Клятва ворона
Часть 76 из 77 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Гнев клокотал внутри, пенил кровь, пульсировал на языке и стучал в висках, превращая все вокруг в красно-серое. Жажда крови, желание настигнуть, схватить и растерзать туманили голову, тело чувствовалось одной мощной пружиной… Крыло ворона нежно коснулось макушки дога, прежде чем птица вновь набрала высоту. Рука Влада обняла за плечи, прижала спиной к груди ведьмака, удерживая от опрометчивого броска в сторону нашего врага, и я вжалась в него, ожидая точной команды.
Так было правильно. Так было естественно. Так строилась связь и наша работа в команде, фундаментальная истина нашего тандема. Он – разум, я – сила. Он – ориентир, я – действие. Он – воин, я – его щит и меч.
Монстр напротив снова зашипел, распахивая пасть, все конечности странно задергались, нити, связывающие его тело, засветились…
– Вместе, – шепнул Влад на ушко, согревая его своим дыханием.
– Вместе, – выдохнула я, готовая следовать любому плану своего темного.
Чем бы это ни было на языке практикующих, я поняла, что надвигающиеся на нас молочно-серые щупальца, растущие из швов, что скрепляли Илью в одно целое, его козырь. Слишком много точечных противников, никакой единой завесы, которую я могла бы раскусить или разодрать, как прежнюю. Можно пытаться быстро перегрызть каждую или…
Рука Яблонева вытянулась вперед, вторая по-прежнему обнимала меня, не отпуская. Ворон описывал круги над догом, я сосредоточилась на приближающихся отростках. Ни один из них не должен был дотянуться до Влада. Эта гадость его не коснется. Я скорее откушу себе лапы и выцарапаю глаза, чем позволю подобное.
Моя алая ярость влилась в фиолетовый поток его силы, подпитывая, заряжая и уплотняя прозрачную стену, выросшую на пути атаки Ильи. При столкновении двух энергий потери понесли все. Враг вскрикнул, и я бы порадовалась этому, глядя, как его щупальца постепенно превращаются в пыль и уносятся ветром из леса Яблонева, если бы не чувствовала все, что происходит с ведьмаком.
Несмотря на мою помощь, Влад держался с трудом. Его сердце било в лопатку так быстро и сильно, словно к спине прижималась запыхавшаяся пичуга, а не практикующий. Мой темный задыхался, стискивал зубы, усилием воли не позволяя трясущейся руке согнуться и опасть, каждый раз упрямо выставляя ее перед нами. Однако долго он не продержится даже со мной в качестве батарейки. Мы оба слишком потратились за этот день, начиная с нападения на ПрахМир. Нужно что-то делать, срочно, пока есть что использовать, пока мы все еще на ногах…
Илья нас недооценил, но и мы ошиблись в возможностях противника. Я думала, что гниение и общее состояние не позволят ему размахнуться настолько, не приняв во внимание, как сильно он хочет жить. За счет Яблонева. Поверила в то, что Паук показывал все время до прихода Влада. Он прикидывался немощным и слабым, усыплял внимание, чуть ли не давил на жалость, скрывая, насколько силен.
Отростки все не заканчивались, и наш барьер истончился, справляясь с ними уже не так хорошо, как прежде. Несколько из них переплелись между собой и ударили по стене на манер тарана. Влад шумно выдохнул, и я скривилась, понимая, что за всем этим прячется стон боли и изнеможения. К счастью, я уже знала, как это исправить. Всего лишь убрать источник его проблемы.
Кажется, Илье на том конце крыши слишком спокойно стоится. Ничего. Сейчас мы устраним это досадное упущение. Практикующие могут продолжать обмениваться своими ментальными ударами, но мы, потомственные темные фамильяры, знаем, что нет ничего надежнее физической расправы.
– Только когда я скажу, – прошептал Яблонев, едва двигая губами. Конечно же, подсматривать в мою голову ему ничто не могло помешать. Даже угроза смерти, практикующий-психопат и полное истощение. – Мне нужно будет немного времени, чтобы «перезарядиться». Всего минуту. Сможешь отвлечь его на себя?
– Для тебя – хоть две, – так же тихо пробормотала я, затылком чувствуя, что ведьмак чуть улыбнулся, скрывая лицо от Ильи за моими волосами.
Барьер стал не толще пищевой пленки, когда Влад отпустил меня с коротким:
– Не сдерживайся, Герцогиня.
И не собиралась. Стая еще никогда не была так едина со мной, как в это мгновение. Движение началось быстрее мысли. Вырвавшись из-под руки темного, я побежала по прямой, сквозь завесу, без каких-либо сложностей. Они начались сразу после нее, когда мерзкие щупальца открыли охоту, временно оставив в покое барьер, защищающий Яблонева. Что ж, у меня для них плохие новости. Я открыла охоту раньше.
Гнев не тянул назад, как прежде до этого. Больше я не боялась причинить вред, напротив, собиралась насладиться каждой секундой процесса. В свете луны, чувствуя скорость, ветер и стаю вокруг, это было так просто. Просто уклоняться, избегать прикосновений отростков и становиться все ближе к цели, прорываясь сквозь них, когда они все же настигали.
