Когда рассеется тьма

Ксения смотрела на Павла тревожными глазами.

— Съезжу вместе с ним в отель, — объяснил Павел.

Вчера он рассказал жене об исчезновении Николая, и Ксения, ахнув, молчала весь вечер, понимая, что Павлу не хочется пустой болтовни.

— Ты потерпи, когда все закончится, я буду делать все, что ты захочешь, — пообещал Павел.

— У меня есть все, чего я хочу, — грустно улыбнулась Ксения. — Я хочу быть с тобой.

Павел успел вовремя, поезд еще стоял на платформе. Он пробрался сквозь встречный людской поток, огляделся, полез в карман льняных брюк за телефоном. Доставать его не пришлось, рядом появился парень лет на пять моложе Павла и тихо сказал:

— Я Борис. Здравствуйте.

Он был поразительно похож на отца. Такая же чуть нескладная невысокая фигура, те же умные глаза. Намечающаяся лысина.

В руках у него была небольшая дорожная сумка.

— Майя показывала вашу фотографию, — объяснил Борис. — Я вас узнал.

— Не знал, что вы успели познакомиться, — вырвалось у Павла. — Пойдемте.

К стоянке пришлось пробираться сквозь вокзальную суету, Борис заговорил, только сев в машину рядом с Павлом:

— Майя к нам приезжала. Они с папой две недели у нас в городе прожили, потом ему пришлось в Москву уехать.

— В отель? — Павел тронул машину.

— Конечно, — Борис сжимал кулаки, не замечая этого.

— Простите, а ваши родители?.. Ваша мать жива?

— Конечно. Родители разошлись, когда я маленький был. У мамы другой муж. Мы все радовались, когда папа встретил Майю.

Машин было еще немного, стоять приходилось только у светофоров.

Зазвонил телефон, Борис приложил его к уху, тихо сказал:

— Павел меня встретил, мама. Мы едем в отель. Конечно…

Он не объяснил, кто такой Павел. Его мать знала о новых родственниках.

Павел едва ли стал бы слушать свою мать, если бы ей пришло в голову рассказывать о семье Николая.

— Почему ваши родители разошлись? — бестактно спросил он и, спохватившись, добавил: — Не говорите, если вам неприятно.

Он бы никому не стал рассказывать о том, какие отношения между его домочадцами.

— Не знаю, — равнодушно ответил Борис. — Какая мне разница. Они меня любят, и я их люблю.

Павел остановил машину около отеля.

За стойкой стояла другая девушка, не вчерашняя. Борис протянул ей паспорт, начал объяснять, что ищет отца. Павел, как и вчера, попросил позвонить в номер. Эта девушка оказалась непреклоннее вчерашней, давать информацию о постояльцах отказалась категорически. Возможно, потому что к стойке подходили люди.

Борис сдался первым. Отвернулся от стойки и тихо сказал:

— Пойду в полицию.

В полицию Павел с ним не пошел. Остался ждать в машине около ближайшего отделения. Народу на солнечной улице было много. Павел равнодушно смотрел, как мимо прошла девушка в открытом коротком платье, проехал на самокате парень в шортах. Держась за руки, прошествовала пожилая пара. Веселые, довольные люди, у которых все в порядке, у них никого не убивают, не пропадают родственники.

Как ни странно, ждать пришлось недолго. Борис сбежал с крыльца отделения полиции, сел рядом с Павлом.

— Он жив. В больнице, в реанимации, — Борис устало улыбался.

— Слава богу!

— До больницы я сам доберусь. И так много времени у вас отнял.

Его ждет и скучает Ксения, а в реанимацию его все равно не пустят.

— Вместе поедем, — решительно не согласился Павел.

В реанимацию его действительно не пустили, разрешили посмотреть на лежащего в коме отца только Борису. Зато удалось поговорить с врачом, который дежурил, когда привезли Николая.


— Инсульт, — объяснил врач. — Обычный инсульт. На днях выведем из комы.

— Его отравили? — хмуро спросил Павел.

— Отравили? — весело опешил доктор. — С чего вы взяли?

Доктор был молодой и очень уставший.

Павел виновато пожал плечами, а в машине уверенно повторил Борису:

— Его отравили!

— Я в курсе ваших бед. Очень сочувствую. Когда с папой все обойдется, разберемся.

Он не сказал «если обойдется». Он верил в лучшее. И в свои силы верил.

Это Павел сдался и, не признаваясь себе, смирился с тем, что убийцу не найдет.

Он опять отвез Бориса к отелю, где сегодня всем заправляла непреклонная девушка, высадив пассажира, тронулся в сторону офиса, передумал и, развернувшись, поехал домой, к Ксении.





* * *


Включиться в работу было трудно, но Агата себя заставила. Телефон зазвонил, когда она догадалась упростить логику в одном из программных модулей и за эту догадку себя похвалила.

Звонила Ксения. Агата помедлила, но ответила.

Разговаривать с Ксенией было страшно.

— Можешь разговаривать? — устало спросила Ксения.

— Могу, — Агата покосилась на коллег, уткнувшихся в свои компьютеры, подумала и вышла с телефоном в коридор.

— Николай куда-то исчез. Никто не может ему дозвониться. И в отеле его нет. Приехал его сын, Павел сейчас с ним. Я просто места себе не нахожу.

— Кошмар! — Агата удивилась, что может разговаривать вполне естественно. И неожиданно предложила: — Хочешь, встретимся?

Фотографию получить надо. Фотку Роман хотел показать соседке Юлия.

Если Ксения появлялась в соседней квартире…

Черт знает, что из этого следовало. Одна догадка у Агаты была, но уж слишком фантастическая.

— А ты сможешь? — Агате показалось, что Ксения обрадовалась искренне.

— Постараюсь, — пообещала Агата. — Сейчас с начальством поговорю и перезвоню.

Романа она нашла в секретарской.

— Вечно ты все путаешь! — ворчал Роман на секретаря.

Ворчать у него получалось не обидно, даже весело.

— Ты мне сказал, что это надо в один документ включить? — шипела Вероника. — Сказал?!

— Сама могла догадаться!

Агата поманила его в коридор пальцем и зашептала:

— Позвонила Ксения. Приехал сын Николая, Павел сейчас с ним. В смысле, с сыном. Рома, я хочу с ней встретиться, я ее сфоткаю.

— Нет! — отрезал Роман.

— Рома, мы просто погуляем.

— Нет!

— Хочешь, я предложу ей приехать к офису? Мне кажется, она согласится. Рома… Мне кажется, она пытается узнать, что я обо всем этом думаю.

Роман молчал, сдавался.