Когда мы надеемся

Я не удержалась и захихикала, стоило мне представить, насколько мое сообщение застало его врасплох. Но тут раздался звонок. Чжэ Ён даже поздороваться мне не дал, что уж говорить про какие-то объяснения.

– Вот всегда, стоит мне только подумать, что я, наконец, понимаю тебя, как ты обрушиваешь на меня бомбу, – запричитал он. – Нельзя так со мной, Элла. Я уже не молод, сердце не то, что раньше.

– Тебе всего двадцать один, – со смехом возразила я. – Ты слегка преувеличиваешь, нет?

– Элла! – Радость и недоверие в его голосе, придавали словам нотку отчаяния. – Дело не в этом.

Я про себя усмехнулась, в животе разлилась нервная дрожь.

– Значит, приглашение еще действует?

– Даже отвечать на этот вопрос не буду, – фыркнул Чжэ Ён. – Дай мне день, я вернусь в Сеул, немного приберусь в квартире, и можешь приезжать, когда захочешь.

– И как долго мне можно оставаться?

– Сколько захочешь.

– Ты мне не помогаешь.

Он засмеялся.

Между нами такая связь… Никогда не думала, что стану так близка с кем-то кроме Эрин и сестер. Раньше меня пугала мысль впустить кого-то нового в наш тесный семейный круг. Чем больше людей, тем выше шанс, что мне причинят боль. Но Чжэ Ён? Мне никогда и в голову не приходило оттолкнуть его, не подпускать к себе.

– Мне все равно еще нужно добыть билет на самолет и упаковать вещи. День-другой у тебя точно есть.

Чжэ Ён издал наигранно отчаянный стон:

– Если это так необходимо. Тебе нужна помощь с билетом? Ты же знаешь, я куплю…

– Ты хотел сказать, что будешь меня кормить, да? – перебила его я.

Он покорно вздохнул:

– Лучше бы я купил билет. Чувствую, он обошелся бы мне дешевле твоей любви к сластям и выпечке.

Тут он прав…

Ответить я не успела, потому что не прошло и секунды, как сквозь динамик до меня донесся громкий девичий голос. Чжэ Ён что-то ответил на корейском, и мне показалось, что я расслышала имя его сестры. Я терпеливо подождала, пока он вернется к разговору со мной:

– Ха-юнь говорит, я обязан передать тебе от нее «привет».

– Она про меня знает? – Озарение снизошло на меня раньше, чем Чжэ Ён успел ответить. – Совсем забыла, она же самая большая твоя поклонница и за всем следит. Она видела фото, да?

– Точно. Но что еще важнее, она присутствовала, когда несколько дней назад я рассказывал про тебя родителям.

Слова застряли у меня в горле. Нет, для меня не проблема, что он рассказал про меня семье. Но разве так не поступают, когда все… действительно серьезно?

С добрым утром, Элла! Классно, что спустя полгода до тебя, наконец, дошло. Не знаю, смеяться мне над собой или плакать. Можно подумать, последние месяцы – недостаточное доказательство серьезности наших отношений. Но все же время от времени происходящее казалось сном. Очень, очень ярким сном, и мне не хотелось просыпаться.

– И… – откашлявшись, я начала с начала. – И… как твои родители… что они…

– Да? – спросил Чжэ Ён. Ни единой попытки облегчить мои страдания. Мне даже показалось, что он из последних сил пытается сдержать смех.

– Как они отреагировали? – Мне наконец удалось сформулировать вопрос.

Молчание. Не слишком обнадеживающе для моих нервов.

– Чжэ Ён? – позвала я.

– Я думаю, как бы получше объяснить, – протянул он.

– Звучит не слишком хорошо.

Немного поколебавшись, он ответил:

– Они спросили, не лучше ли мне для начала сосредоточиться на карьере.

Отрезвляющий ответ.

– Они против того, чтобы мы были вместе?

– Гляди, в чем дело: мои родители не твоя старшая сестра. Культура Южной Кореи очень отличается от вашей. Я от них чего-то подобного и ждал, особенно учитывая факт, что ты живешь в Чикаго и не говоришь по-корейски.


– О.

Я не была уверена, чего ожидать. Мне раньше и в голову не приходило, что для его родителей наши отношения могут оказаться проблемой. Лишнее подтверждение того, как мало я знаю о его культуре.

– Понимаю, прозвучало грубо, но постарайся не принимать близко к сердцу, – добавил он. – Они не имели в виду ничего плохого, просто хотят для меня только лучшего. К тому же они все равно хотят с тобой познакомиться. И стоит им только получше узнать тебя, ты точно им понравишься, иначе и быть не может.

Его слова просто бальзам на мою душу. Я почувствовала, как на моих губах расползается улыбка:

– Обольститель несчастный. Продолжай.

– Я бы с радостью, но нам с Ха-юнь сегодня поручили готовить обед. И если мы с ним опоздаем, мама будет еще целую вечность припоминать.

– Не знала, что ты умеешь готовить.

– Обычно мне просто не хочется. Но если вдруг накроет, я ни в чем не уступаю маме.

– Не поверю, пока не увижу.

– Предоставить доказательства?

– Договорились.

Если он еще и готовить умеет… Интересно, есть ли хоть что-то, в чем он не разбирается.

– Я напишу, как только выясню, каким рейсом прилечу, о’кей?

– До сих пор не верится, что это не сон. Видимо, я так сильно мечтал о твоем приезде, что Вселенная меня услышала.

– Или, возможно, мне просто нравится тебя удивлять, – ответила я. – Чтоб ты не скучал.

– О да, ведь все это время нам было так скучно.

– Пффф. Детали.

Чжэ Ён засмеялся:

– Ну хорошо, Элла. Мне правда пора идти. Ха-юнь уже начала готовить, надо спасать продукты.

Его насмешливый тон напомнил мне наши перебранки с Лив и Мэл. Могло показаться, что за ними ничего, кроме поддразнивания, однако на деле сестры и семья для нас обоих значили очень много.

– Удачи! – пожелала я Чжэ Ёну, и мы попрощались.

Было уже так поздно, что включать фильм или сериал бессмысленно. Лив с Чарли тоже не слышно, наверное, они давно легли. Разделавшись с приготовлениями ко сну, я растянулась на кровати и снова достала телефон. Затем искала подходящие рейсы, пока глаза сами не начали закрываться.



На следующий день я так нервничала, что большую часть занятий просто ерзала на стуле. Мне хотелось поскорее вернуться домой и продолжить планировать путешествие, но, как бы мне ни хотелось, на паузу будни не поставишь. Мэтт продолжал недоуменно сверлить меня взглядом. Кажется, он успел отвыкнуть от моего хорошего настроения; особенно во время лекций по экономике. Во время обеденного перерыва он, наконец, спросил, в чем дело.

– Понедельник, – объявил он и опустил вилку на тарелку. – Несколько часов как льет дождь, прошла только половина лекций. Почему ты так радуешься?

Я, не поднимая глаз, помешивала лапшу в томатном соусе.

– Потому что во имя космического баланса наши настроения должны уравновешивать друг друга.

Мэтт на это только приподнял бровь и внимательно посмотрел на меня, я постаралась спрятать усмешку. Сама себя не узнаю. Обычно меня настолько занимали мысли о возможных ужасах, что приятное предвкушение уступило место страху. Но на этот раз все иначе. Знать бы еще, это я так сильно изменилась или обстоятельства.

– Ясно, что это просто отговорка, но она хороша, поэтому я попытаюсь в нее поверить, – сказал он.

– Моя лучшая подруга вернулась в Чикаго, – решила объяснить я. Эрин ведь и правда имеет отношение к моему хорошему настроению. – В конце прошлого года она улетела в Австралию по программе «Work and Travel», и с тех пор мы не виделись.

– О, ты рассказывала мне как-то о ней, да? Та самая, с которой вы со школы знакомы?

– Она, – подтвердила я и наколола несколько макаронин на вилку. – Ну а теперь мне предстоит небольшое путешествие. Так что понедельник, конечно, день тяжелый, но в качестве исключения сегодня он мне не страшен.

– Здорово! Куда едешь?

Мгновение я сомневалась:

– В Южную Корею.

Брови Мэтта снова изумленно взлетели:

– О’кей. Я думал, ты скажешь «Нью-Йорк» или что-то в этом роде. Южная Корея чуть дальше. Почему туда?

– Меня пригласил мой… мой парень.