Прыгнуть, пригнуться, припасть, вправо, влево, вцепиться, тянуть, грызть… Каждым вздохом, рыком и атакой я воплощала опыт предков. Пусть прежде они не встречали такого противника, бой – всегда бой, неважно с кем.
Щупальца кружили вокруг, жалили холодом, пытались обвить шею, опутать с ног до головы, залепить глаза. Рот заполнила липкая тухлятина, что-то колючее сдавило правую сторону, стараясь перемолоть все кости, прежде разбитые губы ныли и гудели, тошнота… Все накатило разом, пока в ментальном я-дог продолжала отбиваться от отростков, шаг за шагом приближаясь к Илье в реальном. Кажется, он воспользовался временным выбыванием Яблонева и каким-то образом усилил мое плохое самочувствие.
– Глупая псина, – прошипел мужчина, краем глаза я видела, как он резко взмахнул рукой сверху вниз, и чудовище, обитавшее в нем, выкинуло новые щупальца, удвоив их количество.
Очень мило, но номер не пройдет. Остановку «страх» я проехала давно. Плевать на боль, тошноту, холод и чертову армию производных от его монстра. Я обещала Владу две минуты, и я их обеспечу.
Расстояние между мной и Ильей оставалось метров пять, когда особо ловким маневром он все же сбил меня-дога с лап в ментальном, и я завалилась на крышу, едва успев подставить руки. Серая энергетика подгребала под себя, давила глыбой льда, смыкалась над головой, перекрывая доступ к кислороду, растворяла поддерживающий меня все это время гнев в унынии и апатии. Как противно, пусто и липко…
Яблонев свистнул, привлекая внимание. Усилием воли я повернула голову в сторону Князя, надеясь, что у него все готово, чем бы оно ни было. Только надеяться и оставалось: щупальца устремились к Владу, и никакой преграды на их пути уже не осталось. Держа перед собой скрещенные руки в знаке «тема закрыта», ведьмак стремительно их разомкнул, разводя в стороны.
Вместо привычной фиолетовой волны крылья ворона нагнали нечто другое. Огромное, мощное и бесконечно знакомое. Слепяще-белый, арктически-ледяной, излучающий лютый беспощадный север, на Илью надвигался снежный буран. Захарова! Наверняка, прежде чем прийти сюда, Влад посоветовался с Настей, и Безумная Шляпница не оставила его в беде, поделившись собственной энергетикой.
Мужчина закричал в полный голос, когда сила третейского судьи нашего круга настигла и проморозила каждый отросток его сущности, от кончика до самых швов, и рассыпала на крошечные льдинки. Та же участь постигла и опутавший меня кокон. Губительный для всех приемов Ильи, мне холод Захаровой принес лишь облегчение, свежесть и бодрость. Как стакан холодный воды после восьмичасового сна выпила.
– Она просила передать тебе, – заговорил Влад, глядя на противника. – «Связался с лучшими – умри как все».
О да. Настя чувствуется в каждом слове, определенно. Так и вижу, как, говоря это, она поглаживает набалдашник трости, демонстрируя легкое недоумение и утомленность глупостью окружающих.
– Детки, – потряс головой Илья, вновь поднимая руки. – Даже если сможете выиграть это сражение – война вас развеет. Это, конечно, если сможете.
Давно перестав пытаться понять, о чем он, я не ослабляла внимания, взвившись на ноги, как только монстр задвигался, стряхнув с себя ледяную корку. Вот же живучая тварь!
Налетев со следующим порывом ветра, ворон в ореоле фиолетового, чернильного и черного клюнул звериную ипостась Ильи в шов, склеивающий между собой куски медвежьей шкуры и гладкой кожи какой-то ящерицы, и дернул серую нить энергии на себя, проникая в нее собственной.
Понимание передалось по нашей с Владом связи. Ослепленный самоуверенностью, Паук сам подсказал моему практикующему, как действовать. Наверняка все, с кем он прежде сталкивался, пытались нанести больший урон паучьей стороне, видя ее главной. Влад же собирался растащить чудовище на составляющие, лишить всего, что давало тому силу…
Ворон заложил вираж, увернулся от нескольких хвостов и жвала и на этот раз потянул за нить, скрепляющую крыло летучей мыши и лапу, возможно, принадлежавшую обезьяне. Стая взревела, веля не медлить, и я-дог напала с другой стороны, вгрызаясь в шов между львиным хвостом и еще чьей-то шерстью.
Не двигаясь в реальном, ментально мы с Владом кружили вокруг Ильи, по очереди нанося удары, дергая за швы. Нам не нужно было переговариваться друг с другом, координируя усилия. Все транслировала связь. Он отвлекает – я прыгаю, хватаю и тащу, и наоборот. Ни в коем случае не нападать с одной стороны, пусть паук вертится, как уж на сковородке. Видя врага только с одного бока, я знала, как обстоят дела с другого.
