Колдун. Обретения и потери
Часть 7 из 26 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И услышал смешок и голос Охрима:
— На здоровье, хозяин! На то он и дом, чтобы защищать своего хозяина от невзгод. Он еще послужит! Ты только его не обижай…
— Не обижу. Постараюсь построить новый дом так, чтобы вписать этот в структуру нового строения. Кстати, насчет защиты — нигде не нарушилась? Дырки не появились?
— Нет, хозяин. Я даже не знаю, чем этот дом можно разбить. Метеоритом ежели только…или атомной бомбой. Но сам понимаешь — бомбу на нас скорее всего не потратят. А метеорит так часто не падает. Вот так, хозяин.
Я молча кивнул, не заботясь — видит Охрим это, или нет. Вошел, закрыл дверь на засов — скорее по привычке, чем если бы это на самом деле было нужно. Мои верные сторожа не пустят в дом никого чужого, вернее — обычного чужого. А того, кто сможет прорваться через их ряды никакой засов не остановит. Поднялся на второй этаж, прошел на кухню. Сбросил у входа ботинки, и пошел дальше, туда, где спала моя женщина.
Но она не спала. Сидела — одетая, в джинсах и клетчатой рубашке, похожая на девушку откуда-нибудь с Дикого Запада, и когда я вошел, вскочила со стула:
— Все закончилось? Самохин приезжал, да? Я не могла уснуть — как я могу уснуть, когда ты там где-то воюешь, а вокруг рвутся гранаты? Я тут чуть с ума не сошла!
— Все закончилось, а ты с ума не сошла — усмехнулся я, и начал расстегивать пуговицы на рубахе — Идем-ка мы с тобою поспим. Утром приедут клиентки — мне надо будет закодировать их мужей. А в двенадцать приедет кое-кто…важный. И я должен выспаться, чтобы голова работала как следует. Идем, идем! Все уже закончилось! Раздевайся! Ну не в штанах же ты будешь спать?
Мы уснули обнявшись, прижавшись друг к другу. Никакого секса не было — не до секса. Мне хотелось спать — я слишком много потратил Силы на то, чтобы «перекодировать» группу убийц. Когда уходил из дома — второпях и от волнения забыл надеть браслет-аккумулятор, потому потратил очень много собственных ресурсов (из Места Силы-то вышел). Что сейчас на мне и сказалось.
Варя пару минут дрожала — то ли от волнения, то ли от холода — хотя в комнате было по-летнему тепло. Но потом успокоилась и засопела — уснула.
И снова мне приснился Чернобог. В этот раз он был один — огромный, темный, он стоял посередине поляны, неподвижный, спокойный, как статуя. Но я знал — он на меня пристально, внимательно смотрит. Смотрит…и одобряет. Я чувствовал это — он мной доволен! Уж не знаю чем именно доволен — тем беспределом, что я тут творил? Или же моими успехами в магии? А может и всем вместе — сразу?
Мне казалось — Чернобог хочет что-то сказать. Вот сейчас из-под темного капюшона раздастся тяжелый, гулкий голос, и он возвестит мне…о чем? Мне очень интересно — о чем может сказать Чернобог? И вообще — кто он такой?! Существо из плоти и крови? Или энергетическая сущность, такая, как мои бесы? Кто он? И зачем я ему?
Но изображение Чернобога лишь закачалось, сделалось туманным, будто я видел отражение в зеркале воды, и…все. Я провалился в черный, глухой сон — без сновидений и кошмаров, самый лучший сон, и который дает отдых усталому мозгу.
Как и в предыдущие дни (Кажется, черт подери, что мы с Варей вместе живем уже целую жизнь!), Варя встала раньше меня и уже возилась на кухне, тихонько погромыхивая посудой. Как она умудряется так вставать, чтобы я даже не ощутил ее движений?! Это какой-то ниндзя, а не женщина! Впрочем — ниндзя были и женщины. Кстати сказать — вот она, деревенская девушка — ни тебе валяний в постели, ни тебе кофиев в кровать — встала, и давай готовить для мужа завтрак. Хмм…мда. Для мужа?! Что-то это я зарапортовался…какого-такого мужа? Не муж я ей! И скорее всего им и не буду. Но да ладно — не суть. В общем — городская девушка сейчас бы лежала в постели, сделав красивую позу, Я бы не выдержал, трахнул ее, мы бы все утро прозанимались сексом, никуда бы не успел и ничего бы не сделал. А тут — на кухне дым коромыслом — мужика-то надо кормить! Нет, кто спросит моего мнения — жениться лучше на деревенских девчонках. Наверное. Их хотя бы работать научили! Хотя я сужу по моей Варе, а по поведению одной особи вида нельзя судить о жизни всех остальных особей популяции. Ага, хорошо сказал! Научненько! Хе хе хе…
Опять она возится на кухне в старом сарафане! И дырка у сарафана на боку слева — за что-то видать зацепилась, порвала, и не успела зашить. Или сам от ветхости уже разлезается. Вот чего терпеть не могу, это когда на даче или за городом женщины ходят в каком-то старом дряпье. А то и еще хуже — мадамы 50+ разденутся до старых линяных трусилей и лифчика, и в таком виде лазят по огороду! Так и хочется сказать — да ты не охренела?! Ты себя видела со стороны? Ты бы пошла бродить в таком видел у подъезда своего дома? Так какого черта ты ЗДЕСЬ так ходишь? И не стыдно?
