосом сказала Варя-Жози.

— А ей нравилось! — вдруг вмешалась в разговор «Варя», ухмыляясь гаденькой, ехидной улыбочкой — Вначале бесилась, вопила, рыдала, а потом привыкла и начала получать удовольствие! Как и я! Я люблю мужчин, много грубых, жестких мужчин! И со временем она тоже стала их любить! Я же чувствую, мы с ней почти одно целое! Жаль, что ты убил Инку. Он был хорош! И в постели, и как колдун. Отпусти меня, и я буду тебе служить, клянусь! Сделаю все, что ты прикажешь!

— Зачем вы все ЭТО снимали? — я показал на видеокамеру — Зачем это твоему Инке?

— Ну, во-первых, нам было приятно заниматься сексом под старые записи — снова ухмыльнулась «Вера» — Во-вторых, так было больнее твоей подружке, сидящей в этом теле. Понимает, что с ней творят, а сделать ничего не может! Ну и в третьих — чтобы тебе было побольнее. Инка хотел насолить тебе, если ты вернешься. Но кстати — он не думал, что ты вернешься. Он прекрасно знал, что такое мурси, и каковы их колдуны. Мы не раз в постели отдыхая между сеансами смеялись, представляя, как там с тебя сейчас сдирают кожу. Или потрошат. Кстати, можете посмотреть ролики с моим участием в сети, я скажу адрес. На это тело сейчас смотрят миллионы зрителей! БДСМ, групповухи, все, что можно было придумать! Любые развлечения! Самые изысканные! Ха ха…мне нравится разнообразие. Так что если ты меня отпустишь, я научу твою новую подружку очень многим интересным вещам!

Я стиснул зубы и едва сдержался, чтобы не пнуть эту поганку. Дура…если бы ты видела, что делала та же Жози… Но ничего не сказал. Только посмотрел на Варю-Жози и увидел, что та слегка порозовела. Вспомнила? Думаю, да. Прорываются воспоминания, точно. Главное уцепить эти воспоминания за хвостик, и понеслось…выдернули наружу!

— Жози! — обратился я к Варе, и увидел, как дрогнули ее губы. Потому объясню, но с этого момента она Жози Паре, и никак иначе — Принеси воды, шампунь, тряпку. Оботри ее.

Жози посмотрела на меня, но ничего не сказала, вышла из комнаты, и мы остались вдвоем с «Варей».

— Ну так что, колдун! Оставишь меня? Я буду тебе верно служить! — снова открыла рот «Варя» — А хочешь, я иногда буду ее отпускать? А что — день я, день она, день я, день она! Или так сделаем — ты будешь угадывать, в какой день она управляет телом, а в какой я! Правда, забавно?

— Убью тебя — мрачно ответил я, помолчал секунд десять — не нужна ты мне. Испорченная дрянь! Я мог бы сделать тебя верной, но не хочу. Мне надо освободить Варю. Потому — только в Навь.

— Болван! — лицо «Вари» гневно скривилось— Я же тебе сказала! Она теперь такая же, как я! Она не может без мужчин, без извращений, без этого веселья! Она изменилась! Она такая же, как я! Она — это…я! Мы уже давно слились! Я — Варя, идиот! Я! И я буду верно тебе служить! Буду для тебя подстилкой, ковриком, всем, чем хочешь! И я умею колдовать! Буду тебе рабыней!

Я посмотрел в глаза «Варе», они чуть прищурились, и я понял — врет. В чем врет — не знаю. Но скоро узнаю. Совсем скоро.

Дверь хлопнула и появилась Жози с ведром в руках. Кстати сказать, ведро она несла довольно-таки легко, как мужик, не сгибаясь и не перекашиваясь. Худая, да, но очень сильная. Я это заметил еще в постели, когда в любовных объятиях она сжимала меня руками и бедрами так, что казалось я занимаюсь сексом с какой-то культуристкой. Тяжелый труд дал свои плоды, это точно. Выносливая и сильная, неженки в саванне не выживают.

