Князев, не беси

— Калинкина кто? — раздался голос у входа.

— Я, — ответила слегка настороженно.

Женщина показала пакет, что был у неё в руке и поставила его мне под кровать. Я поблагодарила её. Внутри пакета обнаружила свои тетради, которые утром забыла, ручки, маркеры, йогурты, кефиры и яблоки. Тут же поступило сообщение от Наты:

«Девчонки всё собрали, я занесла. Попала в сон час, не пустили. Не знаю, можно ли тебе шоколад. Но всё равно положила. Поправляйся скорее, Варюша. Мы тебя любим!»

До чего же это мило! И так трогательно. Мы вроде знакомы всего ничего с девушками, но уже успели привыкнуть друг к другу. Даже прикипеть с кем-то. В школе такого не было особо. Все, с кем я дружила по-настоящему, либо переезжали, либо ушли после девятого класса. А Кристина и вовсе жила здесь, и виделись мы не так часто, как хотелось. Зато каждая встреча была очень желанной, трепетной и насыщенной. Она, кстати, тоже написала, что заедет на днях — сейчас три дня пары допоздна и её просто не пустят сюда.

Потихоньку к моим «сопалатницам» стали заходить гости. Дети, родители, друзья. Я лежала и надеялась, что температура пока не станет вновь стремительно подниматься. Пусть ночью, не сейчас. Я хотела увидеть маму в более-менее нормальном состоянии. И мне повезло. Когда она пришла, я почему-то так разволновалась, что чуть не свалилась, пытаясь пойти ей навстречу.

— Лежи, — сказала она, присаживаясь ко мне на край кровати. — Как самочувствие?

— Иду на поправку, — улыбнулась я, вглядываясь в её лицо.

— Да? — с сомнением спросила она, оглядела палату и чуть наклонившись ко мне, тихо спросила. — Может быть тебе другую палату организовать? На двух человек, хотя бы. Я помню, что ты ценишь личное пространство.

— Я же в общежитии живу, мам.

— И как тебе там?

— Лучше, чем о об этом обычно отзываются. Всё чисто, спокойно в основном, девушки хорошие со мной. Мне нравится.

Мама всё сжимала большую сумку, точно тяжёлую, и не спешила ставить её на пол.

— Ты чего? — спросила я, выдав удивление.

— Всё никак не могу забыть тот раз, когда ты приехала к нам, а мы на море улетели. Трындец просто, Варь. Я двести раз хотела тебе позвонить, извиниться, что не позвала тебя с нами заранее. И всё время откладывала. Больше не могу.

— Да ладно, я почти забыла об этом, — сказала я честно, ведь именно в тот вечер я столкнулась с плохой версией Князева. А потом всё потихоньку закрутилось-завертелось… И вот к чему привело.

— Мне всегда было страшно снова получить твой отказ. Как вспомню те дни, когда мы с отцом твоим разводились, и что ты отказалась со мной ехать… — продолжила мама тихо, всё наблюдая за мной. — Но там я сглупила. Могла что-то предпринять, забирать тебя хоть иногда. Но новая беременность, семья… Я виновата.

— Ты же знаешь папу. Ты сильная, ты со всем справилась. Мне кажется, не будь меня рядом, покатился бы он в неизвестном направлении. Возможно, я переоцениваю своё влияние. Он, конечно, обалдел, когда я на его голову осталась. Обо мне же, оказывается, заботиться надо и на собрания ходить и готовить мне. Он находил женщин, на которых всё это сваливал, тем не менее… Мне так спокойно. А у тебя Ксюша вскоре родилась, я не переживала за тебя, — закончила я, но решила дополнить. — Ревновала только.

Сумка тихонько опустилась на пол. Мама села ровно, расслабленно. Улыбнулась. И я сидела с улыбкой. Я люблю своих родителей. Что бы там ни было раньше, главное, что сейчас, в трудный момент, они рядом. Папа хоть и не приехал, но сам сообщил маме, а это уже хорошо. Значит, точно волнуется. Он вообще решил, что это на нервной почве у меня всё, от того скандала, и сильно извинялся. Осознал, что зря на меня свою ответственность перекладывал. Я рада.

