Когда наши миры сталкиваются
Часть 41 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Я делаю несколько шагов к ожидающему врачу. Он одаривает меня сочувственной натренированной улыбкой. Это нелегко для персонала. Никто не хочет, чтобы кто-то пострадал так, как Кеннеди сегодня вечером. Это особенно трудно, когда пациенты такие молодые. Следую за ним, пока врач не указывает на закрытую дверь и не говорит мне, что можно войти. Он должен видеть страх в моих глазах. Мужчина кивает головой с некоторым пониманием того, через что я прохожу. Я замираю на несколько минут, пока не набираюсь смелости войти. Хватаюсь за ручку двери, чтобы открыть ее. Шторки вокруг койки закрывает меня от нее, но я ее слышу. Ее мягкий сладкий голос натужный и хриплый, когда Кеннеди говорит с медсестрой.
Не думаю, что смогу это сделать.
Медсестра, миниатюрная дама средних лет с темно-каштановыми волосами, собранными в конский хвост, распахивает шторы, открывая Кеннеди. Девушка наполовину сидит на кровати и делает глоток воды через соломинку. Я стою и смотрю на нее, пока она не поднимает на меня глаза. Узнавание мелькает в ее глазах. Она уже знает, о чем я думаю. Зная Кеннеди, она не простит меня легко.
— Ты можешь войти. Не надо стоять в коридоре с таким растерянным видом. — Кеннеди заставляет себя улыбнуться. Улыбка не касается ее глаз. Как обычно Кеннеди больше беспокоится о том, что я чувствую, чем о себе. Я ее не заслуживаю.
«Ты только сейчас это понял?»
Болван.
Подхожу к краю ее кровати, сокращая расстояние между нами. Беру стул, ставлю его возле кровати, сажусь и обхватываю ладонью ее руку. Не в силах остановиться кладу голову на наши переплетенные руки, прежде чем заплакать.
Я не был уверен, что почувствую, когда увижу ее, но теперь знаю.
Я люблю ее.
То, что Крейг сделал с ней, делает меня убийцей. Я бы с радостью провел остаток своей жизни за решеткой за десятую часть мести, которую заслуживает Крейг.
— Скажи что-нибудь, — тихо говорю я. Кеннеди протягивает руку и гладит меня по голове. Она играет с моими волосами так же, как всегда, когда я расстроен. Я поднимаю голову, смотрю на нее и качаю головой. — Я должен утешать тебя, а не наоборот.
— Что происходит в твоей хорошенькой головке, Грэм? — спрашивает Кеннеди все еще держа меня за руку. Она уже знает ответ. Она всегда знает, что я думаю и чувствую, прежде чем я сам даже узнаю это.
— Ты уже знаешь, детка.
Кеннеди улыбается мне. Улыбка настоящая и отражается в глазах. Спасибо Господи. Я думал, что больше никогда этого не увижу.
— Хочу услышать эти слова от тебя. Предполагаю, что это не лучшие твои мысли.
Потираю лицо рукой, пытаясь выиграть несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Я не знаю, что собираюсь сказать. Поднимаю глаза, вижу лицо Кеннеди и сразу понимаю, что нужно сделать, знаю, что нужно сказать, чтобы все стало лучше.
— Это моя вина, и прежде, чем ты прервешь меня и начнешь спорить, позволь мне закончить. Это моя вина, потому что я ничего не видел дальше своих проблем, чтобы понять, что то, что ты сделала для меня, было для моего же блага. Ты сделала то, на что у меня не хватило смелости. Ты заступилась за меня, когда я не смог. У тебя такое большое сердце, Кен. Ты не заслуживаешь того, что случилось с тобой в этом году. Думаю, мы оба можем согласиться, что этого бы никогда не случилось, если бы меня не было в твоей жизни, — объясняю я, спокойно вытирая слезу со щеки.
Я слишком занят, глядя на свои руки, слишком беспокоюсь, что смогу отговорить себя от этого, если посмею взглянуть ей в глаза. По ее лицу катятся слезы, когда совершаю ошибку и смотрю на нее. Кеннеди знает, что будет дальше.
