Княжий посол
Часть 7 из 44 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
«А как же приключения?! – будто прокричал в голове Данилы другой голос. – Путешествия, страны заморские, сражения? Каждый день писать, перебирать бумажки – это же все так ску-учно».
Молодцов вздохнул и, не оборачиваясь, продолжил свой путь.
Ему быстро удалось найти неохраняемый участок стены, караула то ли не было, то ли на обед ушел. По ступенькам он забрался на гребень, перемахнул наружу, цепляясь за камни, опустился немного пониже, хоть и не скалолаз, общая высота небольшая, метра три-четыре, и спрыгнул вниз, напугав двух прохожих женщин, закутанных в платки по самую макушку.
Оказавшись на свободе, Данила потянулся, выпрямил спину, став прежним обережником, и быстрым шагом пошел в гостиницу к своим друзьям, при этом даже не подумал поделиться подаренной монеткой со своими недавними компаньонами. Не от жадности, а просто забыл. И эта невнимательность имела далеко идущие последствия.
* * *
– Говоришь, через стену перепрыгнул? – уточнил Камен.
– Как есть так, – перекрестился Сашко, – как паук, хоп-хоп и вниз спрыгнул.
– А в Академию его взяли, бают, будто он и по-гречески писать умеет, и по-арабски, и на кириллице?
– Не, по-арабски только считать, сам видел.
– Хм…
Камен потер подборок, заросший редкой бородой.
– Ну что думаешь, старшой? – подобострастно заглянул в глаза Сашко.
– Что я думаю, не твоего ума дело, и мотай отсюда на паперть, пока костылем по спине не получил, и чтоб не меньше трех ногат принес, – рыкнул напоследок Камен и, задумчивый, побрел к себе в хижину.
Глава 6
Тайная встреча
Данила пил хмельное вино, друзья расщедрились, знали, что он его больше пива уважает, и закусывал горячим соленым мясом. Друзья вокруг смеялись, и Молодцов тоже радовался, что снова в кругу обережников, надежных друзей, а с ними он куда угодно прорвется.
– Как ты его назвал? – спросил Шибрида, дыша перегаром прямо в лицо.
– Царь-батюшка.
Варяг опять захохотал, даже слезы потекли, и так хлопнул своей деревянной ладонью по спине, что у Данилы чуть вино с мясом обратно не вылетело.
– Но это ты хорошо придумал, – одобрил Вуефаст.
– Голова у нашего Молодца соображает, – подтвердил Ломята.
Данила, довольный собой, озирался и поймал взгляд Воислава, полный гордости за своего ученика, а вот это уже высшая награда. Молодцов приосанился и ответил искренней улыбкой.
– За батьку нашего Воислава! – воздел кубок Данила.
И обережники сотрясли комнату дружным рыком. Выпили.
– Ты сильно на вино не налегай, нам сегодня к стольнику царскому идти, не забыл? – спросил Воислав.
– Нам, я думал… – начал Данила.
– Хочу, чтобы ты знал, батька, и мне не нравится эта затея, – проговорил Айлад.
– Вы нас будете прикрывать.
– Со стрелища, ночью, в городе. Это все равно что по коршуну стрелу пускать, когда он в самой высоте парит.
– И все-таки будет, как я сказал, – добродушно пресек разговор Воислав. – А ты, Данила, выспись до заката. Ночь у нас впереди трудная будет.
– Батька дело говорит, – подтвердил Шибрида. – Ну, на посошок, чтобы все удачно сложилось.
Когда Данилу разбудили, Преславу уже накрыла темнота и в раскрытых ставнях загорелись алебастровые светильники либо фитильки в плошках с жиром. У кого на что денег хватало. Хмель в голове почти не ощущался, но все-таки пришлось эту самую голову макнуть в кадку с ледяной водой. Помогло окончательно.
Теперь наступила пора облачаться.
– Шкуру свою оставь, – сказал Вуефаст, – Айлад тебе свою кольчугу одолжит.
О, а вот это новость, Данила отложил личную куртку с нашитыми железяками. Сначала поддоспешник, потом кольчуга. Молодцов попрыгал пару раз, чтобы броня села как надо, подвигался, привыкая к новым ощущениям. Кольчуга весила ощутимо больше его куртки, зато куда меньше стесняла движения, была прочнее и, самое важное, защищала все тело.
Сверху надеть плащ до колен, из дерюги, свитка по-здешнему, это вообще основная мужская одежда что на Руси, что в Булгарии. Сейчас она не для защиты, а для маскировки. На ноги вместо привычных сапог лапти с обмотками.
В новой одежде Данила вышел из подворья гостиницы, где жила их ватага, не киевского купеческого подворья, а отдельного постоялого двора, который Путята снимал целиком.