Полы из тяжелых дубовых досок, не скрипят…подкрадываюсь на цыпочках, и…вставляю палец в дырку на боку сарафана и дергаю вниз! Сарафан разлезается как бумажный, распадаясь на две половинки, Варя истошно визжит, а я радостно хохочу, отпрыгивая назад из-под удара сковороды и воплю, перекрывая визг перепугавшейся подружки:
— Я же тебе сказал не надевать это старье! Я тебе — сколько сарафанов накупил?! Почему не носишь?!
И тут же замер, глядя на пожилую женщину, стоящую у входа с ведром в руках.
— Вася, познакомься, это моя мама! — перестав визжать, голосом светской дамы объявила Варя, безуспешно пытаясь свести разорванные полы сарафана. И как я заметил — нижнего белья на ней не было — от слова «совсем». А еще я вспомнил, что стою перед чужой в общем-то женщиной в одних трусах, да еще и с возбудившимся…хмм…естеством.
— Здрасте! — выдавил я из себя, протолкнув слова через пересохшую глотку — Очень приятно. Василий!
— Здрасте — растерянно ответила женщина, глядя то на меня, то на полуголую Варю в разорванном сарафане — Я Ольга Федоровна, Варина мама…
Я молча развернулся и ринулся назад, в спальню, а вслед мне несся радостный, звонкий Варин хохот. Потом появилась и она сама, хихикая и утирая слезы:
— Ой, не могу! Ну ты даешь! Жалко не сфотографировала! Надо было видеть ваши физиономии!
— Ты додумалась! Предупреждать же надо о гостях! — сказал я максимально холодно и грозно, стараясь не показать, что меня самого разбирает истерический смех. Представляю, что обо мне сейчас подумала Варина мать! Выскочил в одних труселях, разорвал дочкин сарафан до голой задницы и скрылся у себя в комнате! Вот это ни хрена себе нашла дочка мужичка!
— Прости, Вась… — Варя гибко изогнувшись выскользнула из сарафана, оставшись совсем голышом и зашарила в шкафу, вытаскивая свои женские тряпки — Она сама пришла, не предпупредила! Ну не выставлю же я ее из дома? Говорит — в магазине сказали, что участкового с его сожительницей ночью подорвали бомбой, вот и прибежала выяснить, что тут у нас, да как! Сейчас она уйдет! Прости! Нет, ну какие у вас были рожи — ой, я не могу! Ха ха ха!
— А ты представляешь — я бы подкрался, задрал у тебя подол и сходу бы тебе — рраз! И вдул! И тут мама…с такими глазами! Брр! Так и импотентом сделаться недолго.
— Да ладно…вообще мама у меня человек очень развитой и трезвомыслящий. И уж точно не упадет в обморок от вида голого мужика. Так что не переживай, и…ха ха ха! Ну и рожи! Ой, я щас упаду! Папке расскажу — он тоже поржет!
За столом мы сидели чинно, важно. Варя откуда-то вытащила (или из дома притащила?) бежевую скатерть, наставила приборов — тарелки, вилки, даже ножи у каждой тарелки, мы пили чай и вели светскую беседу. Вроде бы как и не мы пятнадцать минут назад скакали по кухне голыми на глазах у изумленной Вариной мамаши.
Я рассказал, что ночью был акт злодейского хулиганства, что хулиганы сбежали, завидев организованную группу селян с ружьями и скорее всего больше сюда не явятся.
Потом Варина мама ненавязчиво поинтересовалась нашими планами на будущее. Ну…в смысле — так я и останусь работать участковым, или сменю деятельность. И что я думаю о том, как Варя бросила работу.
Я сообщил, что пока работу менять не собираюсь, а денег у меня хватает, потому Варе работать где-то там не нужно, пусть своего мужика обихаживает — так будет логичнее. А еще спросил — нет ли у них с деньгами проблем. Если что — пусть не стесняются, скажут. Помогу чем могу. Варя при этом так на меня влюблено и благодарно посмотрела, что я прямо-таки растаял, а снеговик в апреле. Нет, все-таки приятно делать подарки! Когда имеешь для этого все возможности…
Завтракали бутербродами с черной икрой, осетриной и сырокопченой колбасой — сибаритство, понимаешь ли! Вчера мы так до этих бутеров не добрались, так какого черта им лежать в холодильнике? Засохнут ведь. Шампанского пить не стали — «С утра пьют шампанское или аристократы, или дегенераты!».
Потом Ольга Федоровна заторопилась домой, а мы с Варей ее не удерживали. Еще через полчаса ушла и Варя, перемыв и убрав перед уходом всю грязную посуду. Получалось у нее все очень ловко и быстро — на зависть, только руки мелькали! И теперь она была уже в новом сарафане — простеньком, но очень сексуальном. И без дырки на боку.
