Когда закончится август

Ее уверенность дала мне утешение, в котором я отчаянно нуждался.

Это также осложнило мои планы. У меня больше не было ни малейшего понятия, как сказать ей, что я собираюсь уехать утром.

Прежде чем я успел подумать о чем-то еще, она проскользнула мимо меня в лодочный домик.

Я съежился, когда она остановилась, чтобы оглядеться.

— Что, черт возьми, происходит?

— Я собирался прийти и поговорить с тобой сегодня вечером. Я— Ты уезжаешь? — ее голос дрогнул. Она прижала руку к груди. — О Боже мой! Позволь мне положить этот пирог, прежде чем я его уроню.

Я попытался найти слова, чтобы сформулировать свое решение. Все усилия были тщетны. — Хизер, Я… — Я не могу поверить, что ты просто собирался бросить это на меня.

— Я думал, так будет проще.

— Легче? Ты хоть представляешь, что значишь для меня?

Было бы не так больно, если бы она вырвала мое сердце. Увидев ее слезы, я понял, насколько сильные чувства у неё были. Это заставило меня снова усомниться во всем.

— В любом случае, это должно произойти через три недели, — сказал я, хотя сейчас это казалось печальным оправданием.

— Я знаю. И я собиралась лелеять это чертово время, которое ты проведешь здесь. Следующие три недели значат для меня все. Ты просто собираешься их выбросить?

— Я не думаю, что имеет смысл продлевать это, — слабо сказал я.

Ее голос стал громче. — Ты просто трус. Не думай, что я не знаю, что это такое на самом деле. Ты начинаешь что-то чувствовать ко мне, поэтому собираешься сбежать.

Я сердито рассмеялся. — Начинаю? Я чувствую это так чертовски долго, что это даже не смешно.

— У тебя странный способ показать это.

— Я расстроил тебя вчера вечером. Через несколько недель будет не легче уехать отсюда. Похоже, сейчас самое подходящее время.

— Я была расстроена. Но не из-за тебя. Чем больше я думала о том, что ты сделал, приехав сюда, о твоих намерениях, тем больше восхищался тобой. Конечно, раньше мне было грустно, но теперь? Вижу, что ты готов уехать отсюда? Теперь я опустошена.

Я выругался себе под нос. — Я не собираюсь причинять тебе боль. Это не причина моего раннего отъезда, всё как раз наоборот. Это для того, чтобы не причинить тебе вред.

— Ты держался со мной холодно, все лето держался от меня подальше, за исключением вчерашнего дня. И вдруг ты подумал, что не сможешь продержаться еще три недели?

Она ничего не поняла. — Еще три недели? Я больше не выдержу ни секунды.

Она выглядела ошеломленной. Значит, нас было двое.

Хизер шагнула ко мне. — Никогда еще мне не было так больно, как сейчас, когда я хочу тебя и не могу получить, пытаясь скрыть от тебя свои чувства. Я больше не хочу так страдать. Меня не волнует ни следующая неделя, ни три недели, ни следующий год. Все, что меня волнует-это сейчас. Я чертовски хорошо знаю, что произойдет между нами, если ты останешься. Именно поэтому я и не хочу, чтобы ты уезжал.

Блять. Так много мыслей крутилось в моей голове. Я воспользовался моментом, чтобы увидеть ее, эту красивую молодую женщину, которая хотела испытать себя со мной. И я ничего не хотел, кроме как быть с ней. Если я сейчас отвернусь, буду ли я всю оставшуюся жизнь с сожалением оглядываться назад? Будет ли преследовать меня — тот момент, когда у меня появилась возможность для чего-то, что я хочу, но я отбросил это? Тот момент, когда я помешал нам обоим испытать то, чего мы так сильно хотели?

Моя голова боролась с сердцем и телом — двое против одного. Каждой частичкой своей души я знал, что если сейчас подойду к ней, все будет кончено. И победила бы не моя голова.

Боль в ее глазах не была похожа ни на что, что я когда-либо видел, даже когда ее отец выбил почву у неё из под ног.

Впервые я осознал, что могу причинить ей еще большую боль, отказывая ей. Или, может быть, это именно то, во что я хотел верить.

Может быть, это то, во что я должен был верить, потому что пути назад не было.

Мой разум опустел, когда физическая потребность взяла верх. Я больше не отличал добро от зла. У меня больше не было чувства времени. Я просто нуждался в ней.

— Иди сюда.

— Ты собираешься отослать меня?

— Нет. Я не собираюсь этого делать.

Она подошла ко мне и упала в мои объятия. Я крепко обнял ее.

Впервые я позволил себе вдохнуть ее, обнять так, как мне хотелось, не сопротивляясь.

Мне пришел конец.





Глава девятнадцатая





Хизер



Когда он поднял меня на руки и прижался губами к моим губам, я подумала о том, сколько раз я представляла, как он делает именно это. Чувствуя себя невесомой, я обвила ногами его тело, держась за него изо всех сил.

Не уходи. Пожалуйста, не уходи. В своей жизни я была только с одним человеком, и он был мальчишкой во всех смыслах — умственно и физически. Ноа был мужчиной, более зрелым телом, и умом. То, что я оказалась рядом с ним, вызвало во мне небывалые ощущения. Его огромные размеры сделали меня беспомощной, и я никогда не была так счастлива. Я хотела, чтобы он владел каждым моим дюймом.