Там его встретил Воислав, Данила его даже не сразу узнал. Батька стоял, опираясь на посох, в такой же дерюге, на голове старая меховая шапка, накладная борода непривычно скрывала подбородок, и лицо все было перемазано в саже, так что и не разглядишь, что длинные усы синего цвета, особенно в темноте.
– Запомни, – подойдя, сказал Воислав, – мы холопы болярина Василия из Суржи, в городе по его приказу. Запомнил?
– Ага, а такого болярина ведь нет?
– Как нет? Есть наверняка, боляринов Василиев в Булгарии как блох на собаке.
Молодцов понимающе усмехнулся.
Вдвоем обережники побрели по узким и вонючим улочкам Преславы. Как казалось Даниле, издалека их и вправду не отличить от простых крестьян: ни дать, ни взять – староста со старшим сыном по делам из деревни в город приехали. И, по правде говоря, считать себя сыном Воислава Молодцову было лестно даже в таком представлении.
Позади них, где-то метрах в полтораста, шли Дровин и Айлад, Данила их не слышал, но знал, что они идут по их следу, и ему от этого становилось спокойней на душе. Конец посоха вдруг уперся Даниле в грудь. Вот он, кожевенный переулок, они на месте. Озираясь, нормально для крестьян, бредущих по ночной улочке, продвинулись чуть вперед. Мда… воняло здесь знатно, несмотря на то что все лавки закрыты. Даже вонь сточных канав напрочь перешибало.
«Зато тут собакам след трудно будет взять», – утешился Данила.
И внезапно сообразил, что стольник, оказывается, знал, где назначать место встречи, не случайно его выбрал.
Из темноты послышался размеренный стук, Воислав с Данилой насторожились, но продолжили идти. Звук приближался, совсем скоро тусклая полоска света из неплотно закрытых ставней осветила скрюченную фигуру с клюкой. Батька коснулся правой руки Данилы, знак: не расслабляйся. Молодцов внутренне собрался, под дерюгой у него пояс с мечом и кинжалом, и в случае опасности он, не раздумывая, пустит их в ход против того, на кого укажет батька. Обережники дали пройти старухе, а потом по знаку Воислава двинулись за ней вслед. Данила сначала не поверил, что это их «связной», но вдруг из-под ветхого одеяния вытянулась рука с клюкой, а на пальце блеснул золотой перстень. Клюка указала в проулок между лавками, и обережники последовали за ней.
Проулок заканчивался вонючим тупиком, где воняло еще сильнее, чем в переулке. У стены старуха вдруг выпрямилась и оказалась царским стольником. Какой актер пропадает, Данила его так и не раскусил: и осанка, и манера движений, а вот Воислав, похоже, сразу просек, что к чему.
– Давай! – Стольник протянул руку.
– Что именно? – спросил Воислав после кивка Молодца, удостоверившего, что это тот самый поверенный царя. Во всяком случае, тот человек, которого он видел в Академии.
– Послание князя.
– Нет.
– Что значит нет?
– Я отдам письмо только лично царю Роману.
– Тихо, – прошипел Гавриил, – ты что, варяг, не понимаешь, что к чему?
– Это ты, холоп, – Воислав скривился, – не понимаешь, что к чему. Письмо я отдам только Роману и еще несколько слов скажу лично. Да и письмо само не при мне. За дурака меня держишь?
Царский стольник покрутил головой, будто ожидал, что сквозь стены за ним могут наблюдать.
– Хорошо, долго ты будешь в Преславе?
– Достаточно.
– Ну хорошо, тогда через два дня здесь же. Меня увидишь, значит, все сладится, нет – значит, нет. Понял?
– Понял.
– А борода у тебя, варяг, дурная, любому видать, что накладная, – мерзко хихикнул напоследок стольник.
И пошел к выходу из подворотни. Данила было направился за ним, но Воислав удержал. Гавриил скрылся из виду, но только через триста ударов сердца батька разрешил выходить. В самом переулке пропел совой один раз, в ответ три таких же крика.
– Все обошлось, с Божьей помощью, – Воислав перекрестился, – пошли, что ли, к своим.
Весь следующий день Данила отсыпался. Ни друзья, ни купеческие приказчики его не беспокоили, только служанка еду приносила, но на второе утро дверь открыла не она.
– Пошли мечами помахаем, – сказал батька, – что-то ты совсем разнежился, забыл, что у меня учишься.
– Ага, я сейчас. – Сонное настроение мигом исчезло, Данила бросился искать свою одежду.
Воислав, конечно, не стал его ждать, встретились они уже на самом подворье, где другие обережники тоже разминались. Прислуги кругом не наблюдалось, все работали в доме и выходили только с разрешения Путяты, это тоже было условием купца и отдельно оплачивалось. К своему удивлению, Данила среди купеческих охранников увидел Бенема, который вместе с Айладом и Дровином пулял стрелы в соломенное чучело.