Связь между Владом и мной пульсировала. Толстая, как канат, прочная, как сталь, гибкая, как шнур. Мы были словно два устройства, соединенные одним USB-проводом, перегоняя друг другу всю информацию в режиме нон-стоп.
Серых швов, пронзенных фиолетовым, становилось все больше, вонь мертвечины усилилась, воздух сотрясали крики терпящего поражение врага, утробное рычание и яростное карканье. Первым от монстра отпал львиный хвост. Скатившись с сущности, он растворился в белой вспышке.
На мгновение я увидела призрачную фигуру мужчины, сквозь которую проглядывал лев. Мне показалось, что сущность посмотрела с благодарностью, прежде чем, встряхнув шикарной гривой и махнув хвостом, исчезла, словно ее тут никогда не было. С каждой последующей деталью, выбитой из этого жуткого живого конструктора, история повторялась.
Крыло летучей мыши принадлежало пожилой колдунье. Кивнув, она молитвенно сложила ладони в благодарности и растворилась в ночи. Шкура медведя освободила крепкого на вид мужчину. Стукнув кулаком в грудь, он превратился в часть лунного света, окутавшего на мгновение Влада, отразив от него плевок паутины. Вместе со змеиным глазом освободилась молодая девушка, едва ли старше меня. Отсалютовав двумя пальцами ото лба, ведьма ободряюще усмехнулась, прежде чем ее кобра раздула капюшон и перехватила еще один сгусток серой энергии, прикрыв ворона. Были и части, после которых никого не появлялось, они просто уносились ветром, словно дым.
Благодаря связи и Яблоневу, прекрасно понимающему, что тут происходит, я знала, что мы видим призраков тех, чьи силы были вырваны Ильей с боем, на последнем вздохе жизни. Отсутствие хозяев сущностей означало, что те живы и отдали дар добровольно. Хорошо, когда под рукой телепатический гид по миру практикующих.
Тревога кольнула куда-то за сердце. Ворон продолжал терзать образовавшиеся отпавшими «трофеями» раны, стремясь добраться до самой сути. Паук больше не отбивался. Мы со стаей знали разницу между настоящей дракой и ее имитацией. Слабые колыхания конечностей и щелкающая вхолостую пасть не могли считаться достойным отпором. Сильно сомневаясь, что Илья вдруг решил перестать бороться, начиная что-то подозревать, я вынырнула в реальное, полностью исчезнувшее из поля зрения с тех пор, как Яблонев понял, что нужно делать.
Практикующий больше не стоял напротив нас, нет. Он что-то судорожно доставал одной рукой из тайника в бортике крыши, сидя на корточках за опрокинутым мангалом, второй отмахиваясь от Яблонева, как от назойливой мухи. Оценив потрепанный вид мужчины, словно посеревшую кожу и хриплое дыхание, я почувствовала от него нечто… разительно отличающееся от того, что он излучал ранее.
Дикий страх, но не перед нами. Паук был в ужасе от возможности поражения и его последствий. Больше всего на свете он боялся потерять свою сущность, и сейчас, когда она распадалась на куски, Илья был готов на все.
В лунном свете в руке практикующего блеснул пучок вороньих перьев и… о боги, его пальцы сжимали мою фотографию. Одну из тех, что стояла на самой высокой полке книжного шкафа, где я у бабушки с дедушкой в деревне обнимаю соседского пса за шею. Должно быть, Игнат украл ее и передал брату в качестве еще одного запасного плана!
– Даже не думай! – рявкнул Яблонев, и волна его силы пронеслась по крыше, ударяя по врагу.
Илья содрогнулся, не успев поднести пучок и фото к тлеющим углям, оставшимся в перевернутом мангале. Оскалившись на Влада, он снова потянулся к остаткам своего костра, схватив валяющуюся рядом железку, ранее принесшую мне массу непередаваемых ощущений.
Несколько секунд. Все, что у меня было – несколько секунд. Мышцы натянули кожу, ноги загудели, хриплый волчий вой раздался в ушах, губы обнажили клыки, я сорвалась с места. Всего-то пара метров – плевая дистанция для взбешенного в полнолуние фамильяра.
Видя мое приближение, Илья отступил на шаг и бросил в меня железкой, коварно нацелившись по ногам. Весь собачий арсенал способностей услужливо подсказал, что, прежде чем она долетит, я, со своей скоростью, еще успею постоять и на небо поглазеть. Или же, если прямо с этой точки побежать навстречу и перепры…
«Беги, но не вздумай прыгать», – отдалось эхом предупреждение Захаровой, пустив по спине мурашки и поднимая дыбом волосы на затылке.
Мгновенно передумав, я свернула с траектории снаряда, побежав к Илье по дуге. В голове уже были все сценарии, как выбить символизирующие нас с Владом вещи из его цепкой паучьей лапы…
– Агата! – крикнул Влад, пробиваясь сквозь скорость, ветер и клокочущую ярость. В голосе моего темного было слишком много совершенно не свойственной ему паники. Затормозить и разобраться, что я в очередной раз пропустила, возможности не было. Влетев в Илью боком на полной скорости, я вдарила по руке, вырывая свое фото и позволяя перьям разлететься вокруг.