Я продолжаю со вздохом.
— Все началось с несчастного случая, который никогда не должен был произойти и произошел только из-за моего безрассудства. Я думал, что непобедим, потому что я – Грэм Блэк, звезда бейсбола, лучший игрок. В ту ночь я узнал, что это не так. Люди, которых я люблю, страдают и только мои решения и действия причинили тебе боль. Я не могу жить, зная, что сделал это с тобой. Я знаю, что без меня тебе будет лучше.
Кеннеди вытирает глаза от слез, всхлипывая. Я знаю, что разбиваю ей сердце. Мое уже разбито. У нее много всего происходит, и последнее, что ей нужно, это чтобы я снова перевернул ее мир с ног на голову. Мне нужно уйти. Если я этого не сделаю, то уничтожу ее. Я не могу себе этого позволить. Не хочу разрушать жизнь Кеннеди еще больше. Я уже достаточно сделал.
— Грэм... — голос Кеннеди суров и полон замешательства.
— Я люблю тебя, Кеннеди! Полюбил с тех пор, как увидел, как ты танцуешь. Я должен был знать, что недостоин тебя, но чувства победили. Я не мог не быть рядом с тобой и был эгоистом, когда взял тебя. Ты видела настоящего меня, того, кто достоин такой девушки, как ты. Я не хочу быть тем, кто постоянно причиняет боль человеку, которого он любит. — Я встаю со стула и наклоняюсь, чтобы поцеловать в разбитые губы.
Когда поворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты, слышу, как Кеннеди шепчет мое имя, как молитву. Не знаю, как поступить – уйти, не оглянувшись, или повернуться к ней еще раз перед уходом. Последнее пересиливает, и Кеннеди благодарна, тихо хмыкая. Это слабый звук, но он есть.
— Грэм, я понимаю, почему ты говоришь и делаешь то, что делаешь. Тебе нужно кое-что знать. Ничто в моей жизни не случилось по твоей вине. Наши хорошие моменты перевешивают плохие. — Кеннеди смахивает очередную слезу, пока я стою неподвижно, глядя в ее бездонные голубые глаза. — Ты изменил меня самым лучшим образом. Можешь не верить и я не жду от тебя этого, но я никогда не захочу отказаться от всего, что случилось. Это привело тебя ко мне. Ты именно тот, км я тебя вижу. Однажды ты это поймешь.
— Я так не думаю. — Я смахиваю слезы, бегущие по щекам.
— Может, ты и прав, но я никогда не ошибалась, когда дело касалось тебя. Я надеюсь, что ты найдешь в себе моего Грэма, и что я смогу встретиться с ним снова. Он там, Грэм. Ты просто должен отыскать его. — Кеннеди отворачивается от меня, как будто ей слишком больно смотреть, как я ухожу от нее.
Выходя из комнаты, оставляю дверь открытой. Прислоняюсь к кафельной стене рядом с ее палатой, сползаю по ней на пол и плачу. Я плачу, потому что не собираюсь быть тем, кем меня считает Кеннеди. Я больше не могу быть им, зная, что этот парень сделал с девушкой, сидящей в той комнате. Я погубил единственного человека, которого когда-либо любил. Единственного человека, который когда-либо рискнул увидеть настоящего меня. Девушку, которая нашла во мне лучшие качества, когда копнула достаточно глубоко.
Не знаю, как долго сижу возле палаты Кеннеди, слушая ее плач. Медсестры приходят и уходят. Ее родители проходят мимо, каждый из них успокаивающе похлопывает меня по спине. Вот тогда я встаю с пола, отряхиваю джинсы и выхожу в приемную.
Дэн все еще сидит с Вайолет, успокаивающе гладя ее по спине. Они встают, когда видят меня. Я заставляю себя улыбнуться им и вижу, что Вайолет хочет что-то сказать. Как только она открывает рот, тут же его закрывает. В ее глазах мелькает понимание. Вайолет знает, что я сделал в той больничной палате. Знает, что я просто ушел от ее лучшей подруги, когда нужен ей больше всего. Девушка медленно качает головой и прячет лицо на груди Дэна.
