Клуб любительниц грязных книг

Мы смеемся и дразним друг друга. Пьем шампанское «Вдова Клико», едим десерт. Папа заказывает латте. Я проверяю телефон.

Лучшая подруга Кэти ждет меня за углом в ресторане «The Mercer Kitchen» и интересуется причиной моего опоздания. Она уже выпила четыре текилы и наблюдала за «красавчиком Малкольмом Гладвеллом». Она требует, чтобы я тащила свою задницу как можно быстрее, иначе местные пота-скушки скоро оглушат его чем-нибудь тяжелым и уволокут с собой.

Папа подписывает чек. Я встаю. Мама жестом просит меня опять сесть за стол.

«У нас есть подарок».

Она протягивает мне пустую коробку от ручки «Монблан».

Я перевожу взгляд на Эйприл и закатываю глаза, словно говоря: «Ну и? В чем прикол?»

«Великий писатель достоин великой ручки», – говорит папа.

«Хм. – Я запускаю руку в пустую коробку с видом заправского фокусника. – Уважаемые зрители, фокус не удался, коробка пуста».

«Мы подумали, что ты сама захочешь ее выбрать, – говорит мама. – Магазин за углом».

Я очень тронута и искренне благодарю. Одновременно я думаю, что продолжать отмечать такое важное событие в магазине «Монблан» с родителями слишком скучно.

Поэтому я лгу. Я говорю, что очень устала, и спрашиваю, почему бы не забрать подарок в воскресенье после бранча.

Они улыбаются, стараясь не показать огорчение. Эйприл говорит, что в этот раз она вынуждена пропустить бранч, потому что должна ехать на конференцию по фитнесу. Я отвечаю, что ничего страшного. Увидимся через неделю.

Мы обнимаемся и прощаемся на Грин-стрит. Я счастлива. После шампанского в голове кружатся и путаются мысли о красавчике Малкольме, родителях, сестре и новой работе. Такое ощущение, что все складывается как нельзя лучше, и, окрыленная, я мчусь в The Mercer Kitchen».

Кэти сидит рядом с красавчиком Малкольмом. Он говорит, что я выгляжу как среднеразмерная копия Эль Макферсон, и между нами сразу пробегает искра.

После каждой порции текилы Кэти целуется со своим бойфрендом, а Малкольм рассказывает мне о своих серебряных перстнях. Пока мы обсуждаем караоке-бар, раздается звонок. Я сбрасываю его и заказываю еще одну текилу.

Телефон снова звонит.

Я игнорирую и опрокидываю стопку.

Он опять звонит.

Наконец я отвечаю.

Произошло ДТП… шоссе на Лонг-Айленд… Водитель грузовика писал эсэмэску за рулем… Он врезался в старую «ауди» отца… Машина перевернулась… Влетела в джип… Подушки безопасности не сработали… Все пассажиры погибли на месте.

Если бы я пошла в магазин «Монблан»…

Если бы я купила ту ручку…

Если бы… Если бы… Если бы…





Эм Джей захлопнула мокрый от слез дневник, свернулась в углу дивана и зарыдала так, будто все произошло вчера. Желая хоть чем-то облегчить ее страдания, Дэн начал делать ей массаж ступней. Эм Джей не знала, что с ним делать – проломить голову за неожиданное вторжение или написать об их отношениях романтическую новеллу. Она знала, что в любом случае боль, разрывающая ее изнутри, никогда не утихнет.





Глава третья




Нью-Йорк.

Пятница, 22 апреля.

Полнолуние

Два громких стона разорвали тишину и смолкли.

А-а-а-и-и-и-йа-а-а-у-у. А-а-а-и-и-и-йа-а-а-у-у

Было время, когда Эм Джей могла запереться в комнате и часами думать, как точно описать звук измельчаемого в шредере билета, оставшегося после похода в кино. Скользящих по льду шин… Вопроса «Мы тут?», пропетого в музыкальный инструмент казу… Камня, выходящего из почки овцы… Сейчас она вспоминала об этом увлечении как о бесполезной трате драгоценного времени.

За окнами ее кабинета, расположенного на 36-м этаже в офисе редакции «City», в такт светофорам вспыхивали и гасли стоп-сигналы машин. Гудели таксисты. Лениво со скрипом тормозили автобусы. Жители Нью-Йорка, как обычно, спешили, ужинали, танцевали, торговали, спорили и творили.


