Когда Луна встречает Солнце
Часть 41 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ты зачем поднялась? – возмутился Артём.
– Мне необходимо двигаться, дорогой братик! – тем же тоном ответила Вета, но её всё равно силком уложили обратно на постель и укрыли.
– Как ты себя чувствуешь? – преодолевая неловкость, тихо спросила Мира.
– Благодаря вам – отлично, – заявила новоиспечённая мать. – Я очень рада, что вы пришли. У Виктора самолёт прилетает через час, так что тоже будет здесь. Наконец на сына посмотрит.
– И где мой племянник? – Артём мягко пригладил волосы сестры, тепло улыбаясь ей.
– Илюшу скоро принесут. Ты мне лучше скажи, – Вета демонстративно повернулась к Мире, – этот парень поел? Поспал хоть немного?
Красный не очень гармонирует с голубым… Но именно такого цвета стала она, совершенно не ожидая подобного вопроса от сестры Артёма. Понятное дело, что волновалась за брата, просидевшего как щенок под её дверьми столько времени. Но вспоминать прошедшую ночь…
– Да… – смогла произнести Мира, пытаясь изучать стены палаты.
Вета перевела довольный взгляд на Артёма. Затем, удостоверяясь в своих подозрениях, победно просияла улыбкой.
– Что? – Великий Князь напустил на себя суровость. Не подействовало. – Мне не два года. К чему этот допрос? Поспал… Поел…
– Как хорошо, что теперь за тобой есть, кому присмотреть, – игнорируя его ворчание, Вета снова заговорила с Мирой. – Ты же позаботишься о Тёме?
– Не слушай её! – обречённо вздохнул Артём.
Спасла его открывшаяся дверь. Медсестра в мятного цвета униформе вошла в палату, которую мгновенно наполнил возмущённый плач младенца. Вот и племяшка… Артём усмехнулся, наблюдая за тем, как Илью, завёрнутого в бело-голубую пелёнку, вручили матери. Поздоровавшись с посетителями, и перекинувшись несколькими фразами с Виолеттой, медсестра вышла в коридор.
– Илюша, познакомься, это тётя Мира и твой дядя Тёма, – торжественно объявила Вета.
Кивком она предложила приблизиться к кровати, что Артём и сделал, обнимая Миру за плечи и увлекая нерешительную подругу за собой.
– Я очень рада, что с вами всё хорошо, – от души призналась Мира. – Как хорошо, что всё в порядке.
– Всё благодаря моему чудесному братику, – Артёму подарили очередную довольную улыбку. – Хочешь подержать племянника?
Хотел… Но снова чувствовал, что ладони дрожали. Вдруг уронит? Или не рассчитает силу рук? Или…
– Что это за испуг такой? – усмехнулась Вета. – Боишься, что ли?
– Да, – честно признался Артём.
– Ну-ну, не трусь. Давай, иди сюда. Всё получится.
Вета заставила брата склониться к ней и передала своё сокровище. На лице Артёма отразилось волнение и растерянность. Бережно удерживая ребёнка на руках, он повернулся к Мире, будто надеясь получить необходимую поддержку. Она улыбнулась, и это согрело сердце, придавая уверенности.
– Кажется, появился ещё один момент, – не преминула поддразнить.
– Только попробуй это сказать… – попытался состроить сердитое лицо Артём.
– Ты сейчас очень милый, – наконец отвлекаясь от всех тревог, тихо рассмеялась Мира.
– Мой братик действительно милый, – присоединилась к её веселью Вета.
Кажется, даже новорожденный племянник был заодно с ними! Как мужчина, всё же мог бы поддержать своего дядьку! Артём снова вздохнул, с обожанием глядя на ребёнка. Слава богу, девчонки переключились с его скромной персоны, и Вета стала вспоминать, какими сами были в детстве. Об этом сестра могла говорить бесконечно. Оставалось попеременно то краснеть, то заходиться смехом, боясь напугать Илью.