— Варь, тут ноутбук с зарядкой. У Саши всегда есть в запасе парочка ноутов. Он сказал, что он не слишком мощный, но посмотреть фильм или поработать в ворде, информацию в интернете найти — вполне сгодится.

Мама побыла со мной ещё полчаса. Мы поболтали, разложили в тумбу то, что не портилось быстро, остальное она подписала и унесла в холодильник, что стоял в коридоре. У меня возникло чувство, что сегодня День рождения или Новый год, а не день, когда я попала в стационар.

А чуть позже принесли подарочек от Дани. Красивая корзинка с орехами, сухофруктами и полезными сладостями. Такая прелесть. Ну правда, столько внимания. Заморочился ведь, организовал всё. Это безумно приятно. И сообщение позднее от него поступило:

«Мне кажется, когда становится лучше, в палате всегда хочется есть. Вот тебе идеи для перекусов. Выздоравливай, моя Варя».

Даже после больнючих уколов мне было вполне сносно. Хотелось бы, чтобы их скорее стало меньше, но увы. Неделю будут колоть. Эх.





76




Я проторчала там две недели. Две недели! Мой врач, что заставал меня постоянно что-то жующую, сказал:

«— Уж больно ты худенькая, Калинкина. Как бы болячка тебя снова не застала. Не следишь за здоровьем, а тут почти санаторий. Смотри, поправляешься на глазах. Может тебя ещё на недельку оставить?»

Повезло — не оставили! Анализы все хорошие поступили и всё, на выписку. Ноутбук сильно спас — я успела сделать очень многое по учебе. Мама приезжала ещё два раза. В первые же выходные примчалась Кристина. Даже Ната заходила. Моя любимая медсестра, которая работала сутки через сутки из-за того, что «— Понабрали больных всяких сотрудниц, да с детьми, а нам отдуваться», не забыла мне сделать замечание по этому поводу:

— Это вам не гостиница, чтоб гостей табунами водить. Нечего грязь разводить.

А в день выписки, в пятницу, за мной приехал Даня. Ох, сколько радости было! Он должен был вернуться в город только на следующий день, но что-то изменилось в графике и всех распустили пораньше. И прибыл он ко мне чуть ли не с самого утра. Мои соседки по палате уже сменились и осталось нас всего трое. По моей просьбе Князев привёз для любимой медсестры большую коробку очень вкусных конфет. Я хотела сама их подарить.

— Знаю я, как ты отдашь. Она их просто не примет из твоих рук, — прошептал он, когда мы сидели на скамейке в коридоре и поглядывали в сторону сестринского поста. — Я сам. Смотри и учись.

Даня направился к Людмиле Александровне, так её звали. Наклонился, облокачиваясь на стойку, как это обычно приходилось делать с его ростом, и начал ей что-то говорить. Сначала Людмила никак не реагировала. Вообще никак. Сжала губы и смотрела подозрительно через линзы очков. А потом Даня подозвал меня к себе. Вот ведь! А говорил, что сам справится.

— Вот, это моя Варя вам просила передать. Сказала, что вы её любимая медсестра, — с улыбкой произнес этот жук и протянул коробку Людмиле.

Она посмотрела на нее, на него, на меня. Выражение лица «Как же вы меня все бесите» не дрогнуло. Я стояла красная и готова была сбежать.


— И ты ей поверил? — спросила она.

— Конечно. Варя очень добрая и хорошая. Хочет, чтобы и у вас настроение улучшилось и никто не бесил больше. А то таблетки забывают пить, вопросы тупые задают круглыми сутками, рекомендации не выполняют, дергают со всех сторон. Будет на что отвлечься, — закончил Даня и я кивнула раз десять, полностью с ним соглашаясь.

Улыбки мы не дождались. Но конфеты Людмила Александровна приняла, и даже сжатая челюсть расслабилась.

— Чай попьём с девчонками. Спасибо. А ты, Калинкина, не приезжай больше сюда. Молодая, рано тебе в таких местах торчать. Бережнее к себе относись.

— Спасибо, — быстро улыбнулась я и потащила Даню, который отсыпал ей какие-то комплименты, обратно к палате.

В общагу в ближайшие пару дней я не попала. Из больницы мы прямиком поехали к Князеву. За эти две недели на расстоянии мы так сблизились. Он меня сильно поддерживал. А я его. И он смог отобраться на соревнования, в которых сможет постараться стать Мастером спорта. И я верила, что ему это удастся!