Он схватил меня за воротник куртки, теряя равновесие, когда волна энергии Яблонева вдарила по нему сильнее прежнего. Мощь, ярость и… страх моего ведьмака прошили насквозь, Илья продолжал тянуть меня, заваливаясь, когда я поняла все разом. Мы были у самого края крыши, меньше шага. И, кажется, полетим с нее вместе.
Илья закричал, глаза мужчины расширились, когда он отпустил меня, тряся рукой, словно ту обожгло. Судя по тому, что передавала связь, так и было. В удар, нацеленный на сжимающие меня пальцы, Влад вложил все. Недоверчиво посмотрев на меня, Паук перевел взгляд на Яблонева, делая эти последние полшага.
Я вскрикнула, схватившись руками за лицо, когда Илья перекинулся через край крыши, исчезая из виду. Вопреки всем законам физики, я услышала это ужасное «шлеп», с каким, десять этажей полета спустя, его встретил асфальт. Это самое «шлеп» не принесло ничего, кроме облегчения и какого-то странного чувства неопределенности. Могло ли все повернуться по-другому или в любом случае должно было закончиться смертью одного из практикующих?
– Агата, о боги! – Я оказалась в руках Яблонева, зарываясь носом ему в шею, глубоко дыша и дрожа, чувствуя, как наступает отрезвление… от всего.
Влад судорожно вжимал меня в себя, что-то спрашивал, говорил, я даже что-то отвечала… Мы опустились на колени, так и не расцепившись, оба больше не в силах удерживать друг друга на ногах.
– Как ты? Где болит? – Влад осторожно приподнял мою голову за подбородок, заставляя смотреть себе в лицо. – Это шок, Агата, он пройдет. Все хорошо, мы справились…
– Я могла тебя потерять, – выдавила я единственную мысль, пробившуюся на поверхность сквозь ураган остальных.
– Не потеряла. – Серые глаза цепко держали, донося то, для чего слов не существовало.
– Моя мама…
– В полной безопасности. Там Захарова и Катя с Мишей. Сочувствую его брату, если он подвернулся Насте под руку. Хотя нет. Не сочувствую. – Яблонев нежно провел пальцем по моей разбитой губе.
– Мы убили его.
– Нет, – уверенно отмел Влад. – Это было его решением. Он сам сделал последний шаг, когда понял, что ему не победить. Зачем ты только побежала на него, у меня чуть сердце не остановилось…
Дальше я не слушала. Его глаза сказали куда больше. Притянувшись, я коснулась губами его губ и, вместо всего возможного и даже ожидаемого, рука Влада скользнула мне на затылок, прижимая плотнее, когда он ответил и полностью перехватил инициативу. Наш первый поцелуй не был невинным, мимолетным и поверхностным.
Дикий, жадный, глубокий, отчаянный, исчерпывающий и долгий. Обвив шею парня, я прильнула к нему всем телом, стараясь за один поцелуй выразить все, что чувствовала.
– Агата… – выдохнул Влад, чуть отстранившись, но мне было мало. Вжавшись в парня, я продолжала целовать его лицо и шею, все, куда дотягивалась, скользящими поцелуями, не чувствуя в этом ничего неправильного.
– Я твой фамильяр, и мне это нужно, – вылетел скудный аргумент между моими полувздохами. – Пожалуйста, хоть на пять минут… Твоя дурацкая клятва…
– Если бы я только знал, – прошептал Яблонев, крепче обнимая меня. – Знал, что встречу тебя. Всего неделя, Агата. Мне не хватило терпения всего на семь дней между клятвой и твоим появлением.
В горле встал ком. Слишком горько и обидно. Больнее любой агонии, насланной Ильей. Влад уже куда увереннее отстранил меня от себя, снова заглядывая в глаза:
– Цена нарушения клятвы слишком высока, Агата. Я не готов расплатиться за это тобой или любым, кто мне близок.
– Ну так отмени ее! – в сердцах воскликнула я, больше не в состоянии сдерживать себя.
– Думаешь, я не спрашивал у Насти, есть ли такая возможность? – напряженно спросил Влад. – Отмена клятвы в моем случае возможна только ровно через год с момента ее запуска.
– Тогда… после Иркиной клятвы… вот почему ты был так расстроен, – медленно дошло до меня. Захарова попросила нас с Ругаловой выйти, я думала, что она хочет сказать пару ласковых практикующим, но что, если Настя почувствовала, что Влад близок к нарушению, и подняла этот вопрос при свидетеле клятвы – Березине? – Мы встретились через неделю после того, как ты ее дал… – Я оборвала себя, прекрасно зная, что это ничего не меняет. – Ну и ладно.
– Что?
– Ладно, – пожала я плечами, окончательно выбираясь из его рук и поднимаясь на ноги. – Я подожду. Я пережила сущность, лешего, чокнутого практикующего, скандал с матерью, ссоры с подругой, подводные камни нашей связи, и следующие девять месяцев тоже как-нибудь переживу.
