Когда начнутся дожди

Невероятное совпадение не укладывалось в голове. Элиза радовалась, что Джай не видит слез, которые жгли ей глаза. Она крепко сжала его руки. Даже в темноте оба чувствовали, что в этот момент между ними возникла особая связь. Они стояли так несколько минут. Элиза ощущала удивительный покой и умиротворение. Джай поддержал ее в тот ужасный момент, когда она потеряла папу. В ее душе будто что-то оттаяло. Элиза не могла объяснить свои чувства, но, узнав, что тогда рядом с ней был Джай, а значит, она была не так одинока, как ей казалось, она вдруг поняла, что, возможно, папина гибель наконец перестанет бросать тень на всю ее жизнь. Охваченная новым для нее чувством, Элиза затаила дыхание. Она боялась шевельнуться и спугнуть это чудо, но от царившего в коридоре холода ее вскоре начал бить озноб, и они с Джаем пошли дальше.

– Я участвовал в процессии, – продолжил он. – Ехал вместе с мамой в паланкине на спине одного из слонов. А после того, как прогремел взрыв, слез.

– Вы сразу поняли, что я та самая девочка? Как только я приехала?

– Нет, но потом вы сказали, что жили в Дели, и я вспомнил, что фамилия погибшего в тот день англичанина Фрейзер. Я навел справки и выяснил, что вы вполне можете оказаться его дочерью.

– Почему же вы промолчали, когда я рассказала вам про бомбу? – спросила Элиза.

– Я еще слишком мало знал вас. Беспокоился, как на вас повлияет такая новость.

– Рада, что вы все же открылись мне. Я вам очень благодарна. Для меня это очень важно…

Массивная деревянная дверь открылась со скрипом.

– Осторожно, тут колючки, – предупредил Джай, когда они выходили наружу.

По пути в старый город Джай дал ей накидку и велел закрыть голову и бо́льшую часть лица. Впрочем, к тому времени Элиза была настолько облеплена вездесущей разноцветной пудрой, что англичанку в ней никто бы не признал. Праздник во дворце не шел ни в какое сравнение с тем, что творилось за его стенами.

В эту ночь перед полнолунием повсюду полыхали костры, в которых сгорали накопившиеся за зиму сухие листья и ветки. Огромные толпы людей запрудили улицы и площади. Сердце отзывалось на завораживающий ритм барабанов. Люди танцевали, разбрасывая вокруг пудру. В воздух взмывали разноцветные облака: красные, синие, зеленые, желтые. А потом они рассеивались, окутывая все вокруг цветным туманом. Казалось, на землю пролился дождь из ярких красок. Шум стоял такой, что разговаривать было невозможно, но Джай крепко держал Элизу, а она не отпускала его руку. Элиза коснулась лица и посмотрела на свои пальцы. Они окрасились в синий. Пудра была повсюду: у нее в волосах, на ресницах, во рту. Элиза порадовалась, когда люди, стоявшие на балконах домов, стали поливать улицу водой из длинных шлангов. Но краска не смывалась: от воды она только сгустилась. Не будь рядом с Элизой Джая, у нее голова пошла бы кругом от этого ночного экзотического безумия. Но рядом с ним легкая тревога одолевала ее только в те моменты, когда хаос и шум уж слишком активно спорили с ее английской сдержанностью. Весь город разгулялся не на шутку, и все же нельзя было представить лучший способ отпраздновать торжество жизни. Наконец Элиза позволила этому веселому круговороту увлечь себя. Джай был в своей стихии. Он смеялся, уворачиваясь от струй воды и облаков пудры. Не в силах сдержаться, Элиза хохотала вместе с ним.

Через некоторое время Джай увлек ее в укромный переулок. Только тогда Элиза с удивлением заметила, что люди разбегаются в разные стороны. Мимо на бешеной скорости пронеслись всадники-раджпуты. Они скакали по улице прямо сквозь красные и розовые облака и сами тоже бросали в толпу пудру. Джай и Элиза стояли, прижавшись друг к другу, и отстраняться он не спешил. Элиза чувствовала, как быстро билось ее сердце – даже слишком быстро. А когда Джай обнял ее, она ни о чем не думала, лишь инстинктивно прильнула к нему. Джай прижал ее к себе. Элиза чувствовала его тепло, и от этого ей одновременно было и страшно, и радостно. Она могла бы простоять так очень долго, но вот Джай чуть отстранился и взял ее за подбородок. Теперь Элиза смотрела в его янтарные глаза.