— Только спать будем на одной кровати, — выдал Даня условие, когда мы с моими котомками ехали к нему. — Я свихнусь, если ты ещё хоть день будешь на расстоянии от меня.

Я быстро взглянула на него.

— Договорились. Только можно я, как приедем, в душ схожу? Кажется, по этому я скучала больше всего на свете.

— Чего? А по мне, значит, не так скучала? — возмутился Князев, глядя на дорогу. — Вот как.

— Ну нет. По тебе я соскучилась сильнее, — миролюбиво заключила я, ведь это было правдой.

— Ладно, принято. У меня сегодня на удивление хорошее настроение. А что ещё хочешь?

— Если честно, хочу, наверное, фастфуд. Бургер какой-нибудь. Или пиццу. Или роллы. А может, пасту? Ох, не знаю, столько всего хочется..

— Ни слова больше! — прогремел Даня, отчего я чуть не подпрыгнула. — Будет сделано!

На что я расхохоталась.

До его квартиры домчались быстро. Хорошо, что меня выписали до обеда — проскочили без пробок и впереди был ещё целый день. На улице заметно похолодало, а неделю назад выпал снег. А ведь ещё только начало октября. Вот и сегодня морозный воздух резво проник под воротник, а ветер услужливо швырнул охапку снежинок в лицо. Но я так скучала по свежему воздуху и прогулкам, что не удержалась.

— Дань, постоим чуть-чуть? Подышать хочу, — сказала я, когда мы возле его подъезда остановились.

— Конечно, — сказал он и быстрым движением затянул завязки капюшона так, чтобы ветер больше не трогал мою шею.

— Спасибо, — ответила, ощущая себя счастливой.

— Ох, Варька, не смотри на меня так, а то прямо здесь к тебе начну приставать.

— Ла-а-дно.

Я прикрыла глаза и наслаждалась. Снежинки путались в волосах, ветер продолжал их активно разбрасывать в хаотичном порядке. Дышала медленно, максимально глубоко, смакуя каждый вдох и выдох. Всё-таки я привыкла всегда дышать полноценно, а в больнице с этим не так просто. Лишний раз окно не откроешь, чтоб проветрить. И на улицу я толком не выходила.

— Ну нет, Варя, ты меня точно с ума сведёшь, — услышала голос Дани совсем рядом.

Он обнял меня, сцепив руки за моей спиной, наклонился, и теперь кончики наших носов соприкоснулись. Это было так нежно, странно и волнительно. Я ухватилась за его предплечья.

— У меня от тебя напрочь крышу срывает, — сказал тихо, губами почти касаясь моих. — Но пока ещё удаётся держать себя в руках. Почти всегда.

Теплые губы обожгли мои, почему-то прохладные. Глаза прикрылись сами собой и мне казалось, что меня уносит в изумительный хоровод маленьких снежинок. Вот только они прохладные, а я — настоящий огонь — настолько быстро зажглась от поцелуя, который из нежного за пару секунд превратился в требовательный, настойчивый, жаркий и безумно головокружительный!





77




Я даже не поняла, как мы оказались в квартире. Как стянули куртки. И как Даня сбежал в ванную комнату. Эм. Что? Просто прервал поцелуй и ушёл. Я так и стояла посреди коридора, хлопая глазами и глядя на закрытую дверь. Хм. Сняла обувь и тихонько постучала.

— Заходи, — услышала, но почему-то постеснялась.

Дверь открылась и я выдохнула. Князев умылся, судя по влажным прядям, и теперь споласкивал ванну. Офигеть.

— Ну что ты так смотришь?

— Да я просто подумала… Не то что-то…

— Не то, да про меня? Ай-ай-ай. Варя, я начинаю бояться твоих фантазий, — засмеялся он. — Ничто так не успокаивает, как какая-нибудь работа по дому. Сейчас примешь ванную, поедим, потом все остальное. Мне тоже в душ надо будет — всю ночь добирался, пришлось с пересадкой лететь, иначе не успел бы тебя забрать. Но я пойду позже.

— Ну ладно. Ты меня просто смутил и я не знала, что думать.