Когда закончится август

Не делай этого. Вопреки здравому смыслу, я поддался желанию понюхать их. Поднеся их к носу, я вдохнул оставшийся намек на ее запах.

Я в полном дерьме.





Глава девятая




Хизер



День обещал быть напряженным, поэтому я встала раньше обычного, чтобы успеть все сделать до того, как мне придется идти в офис риэлтора немного позже.

Сидя у окна своей спальни и потягивая кофе, я заметила, что кто-то зашел на крыльцо лодочного домика.

Это была моя распутная соседка Кира Шоу.

Мое сердце чуть не остановилось.

Затем она исчезла внутри.

Мне показалось, что вся кровь в моем теле прилила к голове.

Нет. Он никогда никого не пускал в лодочный домик.

Если не… Некоторое время я ходила взад-вперед, не зная, что делать.

Ты не можешь контролировать то, что он делает, Хизер. Вы просто друзья. Он может трахаться с кем захочет. Он может делать со своей жизнью все, что захочет, и это не твое дело. Что из этого ты не понимаешь? Он-мужчина. У него есть потребности. А чего ты ждешь? Как сказала мама, мужчины слабы.

У меня разыгралось воображение. Я представила себе, как он затаскивает ее внутрь, прежде чем они начинают заниматься этим на его кровати.

Неужели ты действительно ожидала, что он будет хранить целибат все лето?

О боже мой. Меня сейчас стошнит.

Я должна узнать. Я должна узнать, правда ли это. Я никак не могла прожить свой день так, словно не видела, как она вошла в лодочный домик.

Мое сердце бешено колотилось, когда я накинула на себя одежду. Я бы ничего не сделала, но мне нужно было подтверждение. Я поклялась не ставить ни себя, ни его в неловкое положение своим присутствием. Те дни прошли. Но я посмотрю, смогу ли узнать, что происходит. А потом я уйду. Я бы не стала смотреть на что-то дольше, чем необходимо, чтобы получить ответ. Я могла бы просто заглянуть в окно и продолжить свой веселый путь.

Да, точно, как будто будет так легко забыть Ноа, трахающего Киру Шоу — или кого-то еще, если уж на то пошло. Но особенно её.

Это разрушительно. Прохладная сырость в воздухе и легкий утренний туман приветствовали меня, когда я вышла на улицу. Мой желудок сжался, когда я приблизилась к лодочному сараю.

Что, если он задернул шторы, и я не смогу заглянуть внутрь? А потом что?

Выйдя на крыльцо, я убедилась, что они меня не услышат.

К моему удивлению, когда я заглянула в окно, кровать была пуста.

Где они сейчас? Единственной другой комнатой была ванная, и там они могли заниматься только одним делом. От этого мне стало еще хуже. Теперь всё почти наверняка пойдет не в мою пользу.

Мои ноги дрожали, когда я подошла к окну ванной комнаты на другой стороне дома.

Оно было слегка приоткрыто, и штора была опущена только наполовину, так что я смогла заглянуть внутрь.

Вода текла, и занавеска в душе была закрыта.

Они вместе принимают душ. Черт возьми. Мне хотелось плакать.

Но я не стала.

Мне нужно быть сильной. Может быть, это было именно тем, что мне нужно, что поможет мне забыть его.

Я не собиралась хотеть его после того, как он побудет с ней. Это должно было все изменить.

Мое сердце трепетало, когда я смотрела на вышитых бабочек на белой занавеске для душа и слушала шум воды.

Затем, как будто ситуация не могла стать хуже, звук стонов Ноа эхом разнесся по ванной.


Это должно было послужить мне сигналом к отходу, но я застыла у окна, снедаемая любопытством. Шок парализовал меня.

Внезапно, из ниоткуда, занавеска в душе распахнулась.

Перед моими глазами промелькнул образ совершенно голого Ноа.

Очень голого — но одинокого-Ноа. Его тело блестело, и давайте просто скажем, что все, что я представляла о его анатомии, было всем этим и даже больше. Он был чертовски огромным.

Я ахнула.

Я не собиралась издавать ни звука. Просто так вышло.

Затем я побежала так быстро, как только могла, обратно к дому.

Видел ли он меня? Я была уверена, что он услышал меня, но, возможно, он не знал, что это я.

И кто он такой, Гудини? Где, черт возьми, Кира?

Я видела, как она вошла в лодочный домик. Он стонал! И все же он был один в душе.

Вернувшись в спальню, я молилась, чтобы мне удалось увернуться от пули и каким-то чудом он не увидел, как я убегаю.

Когда через несколько минут зазвонил мой телефон, я получила ответ.

Ноа: Не хочешь ничего мне сказать?

Хизер: Все было совсем не так, как показалось.

Ной: О, хорошо. Какое облегчение! Потому что это выглядело так, будто ты шпионила за мной в душе.

Черт возьми!

Хизер: Я могу объяснить.

Ной: Я уже ставлю кофе. Это будет очень интересно.

Я восприняла это как намек на то, что он хочет, чтобы я подошла к нему и объяснилась, возможно, пока он сидит и потягивает кофе, наслаждаясь зрелищем моего унижения.

Проглотив свою гордость, я вернулась в лодочный домик, чтобы ответить за свои поступки.

Как обычно, он открыл дверь прежде, чем я успела постучать.

Волосы Ноа были мокрыми. Он надел серую футболку, которая плотно облегала его мускулы. На нем были джинсы, а ноги босые.

Он молчал. Все, что можно было услышать, — это звук просачивающегося кофе. Что меня поразило, так это отсутствие веселья на его лице. Он выглядел серьезно обеспокоенным моим психическим здоровьем.

Я не могла его винить.

Мне хотелось убежать в горы, но вместо этого я сразу же бросилась объяснять.

— Я видела здесь Киру Шоу. Я смотрела в окно и увидела, как ты открыл дверь и впустил ее.

Он приподнял бровь.

— Ты это видела, да?

— Да, клянусь.

— Ты уверена, что видела, как я открывал дверь?

— Да. По крайней мере, мне так кажется, но теперь я думаю, нет ли у меня галлюцинаций.

Кофе сделал громкий булькающий звук, который всегда делает, когда прекращает наполнять кофейник. Ноа подошел к кофейнику и налил немного в кружку.

— Сливки и сахар?

— Нет, спасибо. Я уже выпила немного. Я насытилась.

— Очевидно, в твоем диком воображении, так же как и я этим утром.

Иисус. Я действительно сомневалась в своем здравомыслии.

— Хочешь киш? — спросил он.