– Ждем указаний, – сказала проходившая мимо Николь из отдела графики и дизайна.

Эм Джей стремительно подняла средний палец, едва видимый из-за гор документов, похожих на силуэты Готэм-сити. Это был шутливый ответ коллегам, постоянно напоминавшим, что в ее распоряжении находится команда настоящих профессионалов и стажеров, поэтому ей не нужно взваливать всю работу на себя.

Но она это делала.

Работа была единственной отдушиной. Дедлайны были спасательным кругом. Когда она редактировала истории о жизни других людей, она забывала о своей. Так считал доктора Кон, но не она сама. Эм Джей некогда было тратить время на объяснения. Для ответа на многие вопросы ей хватало поднятого среднего пальца.

– Угадай, где я? – спросил Дэн через несколько минут по скайпу.

Голый по пояс, в ярко-желтых бермудах, он сидел на перилах и держал в руках бутылку пива, изумрудно-зеленый цвет которой сливался с океаном за спиной Дэна. Очки-авиаторы подняты на макушку.

– В отпуске? – предположила Эм Джей, хотя у нее не было времени на досужие разговоры.

По правде говоря, она надеялась, что он, зная о грядущем повышении, хочет пожелать ей удачи, и только поэтому ответила на звонок. Его внимательность и заботливость были неотразимы: мало что еще могло оторвать ее от мыслей о будущем «City». Не то чтобы все ожидали ее повышения, но шансы были высоки, и она их не упустит.

– Не. Попробуй еще раз.

– Дэн, я…

– Коттедж, – сказал он. – Мы купили его. Я подписал документы.

Эм Джей смягчилась. Ей было неважно, действительно ли Дэн искренне считал свою личную покупку их общим делом или, говоря «мы», хотел подбодрить ее и удержать от мыслей об одиночестве. Это местоимение имело для Эм Джей особый смысл, и она широко улыбнулась.

– Поздравляю, доктор Хартвелл, – ответила она, сияя. – Как же я хочу его увидеть…

Неожиданно в кадре появилась женщина двадцати восьми или, может быть, тридцати четырех лет в обтягивающей майке и розовых лайкровых легинсах.

– Не могу найти ключи. – Она перегнулась через перила чтобы поискать их рядом с Дэном в песке. Ее подозрительно густые волосы запрокинулись вперед, как будто принимая участие в поиске.

Дэн благоразумно отвел взгляд от умопомрачительной задницы, которая оказалась прямо перед его носом, и предположил, что ключи завалялись на кухне.

– Подожди секунду, – сказал он Эм Джей, откладывая iPad в сторону. Вместо Дэна на экране планшета появился небольшой пропеллерный самолет с оптимистичным баннером «Регги в оазисе!».

Эм Джей изучала свое отражение в незакрытом окне Скайпа. По сравнению с дьявольской красоткой из Калифорнии она была замотанным серым голубем. Вспомнив о румянце незнакомки, она принялась щипать себя и случайно расцарапала левую щеку до крови.

– Нашла! – объявила женщина, пока Эм Джей прижимала к ране салфетку из «Старбакса».

– Кто это? – спросила Эм Джей, когда Дэн объявился в Скайпе.

– Бритт Райли. Мой риелтор.

– Учти, что Бритт Райли может подцепить грибковую инфекцию, если будет ходить на работу в спортивной одежде.

– Она паропроницаемая, – доложила Бритт, удаляясь из кадра.

Дэн поморщился.

– Извини, – шепнула Эм Джей. Ее щеки пылали.

– Ты в порядке?

– Я только что оскорбила твоего риелтора.

– Не в этом дело. У тебя царапина на лице и… когда ты ела в последний раз?

– Зубная паста считается?

– Приезжай сюда. Я позабочусь о тебе.

– Буду в следующую пятницу, – напомнила она. – На самом деле в субботу. Я должна дать интервью «The Times», поэтому вылетаю ночным рейсом.

– У нас будет… Всего полтора дня?

– Знаю, но я вернусь на свой день рождения, потом ты прилетишь в июне и…

– Кстати, – сказал он с таким энтузиазмом, что она вздрогнула и напряглась. – Рэнди все подтвердил. 31 июня мы улетаем на неделю на остров Ява.

– В июне 30 дней.

– Правда? – Дэн почесал шею. – Готов поклясться, что он сказал 31-го.

Эм Джей быстро загуглила «остров Ява» в телефоне.