– Элиза, я ждал, когда вы поймете, какие чувства я испытываю к вам.

У Элизы перехватило дыхание. Казалось, ее сердце стучало не в груди, а в горле. А когда Джай нежно поцеловал ее, все мысли и вовсе вылетели из головы. Поцелуй становился все более жадным и настойчивым. Левая рука Джая обхватила ее шею. Праздник Холи уже вскружил Элизе голову, а этот поцелуй и вовсе перевернул ее жизнь вверх ногами. Еще немного – и она просто воспарит над землей. Элиза отчаянно старалась подобрать слова, чтобы выразить свои чувства, но в конце концов сдалась. Впрочем, слова в этот момент не имели значения. Этой ночью правят только чувства. При свете масляной лампы Элиза любовалась изгибом губ Джая и его смуглой кожей. Она протянула руку и коснулась его щеки. Она оказалась мягче, чем ожидала Элиза. От Джая исходили едва уловимые ароматы сандалового дерева и кедра. Элизу поразило, какой бледной выглядит ее рука на фоне его темной кожи.

Послышались радостные вопли. На улице происходило что-то новое. Джай с улыбкой взял ее за руку.

– Вы должны это видеть.

Они встали возле стены одного из зданий и смотрели, как ярко разрисованные слоны с вышитыми наголовниками тяжелой поступью брели посреди улицы. При каждом шаге колокольчики на их огромных ногах звенели. Все погонщики слонов сидели на шитых золотом попонах под разноцветными зонтами.

– Ну что? – спросил Джай, когда процессия закончилась. – Я, конечно, думаю, что от всех сожалений избавиться невозможно, но готовы ли вы попрощаться с прошлым?



Лежа в постели и глядя на занимавшуюся зарю, Элиза заново переживала в памяти все подробности прошедшей ночи. Перед ее мысленным взором так и стояли янтарные глаза Джая. Праздник Холи опьянил Элизу, ударил ей в голову. С Оливером она ничего подобного не испытывала. Вдруг Элиза осознала: а ведь она почти забыла, что́ чувствовала в объятиях Оливера. Вспоминались только объятия Джая. Казалось, его руки пробудили Элизу от долгого сна. Она перевернулась на живот и распласталась на матрасе. Элиза жаждала ощутить прикосновения Джая. Возбуждение нахлынуло с такой силой, что ему было почти невозможно противостоять. Потом она подумала о вопросе, который задал ей Джай. Готова ли Элиза оставить прошлое позади? С одной стороны, она хотела этого, жаждала всей душой, но с другой – на ум пришел рассказ Джая о том дне, когда погиб папа. Верила ли Элиза, что жизнь человека – заранее расписанная последовательность событий? Нет. Но она вынуждена была признать, что совпадение и впрямь удивительное: подумать только, Джай был рядом с ней в самый страшный день ее жизни, а много лет спустя они встретились снова! Элиза упорно гнала от себя любые мысли о будущем. И все же в голове одна за другой мелькали непрошеные идиллические картины. Она невольно погрузилась в мечты. Она представляла свое будущее с Джаем. Но конечно же, это невозможно. Элиза все понимала, но соблазн предаться оптимистичным фантазиям оказался слишком велик.

Она попыталась убедить себя, что ее нынешние чувства – всего лишь последствие этой безумной ночи, действие магии Холи. Но Джай затронул ее душу, и все доводы разума оказались бессильны. Ведь связь, установившаяся между ними, ей уж точно не померещилась. Элиза будто снова обрела дом, но в ее случае это означало отыскать не правильную точку на карте, а правильного человека.



На следующий день слуга принес конверт. Открыв его, Элиза увидела записку от Джая. Он благодарил ее за приятный вечер и выражал надежду на скорую встречу. А еще написал, что, усыпанная разноцветной пудрой, Элиза была особенно прекрасна.