Это единственный способ, который я знаю, чтобы все исправить. Кеннеди поправится. Ее синяки со временем заживут так же, как и мои. Думаю, мы оба знаем в глубине души, что все уже не будет так как прежде. Я не смогу смотреть на нее и знать, что я – причина всего плохого, что случилось с ней. Я недостаточно силен, чтобы любить ее так, как она того заслуживает. Я верю, что вы можете любить кого-то и знать в своем сердце, что не можете быть с этим человеком. Вот как я отношусь к Кеннеди. Я молод. Я наивен, скажут некоторые, но я вижу в ней что-то особенное. Она – редкий человек, робкий, саркастичный и такой красивый, что больно просто быть в ее присутствии.
Я знаю, что люблю ее больше, чем кто-либо другой будет способен, но и достаточно умен, чтобы знать, что недостаточно хорош для нее.
Наши отношения будут отравлены всем нашим несчастьем. Некоторые раны просто не заживают.
Notes
[
←1
]
1 фут – 30,48 см
[
←2
]
Иннинг (inning) в бейсболе – это один из 9 периодов, на которые разделена игра.
[
←3
]
Скаут (спорт) — работник спортивного клуба, ответственный за поиск и подбор возможных кандидатов в состав этого клуба.
[
←4
]
Термин «блиндаж» относится к области, находящейся немного ниже уровня поля, как это принято в профессиональном бейсболе. Преобладающая теория происхождения блиндажа ниже уровня поля состоит в том, что это позволяло зрителям, сидящим за ним, видеть поле, в частности, зону «дома»
[
←5
]
Домашняя пластина, официально обозначенная в правилах как домашняя база, является последней базой, которой игрок должен коснуться, чтобы набрать очки.
[
←6
]
Кэтчер (англ. catcher) — игрок, находящийся за домом, принимающий мяч поданный питчером.
[
←7
]
Иннинг (англ. inning) — период бейсбольного матча, во время которой команды по разу играют в защите и нападении. Как правило, матч состоит из 9 иннингов.
[
←8
]
Шортстоп – игрок в центре поля
[
←9
]
Клейдесдаль — порода лошадей, произошла от рабочих кобыл из Клайдсдейла, фламандских и голландских жеребцов)
[
←10
Не думаю, что смогу это сделать.
Медсестра, миниатюрная дама средних лет с темно-каштановыми волосами, собранными в конский хвост, распахивает шторы, открывая Кеннеди. Девушка наполовину сидит на кровати и делает глоток воды через соломинку. Я стою и смотрю на нее, пока она не поднимает на меня глаза. Узнавание мелькает в ее глазах. Она уже знает, о чем я думаю. Зная Кеннеди, она не простит меня легко.
— Ты можешь войти. Не надо стоять в коридоре с таким растерянным видом. — Кеннеди заставляет себя улыбнуться. Улыбка не касается ее глаз. Как обычно Кеннеди больше беспокоится о том, что я чувствую, чем о себе. Я ее не заслуживаю.
«Ты только сейчас это понял?»
Болван.
Подхожу к краю ее кровати, сокращая расстояние между нами. Беру стул, ставлю его возле кровати, сажусь и обхватываю ладонью ее руку. Не в силах остановиться кладу голову на наши переплетенные руки, прежде чем заплакать.
Я не был уверен, что почувствую, когда увижу ее, но теперь знаю.
Я люблю ее.
То, что Крейг сделал с ней, делает меня убийцей. Я бы с радостью провел остаток своей жизни за решеткой за десятую часть мести, которую заслуживает Крейг.
— Скажи что-нибудь, — тихо говорю я. Кеннеди протягивает руку и гладит меня по голове. Она играет с моими волосами так же, как всегда, когда я расстроен. Я поднимаю голову, смотрю на нее и качаю головой. — Я должен утешать тебя, а не наоборот.