Молодцов вздохнул и, не оборачиваясь, продолжил свой путь.
Ему быстро удалось найти неохраняемый участок стены, караула то ли не было, то ли на обед ушел. По ступенькам он забрался на гребень, перемахнул наружу, цепляясь за камни, опустился немного пониже, хоть и не скалолаз, общая высота небольшая, метра три-четыре, и спрыгнул вниз, напугав двух прохожих женщин, закутанных в платки по самую макушку.
Оказавшись на свободе, Данила потянулся, выпрямил спину, став прежним обережником, и быстрым шагом пошел в гостиницу к своим друзьям, при этом даже не подумал поделиться подаренной монеткой со своими недавними компаньонами. Не от жадности, а просто забыл. И эта невнимательность имела далеко идущие последствия.
* * *
– Говоришь, через стену перепрыгнул? – уточнил Камен.
– Как есть так, – перекрестился Сашко, – как паук, хоп-хоп и вниз спрыгнул.
– А в Академию его взяли, бают, будто он и по-гречески писать умеет, и по-арабски, и на кириллице?
– Не, по-арабски только считать, сам видел.
– Хм…
Камен потер подборок, заросший редкой бородой.
– Ну что думаешь, старшой? – подобострастно заглянул в глаза Сашко.
– Что я думаю, не твоего ума дело, и мотай отсюда на паперть, пока костылем по спине не получил, и чтоб не меньше трех ногат принес, – рыкнул напоследок Камен и, задумчивый, побрел к себе в хижину.
Глава 6
Тайная встреча
Данила пил хмельное вино, друзья расщедрились, знали, что он его больше пива уважает, и закусывал горячим соленым мясом. Друзья вокруг смеялись, и Молодцов тоже радовался, что снова в кругу обережников, надежных друзей, а с ними он куда угодно прорвется.
– Как ты его назвал? – спросил Шибрида, дыша перегаром прямо в лицо.
– Царь-батюшка.
Варяг опять захохотал, даже слезы потекли, и так хлопнул своей деревянной ладонью по спине, что у Данилы чуть вино с мясом обратно не вылетело.
– Но это ты хорошо придумал, – одобрил Вуефаст.
– Голова у нашего Молодца соображает, – подтвердил Ломята.
Данила, довольный собой, озирался и поймал взгляд Воислава, полный гордости за своего ученика, а вот это уже высшая награда. Молодцов приосанился и ответил искренней улыбкой.
– За батьку нашего Воислава! – воздел кубок Данила.
И обережники сотрясли комнату дружным рыком. Выпили.
– Ты сильно на вино не налегай, нам сегодня к стольнику царскому идти, не забыл? – спросил Воислав.
– Нам, я думал… – начал Данила.
– Хочу, чтобы ты знал, батька, и мне не нравится эта затея, – проговорил Айлад.
– Вы нас будете прикрывать.
– Со стрелища, ночью, в городе. Это все равно что по коршуну стрелу пускать, когда он в самой высоте парит.
– И все-таки будет, как я сказал, – добродушно пресек разговор Воислав. – А ты, Данила, выспись до заката. Ночь у нас впереди трудная будет.
– Батька дело говорит, – подтвердил Шибрида. – Ну, на посошок, чтобы все удачно сложилось.
Когда Данилу разбудили, Преславу уже накрыла темнота и в раскрытых ставнях загорелись алебастровые светильники либо фитильки в плошках с жиром. У кого на что денег хватало. Хмель в голове почти не ощущался, но все-таки пришлось эту самую голову макнуть в кадку с ледяной водой. Помогло окончательно.
Теперь наступила пора облачаться.
– Шкуру свою оставь, – сказал Вуефаст, – Айлад тебе свою кольчугу одолжит.
О, а вот это новость, Данила отложил личную куртку с нашитыми железяками. Сначала поддоспешник, потом кольчуга. Молодцов попрыгал пару раз, чтобы броня села как надо, подвигался, привыкая к новым ощущениям. Кольчуга весила ощутимо больше его куртки, зато куда меньше стесняла движения, была прочнее и, самое важное, защищала все тело.
Сверху надеть плащ до колен, из дерюги, свитка по-здешнему, это вообще основная мужская одежда что на Руси, что в Булгарии. Сейчас она не для защиты, а для маскировки. На ноги вместо привычных сапог лапти с обмотками.
В новой одежде Данила вышел из подворья гостиницы, где жила их ватага, не киевского купеческого подворья, а отдельного постоялого двора, который Путята снимал целиком.