Перед уходом проверил, надела ли она трусы — ишь, завела привычку голым задом сверкать! Хе хе хе…
В общем, когда возле дома припарковался черный недоджип «Тойота РАВ-4», я был уже очень доволен жизнью, расслаблен, и готов получать от жизни только самые что ни на есть хорошие подарки. Правда для подарков было еще рановато — я ведь сказал, чтобы приехали в десять часов, а сейчас без четверти девять. Но это они, точно, две бабы — ходят, заглядывают в окна пикета. Придется идти…
Одна небольшого роста, блондинистая, голубоглазая с мордочкой разжиревшего шпица, другая — довольно-таки высокая, черноволосая, кареглазая. Обе ухоженные, лощеные, даже в жару одеты так, будто собрались выходить на подиум.
Не понимаю этого — какой смысл летом, в жару, надевать свои неприлично дорогие платья…для чего? Вернее — для кого? Если ты собираешься удерживать при себе мужа и готовишь ему приворот — так мужа-то здесь нет! Здесь всего лишь сельский участковый! Зачем его-то соблазнять?
Впрочем — возможно, что они сознательно или нет хотят постоянно быть во всеоружии. Не будет мужа — найдем другого мужика! Ушла эта добыча — выследим другую!
Обеим дамам уже хорошо за тридцать, грузные, у каждой килограммов двадцать лишнего веса. Обычная, нормальная ситуация — хочется удержать мужика (или мужиков?) но при этом не прилагать ни грана своей силы воли.
— Здравствуйте. Я Василий Каганов. Вы ко мне?
— Да, Василий Михайлович! — живо откликнулась блондинка, а брюнетка окинула меня взглядом с ног до головы и чувственно облизнула губы. Неосознанно, просто как собака при виде сочного бифштекса. Все, как обычно.
Нет, дамы, я не люблю мясо с жирком. Я лучше косточку поглодаю…хе хе хе… Кроме того — на рабочем месте распутничают только идиоты, или совсем уж голодные, не видевшие секса как минимум недели три. А у меня каждый день Камасутра во всех ее видах и способах, да еще и с такой красивой бабой, что вы ей и в подметки не годитесь! Так что вам дорогие мои — не светит! Весьма — дорогие мои.
— Пойдемте.
Открываю пикет, распахиваю дверь…ффуу…жарко! Душно! Окна настежь! Вот…теперь ветерком хоть немного продувает.
Дамы в помещении сразу вспотели, лица покрылись капельками влаги. В машине ехали — кондиционер спасал. А тут…полрненьким — совсем хреново на жаре.
Кстати, мне тоже несладко. Не люблю я жару! Просто терпеть ее не могу!
— Ну, рассказывайте, чего от меня хотите — начал я, ласково улыбаясь улыбкой Мэла Гибсона. Заметил — всегда действует на женщин эта гибсоновская улыбка — смесь обаяния, нахальства и сексуального вызова. По крайней мере мне так сказала одна подружка, еще давно, когда я учился в вовенном училище. И советовала мне почаще так улыбаться женщинам — попадание будет точно в цель! «Женщины любят обаяние порока». Ну это не я так сказал! Это подруга сказала, когда мы отдыхали между сеансами того самого порока!
Переглянулись. От меня эти женщины явно хотели много чего. Но кое-что я не могу и не хочу им предоставлять, ни разово, ни регулярно. А вот то, ради чего они приехали… Придется брать бразды правления в свои руки — мнутся, жмутся…ну просто девочки-девственницы на смотринах у порнокастера! Через минуту будут уже на столе стонать, а туда же, изображают из себя недотрог! Уже сержусь, да…
— Во что, дамы…мне недосуг тут с вами пустые разговоры разговаривать, время тратить. Давайте-ка ближе к делу. Представьте, что вы на приеме у врача, и выкладывайте, что вам нужно и что вы хотите. А то я так до вечера с вами просижу, а у меня через два часа важная клиентка приедет, так что…вот.
— Извините… — глубоким грудным голосом сказала высокая, брюнетка — Меня Лида звать. Просто вы такой…сексуальный, мы просто растерялись! Зина нам говорила, но мы как-то мимо ушей пропустили…вы такой молодой и красивый, что мы сразу-то и языки проглотили. Так что это вы виноваты, несчастных женщин ввели в смущение!
А баба-то с юмором, оказывается! Мне нравятся такие женщины, видно, что не дура. И кстати — по мужикам тоже явно совсем не дура.
— Вась, ты здесь?
Вот черт! Варя вернулась. Что-то быстро она! И переодеться успела…ох, и смотрятся же на ней ее шортики! Топик грудь обтягивает, глаза сияют…ах ты ж моя Эмми! Ладно, ладно — Варя!
— Здравствуйте! — Варя якобы только сейчас замечает женщин, а те впиваются в нее взглядом обедающих дайвером акул, увидевших проклятую конкурентку. Всю обсмотрели, как Терминатор — щелк, щелк, параметры…цифры…«Нам нужен твой мужик и его член!» А Варя эдак им отвечает: «Вы забыли сказать — пожалуйста!» И бьет их табуреткой по голове! Сигары-то у нее нет, чтобы прижечь гадину.
Бггг…я чуть не расхохотался, представил!
— Ой! Простите! Я не видела, что у тебя клиенты! Все, ухожу, не мешаю!
