Колдун. Выбор пути

И кто теперь мне может помочь? Кто меня направит на пусть истинный? Вернее — кто из НИХ двоих может мне помочь? Вот так надо поставить вопрос. Одна — белая ведьма, другая — черная.

И вот еще что — а с какой стати они должны мне помогать? Кто я им? А если они меня обманут? Если сделают так, что я пожалею о том, что к ним обратился?

А разве у меня есть выбор? Разве кто-то во всем этом мире может мне помочь хоть какими-то сведениями? Кто-то может научить? И разве же я так глуп, что не смогу отличить правду от лжи?

Возвращаться домой было честно говоря приятно. Город, пусть даже и такой маленький как этот райцентр, меня почему-то отталкивал, мне было не очень комфортно находиться в городе, среди людей. Раньше это касалось только Москвы и подобных ей мегаполисов, насыщенных людскими страстями, переполненных страданием и злобой, теперь подобное чувство у меня вызывают и все другие города. А здесь, дома… я будто вынырнул с большой глубины, и теперь с наслаждением заполняю легкие живительным кислородом.

Хорошо! Тихо, спокойно! Может и правда приватизировать этот дом? Ну а что — подам заявление, и вперед! И тогда можно будет вкладывать в него деньги, благоустраивать. Денег у меня совсем не много, но на самое необходимое пока что и хватит.

И ужасно хочется вычистить колодец! Надо будет узнать — где найти бригады, которые занимаются чисткой колодцев. Поставить сруб, повесить ведро… не знаю почему, но это кажется очень важным. Как символ — ожил колодец, значит и дом этот жив!

Первым делом — взялся за готовку. Кастрюля для борща у меня была — здоровенная, почти ведерная. Ну то есть как — «была», сегодня купил я такую кастрюлю. Еще — ковшик, маленькую кастрюльку, и здоровенный глиняный пивной бокал — я из таких литровых бокалов чай люблю пить. Бросишь туда горстку зеленого чая, дольку лимона, сахару пару ложек, и кипяточком заваришь. Настоится — великолепный напиток получается, замечательно утоляет жажду, особенно летом, из холодильника! Да и горячий он очень неплох. Куда там против него всяким гадким колам и пепсям! Отрава для очистки ржавчины с бамперов — эти ваши пендосские колы.

Вообще-то лучше было бы пить иван-чай, патриотично и полезно. Но я все-таки люблю зеленый чай. Мне он больше нравится.

А в доме теперь пахло новым хозяином. Мной. Изменился дом, ожил. Немного пахло одеколоном, немного зубной пастой и моющим средством. Картошкой жареной, тушенкой. Ну и само собой — чаем. Я вживаюсь в этот дом, привыкаю к нему, как привыкает человек, купивший бывшую у кого-то в употреблении машину. Вначале она ему чужая, пахнет не так, едет не так, сиденье стоит не так. А потом… потом она становится ему такой же родной, как если бы он ездил на ней всю свою жизнь.

Я принялся готовить. Порубил капусту (люблю, когда она порезана крупными кусками, а не так, как делают некоторые хозяйки, едва ли не через терку пропускающие заправку борща), бросил ее на сковороду, масло — припустить перед заправкой. Мясо уже в кастрюле, вымытое и обобранное от косточек. Нарезал кубиками свеклу — много свеклы (люблю красный, сладкий борщ), нарезал морковь, сейчас капуста немного потушится — потушу и их. В общем — процесс пошел и движется.

Завершился оный процесс через полтора часа. За это время я успел сварить борщ, поджарить гренки из черного хлеба и заварить кружку чая. И уселся обедать. Именно обедать — потому что мой «шашлыкинг» вообще-то можно считать и поздним завтраком.

За обедом подумал о том, что может быть стоит выпить бокал красного вина… отметить, так сказать мое «просветление», но после недолгого колебания от винопития все-таки отказался. Мне предстоит поездка, а значит — лучше бы ничего из спиртного не пить. Конечно, от бокала красного вина мне ничего не будет, тем более при такой моей способности быстренько расщеплять спиртное, конечно, меня на этих дорогах никто и никогда не остановит и не проверит на алкоголь, но все равно — сидит в мозгу четкий и недвусмысленный запрет: за руль употребив спиртное садиться нельзя! НЕЛЬЗЯ! Ненавижу пьяных водителей, насмотрелся на то, что они творят. Я бы таких тварей просто расстреливал на месте. И потому — не хочу им уподобляться.