Влад расхохотался, откинув голову. Ничего зловещего и ведьмовского, обычный мужской смех. Отсмеявшись, Князь поднялся следом, оглядываясь. Все веселье и личные темы мигом сошли на нет. Как будто мы просто дали себе передышку перед столкновением с новой проблемой.
Так было правильно. Так было естественно. Так строилась связь и наша работа в команде, фундаментальная истина нашего тандема. Он – разум, я – сила. Он – ориентир, я – действие. Он – воин, я – его щит и меч.
Монстр напротив снова зашипел, распахивая пасть, все конечности странно задергались, нити, связывающие его тело, засветились…
– Вместе, – шепнул Влад на ушко, согревая его своим дыханием.
– Вместе, – выдохнула я, готовая следовать любому плану своего темного.
Чем бы это ни было на языке практикующих, я поняла, что надвигающиеся на нас молочно-серые щупальца, растущие из швов, что скрепляли Илью в одно целое, его козырь. Слишком много точечных противников, никакой единой завесы, которую я могла бы раскусить или разодрать, как прежнюю. Можно пытаться быстро перегрызть каждую или…
Рука Яблонева вытянулась вперед, вторая по-прежнему обнимала меня, не отпуская. Ворон описывал круги над догом, я сосредоточилась на приближающихся отростках. Ни один из них не должен был дотянуться до Влада. Эта гадость его не коснется. Я скорее откушу себе лапы и выцарапаю глаза, чем позволю подобное.
Моя алая ярость влилась в фиолетовый поток его силы, подпитывая, заряжая и уплотняя прозрачную стену, выросшую на пути атаки Ильи. При столкновении двух энергий потери понесли все. Враг вскрикнул, и я бы порадовалась этому, глядя, как его щупальца постепенно превращаются в пыль и уносятся ветром из леса Яблонева, если бы не чувствовала все, что происходит с ведьмаком.
Несмотря на мою помощь, Влад держался с трудом. Его сердце било в лопатку так быстро и сильно, словно к спине прижималась запыхавшаяся пичуга, а не практикующий. Мой темный задыхался, стискивал зубы, усилием воли не позволяя трясущейся руке согнуться и опасть, каждый раз упрямо выставляя ее перед нами. Однако долго он не продержится даже со мной в качестве батарейки. Мы оба слишком потратились за этот день, начиная с нападения на ПрахМир. Нужно что-то делать, срочно, пока есть что использовать, пока мы все еще на ногах…
Илья нас недооценил, но и мы ошиблись в возможностях противника. Я думала, что гниение и общее состояние не позволят ему размахнуться настолько, не приняв во внимание, как сильно он хочет жить. За счет Яблонева. Поверила в то, что Паук показывал все время до прихода Влада. Он прикидывался немощным и слабым, усыплял внимание, чуть ли не давил на жалость, скрывая, насколько силен.
Отростки все не заканчивались, и наш барьер истончился, справляясь с ними уже не так хорошо, как прежде. Несколько из них переплелись между собой и ударили по стене на манер тарана. Влад шумно выдохнул, и я скривилась, понимая, что за всем этим прячется стон боли и изнеможения. К счастью, я уже знала, как это исправить. Всего лишь убрать источник его проблемы.
Кажется, Илье на том конце крыши слишком спокойно стоится. Ничего. Сейчас мы устраним это досадное упущение. Практикующие могут продолжать обмениваться своими ментальными ударами, но мы, потомственные темные фамильяры, знаем, что нет ничего надежнее физической расправы.
– Только когда я скажу, – прошептал Яблонев, едва двигая губами. Конечно же, подсматривать в мою голову ему ничто не могло помешать. Даже угроза смерти, практикующий-психопат и полное истощение. – Мне нужно будет немного времени, чтобы «перезарядиться». Всего минуту. Сможешь отвлечь его на себя?
– Для тебя – хоть две, – так же тихо пробормотала я, затылком чувствуя, что ведьмак чуть улыбнулся, скрывая лицо от Ильи за моими волосами.
Барьер стал не толще пищевой пленки, когда Влад отпустил меня с коротким:
– Не сдерживайся, Герцогиня.
И не собиралась. Стая еще никогда не была так едина со мной, как в это мгновение. Движение началось быстрее мысли. Вырвавшись из-под руки темного, я побежала по прямой, сквозь завесу, без каких-либо сложностей. Они начались сразу после нее, когда мерзкие щупальца открыли охоту, временно оставив в покое барьер, защищающий Яблонева. Что ж, у меня для них плохие новости. Я открыла охоту раньше.
Гнев не тянул назад, как прежде до этого. Больше я не боялась причинить вред, напротив, собиралась насладиться каждой секундой процесса. В свете луны, чувствуя скорость, ветер и стаю вокруг, это было так просто. Просто уклоняться, избегать прикосновений отростков и становиться все ближе к цели, прорываясь сквозь них, когда они все же настигали.
Прыгнуть, пригнуться, припасть, вправо, влево, вцепиться, тянуть, грызть… Каждым вздохом, рыком и атакой я воплощала опыт предков. Пусть прежде они не встречали такого противника, бой – всегда бой, неважно с кем.