Ах ты ж…щас прям, не видела! Джип-то на площадке стоит! Решила поглядеть, что тут за бабы и что я с ними делаю? Ага, оргии тут устраиваю — скачем по столам и кричим «Даст ист фантастишь!»
Ох, уж эти женщины…даже самые умные, даже самые красивые — а все равно: посмотреть, проверить! Вдруг конкурентки напали и сейчас злодейски уводят мужика! Хе хе хе…
— Ваша жена? — спрашивает блондинка, оглядываясь на Варю, подходящую к калитке — Какая красивая! Ей говорили, что она похожа на…
— Эмми Уотсон? — закончил я ее фразу и усмехнулся — Так мы перейдем к делу, или нет? Девушки, простите, но у меня и правда мало времени! Давайте-ка я сам начну? Вам нужно: первое, это похудеть. Второе — приворожить мужа. Третье — сделать так, чтобы он больше никогда не пил спиртного. Так?
— Так! Так! — обе закивали как китайские болванчики.
— Хорошо. Первое я могу сделать прямо сейчас. Только сразу предупреждаю: я кодирую вас так, что вы больше никогда не съедите сахара — вас от него будет тошнить, и чем больше съедите сладкого, тем больше будет тошнота. Вы не будете есть мучного — вообще. Тем более, что как вы знаете — в мучных блюдах всегда есть сахар. Вас потянет в спортзал, и вы будете тратить свое время на занятие в фитнессе. Вы не будете курить и пить спиртное — никогда. Готовы вы отказаться от всех перечисленных…хмм…удовольствий? В будущем, если захотите — я смогу снять этот ментальный блок, но стоить такое будет в четыре раза дороже. И кроме меня никто блок снять не сможет. Потому — подумайте, надо ли вам это?
— Мы будет такими же красивыми и стройными, как ваша жена? Она ведь была толстой, да? — выдохнула блондинка и облизнула губы красным язычком.
— Ну…не знаю, какими вы будете…я ваших фотографий, когда вы были юными — не видал, но могу гарантировать, что при достаточном усердии вы станете такими же стройными, как в юности. Только не забывайте — кожа никуда не денется. У вас ее наросло слишком много. Придется делать операции — убирать лишнюю кожу, подтягивать грудь…а в остальном — будьте уверены, жира у вас точно не будет! Ваши мужчины любят худых женщин?
— Кстати, насчет наших мужчин…вы гарантируете, что они будут любить только нас?
— Вы хотите, чтобы ваши мужчины любили только вас двоих? Сразу двоих? У вас такие свободные отношения? — заинтересовался я — Можно сделать и так. Кувыркайтесь все вместе, больше они ни на кого кроме вас не посмотрят. Тогда и снадобье надо будет делать одно на двоих.
— Вы не поняли — щеки брюнетки чуть тронуло розовым — Я имела в виду, что мой мужчина пусть смотрит только на меня, а мужик Калерии — только на нее! Никакого свального греха!
Хмм…врешь. По тебе видно, что ты совсем не против свального греха. Глазки-то бегают! В провинциалках бездна нерастраченной страсти, и только страх огласки останавливает провинциалку от пускания во все тяжкие. Так мне говорила моя бывшая, Танька, из-за которой собственно я и вылетел из армии. Она не побоялась огласки, ага! И я с ней вляпался «по самое не хочу». Трахались как сумасшедшие где придется — где поймаю ее, там и трахну. В кустах. За углом дома. В заброшенном сарае. На берегу речки! И все, понимаешь ли, в антисанитарных условиях.
Кстати, насчет свального греха — она мне как-то заявила, что не против была бы попробовать с двумя, или тремя мужиками. А когда я, весь такой шокированный вытаращил глаза и недоверчиво помотал головой — захохотала и сказала, что она меня разыграла. Пошутила так, чтобы посмотреть на мою реакцию. Это был первый звоночек, но я его тогда не услышал…
— Я вас понял. Каждой отдельное снадобье. И третье — снадобье от алкоголя. Ваш мужчина полностью перестанет употреблять спиртное. Как только в рот возьмет спиртное, даже самое слабое — так его и вырвет фонтаном. Наверное, Зина вам уже об этом рассказывала. Ну вот, в общем-то и все. Меня сейчас интересуют только две вещи: принесли ли вы волос своего мужчины и…
— И деньги — понятливо кивнула брюнетка — И то, и другое. Все есть. Все готово. По пять сотен с каждой, без проблем. Мы не нищие, можем себе позволить оплатить ваши услуги!
— Замечательно. Давайте сюда мужнины волосы, сейчас я их подпишу, чтобы не перепутать…а то будет неприятно, если муж подруги будет смотреть только на вас, а не на жену! Не правда ли? Хе хе…
Я достал лист формата А4, написал: в самом начале Лида, и в середине — Калерия. Достал переплетное шило, проколол дырочки под именами. И принял из рук брюнетки первый волос. Вернее — несколько срезанных волос. Сунул в дырочку, аккуратно затянул узелок. Взял волосы и у Калерии, а пока вязал, спросил:
— Имя у вас интересное, редкое. А как вас уменьшительно-ласкательно? Каля?