— Что происходит в твоей хорошенькой головке, Грэм? — спрашивает Кеннеди все еще держа меня за руку. Она уже знает ответ. Она всегда знает, что я думаю и чувствую, прежде чем я сам даже узнаю это.
— Ты уже знаешь, детка.
Кеннеди улыбается мне. Улыбка настоящая и отражается в глазах. Спасибо Господи. Я думал, что больше никогда этого не увижу.
— Хочу услышать эти слова от тебя. Предполагаю, что это не лучшие твои мысли.
Потираю лицо рукой, пытаясь выиграть несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Я не знаю, что собираюсь сказать. Поднимаю глаза, вижу лицо Кеннеди и сразу понимаю, что нужно сделать, знаю, что нужно сказать, чтобы все стало лучше.
— Это моя вина, и прежде, чем ты прервешь меня и начнешь спорить, позволь мне закончить. Это моя вина, потому что я ничего не видел дальше своих проблем, чтобы понять, что то, что ты сделала для меня, было для моего же блага. Ты сделала то, на что у меня не хватило смелости. Ты заступилась за меня, когда я не смог. У тебя такое большое сердце, Кен. Ты не заслуживаешь того, что случилось с тобой в этом году. Думаю, мы оба можем согласиться, что этого бы никогда не случилось, если бы меня не было в твоей жизни, — объясняю я, спокойно вытирая слезу со щеки.
Я слишком занят, глядя на свои руки, слишком беспокоюсь, что смогу отговорить себя от этого, если посмею взглянуть ей в глаза. По ее лицу катятся слезы, когда совершаю ошибку и смотрю на нее. Кеннеди знает, что будет дальше.
Я продолжаю со вздохом.
— Все началось с несчастного случая, который никогда не должен был произойти и произошел только из-за моего безрассудства. Я думал, что непобедим, потому что я – Грэм Блэк, звезда бейсбола, лучший игрок. В ту ночь я узнал, что это не так. Люди, которых я люблю, страдают и только мои решения и действия причинили тебе боль. Я не могу жить, зная, что сделал это с тобой. Я знаю, что без меня тебе будет лучше.
Кеннеди вытирает глаза от слез, всхлипывая. Я знаю, что разбиваю ей сердце. Мое уже разбито. У нее много всего происходит, и последнее, что ей нужно, это чтобы я снова перевернул ее мир с ног на голову. Мне нужно уйти. Если я этого не сделаю, то уничтожу ее. Я не могу себе этого позволить. Не хочу разрушать жизнь Кеннеди еще больше. Я уже достаточно сделал.
— Грэм... — голос Кеннеди суров и полон замешательства.
— Я люблю тебя, Кеннеди! Полюбил с тех пор, как увидел, как ты танцуешь. Я должен был знать, что недостоин тебя, но чувства победили. Я не мог не быть рядом с тобой и был эгоистом, когда взял тебя. Ты видела настоящего меня, того, кто достоин такой девушки, как ты. Я не хочу быть тем, кто постоянно причиняет боль человеку, которого он любит. — Я встаю со стула и наклоняюсь, чтобы поцеловать в разбитые губы.
Когда поворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты, слышу, как Кеннеди шепчет мое имя, как молитву. Не знаю, как поступить – уйти, не оглянувшись, или повернуться к ней еще раз перед уходом. Последнее пересиливает, и Кеннеди благодарна, тихо хмыкая. Это слабый звук, но он есть.
— Грэм, я понимаю, почему ты говоришь и делаешь то, что делаешь. Тебе нужно кое-что знать. Ничто в моей жизни не случилось по твоей вине. Наши хорошие моменты перевешивают плохие. — Кеннеди смахивает очередную слезу, пока я стою неподвижно, глядя в ее бездонные голубые глаза. — Ты изменил меня самым лучшим образом. Можешь не верить и я не жду от тебя этого, но я никогда не захочу отказаться от всего, что случилось. Это привело тебя ко мне. Ты именно тот, км я тебя вижу. Однажды ты это поймешь.