Кстати — и бесстрашная. Я в воспоминаниях Жози видел, как она отгоняет от стада зебу стаю гиен. Да что гиен — самого льва! Только криком и палкой! Кстати, возможно это еще одно доказательство того, что колдовские способности существовали у Жози и раньше — с чего это лев так напугался? Если только в крик не напустили магической Силы…

— Вытри ее — приказал я, и отвернулся от «Вари». Захлюпала, потекла вода, «Варя» матерно выругалась:

— …твою мать! Осторожнее! Кожа-то нежная! А ты трешь, как табуретку! Это тебе, жердине, все нипочем, а мне больно! Кстати, колдун — быстро ты себе шлюшку подыскал! И ничего так…смазливенькую! Как она в постели? Вот поспорим, что не лучше меня!

— Сколько у тебя было мужчин? — не выдержал я.

— В этом теле, или в других? — прыснула со смеху «Варя» — Если в этом, то не больше пятисот. Если вообще…много, очень много! После первой тысячи я сбилась, и перестала считать. Я ведь и начинала как шлюха в борделе — мать меня продала. В славном городе Париже, между прочим! Это потом я в Россию перебралась, когда меня хотели гильотинировать. И за что? Муженька извела! Очередного…хе хе хе…вот дела-то, он вообще был полным дерьмом! Мясник! Дохлятину продавал под видом нормального мяса. Эти идиоты жрали, да нахваливали! Я может вообще мир очистила от пакости!

— А еще кто был? — спросил я равнодушно, глядя на то, как Жози безропотно, холодно, как робот обтирает тряпкой тело Вари, время от времени макая тряпку в ведро — Другие мужья? Сколько их было?

— Хмм…честно сказать…уже и не помню — равнодушно сказала ведьма — двадцать три…или двадцать четыре. Это официальные мужья. Были еще и сожители. Помирали раньше времени! И оставляли наследство. Так и жила, вполне даже безбедно. Но кто-то все-таки узнал. Вот и хотели меня…как ведьму!

— А откуда колдуна знаешь? Ну этого…Инку? Кстати — откуда у него такое имя? Как у ацтека.

— Он вообще-то Иннокентий. Инка — это так…прозвище. Или сокращенно. Я с ним в борделе познакомилась. Когда в в Россию сбежала — пришлось пойти в бордель работать. Я это дело хорошо умею делать, да и люблю я мужчин. Мне чем ни больше мужиков — тем лучше. Болезни меня почти не берут, да и лечить их умею как насморк, беременность я отключаю, так что только ноги раздвигай, да удовольствие получай! Чем не жизнь? А в бордель иногда приходят и знатные господа, с деньгами. Если правильно себя повести — можно подцепить господина с тугой мошной. Я так большинство своих мужей цепляла. Ослы тупые…ну какая из шлюхи жена?! Наслушаются о том, что шлюхам больше не нужно мужиков, что они все испытали и теперь будут верными женами! И давай жениться на проститутках! Идиоты! У таких как я в голове забито, что нам нужны мужики! Что мы хотим постельных развлечений! Что семейный секс нам пресен! Ты думаешь, в проститутки идут только от безнадеги? Нет — есть конечно и такие, но они быстро отсеиваются. Настоящие проститутки не мыслят себя без этой работы! Видел фильм «Дневная красавица»? С Катрин Денев? Вот там это хорошо показано. Девица — молодая, красивая, богатая. Муж добропорядочный, любящий и богатый, а она идет работать в бордель — просто потому, что ее жизнь кажется ей пресной, скучной, неинтересной! Вот! Режиссер все о нас понял! Большинство баб только и мечтает, чтобы их драли, как шлюх! Чтобы вывозили их в грязи, чтобы толпа мужиков, чтобы все болело и тряслось от наслаждения!

— Насчет большинства, это ты погорячилась — равнодушно заметил я — такие как ты есть, и я таких встречал. Это просто болезнь. Нимфомания. Вас лечить надо, таких-то. Да, женщины хотят секса — как и мужчины. И это нормально. Но чтобы такая грязь, какую разводишь ты — это единицы.

— Единицы — потому что решаются немногие! — хрипло хохотнула «Варя» — потому что духа не хватает, как Каренина, взять, и объявить, что плевала на условности общества! На его мораль! Хочу трех мужиков одновременно — и получу их! Хочу, чтобы меня сутки напролет драли толпой мужиков — и получу! И плевала я на вас, гребаные моралисты!