Щупальца кружили вокруг, жалили холодом, пытались обвить шею, опутать с ног до головы, залепить глаза. Рот заполнила липкая тухлятина, что-то колючее сдавило правую сторону, стараясь перемолоть все кости, прежде разбитые губы ныли и гудели, тошнота… Все накатило разом, пока в ментальном я-дог продолжала отбиваться от отростков, шаг за шагом приближаясь к Илье в реальном. Кажется, он воспользовался временным выбыванием Яблонева и каким-то образом усилил мое плохое самочувствие.
– Глупая псина, – прошипел мужчина, краем глаза я видела, как он резко взмахнул рукой сверху вниз, и чудовище, обитавшее в нем, выкинуло новые щупальца, удвоив их количество.
Очень мило, но номер не пройдет. Остановку «страх» я проехала давно. Плевать на боль, тошноту, холод и чертову армию производных от его монстра. Я обещала Владу две минуты, и я их обеспечу.
Расстояние между мной и Ильей оставалось метров пять, когда особо ловким маневром он все же сбил меня-дога с лап в ментальном, и я завалилась на крышу, едва успев подставить руки. Серая энергетика подгребала под себя, давила глыбой льда, смыкалась над головой, перекрывая доступ к кислороду, растворяла поддерживающий меня все это время гнев в унынии и апатии. Как противно, пусто и липко…
Яблонев свистнул, привлекая внимание. Усилием воли я повернула голову в сторону Князя, надеясь, что у него все готово, чем бы оно ни было. Только надеяться и оставалось: щупальца устремились к Владу, и никакой преграды на их пути уже не осталось. Держа перед собой скрещенные руки в знаке «тема закрыта», ведьмак стремительно их разомкнул, разводя в стороны.
Вместо привычной фиолетовой волны крылья ворона нагнали нечто другое. Огромное, мощное и бесконечно знакомое. Слепяще-белый, арктически-ледяной, излучающий лютый беспощадный север, на Илью надвигался снежный буран. Захарова! Наверняка, прежде чем прийти сюда, Влад посоветовался с Настей, и Безумная Шляпница не оставила его в беде, поделившись собственной энергетикой.
Мужчина закричал в полный голос, когда сила третейского судьи нашего круга настигла и проморозила каждый отросток его сущности, от кончика до самых швов, и рассыпала на крошечные льдинки. Та же участь постигла и опутавший меня кокон. Губительный для всех приемов Ильи, мне холод Захаровой принес лишь облегчение, свежесть и бодрость. Как стакан холодный воды после восьмичасового сна выпила.
– Она просила передать тебе, – заговорил Влад, глядя на противника. – «Связался с лучшими – умри как все».
О да. Настя чувствуется в каждом слове, определенно. Так и вижу, как, говоря это, она поглаживает набалдашник трости, демонстрируя легкое недоумение и утомленность глупостью окружающих.
– Детки, – потряс головой Илья, вновь поднимая руки. – Даже если сможете выиграть это сражение – война вас развеет. Это, конечно, если сможете.
Давно перестав пытаться понять, о чем он, я не ослабляла внимания, взвившись на ноги, как только монстр задвигался, стряхнув с себя ледяную корку. Вот же живучая тварь!
Налетев со следующим порывом ветра, ворон в ореоле фиолетового, чернильного и черного клюнул звериную ипостась Ильи в шов, склеивающий между собой куски медвежьей шкуры и гладкой кожи какой-то ящерицы, и дернул серую нить энергии на себя, проникая в нее собственной.
Понимание передалось по нашей с Владом связи. Ослепленный самоуверенностью, Паук сам подсказал моему практикующему, как действовать. Наверняка все, с кем он прежде сталкивался, пытались нанести больший урон паучьей стороне, видя ее главной. Влад же собирался растащить чудовище на составляющие, лишить всего, что давало тому силу…
Ворон заложил вираж, увернулся от нескольких хвостов и жвала и на этот раз потянул за нить, скрепляющую крыло летучей мыши и лапу, возможно, принадлежавшую обезьяне. Стая взревела, веля не медлить, и я-дог напала с другой стороны, вгрызаясь в шов между львиным хвостом и еще чьей-то шерстью.
Не двигаясь в реальном, ментально мы с Владом кружили вокруг Ильи, по очереди нанося удары, дергая за швы. Нам не нужно было переговариваться друг с другом, координируя усилия. Все транслировала связь. Он отвлекает – я прыгаю, хватаю и тащу, и наоборот. Ни в коем случае не нападать с одной стороны, пусть паук вертится, как уж на сковородке. Видя врага только с одного бока, я знала, как обстоят дела с другого.
Связь между Владом и мной пульсировала. Толстая, как канат, прочная, как сталь, гибкая, как шнур. Мы были словно два устройства, соединенные одним USB-проводом, перегоняя друг другу всю информацию в режиме нон-стоп.