Там его встретил Воислав, Данила его даже не сразу узнал. Батька стоял, опираясь на посох, в такой же дерюге, на голове старая меховая шапка, накладная борода непривычно скрывала подбородок, и лицо все было перемазано в саже, так что и не разглядишь, что длинные усы синего цвета, особенно в темноте.
– Запомни, – подойдя, сказал Воислав, – мы холопы болярина Василия из Суржи, в городе по его приказу. Запомнил?
– Ага, а такого болярина ведь нет?
– Как нет? Есть наверняка, боляринов Василиев в Булгарии как блох на собаке.
Молодцов понимающе усмехнулся.
Вдвоем обережники побрели по узким и вонючим улочкам Преславы. Как казалось Даниле, издалека их и вправду не отличить от простых крестьян: ни дать, ни взять – староста со старшим сыном по делам из деревни в город приехали. И, по правде говоря, считать себя сыном Воислава Молодцову было лестно даже в таком представлении.
Позади них, где-то метрах в полтораста, шли Дровин и Айлад, Данила их не слышал, но знал, что они идут по их следу, и ему от этого становилось спокойней на душе. Конец посоха вдруг уперся Даниле в грудь. Вот он, кожевенный переулок, они на месте. Озираясь, нормально для крестьян, бредущих по ночной улочке, продвинулись чуть вперед. Мда… воняло здесь знатно, несмотря на то что все лавки закрыты. Даже вонь сточных канав напрочь перешибало.
«Зато тут собакам след трудно будет взять», – утешился Данила.
И внезапно сообразил, что стольник, оказывается, знал, где назначать место встречи, не случайно его выбрал.
Из темноты послышался размеренный стук, Воислав с Данилой насторожились, но продолжили идти. Звук приближался, совсем скоро тусклая полоска света из неплотно закрытых ставней осветила скрюченную фигуру с клюкой. Батька коснулся правой руки Данилы, знак: не расслабляйся. Молодцов внутренне собрался, под дерюгой у него пояс с мечом и кинжалом, и в случае опасности он, не раздумывая, пустит их в ход против того, на кого укажет батька. Обережники дали пройти старухе, а потом по знаку Воислава двинулись за ней вслед. Данила сначала не поверил, что это их «связной», но вдруг из-под ветхого одеяния вытянулась рука с клюкой, а на пальце блеснул золотой перстень. Клюка указала в проулок между лавками, и обережники последовали за ней.
Проулок заканчивался вонючим тупиком, где воняло еще сильнее, чем в переулке. У стены старуха вдруг выпрямилась и оказалась царским стольником. Какой актер пропадает, Данила его так и не раскусил: и осанка, и манера движений, а вот Воислав, похоже, сразу просек, что к чему.
– Давай! – Стольник протянул руку.
– Что именно? – спросил Воислав после кивка Молодца, удостоверившего, что это тот самый поверенный царя. Во всяком случае, тот человек, которого он видел в Академии.
– Послание князя.
– Нет.
– Что значит нет?
– Я отдам письмо только лично царю Роману.
– Тихо, – прошипел Гавриил, – ты что, варяг, не понимаешь, что к чему?
– Это ты, холоп, – Воислав скривился, – не понимаешь, что к чему. Письмо я отдам только Роману и еще несколько слов скажу лично. Да и письмо само не при мне. За дурака меня держишь?
Царский стольник покрутил головой, будто ожидал, что сквозь стены за ним могут наблюдать.
– Хорошо, долго ты будешь в Преславе?
– Достаточно.
– Ну хорошо, тогда через два дня здесь же. Меня увидишь, значит, все сладится, нет – значит, нет. Понял?
– Понял.
– А борода у тебя, варяг, дурная, любому видать, что накладная, – мерзко хихикнул напоследок стольник.
И пошел к выходу из подворотни. Данила было направился за ним, но Воислав удержал. Гавриил скрылся из виду, но только через триста ударов сердца батька разрешил выходить. В самом переулке пропел совой один раз, в ответ три таких же крика.
– Все обошлось, с Божьей помощью, – Воислав перекрестился, – пошли, что ли, к своим.
Весь следующий день Данила отсыпался. Ни друзья, ни купеческие приказчики его не беспокоили, только служанка еду приносила, но на второе утро дверь открыла не она.
– Пошли мечами помахаем, – сказал батька, – что-то ты совсем разнежился, забыл, что у меня учишься.
– Ага, я сейчас. – Сонное настроение мигом исчезло, Данила бросился искать свою одежду.
Воислав, конечно, не стал его ждать, встретились они уже на самом подворье, где другие обережники тоже разминались. Прислуги кругом не наблюдалось, все работали в доме и выходили только с разрешения Путяты, это тоже было условием купца и отдельно оплачивалось. К своему удивлению, Данила среди купеческих охранников увидел Бенема, который вместе с Айладом и Дровином пулял стрелы в соломенное чучело.