— Меня сейчас вырвет — сдавленным голосом сказала Жози.

— Меня тоже иногда вырывало, когда я глубоко брала — резко захохотала «Варя» — А потом привыкла. И ты привыкнешь.

Звонкий шлепок, я обернулся — на щеке «Вари» красный отпечаток ладони, а глаза ведьмы закатились. Крепкая рука у Жози!

— Ты чего? — сердито спросил я.

— А чего она?! — так же сердито ответила Жози — Мерзость! Она — сама мерзость! Знаешь, как противно, когда толпа мужчин, и они…грязные, потные, гогочут…и воняет! От них воняет! И чтобы любить ЭТО — надо быть совсем ушибленной на голову!

— Ты все-таки вспоминаешь, да?

— Всплывают воспоминания — вдруг передернула плечами Жози — И понимаю, что это НЕ МОИ воспоминания, но…все равно ужасно! Я будто пачкаюсь в тех воспоминаниях! Господи, как она выжила, эта девчонка? Эта Маугли! И она ведь тебя любила. Она за тебя жизнь отдала. И ее душа отлетала с радостью — видя, что ты жив. Мне плакать хочется!

Жози и правда тихонько зарыдала, сев на скамью у стола, и я вдруг сглотнул комок, собравшийся в горле. Надеюсь, Морана дала душей Жози хорошее возрождение. Ведь она спасла адепта Мораны, Жнеца. Уж, наверное, заслужила!

— Охх…голова гудит… — простонала ведьма — это чем она меня приложила? Скалкой, что ли? Сука! Так, о чем я говорила? А! Ты спросил, как я встретилась с хозяином. Вот так и встретились. Он пришел с веселое заведение, снял меня, и хорошенько отодрал — с поркой, со всеми фишками. И забрал к себе. С тех пор мы вместе. Он мне пять тел сменил за это время. Или больше…не помню уже. Любил разнообразие. И ему чем моложе, тем лучше! Эй, ты чего? Перестань!

— Я ее сейчас убью! Я ее уже ненавижу! — процедила сквозь зубы Жози.

— Не трогай ее. Заканчивай, давай. Закончила? Вытри ее вон тем полотенцем. Ну вот…и вонять стало поменьше.

— По-моему, ничуть не меньше! — отрезала Жози, и подхватив ведро вышла из комнаты.

— Горячая штучка! — хмыкнула ведьма — Я бы хотела с ней поваляться. Я и женщин люблю. Ты где ее подцепил? Неужто в Африке? Расскажешь, как выбрался?


Я промолчал, и начал медленно раздеваться — расстегнул рубаху, сбросил, снял штаны, оставшись в одних трусах. Ведьма с интересом смотрела на мои манипуляции, потом довольно вздохнула:

— Ну наконец-то! Любишь связанных? Тебя это возбуждает? Хозяин меня часто связывал — сначал сам употреблял, а потом смотрел, как это делают другие. А я под его взглядом возбуждалась! Когда твой мужчина смотрит на тебя, на то, как тебя пользует другой — это дико заводит! До безумия!

— Ты чего хочешь сделать? — голос вернувшейся Жози был холоден, как лед.

— Чего-чего…надо так! — взорвался я — Не сексом с ней заниматься, на кой черт она мне сдалась! Контакт с ней должен быть как можно более полным — так следует из…в общем — так положено. Полезу к ней в мозг — отделять душу Вари от души ведьмы. Думаешь, мне хочется туда лезть?! Мне даже касаться ее противно!

— Ох-ох! Какие мы нежные! — сплюнула ведьма, и ниточка слюны протянулась у нее от нижней губы до подбородка. И меня слегка покорежило…напомнило, так сказать.

— Ишь, какой брезгливый! — повторила «Вера» — что, с чужими бабами ни разу не спал? С замужними? И не корежило, что она может только что из-под своего мужика? А тут вон чего — брезгует он! Лучше бы трахнул меня, да и забыли бы прошлое. Хозяина нет — ты новый хозяин! Живи, да радуйся! Пользуйся мной в свое удовольствие!