А вот гренок с чесноком как следует даванул! Ну — неприятно окружающим, когда дыхнешь чесночным, да, ну и… ладно! Обычный человек переживет, а вОмперы всякие разбегутся. Хе хе хе… «Чую, русским духом пахнет!» Хе хе…

Завершил обед (или ранний ужин?) пирожными с безе. Люблю такие пирожные, чего греха таить. Имею право!

Чаем запил, и… потянуло на боковую. Устал сегодня. Может и правда поспать? Завтра съезжу? Или послезавтра?

Нет уж. Стоит дать себе слабину, и понеслось! Уступка за уступкой, и начнется — сегодня бриться не буду, завтра… И зубы не буду чистить. Стричься? Да вроде бы и не так уж зарос… Пятно на штанах? Воротник рубашки засалился? Да ладно… кто меня тут особо и видит-то?

И вот, в один «прекрасный» момент вместо чистого, опрятного бывшего военного офицера, а ныне сельского участкового Каганова — некое грязное лохматое чудовище, персонаж анекдотов и баек, в которых участковый обычно валяется в канаве грязный, пьяный и обгадившийся. Нет уж, это не для меня!

Кряхтя и отдуваясь вышел из дома и загрузился в уазик, который в этот раз даже во двор загонять не стал. И не закрыл на ключ. Кстати, я уже как-то стал отвыкать запирать двери и в машине, и в доме. И наверное — это ошибка. Расслабился. Все вокруг кажется таким безопасным, таким домашним, что кажется глупым навешивать замки и запирать автомобиль. А ведь ничего не изменилось. «Трудоночь» селянина — это наше все!

До Орловки десять километров — без малого. В противоположную сторону от райцентра, в самую глухомань. Рядом — озеро, старое озеро, не какая-то там запруда. Когда в прошлый раз ехал в Орловку, подумалось: а жалко у меня нет лодочки! Надувной, или пластиковой, чтобы одному можно было поднять и спустить на воду. Я в юности любил порыбачить, даже очень. Это состояние сродни дзену — сидишь себе, мечтаешь о чем-нибудь, глядя на неподвижный поплавок. А потом… потом всплеск эмоций! Вот она, поклевка! Вот она! И вожделенный карась, сверкающий в свете летнего солнца! Хорошо!

Давно уже не рыбачил, а вот — захотелось. Может и правда подумать насчет рыбалки? Есть рыбу я так-то не очень люблю, если только в виде воблы, или копченую, но сам процесс!

«— Поручик, вы любите детей? — Не очень. Но вот сам процесс!» Просто ассоциации.

Дом ведьмы выглядел так, будто в нем никто не живет. Над трубой не курится дымок, свет в огне не горит… может ее и дома-то нет? Видать — зря проездил. Досадно. Очень досадно.

Но проверить наличие жилицы все равно стоит. Зря, что ли, десять верст по чертовому бездорожью перся? Подвеску УАЗа нещадно терзал! И свой наполненный вкусным борщом желудок сотрясал.

Иду к двери, тяну за ручку… заперто изнутри. Стучу. Вначале костяшками пальцев, и когда никто не откликается — кулаком. Минут через пять изнутри доносится глуховатый, вроде как спросонья женский голос:

— Да иду, иду! Подремать не дадите, ироды! Только приляжешь — и прутся! Целый день никого не было, а как только прилегла…

Загрохотал открываемый засов, дверь скрипнула и отворилась. На пороге стояла та самая женщина, которая назвала себя ведьмой, только без платка на голове — сейчас он покрывал ее плечи. Женщина слегка ежилась — все-таки май месяц, а к вечеру неожиданно захолодало. Слышал по «ящику», пока готовил борщ — обещали резкое похолодание и дожди.