— Я так не думаю. — Я смахиваю слезы, бегущие по щекам.
— Может, ты и прав, но я никогда не ошибалась, когда дело касалось тебя. Я надеюсь, что ты найдешь в себе моего Грэма, и что я смогу встретиться с ним снова. Он там, Грэм. Ты просто должен отыскать его. — Кеннеди отворачивается от меня, как будто ей слишком больно смотреть, как я ухожу от нее.
Выходя из комнаты, оставляю дверь открытой. Прислоняюсь к кафельной стене рядом с ее палатой, сползаю по ней на пол и плачу. Я плачу, потому что не собираюсь быть тем, кем меня считает Кеннеди. Я больше не могу быть им, зная, что этот парень сделал с девушкой, сидящей в той комнате. Я погубил единственного человека, которого когда-либо любил. Единственного человека, который когда-либо рискнул увидеть настоящего меня. Девушку, которая нашла во мне лучшие качества, когда копнула достаточно глубоко.
Не знаю, как долго сижу возле палаты Кеннеди, слушая ее плач. Медсестры приходят и уходят. Ее родители проходят мимо, каждый из них успокаивающе похлопывает меня по спине. Вот тогда я встаю с пола, отряхиваю джинсы и выхожу в приемную.
Дэн все еще сидит с Вайолет, успокаивающе гладя ее по спине. Они встают, когда видят меня. Я заставляю себя улыбнуться им и вижу, что Вайолет хочет что-то сказать. Как только она открывает рот, тут же его закрывает. В ее глазах мелькает понимание. Вайолет знает, что я сделал в той больничной палате. Знает, что я просто ушел от ее лучшей подруги, когда нужен ей больше всего. Девушка медленно качает головой и прячет лицо на груди Дэна.
Это единственный способ, который я знаю, чтобы все исправить. Кеннеди поправится. Ее синяки со временем заживут так же, как и мои. Думаю, мы оба знаем в глубине души, что все уже не будет так как прежде. Я не смогу смотреть на нее и знать, что я – причина всего плохого, что случилось с ней. Я недостаточно силен, чтобы любить ее так, как она того заслуживает. Я верю, что вы можете любить кого-то и знать в своем сердце, что не можете быть с этим человеком. Вот как я отношусь к Кеннеди. Я молод. Я наивен, скажут некоторые, но я вижу в ней что-то особенное. Она – редкий человек, робкий, саркастичный и такой красивый, что больно просто быть в ее присутствии.
Я знаю, что люблю ее больше, чем кто-либо другой будет способен, но и достаточно умен, чтобы знать, что недостаточно хорош для нее.
Наши отношения будут отравлены всем нашим несчастьем. Некоторые раны просто не заживают.
Notes
[
←1
]
1 фут – 30,48 см
[
←2
]
Иннинг (inning) в бейсболе – это один из 9 периодов, на которые разделена игра.
[
←3
]
Скаут (спорт) — работник спортивного клуба, ответственный за поиск и подбор возможных кандидатов в состав этого клуба.
[
←4
]
Термин «блиндаж» относится к области, находящейся немного ниже уровня поля, как это принято в профессиональном бейсболе. Преобладающая теория происхождения блиндажа ниже уровня поля состоит в том, что это позволяло зрителям, сидящим за ним, видеть поле, в частности, зону «дома»
[
←5
]
Домашняя пластина, официально обозначенная в правилах как домашняя база, является последней базой, которой игрок должен коснуться, чтобы набрать очки.
[
←6
]
Кэтчер (англ. catcher) — игрок, находящийся за домом, принимающий мяч поданный питчером.
[
←7
]
Иннинг (англ. inning) — период бейсбольного матча, во время которой команды по разу играют в защите и нападении. Как правило, матч состоит из 9 иннингов.
[
←8
]
Шортстоп – игрок в центре поля
[
←9
]
Клейдесдаль — порода лошадей, произошла от рабочих кобыл из Клайдсдейла, фламандских и голландских жеребцов)
[
←10