Я коснулся руки «Вари» и погрузил ее в глубокий сон. Глаза ведьмы закатились, стали страшными, неживыми — одни белки. И тогда я вздохнул и внутренне содрогаясь, лег на «Варю» сверху, постаравшись создать как можно большее пятно контакта. Не знаю, зачем это нужно, но в записках старого колдуна так и было сказано — хочешь проникнуть в мозг пациента — создай пятно контакта как можно большим. Таким образом осуществляется лучшая устойчивость соединения и стабильность.

Ну что же…буду осуществлять эту стабильность и устойчивость! Главное — как следует сосредоточиться. Но как тут сосредоточиться, когда от этой шлюхи до сих пор воняет мужиками?! Ощущение, что она буквально порами впитала все их грязные выделения! Тьфу!

Спокойно…спокойно…я не волнуюсь, я сосредоточен, я вижу только это тело, я хочу войти в мозг…погрузиться на самое дно!

Туман. Багровый туман. Запах благовоний, женского тела…мужского пота. Ничего не видно — что-то мелькает, что-то движется…перед мысленным взором появляются и исчезают картинки — видимо, это прошлое ведьмы. Занятные картинки. Люди в старинной одежде, лошади, коляски, в которые эти кони запряжены. Девушки в окне одного из домов — кричат, машут руками, одна вывалила груди и демонстрирует их господину в пенсне, проходящему мимо. Тот ухмыляется и подкручивает усы. Девушки визжат и радуются.

Комната, наполненная дымом, и в ней разгоряченные голые мужики. Что-то наподобие того места, откуда я вытащил тело Вари. Похоже, что для ведьмы этот формат — любимый. Я вижу лица, склоненные надо мной — и не только лица… Я вижу все это глазами ведьмы!

Еще, еще картины! Еще! Мелькает калейдоскоп — я погружаюсь все глубже и глубже! На самое дно, туда, где обитает душа ведьмы! И душа Вари…

Оп! Куда-то проваливаюсь, падаю на огромную кровать, застеленную белым махровым покрывалом. Оно приятно щекочет кожу… Оп! Почему я голый?

— Привет милый! — Варя потягивается на постели, и груди ее, не обвисшие после рождения дочки вздрогнули, когда Варя выгибалась — Наконец-то ты со мной! Я тебя так ждала! Так ждала!

Она тянется ко мне, обнимает, целует…а я будто сплю. Чувствую, как моих губ касаются Варины губы, чувствую, как ее руки охватывают мои плечи и груди прижимаются к моей груди. И сижу, как истукан…только смотрю в такое знакомое, такое….родное лицо. Варя! Вот она, Варя!

И тут вдруг лицо Вари меняется. Оно так же красиво, но…нос чуть вытягивается, разрез глаз делается другим, и цвет глаз тоже меняется — черные, как смоль глаза смотрят на меня в упор, а красные губы горячи и сухи, как у больной с температурой. Ведьма!

— Возьми меня! — требует она, и заваливает на себя, обхватывая ногами за бедра и пытаясь нанизаться на меня, извиваясь и постанывая — Скорее!

Я отталкиваю ее. Ведьма падает на спину и возбужденно хохочет. Потом смотрит на меня серьезно-озабоченно, и сунув руку между ног начинает двигать ее, глядя на меня прищуренными глазами. И я замечаю, как меняется ее лицо — то это ведьма, то Варя, то ведьма, то Варя! Замены облика становятся такими частыми, что лицо начинается мерцать и сливается в единую маску, больше похожую на лицо манена из магазина одежды.

Наконец, ведьма громко кричит, выгибается, ее плоский, «фитоняшный» живот дергается в судорогах, и она затихает, всхлипывая и теряя слезы. А потом говорит ясным, звучным голосом, непохожим на голос Вари:

— Убедился? Мы с ней единое целое! Нас нельзя разделить! Она — это я, я — это она! Я впитала ее, я растворила ее в себе! И я люблю тебя так же, как она! Я готова отказаться от других мужчин, хотя мне это будет непросто. Но даже если иногда я и сорвусь, отдамся чужаку — ты ведь меня простишь. Ты ведь хороший, добрый! Правда же? Вася, ты простишь меня?