Я надеялась, что не опозорю себя, страстно целуя его, пробуя на вкус — в общем, занимаясь сексом с ним. Мне было так хорошо, когда этот мужчина обнимал меня и целовал изо всех сил, ощущая, как тепло его дыхания наполняет меня. Я чувствовала себя неуправляемой — как дикая кошка.

Двигая бедрами, я потерлась о массивную выпуклость в его джинсах, его тепло ощущалось между моих ног. Осознание того, что я сделала его таким твердым, доставляло мне огромное удовлетворение. Мне нужно было, чтобы он вошел в меня.

— Не надо ненавидеть меня за мою слабость, — простонал он сквозь наш поцелуй.

— Я возненавижу тебя, если ты остановишься.

Он улыбнулся мне. Слава Богу, мы с тобой на одной волне. — Я никогда не хотел ничего так, как хочу тебя, Хизер. Ты сводишь меня с ума, черт возьми.

Я даже не могла дождаться, когда он разденет меня. Я оторвалась от нашего поцелуя достаточно надолго, чтобы снять рубашку через голову и бросить ее на землю. Глядя ему в глаза, я расстегнула лифчик и позволила ему упасть к нашим ногам.

Его дыхание было затруднено, когда он в течение нескольких секунд рассматривал мои обнаженные груди, прежде чем накрыть их ртом.

Влага его языка и жар его дыхания на моих сосках практически довели меня до оргазма. Я чувствовала, как пульсирует мой клитор, когда Ноа сосал так сильно, что мне хотелось кричать. Это было так больно.

Раньше он обращался со мной как с маленькой девочкой, но сегодня он обращался со мной как с женщиной, и я была благодарна ему за это. Может, у меня и не было такого опыта, но я знала, что могу взять все, что он может дать. Мое тело было готово. Я готовилась к этому моменту с того самого момента, как впервые увидела его.

Он нежно взял мой сосок зубами. — Такая, такая красивая… Я сильнее прижала его голову к себе, проводя ногтями по волосам, пока он сосал мою шею. Я знала, что завтра на мне будут отметины, но мне было все равно. Изголодавшись по его вкусу, я снова прильнула к его губам. Я все ждала, что он будет командовать, скажет мне притормозить, отругает за нетерпение. Но он этого не сделал.

Ноа был так же потерян в этом, как и я.

Он подвел нас к стене и прислонил меня к ней. Он понятия не имел, сколько раз я фантазировала об этом.

Наш поцелуй стал еще более интенсивным, и я хотела, чтобы он задрал мою юбку и трахнул меня прямо здесь. Вместо этого он внезапно опустил меня на землю. Испугавшись, что он передумал, я схватила его за рубашку и притянула к себе. Он сопротивлялся.

Он видел страх в моих глазах.

— Не волнуйся, детка. Я никуда не уйду, ясно? Но мне нужно остановиться на секунду.

Мое сердце бешено колотилось. Почему он остановился? — Мне нужно запереть дверь, — сказал он, прежде чем обхватить мое лицо руками и притянуть к себе для ободряющего поцелуя. — Мы не можем допустить, чтобы кто-то вошел.

Облегчение нахлынуло на меня. Я прислонилась к стене, когда он подошел к входной двери и повернул засов. Он задернул шторы.

Затем он подошел к своему рюкзаку и достал оттуда что-то — полоску презервативов. Он бросил их на тумбочку и вернулся ко мне.

— Я хочу посмотреть на тебя, — прохрипел он, скользя рукой вниз по моей груди к животу.

Он потянул за пуговицу моей джинсовой юбки и расстегнул ее. Он тянул ее вниз, пока она не упала. Я скинула туфли. Оставшись в одних трусиках, я смотрела, как он таращится на меня остекленевшими глазами.

— Ты чертовски горячая штучка. Ты даже не представляешь, как долго я мечтал об этом. Мне так тяжело просто смотреть на тебя.

— Что ты хочешь со мной сделать?

Он глубоко вздохнул и погладил меня по щеке. — Все, что ты можешь себе представить.

Мне нужно было прикоснуться к нему, почувствовать, как сильно он хочет меня. Я протянула руку, чтобы потереться ладонью о его член, который вырывался из штанов. Его жар проник в джинсы. Его дыхание стало прерывистым, когда он закрыл глаза и откинул голову назад, чтобы насладиться моими прикосновениями.

— Бляяять… остановись, — он положил свою руку на мою. — Повернись.

Сделав, как он сказал, я положила руки на стену.

— Срань господня, — услышала я его шепот, когда он взглянул на мою задницу.

Его рука была грубой, когда он медленно скользнул вниз, лаская мою спину. Я почувствовала, как его пальцы обхватили мои стринги. Он потянул за них и притянул меня к себе.

Осыпая мою шею медленными, настойчивыми поцелуями, он говорил, касаясь моей кожи: — Это почти чересчур.

На мгновение я почувствовала воздух между нами. Когда я оглянулась через плечо, он уже снимал рубашку. Я прислонилась спиной к его обнаженной мускулистой груди, его эрекция упиралась прямо в мою задницу. Влага просочилась сквозь материал моих стрингов, когда я сжала мышцы между ног, чтобы обуздать растущую там сильную потребность.

Он обнял меня, и все мое тело оказалось в его объятиях.

Прикосновение кожи к коже было таким приятным. Его сердце билось у меня за спиной, и мне хотелось плакать обо всех тех ночах, которые мы потратили впустую, не делая этого.