Услышав это веселье, Светлана остановилась перед дверью палаты. Только собиралась позвонить сыну, но теперь стало ясно, что он опередил и уже здесь. И наверняка со своей девушкой, поскольку слышался посторонний женский голос. Светлана тихо приоткрыла дверь, и заглянула в палату. Так и есть. Привёл к сестре… Но сегодня эта девушка выглядела совсем иначе. Точнее будет сказать, что сегодня, по мнению Светланы, она выглядела именно девушкой…
Про себя госпожа Князева неохотно отметила, что внешне Мира куда больше походила на её дочь, чем родная. Те же синие глаза и светлые волосы. Миниатюрная, хрупкая, поскольку сейчас стало возможным рассмотреть её фигуру. Всё семейство Князевых было рыжим, и только она выделялась. Что ж… Кажется, теперь появился небольшой перевес и в её сторону. Светлана вздохнула. Она обещала мужу. Обещала сыну… Много чего наобещала, находясь под влиянием ситуации. Ведь сердце вчера едва не останавливалось из-за волнения о дочери и внуке. Да и сын походил на привидение.
К тому же после выписки Виолетты они хотели собраться всей семьёй в их доме и отпраздновать рождение первого внука. А муж пригрозил, что сравняет тот самый дом с землёй, если она не уговорит Артёма и его девушку прийти…
Боже, до чего же отрадно было сейчас видеть, как смеялся сын, держа на руках племянника. Смеялся так тепло, что буквально светился, будто второе солнце взошло в этой палате. И смотрел на девушку рядом с ним. Таким взглядом, какой Светлана никогда не видела у сына. Или видела… Да, наверное, именно так смотрел на неё Виталий, в ту пору, когда они впервые признались друг другу в чувствах… Как там сказал муж? «Первая любовь – это то, с чем бороться бесполезно. Она самая отчаянная». Поэтому всему миру стоит просто сдаться…
Эпилог
Субботним вечером в выставочном центре «Альянса» было довольно людно. Сегодня здесь проходило сразу несколько мероприятий. Но то, что сподвигло его явиться сюда, находилось на третьем этаже огромного, сверкающего огнями здания.
Поднимаясь по широким ступенькам, Вадим улыбнулся, привычным жестом поправляя расстёгнутый воротник рубашки. Всю дорогу его сопровождал лёгкий аромат белой розы, которую держал в руке. Предвкушая встречу, он снова поймал себя на том, что улыбка не сходила с губ. Сегодня они точно увидятся снова. И в этот раз Белоснежка так просто не исчезнет, поскольку была хозяйкой выставки…
Вадим остановился перед распахнутыми настежь двустворчатыми дверьми. В зале было приглушённое освещение. Несколько установленных композиций в виде городских зданий с горящими окнами, создавали иллюзию того, что в какой-то момент он стал Гулливером. Удивительное чувство… Особенно привлекали картины на стенах, выполненные в виде окон, которые тоже были подсвечены. Они казались фотографиями, сделанными случайно, когда изображённые на них женщины ничего не подозревали.
Художник использовал только два цвета: чёрный и синий. Чёрный – чтобы передать черты лица и ощущение того, что смотрел в душу, подглядывал, замечая нечто такое, спрятанное обычно от посторонних глаз. Синий – яркими пятнами рисовал синяки. И пусть они были на лицах или теле, но Вадим прекрасно понимал, что это следы, оставленные в душе. Он шёл через зал, не сводя взгляда с этих странных «окон», задумавшись на какое-то время. Сколько раз люди за свою жизнь проходят мимо? Мимо чьих-то окон, мимо спешащих рядом людей. Не придавая значения, не замечая, даже не подозревая, что порой скрывается за улыбкой, или оскалом. Сколько потерянных душ в этом городе? Сколько историй может рассказать каждое окно?
Вадим остановился перед одной из картин, отмечая про себя, что, несмотря на позднее время, здесь было достаточно много людей. Но где же хозяйка? Да и картина, признаться, несколько отличалась от остальных в зале. Что-то с ней было не так… Вадим даже подступил ближе.
Лёгкая улыбка. Тень кружева на лице. Явно преувеличенно длинные ресницы, прикрывавшие яркие глаза. Картина была нарисована тушью, и тоже в двух цветах. Просто лёгкие линии, штрихи. Но, чёрт возьми! Разве это не его собственная физиономия, пусть и так художественно преподнесённая? И эта тень от зонтика…
Сейчас, в своих белоснежных одеждах, с этими удивлёнными голубыми глазами и светлыми волосами он привлекал не меньшее внимание, чем экспонаты выставки. Но не замечал этого, продолжая смотреть на картину.
– Добавила в последний момент. Сегодня, – зазвучал рядом голос. – Интересная улыбка. Хочется понять её.
Вадим вздрогнул и повернулся, тут же расцветая улыбкой.
– Так я оставил такое сильное впечатление?
Губы Татьяны едва дрогнули, но она смолчала, продолжая смотреть на гостя. Рядом они смотрелись, как печенье «Oreo», подумалось Вадиму. Он – в белом. Она – в чёрном… Элегантное длинное платье, неизменный зонтик, на который опиралась, как на трость. Гладкие блестящие волосы, насыщенного чёрного цвета. Только алая помада на губах, такая яркая благодаря белоснежной коже. Вадим снова улыбнулся. Она была прекрасна, эта странная девушка.
– Ты не удивлена, что я здесь сегодня?
– Нет. На днях я видела тебя с Артёмом. Ты его друг. Но вот имени не знаю.
– Вадим, – он протянул руку для приветствия.
Татьяна какое-то время смотрела на неё, затем протянула свою. Глаза девушки широко распахнулись, когда неожиданно Вадим склонился, касаясь её пальцев губами. Казалось, что на бледном лице впервые появился тёплый оттенок, окрасив щёки. Не давая Татьяне опомниться, Вадим ослепил очередной улыбкой.
– Нужно разбавлять краски, – повторяя недавние слова, сказанные у кафе девушкой, он протянул ей белую розу.
***
И как он дал уговорить себя на это? Артём понятия не имел. Но в субботу уже сидел на берегу озера, глядя на костёр и слушая тихую песню. Сидевший рядом именинник неплохо играл на гитаре, так, что даже комары прислушивались, подвисая вокруг собравшихся у озера.
Гитара была новой, и была подарком, выбранным им по случаю дня рождения Славы. С одной стороны рядом с Артёмом сидела Мира, склонив голову ему на плечо, с другой – Роман, вдруг решивший, что у него имелись вокальные данные, и принявшийся подпевать. Оставалось поморщиться, и мысленно проклинать Вадима, сбежавшего от них, как только стемнело. Причём бежал, скотина, с таким довольным выражением лица, что хотелось ударить…
У костра сидели ещё двое друзей Славы со своими девушками и Женька. Просто говорили. Просто смеялись. Так просто и незатейливо… Они собрались на даче у дядьки Славы, и выбрались на озеро, которое было неподалёку. Небо – чистейшее, с яркой звёздной крошкой. В воздухе блаженная тишина, в которую вплетались только голоса и неспешное звучание гитары. Пахло костром, пахло чем-то цветочным от волос Миры, пахло свободой…
Можно было никому не признаваться, и даже хмуриться время от времени. Но себе мог сказать, что был рад возможности вырваться из города и посидеть здесь, на берегу. Даже если он толком не знал половину людей, находившихся рядом. Главное, что она была рядом – его маленькая Луна. Такая яркая в его руках, что и огня не нужно.
– О чём ты думаешь? – тихо спросила Мира и потёрлась щекой о его плечо.
– Пытаюсь вспомнить заклинание, которое заставит всех исчезнуть, включая комаров, и оставит нас двоих.
– Серьёзно? – усмехнулась она.
– Почти…
– Знаешь, Женька уговорила меня признаться, что я автор тех рисунков. Точнее, она поставила меня перед фактом, что расскажет на форуме, чтоб я перестала париться по этому поводу.
– Так я ещё и должен благодарить эту болтушку? – хмыкнул Артём.
– Так вы заодно? – Мира вполсилы ткнула его кулаком в бок.
Он только заворчал, как довольный кот.
– И что ты теперь чувствуешь?
– Ну, после нескольких сотен комментов все сошлись на мнении, что это было самым большим доказательством того, что мы встречались уже давно, но скрывали этот факт. Потому я и рисовала в основном тебя, а ты отшивал всех девчонок вокруг себя…
– Нужно будет сделать ещё одну вещь, – Артём пригладил её прохладные волосы, но ночной ветер вновь взъерошил их.
– Какую?
– В понедельник. В универе. Давно хотел это сделать.
Осталось пережить очередную попытку Романа запеть, и делать вид, что с этим болваном они совершенно незнакомы. А ещё снова задуматься о том, отчего Вадим сегодня выглядел так странно, будто в чём-то провинился перед ним. Или только собирался это сделать…
– Ты не в курсе, что сегодня происходило с Сивцовым? – сам не зная зачем, спросил Артём у Миры.
– Понятия не имею… – она порадовалась тому, что было темно, и Великий Князь не видел её лицо.
Не могла же признаться, что сегодня тот самый день, когда проводилась выставка у его несостоявшейся невесты? Вот Вадим и помчался, прихватив врученное ею приглашение.
Выходные прошли бурно. И даже вечером воскресенья они едва добрались до дома к полночи. А всё из-за того, что провели весь день у родителей Артёма, чтобы увидеться с Ветой и её семьёй перед отъездом в Питер.
В понедельник обоим было к первой паре, потому и приехали к зданию факультета вместе. Но едва Мира собралась отправиться к крыльцу, Артём крепко взял её за запястье и придержал.
– Мне необходимо двигаться, дорогой братик! – тем же тоном ответила Вета, но её всё равно силком уложили обратно на постель и укрыли.
– Как ты себя чувствуешь? – преодолевая неловкость, тихо спросила Мира.
– Благодаря вам – отлично, – заявила новоиспечённая мать. – Я очень рада, что вы пришли. У Виктора самолёт прилетает через час, так что тоже будет здесь. Наконец на сына посмотрит.
– И где мой племянник? – Артём мягко пригладил волосы сестры, тепло улыбаясь ей.
– Илюшу скоро принесут. Ты мне лучше скажи, – Вета демонстративно повернулась к Мире, – этот парень поел? Поспал хоть немного?
Красный не очень гармонирует с голубым… Но именно такого цвета стала она, совершенно не ожидая подобного вопроса от сестры Артёма. Понятное дело, что волновалась за брата, просидевшего как щенок под её дверьми столько времени. Но вспоминать прошедшую ночь…
– Да… – смогла произнести Мира, пытаясь изучать стены палаты.
Вета перевела довольный взгляд на Артёма. Затем, удостоверяясь в своих подозрениях, победно просияла улыбкой.
– Что? – Великий Князь напустил на себя суровость. Не подействовало. – Мне не два года. К чему этот допрос? Поспал… Поел…
– Как хорошо, что теперь за тобой есть, кому присмотреть, – игнорируя его ворчание, Вета снова заговорила с Мирой. – Ты же позаботишься о Тёме?
– Не слушай её! – обречённо вздохнул Артём.
Спасла его открывшаяся дверь. Медсестра в мятного цвета униформе вошла в палату, которую мгновенно наполнил возмущённый плач младенца. Вот и племяшка… Артём усмехнулся, наблюдая за тем, как Илью, завёрнутого в бело-голубую пелёнку, вручили матери. Поздоровавшись с посетителями, и перекинувшись несколькими фразами с Виолеттой, медсестра вышла в коридор.
– Илюша, познакомься, это тётя Мира и твой дядя Тёма, – торжественно объявила Вета.
Кивком она предложила приблизиться к кровати, что Артём и сделал, обнимая Миру за плечи и увлекая нерешительную подругу за собой.
– Я очень рада, что с вами всё хорошо, – от души призналась Мира. – Как хорошо, что всё в порядке.
– Всё благодаря моему чудесному братику, – Артёму подарили очередную довольную улыбку. – Хочешь подержать племянника?
Хотел… Но снова чувствовал, что ладони дрожали. Вдруг уронит? Или не рассчитает силу рук? Или…
– Что это за испуг такой? – усмехнулась Вета. – Боишься, что ли?
– Да, – честно признался Артём.
– Ну-ну, не трусь. Давай, иди сюда. Всё получится.
Вета заставила брата склониться к ней и передала своё сокровище. На лице Артёма отразилось волнение и растерянность. Бережно удерживая ребёнка на руках, он повернулся к Мире, будто надеясь получить необходимую поддержку. Она улыбнулась, и это согрело сердце, придавая уверенности.
– Кажется, появился ещё один момент, – не преминула поддразнить.
– Только попробуй это сказать… – попытался состроить сердитое лицо Артём.
– Ты сейчас очень милый, – наконец отвлекаясь от всех тревог, тихо рассмеялась Мира.
– Мой братик действительно милый, – присоединилась к её веселью Вета.
Кажется, даже новорожденный племянник был заодно с ними! Как мужчина, всё же мог бы поддержать своего дядьку! Артём снова вздохнул, с обожанием глядя на ребёнка. Слава богу, девчонки переключились с его скромной персоны, и Вета стала вспоминать, какими сами были в детстве. Об этом сестра могла говорить бесконечно. Оставалось попеременно то краснеть, то заходиться смехом, боясь напугать Илью.
Услышав это веселье, Светлана остановилась перед дверью палаты. Только собиралась позвонить сыну, но теперь стало ясно, что он опередил и уже здесь. И наверняка со своей девушкой, поскольку слышался посторонний женский голос. Светлана тихо приоткрыла дверь, и заглянула в палату. Так и есть. Привёл к сестре… Но сегодня эта девушка выглядела совсем иначе. Точнее будет сказать, что сегодня, по мнению Светланы, она выглядела именно девушкой…
Про себя госпожа Князева неохотно отметила, что внешне Мира куда больше походила на её дочь, чем родная. Те же синие глаза и светлые волосы. Миниатюрная, хрупкая, поскольку сейчас стало возможным рассмотреть её фигуру. Всё семейство Князевых было рыжим, и только она выделялась. Что ж… Кажется, теперь появился небольшой перевес и в её сторону. Светлана вздохнула. Она обещала мужу. Обещала сыну… Много чего наобещала, находясь под влиянием ситуации. Ведь сердце вчера едва не останавливалось из-за волнения о дочери и внуке. Да и сын походил на привидение.
К тому же после выписки Виолетты они хотели собраться всей семьёй в их доме и отпраздновать рождение первого внука. А муж пригрозил, что сравняет тот самый дом с землёй, если она не уговорит Артёма и его девушку прийти…
Боже, до чего же отрадно было сейчас видеть, как смеялся сын, держа на руках племянника. Смеялся так тепло, что буквально светился, будто второе солнце взошло в этой палате. И смотрел на девушку рядом с ним. Таким взглядом, какой Светлана никогда не видела у сына. Или видела… Да, наверное, именно так смотрел на неё Виталий, в ту пору, когда они впервые признались друг другу в чувствах… Как там сказал муж? «Первая любовь – это то, с чем бороться бесполезно. Она самая отчаянная». Поэтому всему миру стоит просто сдаться…
Эпилог
Субботним вечером в выставочном центре «Альянса» было довольно людно. Сегодня здесь проходило сразу несколько мероприятий. Но то, что сподвигло его явиться сюда, находилось на третьем этаже огромного, сверкающего огнями здания.
Поднимаясь по широким ступенькам, Вадим улыбнулся, привычным жестом поправляя расстёгнутый воротник рубашки. Всю дорогу его сопровождал лёгкий аромат белой розы, которую держал в руке. Предвкушая встречу, он снова поймал себя на том, что улыбка не сходила с губ. Сегодня они точно увидятся снова. И в этот раз Белоснежка так просто не исчезнет, поскольку была хозяйкой выставки…
Вадим остановился перед распахнутыми настежь двустворчатыми дверьми. В зале было приглушённое освещение. Несколько установленных композиций в виде городских зданий с горящими окнами, создавали иллюзию того, что в какой-то момент он стал Гулливером. Удивительное чувство… Особенно привлекали картины на стенах, выполненные в виде окон, которые тоже были подсвечены. Они казались фотографиями, сделанными случайно, когда изображённые на них женщины ничего не подозревали.
Художник использовал только два цвета: чёрный и синий. Чёрный – чтобы передать черты лица и ощущение того, что смотрел в душу, подглядывал, замечая нечто такое, спрятанное обычно от посторонних глаз. Синий – яркими пятнами рисовал синяки. И пусть они были на лицах или теле, но Вадим прекрасно понимал, что это следы, оставленные в душе. Он шёл через зал, не сводя взгляда с этих странных «окон», задумавшись на какое-то время. Сколько раз люди за свою жизнь проходят мимо? Мимо чьих-то окон, мимо спешащих рядом людей. Не придавая значения, не замечая, даже не подозревая, что порой скрывается за улыбкой, или оскалом. Сколько потерянных душ в этом городе? Сколько историй может рассказать каждое окно?
Вадим остановился перед одной из картин, отмечая про себя, что, несмотря на позднее время, здесь было достаточно много людей. Но где же хозяйка? Да и картина, признаться, несколько отличалась от остальных в зале. Что-то с ней было не так… Вадим даже подступил ближе.
Лёгкая улыбка. Тень кружева на лице. Явно преувеличенно длинные ресницы, прикрывавшие яркие глаза. Картина была нарисована тушью, и тоже в двух цветах. Просто лёгкие линии, штрихи. Но, чёрт возьми! Разве это не его собственная физиономия, пусть и так художественно преподнесённая? И эта тень от зонтика…
Сейчас, в своих белоснежных одеждах, с этими удивлёнными голубыми глазами и светлыми волосами он привлекал не меньшее внимание, чем экспонаты выставки. Но не замечал этого, продолжая смотреть на картину.
– Добавила в последний момент. Сегодня, – зазвучал рядом голос. – Интересная улыбка. Хочется понять её.
Вадим вздрогнул и повернулся, тут же расцветая улыбкой.
– Так я оставил такое сильное впечатление?
Губы Татьяны едва дрогнули, но она смолчала, продолжая смотреть на гостя. Рядом они смотрелись, как печенье «Oreo», подумалось Вадиму. Он – в белом. Она – в чёрном… Элегантное длинное платье, неизменный зонтик, на который опиралась, как на трость. Гладкие блестящие волосы, насыщенного чёрного цвета. Только алая помада на губах, такая яркая благодаря белоснежной коже. Вадим снова улыбнулся. Она была прекрасна, эта странная девушка.
– Ты не удивлена, что я здесь сегодня?
– Нет. На днях я видела тебя с Артёмом. Ты его друг. Но вот имени не знаю.
– Вадим, – он протянул руку для приветствия.
Татьяна какое-то время смотрела на неё, затем протянула свою. Глаза девушки широко распахнулись, когда неожиданно Вадим склонился, касаясь её пальцев губами. Казалось, что на бледном лице впервые появился тёплый оттенок, окрасив щёки. Не давая Татьяне опомниться, Вадим ослепил очередной улыбкой.
– Нужно разбавлять краски, – повторяя недавние слова, сказанные у кафе девушкой, он протянул ей белую розу.
***
И как он дал уговорить себя на это? Артём понятия не имел. Но в субботу уже сидел на берегу озера, глядя на костёр и слушая тихую песню. Сидевший рядом именинник неплохо играл на гитаре, так, что даже комары прислушивались, подвисая вокруг собравшихся у озера.
Гитара была новой, и была подарком, выбранным им по случаю дня рождения Славы. С одной стороны рядом с Артёмом сидела Мира, склонив голову ему на плечо, с другой – Роман, вдруг решивший, что у него имелись вокальные данные, и принявшийся подпевать. Оставалось поморщиться, и мысленно проклинать Вадима, сбежавшего от них, как только стемнело. Причём бежал, скотина, с таким довольным выражением лица, что хотелось ударить…
У костра сидели ещё двое друзей Славы со своими девушками и Женька. Просто говорили. Просто смеялись. Так просто и незатейливо… Они собрались на даче у дядьки Славы, и выбрались на озеро, которое было неподалёку. Небо – чистейшее, с яркой звёздной крошкой. В воздухе блаженная тишина, в которую вплетались только голоса и неспешное звучание гитары. Пахло костром, пахло чем-то цветочным от волос Миры, пахло свободой…
Можно было никому не признаваться, и даже хмуриться время от времени. Но себе мог сказать, что был рад возможности вырваться из города и посидеть здесь, на берегу. Даже если он толком не знал половину людей, находившихся рядом. Главное, что она была рядом – его маленькая Луна. Такая яркая в его руках, что и огня не нужно.
– О чём ты думаешь? – тихо спросила Мира и потёрлась щекой о его плечо.
– Пытаюсь вспомнить заклинание, которое заставит всех исчезнуть, включая комаров, и оставит нас двоих.
– Серьёзно? – усмехнулась она.
– Почти…
– Знаешь, Женька уговорила меня признаться, что я автор тех рисунков. Точнее, она поставила меня перед фактом, что расскажет на форуме, чтоб я перестала париться по этому поводу.
– Так я ещё и должен благодарить эту болтушку? – хмыкнул Артём.
– Так вы заодно? – Мира вполсилы ткнула его кулаком в бок.
Он только заворчал, как довольный кот.
– И что ты теперь чувствуешь?
– Ну, после нескольких сотен комментов все сошлись на мнении, что это было самым большим доказательством того, что мы встречались уже давно, но скрывали этот факт. Потому я и рисовала в основном тебя, а ты отшивал всех девчонок вокруг себя…
– Нужно будет сделать ещё одну вещь, – Артём пригладил её прохладные волосы, но ночной ветер вновь взъерошил их.
– Какую?
– В понедельник. В универе. Давно хотел это сделать.
Осталось пережить очередную попытку Романа запеть, и делать вид, что с этим болваном они совершенно незнакомы. А ещё снова задуматься о том, отчего Вадим сегодня выглядел так странно, будто в чём-то провинился перед ним. Или только собирался это сделать…
– Ты не в курсе, что сегодня происходило с Сивцовым? – сам не зная зачем, спросил Артём у Миры.
– Понятия не имею… – она порадовалась тому, что было темно, и Великий Князь не видел её лицо.
Не могла же признаться, что сегодня тот самый день, когда проводилась выставка у его несостоявшейся невесты? Вот Вадим и помчался, прихватив врученное ею приглашение.
Выходные прошли бурно. И даже вечером воскресенья они едва добрались до дома к полночи. А всё из-за того, что провели весь день у родителей Артёма, чтобы увидеться с Ветой и её семьёй перед отъездом в Питер.
В понедельник обоим было к первой паре, потому и приехали к зданию факультета вместе. Но едва Мира собралась отправиться к крыльцу, Артём крепко взял её за запястье и придержал.