Блондинка фыркнула, расхохоталась, помотала головой:
— На здоровье, хозяин! На то он и дом, чтобы защищать своего хозяина от невзгод. Он еще послужит! Ты только его не обижай…
— Не обижу. Постараюсь построить новый дом так, чтобы вписать этот в структуру нового строения. Кстати, насчет защиты — нигде не нарушилась? Дырки не появились?
— Нет, хозяин. Я даже не знаю, чем этот дом можно разбить. Метеоритом ежели только…или атомной бомбой. Но сам понимаешь — бомбу на нас скорее всего не потратят. А метеорит так часто не падает. Вот так, хозяин.
Я молча кивнул, не заботясь — видит Охрим это, или нет. Вошел, закрыл дверь на засов — скорее по привычке, чем если бы это на самом деле было нужно. Мои верные сторожа не пустят в дом никого чужого, вернее — обычного чужого. А того, кто сможет прорваться через их ряды никакой засов не остановит. Поднялся на второй этаж, прошел на кухню. Сбросил у входа ботинки, и пошел дальше, туда, где спала моя женщина.
Но она не спала. Сидела — одетая, в джинсах и клетчатой рубашке, похожая на девушку откуда-нибудь с Дикого Запада, и когда я вошел, вскочила со стула:
— Все закончилось? Самохин приезжал, да? Я не могла уснуть — как я могу уснуть, когда ты там где-то воюешь, а вокруг рвутся гранаты? Я тут чуть с ума не сошла!
— Все закончилось, а ты с ума не сошла — усмехнулся я, и начал расстегивать пуговицы на рубахе — Идем-ка мы с тобою поспим. Утром приедут клиентки — мне надо будет закодировать их мужей. А в двенадцать приедет кое-кто…важный. И я должен выспаться, чтобы голова работала как следует. Идем, идем! Все уже закончилось! Раздевайся! Ну не в штанах же ты будешь спать?
Мы уснули обнявшись, прижавшись друг к другу. Никакого секса не было — не до секса. Мне хотелось спать — я слишком много потратил Силы на то, чтобы «перекодировать» группу убийц. Когда уходил из дома — второпях и от волнения забыл надеть браслет-аккумулятор, потому потратил очень много собственных ресурсов (из Места Силы-то вышел). Что сейчас на мне и сказалось.
Варя пару минут дрожала — то ли от волнения, то ли от холода — хотя в комнате было по-летнему тепло. Но потом успокоилась и засопела — уснула.
И снова мне приснился Чернобог. В этот раз он был один — огромный, темный, он стоял посередине поляны, неподвижный, спокойный, как статуя. Но я знал — он на меня пристально, внимательно смотрит. Смотрит…и одобряет. Я чувствовал это — он мной доволен! Уж не знаю чем именно доволен — тем беспределом, что я тут творил? Или же моими успехами в магии? А может и всем вместе — сразу?
Мне казалось — Чернобог хочет что-то сказать. Вот сейчас из-под темного капюшона раздастся тяжелый, гулкий голос, и он возвестит мне…о чем? Мне очень интересно — о чем может сказать Чернобог? И вообще — кто он такой?! Существо из плоти и крови? Или энергетическая сущность, такая, как мои бесы? Кто он? И зачем я ему?
Но изображение Чернобога лишь закачалось, сделалось туманным, будто я видел отражение в зеркале воды, и…все. Я провалился в черный, глухой сон — без сновидений и кошмаров, самый лучший сон, и который дает отдых усталому мозгу.
Как и в предыдущие дни (Кажется, черт подери, что мы с Варей вместе живем уже целую жизнь!), Варя встала раньше меня и уже возилась на кухне, тихонько погромыхивая посудой. Как она умудряется так вставать, чтобы я даже не ощутил ее движений?! Это какой-то ниндзя, а не женщина! Впрочем — ниндзя были и женщины. Кстати сказать — вот она, деревенская девушка — ни тебе валяний в постели, ни тебе кофиев в кровать — встала, и давай готовить для мужа завтрак. Хмм…мда. Для мужа?! Что-то это я зарапортовался…какого-такого мужа? Не муж я ей! И скорее всего им и не буду. Но да ладно — не суть. В общем — городская девушка сейчас бы лежала в постели, сделав красивую позу, Я бы не выдержал, трахнул ее, мы бы все утро прозанимались сексом, никуда бы не успел и ничего бы не сделал. А тут — на кухне дым коромыслом — мужика-то надо кормить! Нет, кто спросит моего мнения — жениться лучше на деревенских девчонках. Наверное. Их хотя бы работать научили! Хотя я сужу по моей Варе, а по поведению одной особи вида нельзя судить о жизни всех остальных особей популяции. Ага, хорошо сказал! Научненько! Хе хе хе…
Опять она возится на кухне в старом сарафане! И дырка у сарафана на боку слева — за что-то видать зацепилась, порвала, и не успела зашить. Или сам от ветхости уже разлезается. Вот чего терпеть не могу, это когда на даче или за городом женщины ходят в каком-то старом дряпье. А то и еще хуже — мадамы 50+ разденутся до старых линяных трусилей и лифчика, и в таком виде лазят по огороду! Так и хочется сказать — да ты не охренела?! Ты себя видела со стороны? Ты бы пошла бродить в таком видел у подъезда своего дома? Так какого черта ты ЗДЕСЬ так ходишь? И не стыдно?
Полы из тяжелых дубовых досок, не скрипят…подкрадываюсь на цыпочках, и…вставляю палец в дырку на боку сарафана и дергаю вниз! Сарафан разлезается как бумажный, распадаясь на две половинки, Варя истошно визжит, а я радостно хохочу, отпрыгивая назад из-под удара сковороды и воплю, перекрывая визг перепугавшейся подружки:
— Я же тебе сказал не надевать это старье! Я тебе — сколько сарафанов накупил?! Почему не носишь?!
И тут же замер, глядя на пожилую женщину, стоящую у входа с ведром в руках.
— Вася, познакомься, это моя мама! — перестав визжать, голосом светской дамы объявила Варя, безуспешно пытаясь свести разорванные полы сарафана. И как я заметил — нижнего белья на ней не было — от слова «совсем». А еще я вспомнил, что стою перед чужой в общем-то женщиной в одних трусах, да еще и с возбудившимся…хмм…естеством.
— Здрасте! — выдавил я из себя, протолкнув слова через пересохшую глотку — Очень приятно. Василий!
— Здрасте — растерянно ответила женщина, глядя то на меня, то на полуголую Варю в разорванном сарафане — Я Ольга Федоровна, Варина мама…
Я молча развернулся и ринулся назад, в спальню, а вслед мне несся радостный, звонкий Варин хохот. Потом появилась и она сама, хихикая и утирая слезы:
— Ой, не могу! Ну ты даешь! Жалко не сфотографировала! Надо было видеть ваши физиономии!
— Ты додумалась! Предупреждать же надо о гостях! — сказал я максимально холодно и грозно, стараясь не показать, что меня самого разбирает истерический смех. Представляю, что обо мне сейчас подумала Варина мать! Выскочил в одних труселях, разорвал дочкин сарафан до голой задницы и скрылся у себя в комнате! Вот это ни хрена себе нашла дочка мужичка!
— Прости, Вась… — Варя гибко изогнувшись выскользнула из сарафана, оставшись совсем голышом и зашарила в шкафу, вытаскивая свои женские тряпки — Она сама пришла, не предпупредила! Ну не выставлю же я ее из дома? Говорит — в магазине сказали, что участкового с его сожительницей ночью подорвали бомбой, вот и прибежала выяснить, что тут у нас, да как! Сейчас она уйдет! Прости! Нет, ну какие у вас были рожи — ой, я не могу! Ха ха ха!
— А ты представляешь — я бы подкрался, задрал у тебя подол и сходу бы тебе — рраз! И вдул! И тут мама…с такими глазами! Брр! Так и импотентом сделаться недолго.
— Да ладно…вообще мама у меня человек очень развитой и трезвомыслящий. И уж точно не упадет в обморок от вида голого мужика. Так что не переживай, и…ха ха ха! Ну и рожи! Ой, я щас упаду! Папке расскажу — он тоже поржет!
За столом мы сидели чинно, важно. Варя откуда-то вытащила (или из дома притащила?) бежевую скатерть, наставила приборов — тарелки, вилки, даже ножи у каждой тарелки, мы пили чай и вели светскую беседу. Вроде бы как и не мы пятнадцать минут назад скакали по кухне голыми на глазах у изумленной Вариной мамаши.
Я рассказал, что ночью был акт злодейского хулиганства, что хулиганы сбежали, завидев организованную группу селян с ружьями и скорее всего больше сюда не явятся.
Потом Варина мама ненавязчиво поинтересовалась нашими планами на будущее. Ну…в смысле — так я и останусь работать участковым, или сменю деятельность. И что я думаю о том, как Варя бросила работу.
Я сообщил, что пока работу менять не собираюсь, а денег у меня хватает, потому Варе работать где-то там не нужно, пусть своего мужика обихаживает — так будет логичнее. А еще спросил — нет ли у них с деньгами проблем. Если что — пусть не стесняются, скажут. Помогу чем могу. Варя при этом так на меня влюблено и благодарно посмотрела, что я прямо-таки растаял, а снеговик в апреле. Нет, все-таки приятно делать подарки! Когда имеешь для этого все возможности…
Завтракали бутербродами с черной икрой, осетриной и сырокопченой колбасой — сибаритство, понимаешь ли! Вчера мы так до этих бутеров не добрались, так какого черта им лежать в холодильнике? Засохнут ведь. Шампанского пить не стали — «С утра пьют шампанское или аристократы, или дегенераты!».
Потом Ольга Федоровна заторопилась домой, а мы с Варей ее не удерживали. Еще через полчаса ушла и Варя, перемыв и убрав перед уходом всю грязную посуду. Получалось у нее все очень ловко и быстро — на зависть, только руки мелькали! И теперь она была уже в новом сарафане — простеньком, но очень сексуальном. И без дырки на боку.