— Ах вот это кто… — женщина всмотрелась в меня внимательным взглядом, кивнула каким-то своим мыслям, затем мотнула головой, приглашая меня войти — заходи, раз пришел.

Я вошел, затем отодвинулся в сторону, пропуская вперед хозяйку дома, и уже следом за ней прошел в горницу. Женщина снова остановилась, ожидая, когда я пройду, и указала мне на стул, стоящий возле стола:

— Садись. Чай будешь пить? С медом!

— Буду — не отказался я, и уселся на указанное мне место. Почему бы и не выпить чаю вдвоем с хозяйкой? Верный способ наладить отношения с собеседником. Мостик, так сказать перекинуть от души к душе. Как учил меня старый опытный участковый Микрюшкин.

Через десять минут в моем бокале парил ароматный китайский чай, черные листья которого, скомканные в комочки, раскрываются под воздействием кипятка. На столе передо мной стояла розетка со старым, засахаренным медом, комковатым, ароматным, и лежали свежие лепешки — наподобие тех, что пекут на рынке кавказские пекари.

— Пей! — женщина кивнула головой — Пей, пей! Потом поговорим. Хотя… спрашивай сразу, что смогу, то тебе и расскажу.

— Почему? Почему вы мне расскажете?

— Потому, что ты — свой! — отрубила женщина, глядя на меня темными, как ночь глазами — ты один из нас. А нас осталось не так уж и много. Будем мы врагами, или нет — жизнь покажет. А пока что я тебе помогу. Может и ты мне когда-нибудь поможешь. Ты мне — я тебе. Помни — будешь должен!

— Кто я такой?

Женщина не удивилась, только улыбнулась уголком рта:

— Напомнил меня, молодую. Вот так же я пришла к бабке и спросила: «Кто я?!». А она мне и врезала: «Ведьма ты! Ведьма!» Я и свалилась. В обморок упала со страху.

— Но я же не ведьма.


— Ты не ведьма. И не ведьмак. Ты хуже. Или лучше. Это как посмотреть. Ты колдун!

Я посмотрел на ехидно улыбающуюся женщину, пожал плечами, вздохнул:

— Ну что же, тогда продолжим в режиме блиц-опроса. Первый вопрос: чем колдун отличается от ведьмака?

— Хороший вопрос! Возьми с полки пирожок! — женщина хохотнула, но тут же веселость сошла с ее лица и она мрачно посмотрела мне в глаза — Тем, что ты сильнее нас. Опаснее. Главнее нас — если можно так сказать. Мы не можем снять твои чары. Ты наши — можешь. Тебе подчиняются темные силы, как и белые силы. Ты… такие как ты рождаются раз в десятки, а то и в сотни лет! Ты незаконнорожденный ребенок третьей незаконнорожденной женщины в роду, родившийся с зубами!

— Да откуда вы знаете?! — фыркнул я — ну откуда?! Эта… баба Нюра… тоже мне эту чушь втирала! Ну откуда вы можете это знать?!

— Мы многое знаем — пожала плечами женщина — и ты будешь знать. Твоя сила еще не до конца тебя пропитала. Я вижу это по твоей ауре. Она еще слабенькая-слабенькая… как цыпленок! Берегись! Найдутся те, кто захочет получить твою силу. Нет — не я. И не другие ведьмы и ведьмаки. Нам твоя сила — ни к чему. Мы не сможем с ней совладать! Тебе придется бояться таких как ты — колдунов. Правда я не знаю, остались ли в природе еще такие как ты. Но если остались, если они о тебе прознают… берегись!

— Чертовщина какая-то… — пробормотал я под нос — Это прямо-таки Горец какой-то!

— Точно, как Горец — улыбнулась женщина — Убиваешь соперника — получаешь его Силу!

— А вы откуда знаете про горца? — искренне удивился я.

— Так я что тебе, дикарка, что ли? — расхохоталась женщина — Телевизор в углу видишь? Вон там, занавешенный? «Самсунг», между прочим! Если сюда электричество уже не подают, это не означает, что у меня его нет! Генератор на что?! Просто днем мне его не нужно. Да и в городе я бываю, и нередко — вон там, за домом, стоит «лендкрузер-200». Вожу я машину недурно! Не считай ведьм какими-то дикими животными из леса!

