Когда рассеется тьма

— Да? — равнодушной она тоже умела казаться.

— В права наследства можно вступить через полгода.

— Я знаю.

Еще бы она не знала. Она всегда знала все, что касалось денег.

— Если хочешь, можешь пожить у Юлия. Я не возражаю.

— Хочу, — помедлив, решила она.

— Приезжай через час в квартиру, — предложил Павел. — Я буду тебя там ждать.

Она приехала ровно через час. Павел успел добраться минут на двадцать раньше и, ожидая мать, стоял у окна в комнате Юлия. Смотрел в окно, а входящую в подъезд мать пропустил.

Дверной звонок пропиликал резко, громко.

Павел открыл дверь и обомлел — рядом с матерью стоял вчерашний мужичонка с двумя дорожными сумками в руках.

Вблизи мужик не казался ни помятым, ни суетливым. На Павла внимательно смотрели спокойные глаза.

— А вот и мой сынок, Коля, — защебетала мать.

— Николай Антонович, — представился мужчина.

— Павел, — сказал Павел, отступая в сторону, чтобы пара зашла в квартиру.

— Коля мой друг, Пашенька…

— Я понял, — перебил Павел и показал на лежащие на тумбочке ключи.

Николай Антонович поставил на пол сумки.

— Ну я пошел, — Павел выскочил из квартиры, захлопнул дверь и бегом спустился по лестнице к машине.

А сев за руль, пожалел, что даже не попытался выяснить, кто такой Николай Антонович и какого черта ему нужно от матери.

До работы он добирался долго. Уже начались дорожные работы, и в двух местах пришлось стоять в пробках.





* * *


Агата проснулась от страха. Тот был противный, липкий, мешал дышать. Она вцепилась в одеяло, прислушалась.

Оснований для страха не было, в квартире стояла тишина. Только за окном негромко стучал по подоконнику дождь. Сквозь неплотные шторы пробивался свет ночного города. С тихим шумом проехала машина за окном, потом вторая.

Не включая ночник, Агата босиком пересекла комнату, включила верхний свет.

В комнате никого не было, конечно. Ни в прихожей, ни на кухне.

Она превращается в психопатку.

Агата постояла у входной двери. Пожалела, что нет щеколды и нельзя надежно запереться.

Она вернулась в комнату, посмотрела на часы — начало пятого. Дождь усилился, застучал по подоконнику громче.

Агата легла, укуталась одеялом. Думала, что больше не заснет, но незаметно задремала. Когда открыла глаза, было уже совсем светло.

О ночном дожде ничто не напоминало, даже асфальт из окна казался сухим.

На работу она опоздала. Недовольный Роман буркнул:

— Где тебя носит?

Агате показалось, что он обрадовался, когда ее увидел, и она мысленно себя обругала. Ей казалось, что ее любит Кирилл, а на самом деле она мало что для него значила.

Не хватало еще ошибиться во второй раз, внушить себе, что Роман к ней неравнодушен, и разочароваться, когда выяснится, что это не так.

— Пойдем в серверную, будем резервную копию базы подключать, — позвал он.


Агата послушно отправилась за начальником.

Возиться пришлось долго, до вечера. Когда она окончательно убедилась, что все выявленные ошибки исправлены, от усталости гудела голова.

— Кончай, — заглянув в очередной раз, посоветовал Роман. — Завтра доделаешь.

— Уже кончила, — проворчала Агата, выходя из серверной.

Роман ее не услышал, он мчался куда-то по своим начальничьим делам.

По дороге к своему офису она заглянула к Веронике, но подруги на месте не оказалось.

То ли от усталости, то ли еще отчего-то Агата почувствовала себя такой одинокой, что захотелось расплакаться.

Она никому не нужна в этом городе.

Что она вообще здесь делает?..

Когда был жив Юлий Семенович, она не была одинокой, а сейчас…

Надо возвращаться домой, туда, где родители, школьные друзья. У нее востребованная специальность, она и там найдет работу.

Агата открыла дверь офиса и от удивления замерла. Рядом с ее столом сидела Ксения.

— Освободилась? — улыбнулась нежданная гостья. — Я тебя уже минут двадцать жду.

На Ксении был серый льняной жакет, под ним кремовый топ. Агата догадывалась, что скромненькая одежда стоит приличных денег.

— Мы с Павлом сегодня должны кое с кем встретиться, договорились, что я приеду сюда к шести, а я успела раньше. С этими пробками никогда время не рассчитаешь.

Агата вежливо кивнула. Ксения приподнялась, пропуская ее к рабочему месту.

— Как тебе здесь работается?

— Нормально.

Юлию Семеновичу Ксения не нравилась. Он, конечно, никогда этого не говорил и с Ксенией, как и со всеми остальными, всегда был безупречно вежлив, но Агата чувствовала.

Впрочем, однажды, когда все они собрались у Юлия Семеновича, он не сдержался, проворчал вслед Павлу и Ксении что-то вроде «поразительная дура».

— Кто? — удивилась тогда Агата.

Это было на Рождество, кажется.

Она одевалась в прихожей. Павел тогда предложил ее подвезти, но она отказалась. Она не любила принимать одолжения.

— Никто, — засмеялся Юлий Семенович.

Агате Ксения дурой не казалась, Агате она просто не нравилась. Просто так не нравилась, без видимых причин.

— Мне твое место показала Вероника, — объяснила Ксения. — Как она тебе, Вероника?

— Нормально. Я с ней дружу.

Агата машинально тронула мышку, дисплей неохотно проснулся.

— Если тебя будут обижать, немедленно говори Павлу. Или мне.

— У нас хороший коллектив.

Ксения провела пальцем по Агатиному столу, отдернула руку и тихо сказала:

— Павел все время думает про Юлия.

— Я тоже про него все время думаю, — призналась Агата.

— Убийством должны заниматься профессионалы. Это дело полиции.

— Они и занимаются.

— Не знаю, что делать, — тихо жаловалась Ксения. — Он все время об этом думает. Он вконец расшатает себе нервы!

— Было бы странно, если бы не думал, — Агата пожала плечами и неожиданно решила, что Юлий Семенович охарактеризовал Ксению правильно — дура.