Перед уходом проверил, надела ли она трусы — ишь, завела привычку голым задом сверкать! Хе хе хе…
В общем, когда возле дома припарковался черный недоджип «Тойота РАВ-4», я был уже очень доволен жизнью, расслаблен, и готов получать от жизни только самые что ни на есть хорошие подарки. Правда для подарков было еще рановато — я ведь сказал, чтобы приехали в десять часов, а сейчас без четверти девять. Но это они, точно, две бабы — ходят, заглядывают в окна пикета. Придется идти…
Одна небольшого роста, блондинистая, голубоглазая с мордочкой разжиревшего шпица, другая — довольно-таки высокая, черноволосая, кареглазая. Обе ухоженные, лощеные, даже в жару одеты так, будто собрались выходить на подиум.
Не понимаю этого — какой смысл летом, в жару, надевать свои неприлично дорогие платья…для чего? Вернее — для кого? Если ты собираешься удерживать при себе мужа и готовишь ему приворот — так мужа-то здесь нет! Здесь всего лишь сельский участковый! Зачем его-то соблазнять?
Впрочем — возможно, что они сознательно или нет хотят постоянно быть во всеоружии. Не будет мужа — найдем другого мужика! Ушла эта добыча — выследим другую!
Обеим дамам уже хорошо за тридцать, грузные, у каждой килограммов двадцать лишнего веса. Обычная, нормальная ситуация — хочется удержать мужика (или мужиков?) но при этом не прилагать ни грана своей силы воли.
— Здравствуйте. Я Василий Каганов. Вы ко мне?
— Да, Василий Михайлович! — живо откликнулась блондинка, а брюнетка окинула меня взглядом с ног до головы и чувственно облизнула губы. Неосознанно, просто как собака при виде сочного бифштекса. Все, как обычно.
Нет, дамы, я не люблю мясо с жирком. Я лучше косточку поглодаю…хе хе хе… Кроме того — на рабочем месте распутничают только идиоты, или совсем уж голодные, не видевшие секса как минимум недели три. А у меня каждый день Камасутра во всех ее видах и способах, да еще и с такой красивой бабой, что вы ей и в подметки не годитесь! Так что вам дорогие мои — не светит! Весьма — дорогие мои.
— Пойдемте.
Открываю пикет, распахиваю дверь…ффуу…жарко! Душно! Окна настежь! Вот…теперь ветерком хоть немного продувает.
Дамы в помещении сразу вспотели, лица покрылись капельками влаги. В машине ехали — кондиционер спасал. А тут…полрненьким — совсем хреново на жаре.
Кстати, мне тоже несладко. Не люблю я жару! Просто терпеть ее не могу!
— Ну, рассказывайте, чего от меня хотите — начал я, ласково улыбаясь улыбкой Мэла Гибсона. Заметил — всегда действует на женщин эта гибсоновская улыбка — смесь обаяния, нахальства и сексуального вызова. По крайней мере мне так сказала одна подружка, еще давно, когда я учился в вовенном училище. И советовала мне почаще так улыбаться женщинам — попадание будет точно в цель! «Женщины любят обаяние порока». Ну это не я так сказал! Это подруга сказала, когда мы отдыхали между сеансами того самого порока!
Переглянулись. От меня эти женщины явно хотели много чего. Но кое-что я не могу и не хочу им предоставлять, ни разово, ни регулярно. А вот то, ради чего они приехали… Придется брать бразды правления в свои руки — мнутся, жмутся…ну просто девочки-девственницы на смотринах у порнокастера! Через минуту будут уже на столе стонать, а туда же, изображают из себя недотрог! Уже сержусь, да…
— Во что, дамы…мне недосуг тут с вами пустые разговоры разговаривать, время тратить. Давайте-ка ближе к делу. Представьте, что вы на приеме у врача, и выкладывайте, что вам нужно и что вы хотите. А то я так до вечера с вами просижу, а у меня через два часа важная клиентка приедет, так что…вот.
— Извините… — глубоким грудным голосом сказала высокая, брюнетка — Меня Лида звать. Просто вы такой…сексуальный, мы просто растерялись! Зина нам говорила, но мы как-то мимо ушей пропустили…вы такой молодой и красивый, что мы сразу-то и языки проглотили. Так что это вы виноваты, несчастных женщин ввели в смущение!
А баба-то с юмором, оказывается! Мне нравятся такие женщины, видно, что не дура. И кстати — по мужикам тоже явно совсем не дура.
— Вась, ты здесь?
Вот черт! Варя вернулась. Что-то быстро она! И переодеться успела…ох, и смотрятся же на ней ее шортики! Топик грудь обтягивает, глаза сияют…ах ты ж моя Эмми! Ладно, ладно — Варя!
— Здравствуйте! — Варя якобы только сейчас замечает женщин, а те впиваются в нее взглядом обедающих дайвером акул, увидевших проклятую конкурентку. Всю обсмотрели, как Терминатор — щелк, щелк, параметры…цифры…«Нам нужен твой мужик и его член!» А Варя эдак им отвечает: «Вы забыли сказать — пожалуйста!» И бьет их табуреткой по голове! Сигары-то у нее нет, чтобы прижечь гадину.
Бггг…я чуть не расхохотался, представил!
— Ой! Простите! Я не видела, что у тебя клиенты! Все, ухожу, не мешаю!