Я сидел открыв рот и смотрел на ухмыляющуюся женщину, и вопросы застряли у меня в глотке. Все, что я знал о мире сейчас перевернулось с ног на голову. Рядом со мной существует и всегда существовал другой, совсем другой мир! Мир, о котором я знал только из сказок! Мир, в который я не верил, и в который не верят миллиарды людей, населяющий эту планету! А он — есть. Мир, в котором есть магия.

— Стоп! — я поднял ладонь, и женщина вздрогнула, посмотрев на меня с некоторым испугом — Давайте-ка вернемся к вопросам!

— Черт! Ты чего творишь?! — рявкнула она — Когда что-то говоришь, контролируй Силу! Не вкладывай в слова магию! Вот ты сказал стоп — так я будто о столб шарахнулась! Я же тебе говорила — контролируй слова! Контролируй! Не говори лишнего! Не желай людям чего-то такого, что может принести им какие-то… хмм… неудобства! Вообще не желай людям ничего — не продумав свои слова! Слово — материально! Слово — насыщено магией, и оно может убить! Как вы, бестолочи, этого не понимаете?! Ах люди, люди… Кстати, а ты помощников своих уже видишь?

— Помощников? — беспомощно пожал я плечами.

— Помощников, черт подери! — нетерпеливо повторила женщина — твоих… хмм… слуг!

— Нет, не видел. Но они мне помогают! Посуду моют… — обрадовался я.

— Посуду! Моют! Ах-ха-ха! — женщина закатилась смехом — помощники — посуду моют! Ой, не могу!

— А что такого-то? — досадливо поморщился я — я ведь ничего не знаю! Что за помощники, откуда они взялись, и вообще… я совсем ничего не знаю! Пытаюсь узнать, а вы только лишь высмеиваете меня! На кой черт тогда я сюда приехал — чтобы выслушивать ваши подколки?!

— Ладно, извини… ты прав. Начнем… начнем с начала. Меня звать Нина Петровна Хромкова. Или просто Петровна. Или Нина. Это кому как. Для Нины ты еще молод, для Петровны — мы с тобой пока не в таких уж близких знакомцах, так что остановимся на Нине Петровне. Я ведьма в десятом поколении. Моя мать была ведьмой, моя бабушка была ведьмой, и так далее, по нисходящей. Они передавали Силу когда умирали. Мы тоже умираем, но очень, очень не скоро. Мне… много лет. Не скажу — сколько. Я пережила несколько царей, революцию, войны, и вот — обосновалась здесь. Мне тут нравится. Тихо, спокойно, хорошо. Зарабатываю я приворотами, отворотами, снятием и наведением порчи. Да, я черная ведьма, не такая, как эта твоя бабка Нюра. Друг друга мы недолюбливаем, но уважаем.

Женщина нахмурилась, замолчала, вздохнула и продолжила:

— Я лично считаю, что нет на свете ни черной, ни белой магии. Все это чепуха и мракобесие. Надо заниматься магией — и будь что будет. Вот, вкратце, обо мне. Теперь давай свои вопросы.

Я сидел, и в голове у меня кружились, просились на волю сотни и сотни вопросов. Вот только вопросы эти были такими… странными, что мой мозг отказывался их озвучить. Все происходящее вдруг увиделось розыгрышем — ничего такого нет и быть не может! Какие колдуны?! Какие ведьмы?! Вы вообще в своем уме?! Санитары! Зовите сюда санитаров — пока она меня не покусала! Ааааа! Ааааа!

— Ну что, сомлел? — поняла меня и улыбнулась женщина — мне все-таки было легче. Тогда мы все верили и в ведьм, и в колдунов, даже сомнений не было — что такие как мы существуют. А что теперь? Сплошное научное мракобесие. Эти ученые — напыщенные дураки — верят в то, что знают все обо всем. Верят, что их дурацкие приборы могут доказать или опровергнуть все — вплоть до существования богов, или их отсутствия. Вот только почему эти ученые в конце своей никчемной жизни все, как один вдруг начинают верить в бога? Страшно становится? Вот уж паразиты, так паразиты! Среди них хорошо если один из десяти что-то да значит. Остальные просто сосут деньги из народа. Ну что, отошел от шока? Теперь можно и поговорить… Задавай вопросы! Обещаю — смеяться не буду.