Серых швов, пронзенных фиолетовым, становилось все больше, вонь мертвечины усилилась, воздух сотрясали крики терпящего поражение врага, утробное рычание и яростное карканье. Первым от монстра отпал львиный хвост. Скатившись с сущности, он растворился в белой вспышке.
На мгновение я увидела призрачную фигуру мужчины, сквозь которую проглядывал лев. Мне показалось, что сущность посмотрела с благодарностью, прежде чем, встряхнув шикарной гривой и махнув хвостом, исчезла, словно ее тут никогда не было. С каждой последующей деталью, выбитой из этого жуткого живого конструктора, история повторялась.
Крыло летучей мыши принадлежало пожилой колдунье. Кивнув, она молитвенно сложила ладони в благодарности и растворилась в ночи. Шкура медведя освободила крепкого на вид мужчину. Стукнув кулаком в грудь, он превратился в часть лунного света, окутавшего на мгновение Влада, отразив от него плевок паутины. Вместе со змеиным глазом освободилась молодая девушка, едва ли старше меня. Отсалютовав двумя пальцами ото лба, ведьма ободряюще усмехнулась, прежде чем ее кобра раздула капюшон и перехватила еще один сгусток серой энергии, прикрыв ворона. Были и части, после которых никого не появлялось, они просто уносились ветром, словно дым.
Благодаря связи и Яблоневу, прекрасно понимающему, что тут происходит, я знала, что мы видим призраков тех, чьи силы были вырваны Ильей с боем, на последнем вздохе жизни. Отсутствие хозяев сущностей означало, что те живы и отдали дар добровольно. Хорошо, когда под рукой телепатический гид по миру практикующих.
Тревога кольнула куда-то за сердце. Ворон продолжал терзать образовавшиеся отпавшими «трофеями» раны, стремясь добраться до самой сути. Паук больше не отбивался. Мы со стаей знали разницу между настоящей дракой и ее имитацией. Слабые колыхания конечностей и щелкающая вхолостую пасть не могли считаться достойным отпором. Сильно сомневаясь, что Илья вдруг решил перестать бороться, начиная что-то подозревать, я вынырнула в реальное, полностью исчезнувшее из поля зрения с тех пор, как Яблонев понял, что нужно делать.
Практикующий больше не стоял напротив нас, нет. Он что-то судорожно доставал одной рукой из тайника в бортике крыши, сидя на корточках за опрокинутым мангалом, второй отмахиваясь от Яблонева, как от назойливой мухи. Оценив потрепанный вид мужчины, словно посеревшую кожу и хриплое дыхание, я почувствовала от него нечто… разительно отличающееся от того, что он излучал ранее.
Дикий страх, но не перед нами. Паук был в ужасе от возможности поражения и его последствий. Больше всего на свете он боялся потерять свою сущность, и сейчас, когда она распадалась на куски, Илья был готов на все.
В лунном свете в руке практикующего блеснул пучок вороньих перьев и… о боги, его пальцы сжимали мою фотографию. Одну из тех, что стояла на самой высокой полке книжного шкафа, где я у бабушки с дедушкой в деревне обнимаю соседского пса за шею. Должно быть, Игнат украл ее и передал брату в качестве еще одного запасного плана!
– Даже не думай! – рявкнул Яблонев, и волна его силы пронеслась по крыше, ударяя по врагу.
Илья содрогнулся, не успев поднести пучок и фото к тлеющим углям, оставшимся в перевернутом мангале. Оскалившись на Влада, он снова потянулся к остаткам своего костра, схватив валяющуюся рядом железку, ранее принесшую мне массу непередаваемых ощущений.
Несколько секунд. Все, что у меня было – несколько секунд. Мышцы натянули кожу, ноги загудели, хриплый волчий вой раздался в ушах, губы обнажили клыки, я сорвалась с места. Всего-то пара метров – плевая дистанция для взбешенного в полнолуние фамильяра.
Видя мое приближение, Илья отступил на шаг и бросил в меня железкой, коварно нацелившись по ногам. Весь собачий арсенал способностей услужливо подсказал, что, прежде чем она долетит, я, со своей скоростью, еще успею постоять и на небо поглазеть. Или же, если прямо с этой точки побежать навстречу и перепры…
«Беги, но не вздумай прыгать», – отдалось эхом предупреждение Захаровой, пустив по спине мурашки и поднимая дыбом волосы на затылке.
Мгновенно передумав, я свернула с траектории снаряда, побежав к Илье по дуге. В голове уже были все сценарии, как выбить символизирующие нас с Владом вещи из его цепкой паучьей лапы…
– Агата! – крикнул Влад, пробиваясь сквозь скорость, ветер и клокочущую ярость. В голосе моего темного было слишком много совершенно не свойственной ему паники. Затормозить и разобраться, что я в очередной раз пропустила, возможности не было. Влетев в Илью боком на полной скорости, я вдарила по руке, вырывая свое фото и позволяя перьям разлететься вокруг.
Он схватил меня за воротник куртки, теряя равновесие, когда волна энергии Яблонева вдарила по нему сильнее прежнего. Мощь, ярость и… страх моего ведьмака прошили насквозь, Илья продолжал тянуть меня, заваливаясь, когда я поняла все разом. Мы были у самого края крыши, меньше шага. И, кажется, полетим с нее вместе.