Позже Лакшми вызвала ее к себе. Элиза испугалась, что матери Джая каким-то образом стало известно об их вчерашней вылазке. Может быть, их выследил Чатур? Или послал за ними одного из своих шпионов? Неужели кто-то видел, как они сбежали из дворца, и пошел следом? Элизе действовала на нервы и постоянная слежка, и то, что от нее нигде не скрыться. Лакшми не понравится, что Элиза ходила в город с Джаем, а их поцелуй она тем более не одобрит. Элиза знала, что уже несколько лет Лакшми пытается устроить для Джая выгодный брак, чтобы заключить сильный альянс с другой правящей семьей. Союзы между раджпутами почему-то запрещены, но найти невесту в другой части Индии – вполне выполнимая задача.

Медленно приближаясь к покоям Лакшми, Элиза собиралась с духом. Ей пришлось пройти через четыре коридора, в которых обычно дежурили евнухи. Элизе было известно, что по традиции евнухи стоят на страже женской непорочности, к тому же они охраняют подступы к личным владениям махарани. Но у входа во внутренние покои всегда стояли две женщины. Элиза кивнула им и деликатно постучала в дверь. Лакшми сама открыла ей. При виде ее теплой улыбки у Элизы гора с плеч свалилась. Похоже, она все-таки ничего не знает.

– Хотите чего-нибудь выпить? – предложила Лакшми.

Гордость и чувство собственного достоинства в характере этой женщины сочетались с добротой и великодушием. Лакшми была любезна, как всегда, она смотрела на Элизу тепло и приветливо.

Элиза попросила воды.

В этот день Лакшми – в сине-зеленом платье с серебряной отделкой – выглядела настоящей королевой, лишь мелкие морщинки в уголках глаз выдавали ее возраст. В присутствии Лакшми Элиза всегда держала спину прямой. А может быть, такой эффект на нее производило это помещение с его разноцветной стеклянной мозаикой и крылатыми ангелами на потолке.

– Слышала, вы побывали на празднике Холи в старом городе.

Элиза едва не поперхнулась и резко поставила стакан, расплескав воду по красивому перламутровому столику.

– Извините, я…

Лакшми только отмахнулась и позвонила в серебряный колокольчик.

– Моя служанка Сахили все вытрет. Она у меня очень умелая. Между прочим, прибыла в этот дворец вместе со мной.

– Правда?

– Сахили входила в мое приданое. А теперь послушайте, моя дорогая. Я не против того, чтобы вы проводили время с моим сыном. Надеюсь, вы это понимаете. Я сама предложила, чтобы Джай свозил вас на верблюжью ярмарку и в деревню.

Действительно, свела их именно Лакшми, но таких последствий она наверняка не ожидала. Неужели теперь Лакшми их разлучит?

– Джай так долго учился в английской школе! Здесь он скучал, и я решила, что его порадует общение с кем-то из Англии.


Тон Лакшми звучал успокаивающе, но Элиза затаила дыхание.

– Но Джай не сможет предложить вам чего-то большего, чем просто дружба. Вы меня понимаете, Элиза?

У Элизы упало сердце. Лакшми высказалась деликатно, но твердо.

– Да, конечно.

– Дело даже не в вашей национальности. Когда-то браки между индийскими князьями и английскими аристократками или даже женщинами без титулов заключались часто. Их признавали законными женами, а их детей – полноправными наследниками. Но потом лорд Керзон издал закон, согласно которому сын индийского правителя от европейской жены не имеет права наследовать престол.

– Я не знала.

– Сейчас Джай не на троне, но если что-то случится с Анишем, править будет он. Сыновей у Аниша нет. А княжество без наследника – легкая добыча для британцев. Есть и еще одна проблема, даже более серьезная, чем то, что вы англичанка и вашим сыновьям не полагается титулов.

Элиза нахмурилась:

– Не понимаю, о чем вы.

– Джай не может взять в жены вдову. Единственное исключение – супруга его предшественника.

Так вот в чем дело. Элиза даже не знала, что ответить, но наконец с трудом выговорила:

– Лакшми, я не ищу мужа. Честное слово.

Она постаралась не думать о Джае.

– Это хорошо. Не хотелось бы, чтобы вы обольщались ложными надеждами и страдали. Единственное возможное для вас будущее с Джаем – стать наложницей или второй-третьей женой, скрываемой ото всех. Надеюсь, вы меня понимаете. У нас брак не имеет никакого отношения к романтическим чувствам. Это сложное стратегическое решение, задача которого – приумножить состояние и повысить статус обоих семейств.

Повисла короткая пауза.

– Полагаю, после этой неприятной истории с Чатуром вы и сами рады будете покинуть дворец. Да, я все знаю. Думаю, будет лучше, если вы не останетесь здесь на весь год, а уедете до сезона дождей, – прибавила Лакшми.

Элиза вздрогнула, как от удара. Ошеломленная, она пыталась собраться с мыслями. Она вглядывалась в полные живого ума глаза Лакшми и силилась понять, что за игру та затеяла. Элиза была твердо намерена остаться здесь и во время сезона дождей, и после него. Она не только хотела сфотографировать результаты проекта Джая на первой стадии, но и запечатлеть сами дожди. Все говорили о них таким благоговейным тоном, что Элизе не терпелось увидеть их своими глазами. Джай тоже рассказывал ей, какое это удивительное зрелище, когда тучи собираются над Удайпуром, городом озер.

Поначалу Элиза лишь молча кивнула. Уехать до сезона дождей? Нет, это слишком рано! Элиза не планировала отъезда. Они с Клиффордом договаривались на год.

– Признаюсь, мне нравится Джай, – наконец проговорила Элиза. – Но мне нужно быть здесь и в сезон дождей, и осенью. А насчет моих ожиданий не беспокойтесь.

– Как бы там ни было, позвольте поподробнее объяснить ситуацию, чтобы вы ее полностью понимали. Я забочусь о вас, моя дорогая. Махарани заведомо имеет более высокий статус, чем рани, вторая жена. У махарани роскошные покои, она ест на золоте, носит дорогие наряды, ее задаривают украшениями. А рани, будь она второй женой, или третьей, или четвертой, отводят всего одну комнату – иногда с внутренним двориком, иногда без него. А наложнице даже комнаты не полагается. Как видите, положение решает все.

– Я ведь сказала, что ничего не жду от вашего сына, – выпалила Элиза.

Лакшми одобрительно кивнула:

– Женщины европейской культуры для нас всегда остаются чужими. Отношения с подданными – вещь сложная и специфическая. Наши люди никогда не примут вдову.

Снова повисла пауза. Элиза не знала, что еще сказать, чтобы убедить Лакшми, что на ее сына она не претендует.

– Как бы там ни было, хочу с радостью сообщить, что я проконсультировалась с астрологами и несколькими жрецами и, похоже, наконец нашла подходящую спутницу для Джая. Замечательная девушка из княжеской семьи с очень значимым для нас приданым. Надеюсь, свадьба состоится в ближайшее время.

Эту новость Лакшми сообщила с энтузиазмом, широко улыбаясь. Элиза с трудом скрыла потрясение. Знает ли Джай, что ему нашли невесту? Что, если он уже дал согласие? Казалось, судьба покарала Элизу за тот поцелуй. В этот момент ей больше всего хотелось спрятаться, чтобы зализать раны.

– Думаю, теперь мы уж наверняка друг друга понимаем. Во всех дворцах и крепостях традиция шпионажа укоренилась прочно. Здесь ничто не остается незамеченным, моя дорогая. Ничто. Я бы и раньше вас предостерегла, но не хотела вмешиваться, пока не было поводов для беспокойства.

– То есть вы считаете, что сейчас повод для беспокойства есть? Даже несмотря на то, что Джай помолвлен?

– Я понимаю сына.

Лакшми умолкла, и в самом этом молчании прозвучала материнская тревога.

А в это время Элиза отчаянно желала оказаться где угодно, только не здесь. Лишь бы немного успокоиться и собраться с хаотично мечущимися в голове мыслями.

– Нам, женщинам, нелегко живется. В прежние времена, если рани или наложница заводила роман с другим, ее приговаривали к смертной казни. Мы правили так, чтобы нас боялись и благоговели перед нами. Ни одна женщина во дворце не осмеливалась открыть лицо перед посторонним мужчиной: ее мог видеть только муж.

– И вы это одобряете?

– Я бы не сказала. Но я считаю, что долг жены – сохранять брак и семью.

– Даже если муж ходит на сторону?

– Муж? – Лакшми рассмеялась. – Мужья заводили столько жен и наложниц, что и не сосчитать! У моего отца было человек триста. Нашим мужьям даже не нужно было никуда, как вы выразились, ходить.

– Разве вам не кажется, что это несправедливая система?