Я смотрю на то, что некогда было моей подругой и молчу. Мне горько. Опоздал. Не успел! Я чувствую, что ведьма не врет. Чувствую, что все так, как она говорит — Варя и ведьма слились в единое целое.

— Ну что? Ты нас прощаешь?! Вася!

Жуткое чудовище стояло рядом с кроватью и смотрело на меня. Оно было о двух животах, о четырех грудях, о двух лицах. Эдакие сиамские близнецы, сросшиеся спинами. Они говорили хором, одновременно, и звучало это дико и страшно. Так страшно, что аж мороз по коже. И мне захотелось уйти отсюда, бросить, все бросить! Поздно. Я не успел. Потерял Варю!

И тут меня будто шибануло поленом — как я могу бросить?! Вот так взять, и бросить? Думать надо! Думать! Должен быть способ все исправить!

Итак, из чего состоит личность? Из жизненного опыта! Именно опыт формирует личность. Все события в жизни, вся информация, полученная извне. Человек суть конгломерат той информации, которую он усвоил. И которая повлияла на формирование его личности. Формирование программы поведения личности. Что нужно сделать, чтобы изменить личность? Чтобы она стала другой? Уничтожить информацию. Стереть информацию!

Где хранится информация? В памяти. Значит, нужно выборочно стереть информацию в ячейках памяти, и тогда человек будет совсем другим.

Стоп! А ведь информация и есть душа! Информационное облако! И если я уничтожу некую информацию, которая принадлежит некому человеку, что будет? Я уничтожу душу. Навсегда. Отсеку от тела, как мерзкую опухоль и брошу в тазик с бинтами и ватками.

И я бросился в атаку. Не знаю — как я это делал и что делал, просто захотел уничтожить всю информацию, которая касается ведьмы. Всю! Уничтожить личность, душу, отщипывая ее по кусочкам, отсекая, выбрасывая из ячеек памяти. Убивая эту «болезнь».

Мелькали люди в старинных одеждах, мелькали картины городов, и…растворялись в пространстве. Гасли, по одному моему желанию.

Не знаю, сколько времени это продлилось, но закончил я только тогда, когда почувствовал — личности ведьмы в теле больше нет. Я стер ее! Как ластиком стер! И тогда я разомкнул контакт.

Охх…тело болело, все затекло, а когда сполз с Вари, и кровь начала возвращаться на свое законное место — чуть не завыл от боли, и начал растирать ноги и руки, стараясь поскорее прийти в себя.

Жози спала в углу на скамье, опершись на стену спиной. Рот ее был приоткрыт, и мне ужасно захотелось сунуть туда палец и сказать: «Ам!». Только боюсь, что после такой шуточки могу остаться и без пальца. Челюсти у Жози очень даже крепкие, а зубы белые и острые. Оттяпает, как акула!

Варя лежала без движения будто мертвая, и я бросился щупать у нее пульс. Нет, жива — пульс есть, и довольно-таки сильный, и ровный. Просто спит. За окном уже светло, во дворе переговариваются рабочие, которые работают посменно, и ночью тоже. Сколько я лежал на Варе? Всю ночь, это точно. Как минимум часов пять.

Пока я растирался и приходил в себя — очнулась Жози. Встрепенулась, посмотрела на меня, потерла лицо ладонями и сказала:

— Наконец-то! Я уже боялась, как бы не было беды. Всю ночью лежал, почти без дыхания. Что-то получилось?

— Пока не знаю — вздохнул я. Меня даже слегка потряхивало, настолько я устал. Это тебе не колдунов убивать! Нырять в сознание человека — это высший пилотаж колдунства! Как сказал старый колдун. Некоторые оттуда и не возвращались. Просто перестает дышать, да и все тут. И никто не знает — почему.

— Вася! — сказал знакомый голос, и я с опаской и надеждой посмотрел на спеленутую путами Варю, она ли? Или мне все привиделось и ведьма на месте?

— Вася… — снова повторила Варя, и начала рыдать. А когда отрыдала, сказала, захлебываясь в слезах: