Колдун. Обретения и потери

Потом мужчина одевается и уходит, приказав ей забыть происходящее. Она ложится в постель и засыпает. Все. Сеанс закончен.

Там долгая история, триллер с хорошим окончанием. В этом мужчине героиня узнала своего психиатра, который так развлекался со своими жертвами-женщинами, превращая их в секс-рабынь. Так он отрабатывал технологию промывания мозгов, ну и просто получал удовольствие от такого вот грязного секса. Как там сказано в кино?

«— Они будут на четвереньках ползать, а мы на них плевать!

— Зачем?

— Удовольствие получать.

— А какое в этом удовольствие?

— Молодой ещё…»

Вот примерно так. Интересный роман, да. Триллер. Только вот вранье это все. Сам сюжет романа построен на абсолютно неверном допущении. Любой мало-мальски знающий психиатр, и не только психиатр — знает, что человека под гипнозом НЕЛЬЗЯ заставить делать то, чего он не смог бы сделать вживую. Гипноз раскрепощает, да. Можно внедрить мысль, что ты находишься на пляже, что вокруг купающиеся люди, но если ты прикажешь пациентке раздеться догола, и она считает, что неприемлемо стоять обнаженной в толпе народа — пациентка никогда и ни за что этого не сделает. Будь ты хоть трижды маститым гипнотизером — не сумеешь ее заставить. А вот если сделала — значит, ее моральные законы, ее жизненные установки позволяют это сделать! Значит, она это считает вполне допустимым!

Так и в той книге — если женщина под гипнозом услышав кодовое слово входила в транс и занималась разнузданным, грязным сексом, принимая любые унижения и грязные приемы сексуальных игрищ — значит, она считала это допустимым, значит, для нее это было нормальным.

Так вот: мое воздействие на человеческий разум вовсе никакой не гипноз. Вначале я думал иначе, но после того, как перекодированные мной люди убили своих товарищей, своих начальников и покончили с собой — я уверен, мое воздействие гораздо глубже и гораздо сильнее. И к гипнозу не имеет ни малейшего отношения. Общего только похожесть результатов — и гипноз, и мое внушение результатом имеют некое измененное, не присущее ранее реципиенту поведение. Поведение, абсолютно для него нетипичное. И разница между гипнозом и колдовским воздействием просто огромна.

Вот я лично, знаю — смог бы заставить женщину сделать все, что угодно. От убийства до самого грязного извращения. И это на самом деле страшно. Если могу сделать я, вполне вероятно, что может сделать и кто-то другой.

И не надо хихикать, нечисть! Ничего тут смешного нет. Я понимаю, что для вас это отличное развлечение. И чем ни гаже, чем ни грязнее, тем лучше. Но я все-таки еще человек, и знаю, что такое хорошо, а что такое плохо!

— Погоди, хозяин…какие твои годы? — откликнулся Прошка — Ты уже через неделю после того, как стал колдуном, переделываешь разум людей, и даже — заставил их поубивать друг друга. А что будет дальше? Через десять, двадцать лет? Через сто? Вот то-то и оно… Скоро ты будешь смотреть на людей, как на муравьев.

Не сказал бы, что люблю рынки, но иногда мне бывает приятно пройтись между прилавками, разглядывая, прицениваясь к товарам. Здесь — копчености, смотреть на которые нужно только плотно пообедав дома — иначе все скупишь к чертовой матери. Если есть деньги, конечно! Нельзя удержаться и не купить этот розовый окорок, будто пришедший из моего детства…эти копченые крылышки…эту грудинку, перевитую прожилками по темному, остро пахнущему дымком мясу!

Наверное и Самохин продает здесь свой товар… А! Точно! Вон, вижу: «Фермерское хозяйство Самохина»! Даже в груди потеплело — своих увидел…хе хе…

Кстати, Самохин уже давно перерос уровень обычного фермера, скорее сельскохозяйственная корпорация, чем фермерское хозяйство. Цеха по переработке, фермы, поля…не укладывается в общепринятое понятие «фермер». У меня не укладывается. Я хоть вроде бы и выходец из села, но к сельскому хозяйству отношение имел совершенно опосредованное — на уровне приема банки с молоком от соседской девчонки Вальки. Это мама договорилась, что соседи будут продавать нам свое молоко. Всяко лучше от коровы, чем дурацкое магазинное, набулоченное из черт знает какого порошка.

Здесь рыбный ряд. Тоже неплохо. Селедочки с луком — кто откажется? Святое дело, с картошкой-то! Возьмем! И скумбрии горячего копчения. И салат из морской капусты — для женщин особо актуально, чтобы зоба не было (йод!). Да и просто вкусно — люблю я остренькую морскую капусту. Можно еще окуней морских взять, пожарить…почему бы и нет? Холодильник у нас — черта уместит!

Хмм…забавно, Уже не «у меня», а «у нас». Привык, что Варя всегда со мной. Типа — ячейка общества образовалась! Почти жена, ага. Странно судьба как-то скачет…мда.

Набрали картошки, лука, чеснока, вместе с рыбой получился внушительный вес. Пришлось тащиться в машину, выкладывать в багажник. Хорош багажник! Это тебе не уазиковый, грязный и с запаской поперек. Тут все чисто и ухожено.

Вернулись на рынок — мяса надо купить, куриных ножек (хочу на противне сделать, с картошкой, очень люблю это дело), ну и сладкого чего-нибудь. Там в углу пекарня, вернее магазин от нее — лепешки, батоны вкусные, булочки. Ну и пирожные тоже. Мы же не жирные, нам ожирение не грозит…наверное. Потому можем лопать пирожные сколько хотим. Мясо в последнюю очередь купим, когда отсюда пойдем. Правда мяса того уже…хмм…не шибко много в продаже. Расхватали. Конец дня! Продавцы разбегаются по домам, выбора можно сказать и никакого.

Когда подошли к мясному ряду, заметил того самого кавказца, что мне нахамил. Он рубил мясо огромным топором, так ловко — ему бы палачом работать, а не на рынке пробавляться. Жертва бы даже не поняла, что ей голову отрубили — если бы это сделал он. Топор острый, как бритва, руки ловкие, виртуоз, да и только!

Увидел меня, и вдруг лицо его исказилось, глаза вытаращились — бросил топор, и как был, в окровавленном фартуке побежал в мою сторону. Я напрягся и сунул Варе сумки, которые нес в руках:

— Подержи-ка…

Варя недоумевающее глянула на меня, но ничего не сказала — взяла сумки и застыла, видимо пытаясь понять — чего я остановился и что это такое все было. А я приготовился к бою — реально, засветить в челюсть этому кадру. Даже забыл, что могу остановить его обычным словом: «Замри!»

Но случилось совершенно неожиданное. Здоровенный, толстый, опасный кавказец подбежал, упал на колени и уткнулся лбом в грязный пол прямо передо мной! Перед моими ментовскими башмаками!

Варя вскрикнула, подалась назад. Я тоже едва не отшатнулся. Нет, ну в самом деле — только представить, что к тебе бежит носорог, но вместо того, чтобы поднять на рог — падает перед тобой на колени в позе молящегося мусульманина! Тут охренеешь, пожалуй!

Потом продавец приподнялся, выпрямился, так и оставшись стоять на коленях, и стал часто кланяться, сложив ладони лодочкой, и корча страдальческие рожи.

— Чего он хочет? — тихо, со страхом спросила Варя — я чего-то его боюсь!

— Он просит его простить — вполголоса сказала женщина в платке, появившаяся откуда-то сбоку — Он больше не будет обижать людей. Не будет покупателей обманывать. Простите его пожаласта!

— Больше не хулигань! — киваю я, и вслед мне несутся слова, сказанные мужским хриплым, сдавленным голосом:

— Спасибо! Спасибо, брат! Приходи — мяса сделаю…бесплатно! Для тебя — бесплатно! Всегда, всегда бесплатно!

— Что это было? — тихо спросила Варя, оглядываясь назад, туда где поднимался с коленей здоровенный мужичина моджахедской наружности.

— Не знаю! — пожал я плечами и ухмыльнулся — может принял меня за пророка Мохаммеда? Сослепу. В жизни всегда есть нечто странное, о чем лучше и не задумываться. Иначе можно и с ума сойти! Пойдем, баранины купим. Домой уже хочу. Сегодня был тяжелый день. И ночь. Кстати, давай зайдем в кафе, поужинаем? А дома выпьем бутылку шампанского и закусим. Помнишь, у нас еще «Вдова Клико» стоит?

— Помню. А чем закусывать будем? Давай ко мне заедем, у меня маринованные огурцы с прошлого года остались! Картошки наварим, селедки нарежем! Шампанское под селедку — ммм!

Варя не выдержала, начала хохотать, я тоже, и так — смеясь, и глядя друг на друга мы дошли до края мясного ряда. Чуть уже не ушли, когда я вспомнил, зачем мы собственно сюда приходили, и шагнул к торговцу бараниной — он как раз стоял на самом углу ряда.

— Почем? Свежая?

— Вах, какая свежая! — торговец был сама любезность — Уважаемый, я тебе сейчас самой свежей! Самой лучшей принесу! Для тебя — все самое лучшее! Дешево, не беспокойся! Я тебе по себестоимости отдам! Ниже! За полцены отдам!


Торговец бросился куда-то в сторону, из-под прилавка выдернул баранью полутушу:

— Сколько тебе отрубить, дорогой! Говори! Сейчас все сделаю! Для тебя — всегда! Порублю, как надо!

А потом вдруг перегнулся через прилавок и тихо, чтобы не слышали соседи, сказал:

— Маладес ты! Как хорошо Ибрагима наказал! За плохой язык! За нечестность! Ох, харашо!

Когда мы, нагруженные мясом выходили из рынка, Варя задумчиво сказала:

— А ты очень популярен…и на рынке — тоже. Не буду спрашивать, что ты сделал с этим торговцем, но похоже, что ему мало не показалось. Заслужил?

— Заслужил — кивнул я, и добавил, не особо вдаваясь в подробности — Пока простил. Авось запомнит, как это плохо — обманывать клиентов и хамить людям.

Когда выезжал из райцентра, остановился возле металлобазы, на которой всегда можно было купить стройматериалы практически любого вида — от сетки рабицы и досок, до цемента самой высшей марки. А еще — различные изделия из металла — печки и мангалы, простые и самые изысканные, больше похожие на погребальные катафалки, чем на поддон, заполняемый горячими углями.

Я выбрал простой мангал из толстого металла, сделанный без изысков, но аккуратно и умело — прослужит долго. Ну и шампуры — купил целую вязанку шампуров из нержавейки.

Варя опять увязалась со мной, и когда шли к машине — она тащила шампуры, я — мангал, который весил килограммов тридцать, не меньше. Я даже пожалел, что купился на его могутность — давно не видал, чтобы мангалы делали из такого толстого металла. Мангал крепкий, продавец не врал — сто лет простоит и не сгниет! Но тащить его, а потом грузить в багажник было не очень-то и удобно. Варя все порывалась мне помочь, но я решительно отказался — не женское это дело тяжести поднимать. Если, конечно, это не гантели в тренажерном зале.

В кафе не пошли. Ну его к черту, это кафе…что у нас, поесть что ли нечего? Ладно бы какое-то особое мероприятие, типа поход в ресторан — красиво оделись, музыку живую послушали, посидели, себя показали, на людей поглядели. А просто в обжираловку — да ну ее к бесам. Мы и вкуснее что-нибудь придумаем. Я иногда люблю что-нибудь вкусное сготовить, и кстати — умею это делать. Просто не хочется для одного себя стараться.

И Варя готовит очень хорошо — спасибо ее маме, научилась. Кстати, надо будет и в самом деле познакомиться с ее родителями, а то как-то и неудобно…живу с женщиной, а с родителями жены не общаюсь. Тот случай с Вариной мамой — не в счет. Уж больно он такой…для анекдотов. Хе хе…

Домой доехали без происшествий и приключений, в комфорте, обдуваемые струей холодного воздуха из кондиционера. Кстати — никогда не понимал людей, которые имея в машине кондиционер в самую жарищу расхлебянивают окна и сидят так, потея и покрываясь слоем пыли. Обосновывают они свою глупость тем, что от кондиционера болеют, и вообще — в каждом кондиционере сидят злые бактерии, которые только и ждут, чтобы напрыгнуть на несчастного человека. Если он включил этот кондиционер. А если не включил — то и не напрыгнут.

Человек существо странное, иногда абсолютно нелогичное. Ну что поделать, это ведь просто люди. Пусть себе парятся в своей раскаленной тачанке, а я буду наслаждаться прохладой. Главное, не забыть заправиться…жрет бензина зараза и правда — немеряно. Но и прет — как танк!





Глава 5




Хотел этим вечером поехать к черной ведьме. Но…передумал. Сегодня просто не хочется. День такой…хмм…торжественный. Нечасто так резко меняешь свою судьбу!

Странно так…не надо ехать на службу, не надо думать, как исполнить бумаги, накапливающиеся со скоростью осенней лужи. Свобода! Только вот гложет душу чувство, что я подвел, оказался ненадежным и теперь вместо меня кто-то должен будет выполнить мою работу. Все-таки наверное стоило мне исполнить бумаги, за которые расписался и тогда уже уйти.

Интересно, кто будет курировать все эти деревни, которые висели на мне? Скорее всего, повесят на участковых из райцентра, и будет он (или — «они») ездить прямо оттуда, из райотдела. Никто как я не поедет жить в деревню, дураков на такое нет.

Но да ладно — что сделано, то сделано, чего тут думать и самокопаться? Снявши голову — по волосам не плачут, как гласит русская народная пословица.

Вечер мы провели очень приятно, хотя «Вдова Клико», которая в ресторане стоит десять тысяч рублей бутылка меня вовсе даже не впечатлила — наверное, я в шампанских винах не понимаю. Шипучка, она шипучка и есть. В голову ударяет, и тут же быстренько улетучивается. Одно у нее свойство хорошее — на дам действует как афродизиак. Если есть у нее…хмм…желание — это желание сразу же и толкает на действие.

Раскрепощает шампанское, точно. Даже по Варе это видать — выпила, глаза сразу туманные, тут же на колени прыгнула, давай целоваться… Ну и само собой — оказались в постели, где и провели весь вечер и всю эту ночь. Даже со стола не убрали остатки праздничного ужина. Попросил убраться домового — пусть тарелки вылижет (он обожает это делать), вымоет и все такое. Кстати — моет посуду он на удивление тихо, ниндзя какой-то, а не домовой! А Варе завтра скажу, что это я потихоньку встал ночью и посуду помыл. Пусть отдыхает, ночью она так нафизкультурничалась…спит, как убитая.

Пирожные пусть тоже Охрим доест — и с кремом, и с безе. Завтра они уже нехорошие будут. И шампанское, что у меня в бокале осталось — пусть допьет. Оказалось — Охрим любит эту шипучку. Надо будет время от времени покупать, побаловать его.

Домовой — он такой…любит, чтобы его баловали, холили и лелеяли. Тогда он верный — почище собаки. И поопаснее любого алабая — пока Охрим живет в доме, ни один супостат не сможет в этот дом залезть, домовой его просто удавит. Верных слуг надо поощрять!

В общем, замечательно мы вечер провели. Продуктивно. Со всевозможными удовольствиями и развлечениями.

Утро встретило нежным светом сквозь бежевые занавески. Кстати, заметил — а ведь в доме никогда не бывает жарко! Ну так, чтобы вот — духота и все такое прочее. Окна я на ночь раскрываю, это само собой — на окнах сетки, предыдущий жилец озаботился установкой, но все равно: июнь, самая жарища, а дома прохладно, не больше двадцать пяти градусов. Почему?

— Дык старый хозяин тут заклинание свое задействовал — тут же откликнулся Прошка — Потому и прохладно. Кондиционеров-то ведь тогда не было! В старые времена! Вот и спасались все, как могли. Он прямо на стену наговорил, заклинание впиталось, и теперь тут хорошо, прохладно. А зимой подогревает — даже печку можно не топить.

— И ты молчал? — выругался я про себя.

— А ты спрашивал, хозяин? Вот теперь ты задумался — почему, что, и как, я тебе сразу и ответил, уловив твое желание узнать истину. А до того — как я могу тебе сообщать о том, чем ты вообще-то не интересуешься?

Ну так-то Прошка был прав, потому я тему быстренько замял. Да и не до того было. На кухне уже громыхает посудой Варя, и мне пора вставать — поесть надо, да и ждать этого самого бригадира строителей. Или как его там? Прораба?

Честно сказать — я пока и сам не знаю, что хочу от строителей. Что собираюсь строить. Глупо, наверное… Эдакий нувориш — «Дайте мне много, и чтобы бахато — я тута жить буду!». Ну типа того, ага.

Ладно…по месту разберусь. Поговорю с человеком — если он дельный, то меня поймет. А если не дельный — пошлю нахрен, делов-то!

Сполз с кровати, и потащился в кухню — нужно похлопать Варю по тугой попе, а потом идти в душ, совершать омовение. Спросонок не сообразил, что тащусь в кухню голышом — как спал, так и потащился! А вдруг там опять Варина мама? Вот у нее сложилось бы мнение о Варином сожителе…то он выскакивает на кухню и рвет с ее дочки сарафан, а то выпирается на люди без трусов, и важно шествует, почесывая свой МТС! Странновато это все выглядит, не правда ли?

— Привет! — целую Варю в щеку, и она взвизгивает, едва не роняя нож. Потом укоризненно качает головой и показывает мне окровавленный палец:

— Ну разве можно так пугать?! Ты подкрадываешься, как кот! Перевязывай теперь!