Ах ты ж…щас прям, не видела! Джип-то на площадке стоит! Решила поглядеть, что тут за бабы и что я с ними делаю? Ага, оргии тут устраиваю — скачем по столам и кричим «Даст ист фантастишь!»
Ох, уж эти женщины…даже самые умные, даже самые красивые — а все равно: посмотреть, проверить! Вдруг конкурентки напали и сейчас злодейски уводят мужика! Хе хе хе…
— Ваша жена? — спрашивает блондинка, оглядываясь на Варю, подходящую к калитке — Какая красивая! Ей говорили, что она похожа на…
— Эмми Уотсон? — закончил я ее фразу и усмехнулся — Так мы перейдем к делу, или нет? Девушки, простите, но у меня и правда мало времени! Давайте-ка я сам начну? Вам нужно: первое, это похудеть. Второе — приворожить мужа. Третье — сделать так, чтобы он больше никогда не пил спиртного. Так?
— Так! Так! — обе закивали как китайские болванчики.
— Хорошо. Первое я могу сделать прямо сейчас. Только сразу предупреждаю: я кодирую вас так, что вы больше никогда не съедите сахара — вас от него будет тошнить, и чем больше съедите сладкого, тем больше будет тошнота. Вы не будете есть мучного — вообще. Тем более, что как вы знаете — в мучных блюдах всегда есть сахар. Вас потянет в спортзал, и вы будете тратить свое время на занятие в фитнессе. Вы не будете курить и пить спиртное — никогда. Готовы вы отказаться от всех перечисленных…хмм…удовольствий? В будущем, если захотите — я смогу снять этот ментальный блок, но стоить такое будет в четыре раза дороже. И кроме меня никто блок снять не сможет. Потому — подумайте, надо ли вам это?
— Мы будет такими же красивыми и стройными, как ваша жена? Она ведь была толстой, да? — выдохнула блондинка и облизнула губы красным язычком.
— Ну…не знаю, какими вы будете…я ваших фотографий, когда вы были юными — не видал, но могу гарантировать, что при достаточном усердии вы станете такими же стройными, как в юности. Только не забывайте — кожа никуда не денется. У вас ее наросло слишком много. Придется делать операции — убирать лишнюю кожу, подтягивать грудь…а в остальном — будьте уверены, жира у вас точно не будет! Ваши мужчины любят худых женщин?
— Кстати, насчет наших мужчин…вы гарантируете, что они будут любить только нас?
— Вы хотите, чтобы ваши мужчины любили только вас двоих? Сразу двоих? У вас такие свободные отношения? — заинтересовался я — Можно сделать и так. Кувыркайтесь все вместе, больше они ни на кого кроме вас не посмотрят. Тогда и снадобье надо будет делать одно на двоих.
— Вы не поняли — щеки брюнетки чуть тронуло розовым — Я имела в виду, что мой мужчина пусть смотрит только на меня, а мужик Калерии — только на нее! Никакого свального греха!
Хмм…врешь. По тебе видно, что ты совсем не против свального греха. Глазки-то бегают! В провинциалках бездна нерастраченной страсти, и только страх огласки останавливает провинциалку от пускания во все тяжкие. Так мне говорила моя бывшая, Танька, из-за которой собственно я и вылетел из армии. Она не побоялась огласки, ага! И я с ней вляпался «по самое не хочу». Трахались как сумасшедшие где придется — где поймаю ее, там и трахну. В кустах. За углом дома. В заброшенном сарае. На берегу речки! И все, понимаешь ли, в антисанитарных условиях.
Кстати, насчет свального греха — она мне как-то заявила, что не против была бы попробовать с двумя, или тремя мужиками. А когда я, весь такой шокированный вытаращил глаза и недоверчиво помотал головой — захохотала и сказала, что она меня разыграла. Пошутила так, чтобы посмотреть на мою реакцию. Это был первый звоночек, но я его тогда не услышал…
— Я вас понял. Каждой отдельное снадобье. И третье — снадобье от алкоголя. Ваш мужчина полностью перестанет употреблять спиртное. Как только в рот возьмет спиртное, даже самое слабое — так его и вырвет фонтаном. Наверное, Зина вам уже об этом рассказывала. Ну вот, в общем-то и все. Меня сейчас интересуют только две вещи: принесли ли вы волос своего мужчины и…
— И деньги — понятливо кивнула брюнетка — И то, и другое. Все есть. Все готово. По пять сотен с каждой, без проблем. Мы не нищие, можем себе позволить оплатить ваши услуги!
— Замечательно. Давайте сюда мужнины волосы, сейчас я их подпишу, чтобы не перепутать…а то будет неприятно, если муж подруги будет смотреть только на вас, а не на жену! Не правда ли? Хе хе…
Я достал лист формата А4, написал: в самом начале Лида, и в середине — Калерия. Достал переплетное шило, проколол дырочки под именами. И принял из рук брюнетки первый волос. Вернее — несколько срезанных волос. Сунул в дырочку, аккуратно затянул узелок. Взял волосы и у Калерии, а пока вязал, спросил:
— Имя у вас интересное, редкое. А как вас уменьшительно-ласкательно? Каля?
Блондинка фыркнула, расхохоталась, помотала головой: