Кодекс выживания

Вот откуда у девушек чуйка на такие вещи?

— И как ты это поняла?

— Да у тебя отрыжка как у динозавра. А ещё открытая бутылка пива вместо парочки банок сардин.

— Ой, и правда…

Я открыл пару банок ножом и дал их Псинке и девушке. Собака сразу принялась опустошать содержимое, а девушка некоторое время воротила носом. Я же допивал вторую бутылку пива и открыл себе баночку консервов. Пиво, рыбка, а жизнь налаживается…

— А там ничего больше нет? — спросила Арина, неуверенно держа в руках открытую банку.

— Пиво есть, будешь?

— Фуу… Вина бы выпила.

Псинка прикончила свою порцию и принялась опустошать сардины в руках Арины.

— Эй, это моё!

— А не фиг зевать…

Быстро перекусив, я принялся за разделку туши.

Сломанная нога, порубленные руки и спина. Но умерла тварь именно от удара по спине. Хмм, похоже, я по почке угодил…

Я взял нож и сильнее разрезал место, по которому вчера пришёлся удар топора. Действительно, почка слегка порезана, хотя хватает и других ран. Может, он сдох от их количества? По крайней мере, теперь буду знать, что голову необязательно превращать в фарш, чтобы успокоить этих зомби… То есть не зомби, а мутантов.

Вырезав почку, я едва не блеванул. Вонь, загустевшая кровь, скользкие органы. Всё это пыталось позвать мой завтрак на прогулку. Но необходимость в калориях оказалась сильнее и сдержала его внутри желудка.

Но разрезать почку я не стал. Спустился в подвал ещё за одной бутылкой пива. Несмотря на длительный перерыв и относительно голодный организм, алкоголь пока не вызывал опьянения. Разве что небольшое расслабление.

После третьей баночки мысль о потрошении мутанта уже не была такой отвратительной, и я всё же разрезал изъятый орган.

Лучше бы я этого не делал.

Вонь усилилась в несколько раз. Даже Арина, сидевшая далеко услышала этот запах. Завтрак снова попросился наружу, и в этот раз я не смог его сдержать.

Проблевавшись, решил выпить свежей воды. Достал ведро из колодца, напился сам, напоил товарищей, а потом вылил эту воду в другое ведро и бросил туда разрезанную почку. Вонять почти перестало. А на дно ведра опустился маленький камушек.

Я достал его и внимательно рассмотрел. Размером с крупицу гречки, формой тоже похож, а цвет бледно-фиолетовый, как у того светящегося метеорита. Этот тоже немного светился, но не так ярко. Если осколок можно сравнить по яркости с угасающим угольком жара в костре, то этот камушек больше напоминал фосфорную кнопку на пульте, свет которой только выдавал её присутствие, но не освещал ничего вокруг.

И что, я должен это просто сожрать?

Стрёмно, если честно… Что если я таким же мутантом стану, а рейдеры порадуются, когда выпотрошат меня. Нет, жрать её не стану, пока не узнаю об этом чуточку больше. А спрячу её в чехле телефона. Я по привычке таскаю его с собой, хоть он и не работает.

То же самое проделал и со второй почкой, но уже без процедуры очищения желудка. Во второй почке нашёлся такой же крохотный камушек.

Арина наблюдала за мной издалека, но, когда увидела, что я достал что-то из ведра и спрятал в чехол телефона, начала странно себя вести.

Девушка ощупала грудь, причём так тщательно, как даже я не стал бы, при всём своём накопившемся желании.

Потом она стала осматривать лавочку, где загорала и траву вокруг.

— Что-то потеряла? — спросил я подходя.

— Не твоё дело! — грубо рявкнула она.

— Эй, мы же вроде договорились не грубить друг другу.

— Отвали, я не в настроении…

Псинка принесла мне тот самый камушек, который я оставил в доме, но не смог потом найти. Только он уже не светился и вообще никак не отличался от обычного щебня. Но это точно он, я запомнил его форму и размер.

— Не это ищешь? — спросил я Арину, показывая камушек.

— Ах ты… Ворюга! Отдай! — взбесилась она.

— Это я ворюга? Ничего не хочешь рассказать? — удивился я.

— Не хочу, дай сюда, мудило! Я всё парню своему расскажу!

— Тебе бы очень пошла фраза «моя прелесть». Можешь сказать ещё с таким придыханием?


— Что ты несёшь! Я нашла это в доме бабушки!

— И ты не видела, как я возился с этим камнем?

— Нет!

Я продолжал сверлить её взглядом, как родители смотрят на завравшегося ребёнка, зная всю правду.

— Ладно, видела… Но ты оставил его, а я забрала. Отдай, пожалуйста, я Серёже хотела показать…

— Ох какие мы слова знаем, пожалуйста… И с чего ты взяла, что он камнем заинтересуется?

— Я же видела, как ты старался его достать. Наверное, он очень ценный. Ещё и светится так прикольно…

— На, только он уже не светится, — я отдал ей камень, который уже стал бесполезен.

Я неуверен, но думаю, с потерей свечения он потерял и свою ценность.

— Эй, ты сломал его!

— Он таким и был после тебя.

Девушка положила его в свой лифчик.

— Ты его в своём сиськохранилище держала что ли?

— Да… То есть никакое это не хранилище! Дурак…

Арина демонстративно отвернулась и сделала вид, что проверяет своё копьё, которым так ни разу и не воспользовалась.

Мда, ну и крыса, оказывается. Хоть по внешности и не скажешь… Интересно, та энергия с камня впиталась в девушку? Или в её сиськи? Может, они теперь тоже будут светиться в темноте?

С застывшей на лице дурацкой улыбкой я принялся собирать еду в рюкзак. Но не успел я закончить, как Псинка уставилась в сторону огорода. Точнее, сада, мужик, проживающий тут засадил весь огород деревьями и кустами ягод.

— Что там? Кто-то есть? — спросил я тихо.

Псинка ответила приглушённым рычанием.

— Арин, уходим.

Девушка испугалась, а поэтому не стала шуметь или спорить. Мы быстро перебрались через забор в следующий двор. Я бегло осмотрел его, но не заметил никакой опасности. Псинка тоже не опасалась нового укрытия, а смотрела на предыдущий двор.

Со стороны сада вылезло нечто…

Привычный вид облезлой кожи ничуть не удивлял. Как и полное отсутствие одежды, даже порванков никаких не осталось. Тело слегка вытянуто, но тоже в пределах нормы. Можно принять за долговязого худощавого парня.

А вот походка и голова уже не вписывались в понятие нормальности.

Передвигалась тварь зигзагом, пару шагов вперёд, затем пара боком. Разворот и снова вперёд и вбок. При этом ходила на четырёх конечностях, хоть передние по-прежнему были руками, а не лапами. Разве что слишком скруглённая спина выглядела уже не очень человечно. Но голова подверглась самой сильной мутации, что я видел в этом мире.

Волос нет, череп немного вытянут назад, как у «чужого» из знаменитого фильма. Глаза затянуты какой-то пеленой. Нос разворочен, словно его топором отрубили, а из него торчат несколько волосатых щупалец, слепо обшаривающих воздух перед собой. Длина у щупалец разная, те что в центре — самые длинные, достигают сантиметров тридцать. Боковые не больше десяти, но толще в сечении и с более редкой растительностью. Это даже не волосы, а что-то вроде ресниц или усиков как у таракана.

Тварь обнюхала лавочки, где мы ночевали, потом место нашего приёма трапезы. Затем безошибочно, несмотря на слепоту направилось к трупу бегуна. Обнюхав его несколько секунд, тварь перевернула ведро и принялась жрать выпотрошенные почки. Затем принялась и за остальные внутренности трупа.

Чем именно оно поедало свою находку рассмотреть мне не удалось. Но думаю, это и не так важно. А важно то, что мы вовремя ушли и что у него очень хороший нюх…

Только сейчас осознал, как глупо было спать ночью всем вместе. Хотя выбора у меня особого и не было. Да и Псинка, скорее всего, почуяла бы тварь заранее, как сейчас. В который раз спасла наши задницы.

Но не успел я нарадоваться очередному везенью, как позади раздался щелчок и уверенный мужской голос:

— Топор на землю, без резких движений, если голова ещё нужна на плечах.





Правило 7. Имей глаза на затылке




Я сделал, как и приказал голос. Почему-то он мне показался знакомым и даже дружелюбным, только звучал как-то странно, приглушённо. Даже Псинка не стала на него реагировать. Хотя если бы я ослушался, то и правда мог остаться без головы.

Мне в лицо смотрело дуло двуствольной винтовки. А держал её в руках наш бывший вояка — дед Максим. На нём был противогаз и прозрачный дождевик.