Когда мы надеемся

Я: Когда кончается шоколад.

Я: Или когда Лив сообщает, что случайно искупала в ванной книгу, которую у меня позаимствовала.

Я: (Основано на реальных событиях.)

Чжэ Ён: Поэтому я никогда не даю книги Ха-юнь. Несколько лет назад родители подарили ей одну, в ней теперь столько загнутых уголков и заломов на страницах, что смотреть больно.

Чжэ Ён: А ведь была такая хорошая книга. Она такого не заслужила.

Я: А что за книга?

Чжэ Ён: 마당을 나온 암탉

Чжэ Ён: Секунду.

Чжэ Ён: «Курица, которая мечтала о полетах», если верить гуглу.

Я: Никогда не слышала.

Чжэ Ён: Какая разница.

Я: У вас это популярная книга?

Чжэ Ён: Да. Хотя, если спросить Ха-юнь, она скажет, что фильм лучше. Впрочем, она так про все экранизации говорит, мне никогда этого не понять.





После его сообщения меня накрыло странное чувство. Я сидела, завернувшись в плед, на диване в гостиной с миской попкорна на коленях. Подъем сегодня вышел слишком ранним: Эрин пиналась во сне и чуть не выкинула меня из кровати на пол. За прошедшие месяцы я совсем забыла, как она вертится по ночам. Чуть позже мы встали. Эрин сразу заперлась в ванной, а меня понесло на кухню. По телевизору шел какой-то мультик, но я не смотрела его. Раннее утро, тишина. И все же, когда я прочла сообщение Чжэ Ёна, на сердце потяжелело.

Но ведь все в порядке?

Сама не могу объяснить, от чего так. Наверное, дело в том, как он мимоходом упомянул этот факт из своей жизни, даже не задумавшись о том, что я ничего не знаю о его стране и культуре. Обо всем, что делает Чжэ Ёна таким особенным. Мы так часто болтали о Гарри Поттере, сериалах, фильмах и всех фандомах, на которых я выросла. Я даже не осознавала, насколько мало знаю о его корнях, ведь мы всегда находили, о чем поболтать.

Эти размышления оставили за собой горьковатый привкус.

Я: Может, порекомендуешь парочку книг?

Чжэ Ён: Каких?

Я: Из твоего детства. Или просто значимых для тебя. Как «Курица, которая мечтала о полетах».

Чжэ Ён: Ты имеешь в виду, книги корейских писателей?

Я: Именно.

Чжэ Ён: Не думаю, что это будет так просто. Вряд ли они переведены на английский.





Грудь сдавило еще сильнее. По-корейски я знала лишь несколько слов, которым он научил меня. Чужая культура, чужой язык – сколько всего мне еще предстоит узнать.

Чжэ Ён: Но я поищу те, что есть на английском. Наверняка найдется хоть что-то.

Чжэ Ён: Хотя, учитывая, с какой скоростью ты читаешь, расправишься с ними в ближайшую неделю-две.

Чжэ Ён: А откуда такой внезапный интерес к корейской литературе?

Я: Ты говорил про книгу своей сестры, и я внезапно осознала, что, кроме как из твоих рассказов, ничего не знаю о Корее. Только что хотток – это вкусно. Тебе это не кажется странным?

Чжэ Ён: Не стоит ради меня мучить себя чем-то неинтересным.





Сердце болезненно сжалось.

Я: Это часть тебя. Конечно же, мне интересно.


Чжэ Ён: Я не это имел в виду. Как бы объяснить…

Чжэ Ён: Если ты хочешь что-то узнать о моей культуре, я с радостью отвечу на любой твой вопрос. Но не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной учить это. Никто не будет устраивать экзамен. А я не обижусь на твое незнание. Мне не хочется, чтобы ты делала это просто потому, что так надо. Тебе должно быть и правда интересно.

Чжэ Ён: В этом есть смысл?





И какой. Сердце на секунду замерло, меня затопило чувствами.

Я: Да, есть.

Я: Давай начнем с малого? Мне кажется, книги – уже неплохо для начала.

Чжэ Ён: Уже составляю список.

Чжэ Ён: Только избавлюсь от Мин Хо. Я уже собирался ложиться, а ему захотелось чимека.

Я: Подожди, если верить гуглу… жареный цыпленок с пивом?

Чжэ Ён: Ты не знаешь, что такое жареный цыпленок, если не пробовала корейский чимек.

Я: Довольно самоуверенно. Но вдруг в США даже вкуснее?

Чжэ Ён: Ты забываешь, что у нас были концерты по всему миру. Поверь, ваша курица – ни о чем.





Разговор принял внезапный поворот, я едва не рассмеялась вслух.

Я: Хочешь убедить Мин Хо, что хотя бы раз лечь пораньше – хорошая идея? А я пока, наконец, разберусь с завтраком. Хлопья как раз должны были окончательно пропитаться.

Чжэ Ён: Ыхх, размякшие хлопья.

Чжэ Ён: Но, держу пари, кончится тем, что через полчаса мы будем сидеть в гостиной и есть.

Я: Хаха. Что ж, ты сможешь сказать, что пытался.

Чжэ Ён: Хотя мы оба знаем, что это ложь?

Я: Пожалуй, мы просто удалим последние несколько сообщений.

Чжэ Ён: Отлично.





Усмехнувшись, я заблокировала экран. Ровно в эту секунду Эрин закончила с водными процедурами и пришла в гостиную. Она устроилась на диване рядом со мной. Ее короткие волосы торчали во все стороны. Впрочем, моя прическа, наверное, выглядит так же. С утра я на скорую руку сделала хвостик.

Эрин наклонилась ко мне и зачерпнула ложку хлопьев из миски.

– Сколько ты их там держала? Больше похоже на кашу, чем на хлопья.

Она так скривилась, что я не удержалась от смеха. Отобрав у нее ложку, я опустила ее обратно в миску.

– Никто не виноват, что ты покушаешься на мою еду.

– Ты же не лишишь лучшую подругу завтрака, как раз когда она страдает от смены часовых поясов?

– Нет. – Я кивнула в сторону кухни. – Но ты и так знаешь, где вся еда. Никто не мешает тебе что-нибудь приготовить.

Эрин испустила громкий театральный вздох, должно быть, ее слышала даже миссис Эллиот.

– Но я надеялась, что это сделаешь ты.

Демонстративно подняв брови, я отправила в рот ложку хлопьев. Нет, все же они и правда успели стать абсолютно несъедобными.

Последовал еще один вздох, но Эрин все же поднялась с дивана и пошла на кухню. До меня донесся звон посуды и хлопок дверцы шкафа. Несколько минут спустя моя лучшая подруга снова сидела рядом со мной, держа в руках тарелку с печеньем.

– Это твой завтрак? – недоверчиво уточнила я. Возможно, я самую малость позавидовала.