Глава 4




— Я ничего не понимаю! Я вообще — ничего не понимаю! Почему про вас… хмм… про нас не знают власти? Почему они не прибрали вас… нас к рукам? Вот у вас дорогой автомобиль, телевизор, значит — деньги есть, и вы вдруг живете в глуши — почему? Неужели вы не хотите отправиться куда-нибудь к морю? В теплые края? Лежать на пляже и греться на солнце? Сидеть в хорошем ресторане? И неужели нет среди вас… нас таких людей, которые стремятся к власти? Ведь так просто — пожелать какому-нибудь чиновнику, и он исполнит все, что я захочу! Абсолютная власть! Стать губернатором! Стать президентом! А потом — сделать так, чтобы все подчинились тебе! Стать властелином мира! И вы сидите в глухих углах?! Почему, можете мне объяснить?

Женщина усмехнулась уголком рта, из-за чего ее лицо перекосилось, стало злым, недобрым. Такими и любят изображать ведьм, которые только и думают о том, как бы привнести зло в жизнь людей. Только вот что именно считать злом?

— Властелином мира стать? — спокойно ответила она — То есть, вот ты такой умный, а никто не догадался? Ну, вот представь — ты стал каким-то крупным начальником. Засветился на экранах телевизоров, а если как раньше — на трибунах митингов, на партсобраниях и все такое. Засветился, и вся наша как сейчас называют «тусовка» (Она сделала характерный жест, ставя кавычки. И я снова удивился «продвинутости» ведьмы из глухого угла Тверской области)… вся наша тусовка узнала, что некий колдун, или некая ведьма лезет наверх. И что сделает тот колдун, который вылезет выше всех? Он постарается убрать всех, кто ему может угрожать. То есть — всех других колдунов. Всех, кто ему опасен. Всех, кто может претендовать на то же самое, на что претендует и он. То есть — на власть и на деньги. И как думаешь, что будет после того, как об этом колдуне узнают другие колдуны?

— Постараются убрать? — предположил я, уже начиная понимать о чем мне скажет женщина.

— Еще как постараются! — хмыкнула женщина — Каким бы сильным ни был колдун, он не сможет сравниться по силе с несколькими колдунами, объединившимися для одной цели — уничтожить выскочку. И кроме того — ведь для уничтожения выскочки не обязательно применять магические средства! Есть снайперские винтовки, есть взрывчатка. Ты думаешь, таких умников никогда не было? Ты думаешь — молодые, наглые не пытались забраться на самый верх? Вот то-то же… Лучше сидеть в тишине и покое, и не иметь проблем. И не показывать своей силы, чтобы не возбуждать зависти.

— А как же вы зарабатываете на колдовстве? Разве вы не засветитесь при этом?

— А как мы засветимся? Ну да, обращаются всякие… желающие услуг. Приезжают. Платят деньги, я даю им нужное снадобье, и… все. Спросишь, откуда они берутся? А сами по себе. Бедных я не принимаю. Бедные пусть к Нюрке идут. Это она им за копейки все делает. Или за копченую курицу. А я — только богатых. Тем более что ко мне Нюркины клиенты и не приезжают. Она все больше болячки лечит — какие может. Ее силы-то… ерунда! Травки всякие, да наговоры. Жалкое колдовство! Мое — это любовный приворот. Или отворот. Что почему-то считается черным колдовством. А что черного в том, что жена приворожит мужа, который на сторону глядит? Или подольет ему зелья, после которого он ни на одну бабу кроме нее и смотреть не сможет!

— А если это же любовница сделает? — с интересом спросил я — Ну… приворожит?

— Ну и сделает — легко согласилась женщина — Почему бы и нет? Не убьет же!

— Мда… — укоризненно помотал я головой — Теперь понимаю, почему ЭТО называют черной магией. А порчу напускаете?