Илья закричал, глаза мужчины расширились, когда он отпустил меня, тряся рукой, словно ту обожгло. Судя по тому, что передавала связь, так и было. В удар, нацеленный на сжимающие меня пальцы, Влад вложил все. Недоверчиво посмотрев на меня, Паук перевел взгляд на Яблонева, делая эти последние полшага.
Я вскрикнула, схватившись руками за лицо, когда Илья перекинулся через край крыши, исчезая из виду. Вопреки всем законам физики, я услышала это ужасное «шлеп», с каким, десять этажей полета спустя, его встретил асфальт. Это самое «шлеп» не принесло ничего, кроме облегчения и какого-то странного чувства неопределенности. Могло ли все повернуться по-другому или в любом случае должно было закончиться смертью одного из практикующих?
– Агата, о боги! – Я оказалась в руках Яблонева, зарываясь носом ему в шею, глубоко дыша и дрожа, чувствуя, как наступает отрезвление… от всего.
Влад судорожно вжимал меня в себя, что-то спрашивал, говорил, я даже что-то отвечала… Мы опустились на колени, так и не расцепившись, оба больше не в силах удерживать друг друга на ногах.
– Как ты? Где болит? – Влад осторожно приподнял мою голову за подбородок, заставляя смотреть себе в лицо. – Это шок, Агата, он пройдет. Все хорошо, мы справились…
– Я могла тебя потерять, – выдавила я единственную мысль, пробившуюся на поверхность сквозь ураган остальных.
– Не потеряла. – Серые глаза цепко держали, донося то, для чего слов не существовало.
– Моя мама…
– В полной безопасности. Там Захарова и Катя с Мишей. Сочувствую его брату, если он подвернулся Насте под руку. Хотя нет. Не сочувствую. – Яблонев нежно провел пальцем по моей разбитой губе.
– Мы убили его.
– Нет, – уверенно отмел Влад. – Это было его решением. Он сам сделал последний шаг, когда понял, что ему не победить. Зачем ты только побежала на него, у меня чуть сердце не остановилось…
Дальше я не слушала. Его глаза сказали куда больше. Притянувшись, я коснулась губами его губ и, вместо всего возможного и даже ожидаемого, рука Влада скользнула мне на затылок, прижимая плотнее, когда он ответил и полностью перехватил инициативу. Наш первый поцелуй не был невинным, мимолетным и поверхностным.
Дикий, жадный, глубокий, отчаянный, исчерпывающий и долгий. Обвив шею парня, я прильнула к нему всем телом, стараясь за один поцелуй выразить все, что чувствовала.
– Агата… – выдохнул Влад, чуть отстранившись, но мне было мало. Вжавшись в парня, я продолжала целовать его лицо и шею, все, куда дотягивалась, скользящими поцелуями, не чувствуя в этом ничего неправильного.
– Я твой фамильяр, и мне это нужно, – вылетел скудный аргумент между моими полувздохами. – Пожалуйста, хоть на пять минут… Твоя дурацкая клятва…
– Если бы я только знал, – прошептал Яблонев, крепче обнимая меня. – Знал, что встречу тебя. Всего неделя, Агата. Мне не хватило терпения всего на семь дней между клятвой и твоим появлением.
В горле встал ком. Слишком горько и обидно. Больнее любой агонии, насланной Ильей. Влад уже куда увереннее отстранил меня от себя, снова заглядывая в глаза:
– Цена нарушения клятвы слишком высока, Агата. Я не готов расплатиться за это тобой или любым, кто мне близок.
– Ну так отмени ее! – в сердцах воскликнула я, больше не в состоянии сдерживать себя.
– Думаешь, я не спрашивал у Насти, есть ли такая возможность? – напряженно спросил Влад. – Отмена клятвы в моем случае возможна только ровно через год с момента ее запуска.
– Тогда… после Иркиной клятвы… вот почему ты был так расстроен, – медленно дошло до меня. Захарова попросила нас с Ругаловой выйти, я думала, что она хочет сказать пару ласковых практикующим, но что, если Настя почувствовала, что Влад близок к нарушению, и подняла этот вопрос при свидетеле клятвы – Березине? – Мы встретились через неделю после того, как ты ее дал… – Я оборвала себя, прекрасно зная, что это ничего не меняет. – Ну и ладно.
– Что?
– Ладно, – пожала я плечами, окончательно выбираясь из его рук и поднимаясь на ноги. – Я подожду. Я пережила сущность, лешего, чокнутого практикующего, скандал с матерью, ссоры с подругой, подводные камни нашей связи, и следующие девять месяцев тоже как-нибудь переживу.
Влад расхохотался, откинув голову. Ничего зловещего и ведьмовского, обычный мужской смех. Отсмеявшись, Князь поднялся следом, оглядываясь. Все веселье и личные темы мигом сошли на нет. Как будто мы просто дали себе передышку перед столкновением с новой проблемой.