Клятва ворона

– Никаких укусов. Никаких ночевок. Ничего, что твоя клятва посчитала бы нарушением, не будь я твоим фамильяром.

Не говоря уже о том, что эти нарушения делали со мной. Физически, психически и эмоционально. Больше я на это не подпишусь. Расставив все точки над «i», Влад поселил меня во френдзону навечно, и теперь, чтобы максимально быстро смириться с ней и прекратить выть на луну, я должна перекрыть подход для любой возможности к чему-то другому. Только так я смогу оставаться рядом с Владом и не сойти с ума.

– Осмелюсь напомнить, что первое – твоя потребность, а второе – неизбежная необходимость для укрепления связи и обмена энергией, направленной на исцеление и сброс любого негатива.

Не похоже, что Яблоневу понравилось мое предложение. Впрочем, как я успела заметить, ни одному практикующему не нравилось, когда условия ставил не он. Что ж, все когда-то бывает впервые.

– Подумаем, как избежать неизбежного. Я не хочу, чтобы еще раз мне хоть что-то «показалось». Уверена, ты прекрасно понимаешь почему.

Конечно, я могла продолжать всячески отталкивать уверенность в способностях ведьмака, но инстинкт самосохранения брал свое, подсказывая, что долгое отрицание – якорь, мешающий идти вперед. Если Тамара знала о моих чувствах, то Влад уж точно их видел. Признать значило погрузиться в смущение, стыд, неловкость и прочую эмоциональную неуклюжесть, но лучше так, чем обжигаться раз за разом.

– Я тебя понял, – кивнул Влад.

Вот бы и мне себя понимать. Утром я даже не собиралась видеться с темным как минимум до конца недели, а к середине дня уже простила и в очередной раз пошла навстречу. Это рок фамильяра или особые грабли на пружине, индивидуальные у каждой девушки?

– У меня есть еще вопросы, – ворчливо высказала я, проверяя телефон.

Ирка не звонила и не писала, зато было сообщение от Дениса, спрашивающего, в силе ли обсуждение моего «но» сегодня. Успев позабыть о планах с Хворостухиным, я поморщилась, соображая, смогу ли вынести еще одну прогулку.

– Кто бы сомневался, только не я. Спрашивай.

– Объясни, что тут произошло час назад. – Я обвела рукой аллею. – Только по-нормальному, а не по-вашему, таинственно-запутанному.

– Падальщик, как ты верно выразилась, решил проучить Березина, напав на его фамильяра и попытавшись передать несколько не особо приятных вещей по их связи.

– Это я поняла, – укоряюще посмотрела я на ведьмака. – Неясна причина этих нападок, и что будет дальше.

– А, ты об этом, – Влад склонил голову набок. – Иногда, для простоты и экономии времени, практикующие создают запас собственной энергии, который заключают в определенную вещь, получая что-то вроде батарейки на крайний случай. До того, как появилась ты, я часто пользовался таким способом восстановления.

– И что, Паша считает, что Березин украл у него такую вещь?

– Не вещь, а накопленную в ней энергию. Чтобы ее присвоить, не обязательно забирать предмет. Достаточно найти удобное место неподалеку от того, где она хранится, и, применив несколько незатейливых манипуляций, перетянуть ее на себя или в собственный заготовленный сосуд.

– То есть, теоретически, Леша мог встать под его окнами и вытянуть заряд энергии сквозь стены, не видя предмета?

– Начнем с того, что Леша в принципе не мог сделать это, даже теоретически, – скривился Влад. – Как правильно указала Варя, светлому целителю в жизни не понадобится темная энергия. Березин просто не сможет усвоить ее. Все равно что пытаться согреться льдом.

– Логично, – признала я, вспомнив, как сам Лешка, после коварного подклада от Алены, объяснял мне, что за помощью обратиться лучше к Владу. – Почему это непонятно Павлу?

– Думаю, он отказался подумать и прикинуть как следует, пойдя более простым путем и спросив у Марины, где его запас. Если кого и подозревать, то меня, Варвару или любого другого темного, но по какой-то неизвестной причине она остановилась на Березине, – пожал плечами Яблонев. – Сбой способностей или личный мотив.

– Зачем ей это? – нахмурилась я на второй причине.

– Зачем мы все что-то делаем? В конечном итоге причины всего две: чтобы что-то получить или что-то защитить.

Голос практикующего снова зазвучал так, как я привыкла. Уверено, спокойно и легко. На почве размышлений Влад всегда стоял твердо. Особенно когда они касались философских тем и жизненных закономерностей, а не его лично.

– И что будет дальше?

Влад пожал плечами, снова доставая пачку сигарет:

– Мирно никто не разойдется, это уже точно. Не тогда, когда Падальщик додумался напасть на фамильяра. На самом деле, у него сейчас только один вариант: доказать, что его претензия обоснованна. В противном случае, весь круг вправе выступить на стороне Березина и наказать чужака. – Яблонев сузил глаза, рассматривая тлеющий кончик сигареты. – Лично я не против приложить руку к чему-нибудь… карательному.

Поежившись оттого, как тихо, вкрадчиво и угрожающе это прозвучало, я подсела к ведьмаку поближе, почти соприкасаясь с ним ногами. Ладони гудели от желания взять парня за руку, как-то поддержать, утихомирить взбудораженное нашим разговором болезненное прошлое, и в то же время в голове словно щелкал метроном, а в каждую паузу втискивался отрывок из субботы.

Похоже, как и в самом начале нашего знакомства, когда балом правили стеснение, недоверие и подозрительность, я разделилась на три составляющие. Сущность (Герцогиня) хотела бежать к Владу без оглядки, ткнуться холодным носом в руку и вилять хвостом, пока он не улыбнется. Агата (студентка, соня и просто затворница) хотела уйти подальше, запрятаться среди подушек и пледа, поплакать под грустную музыку и, в общем-то, максимально соответствовать ситуации. Фамильяр же судорожно пыталась склеить всех обратно, в единое целое, напоминая о клятве, долге, роде и всем, чем могли аукнуться Владу наши противоречия. Коснувшись пореза на языке, я избавилась от картинки из серии «перетяни канат» и задала следующий вопрос:

– Как Паша что-то сможет доказать, когда мы все знаем, что Леша ни при чем?

Все-таки я не понимала, как самоучка может так уверенно обвинять целителя, опираясь только на чужие слова. Неужели его доверие к Марине настолько непоколебимо, что он игнорирует очевидный всем факт?

– По крайней мере, он попробует. Обратится к Захаровой и попросит разрешить спор. – Влад кивнул сам себе. – Насте придется обыскать квартиру Леши на предмет остаточной энергии Павла.

– Что будет, если она ее найдет? – подобралась я.

– Пашка потребует возмещения ущерба, а его сегодняшняя атака посчитается как само собой разумеющееся. – Яблонев сузил глаза. – Что бы я сам попросил в качестве извинения у Березина? – Покосившись на меня, на самом деле сквозь меня, ведьмак поморщился. – Услугу.

– Какую?

– Неважно. Жизнь долгая, а проблемы никогда не переводятся. Кстати, о проблемах. Не делай этого.

Уставившись на Князя в ожидании продолжения, я покрутила кистью, когда его так и не последовало. Иногда Влад забывает, что мысли среди нас двоих читает только он, о чем я жалела с выходных. Что-то подсказывает, это сожаление будет посещать меня все чаще и чаще.

– Не отказывайся от укусов. Игнорируя собственную потребность, ты ослабишь себя.


Цепочка от удивления до возмущения прогорела, как фитиль на динамите моего терпения. Дыхание перехватило, и, прежде чем я смогла что-то сказать, самые худшие версии уже прокрутились в голове и были отброшены прочь. Включая нелестную характеристику Яблонева в частности и его самоуверенного предостережения в целом.

Где-то глубоко, под пониманием, возникшим после нашего разговора, сочувствием, обидой, недовольством и раздражением, на самом дне, прятался сундучок. Скорее даже шкатулка, персональный ящик Пандоры, но не с раздорами, бедствиями и болезнями. В моей шкатулке лежал кусок правды под жгучим соусом ревности, и только что, покинув ее, он окончательно встал мне поперек горла.

Я знала, что нравлюсь Владу. Можно бесконечно спихивать все на сущности, магнитные бури, полнолуния и прочие метафизические выкрутасы, но истина была не просто где-то рядом, а на прямой между мной и ведьмаком. Заключалась она в том, что укусы нравятся ему ничуть не меньше, чем мне, как и прогулки за руки, объятия в кровати и еще миллион различных прикосновений, шуток, намеков и взглядов, удачно замаскированных под связь фамильяра и практикующего. Отчасти это она и была, но все же со стороны мы больше напоминали пару.

Настолько, что Яблонев испугался за сохранность собственной клятвы и резко сдал назад, заслонившись Кариной, как хреновым щитом. Казалось бы, мы только что разобрались, но этого темному было мало. Едва я попыталась прочертить хоть какие-то границы, как ведьмак взялся за дурацкие увертки, в очередной раз прикрываясь заботой обо мне, лишь бы самому не остаться в минусе!

– За чью потребность ты волнуешься больше: свою или мою? – едко спросила я, в последний момент справившись с собой, не повысив голоса и придержав на языке все запальчивые и пафосные фразы, пришедшие со страниц романов.

– Я не волнуюсь, – помрачнел Влад, вряд ли ожидая отпора. – Предупреждаю, как будет.

– Я думаю, ты неправильно понял, – высказала я, обращаясь к носкам своих кед. – Говоря «никаких укусов», я имела в виду от тебя. Ты же не думаешь, что ты единственный, кто может мне помочь с этим?

– Ты… – Надо же, кто-то сбит с толку. Прямо как я, увидев девушку в его майке на его кухне. – Я так понимаю, у тебя уже есть какая-то кандидатура на примете? – ровно спросил Влад. Слишком вежливо и спокойно, чтобы я могла этому поверить.

– Какая разница?

– Для меня, связанного с тобой эмоционально двадцать четыре часа в сутки? Огромная.

– Хватит, – выдохнула я. – Мы оба знаем, что происходит. Ты хорошо устроился, начиная все со мной, а заканчивая с Кариной. Я самоисключаюсь из этой цепочки. Хочешь друга и фамильяра – ты его получишь, но не требуй и не жди от меня большего, ничего не давая взамен. Я согласилась остаться, однако это не значит, что я тебя простила и что мне не нужно еще времени, чтобы прийти в норму, ясно? Моя личная жизнь не касается тебя до тех пор, пока я сама о ней с тобой не заговорю. Точно так же твоя не касается меня. Я хочу дистанцию. Хочу снова тебе верить, но все треснуло, понимаешь? – На глаза навернулись слезы. – Вот тут все треснуло, неужели не видишь? – Я постучала по груди, резко скользнув по сиденью на другой конец скамьи.

– Агата, – в серых глазах мелькнула неуверенность. – Прости. Я никогда не…

– Уходи, – выдавила я.

Влад тяжело вздохнул:

– Ты этого не хочешь.

– Не представляешь себе насколько, – подавленно усмехнулась я, не видя смысла скрывать то, что он и так уже знал. – Вот поэтому, пожалуйста, уйди.

Одним порывистым движением ведьмак оказался совсем близко. Дернувшись, я затихла в кольце его рук, уткнувшись носом в кожу куртки, пропахшую воском и деревом. Зарывшись в мои волосы, Влад прижался щекой к макушке, и это была самая правильная минута в сегодняшнем дне. Что-то внутри всколыхнулось, потянулось в это тепло: родное, близкое, нужное. Небольшое послабление перед жирной точкой.

– Проводить тебя до дома?

– Не надо, – пробормотала я, крепко зажмурившись. – У меня через час неподалеку что-то вроде свидания.

Спина Яблонева напряглась под пальцами, когда мы оба перестали дышать. Острый момент понимания, за который разбились мои иллюзии и его надежда на «как раньше», прошел, время снова возобновило ход. Как раньше ничего не будет, я только что сознательно сожгла последнюю возможность.

Отстранившись, ведьмак поднялся на ноги, оправил куртку, закинул за спину рюкзак и посмотрел на меня. Серые глаза были непроницаемы, не давая ни единой подсказки к мыслям практикующего. Хорошо, потому что знать их я не хотела.

– Мы с Кельтом будем тебя ждать. В любое время дня и ночи.

Дождавшись кивка, Влад отвернулся и быстрым шагом-полетом пошел прочь. Мой взгляд, словно примагниченный, не смог оторваться от его спины. До тех пор, пока ведьмак не исчез за поворотом, ни разу не оглянувшись. На мгновение небо и земля слились в одно, но это все из-за ветра. Ветра перемен.





Глава 25




Час моей жизни после того, как Влад скрылся за поворотом, можно было назвать механическим. Все, на что я оказалась способна, – продолжать сидеть на этой многострадальной и многое претерпевшей лавке, вытянув ноги и сложив руки на животе. Подняться и пойти прочь, взяться за телефон – все это казалось слишком трудновыполнимой задачей для выжатой и высушенной на солнце губки, которой я себе виделась.

Драка с Павлом, Ирка, ПрахМир, разговор с Владом… Как будто посетила трагикомедию, где первое действие отдавалось Павлу со всеми его претензиями, а второе – Владу и его истории. Вроде бы после подобного принято подводить какой-то итог, критиковать произведение или хвалить, и я так бы и поступила, будь это чьим-то творческим вымыслом. На жизнь рецензию не напишешь, критиковать бесполезно, да и хвалить опасно.

Поэтому, удержав собрание своих тараканов от дебатов о хорошем и плохом, правильном и неправильном, нужном и ненужном, я постаралась сосредоточиться на ближайшем. Во-первых, я все еще фамильяр Яблонева и собираюсь им оставаться. Пропустим огромное поле сомнений, трудностей и эмоциональных трясин, которое мне предстоит пересечь. Буду решать проблемы связи по мере их поступления. Во-вторых, я окажу Ирке и Лешке максимальную поддержку, что бы там ни задумал Павел, Алена и, возможно, Марина, чье лицо я надеюсь не увидеть перед собой никогда, ради блага своего «во-первых». На фоне этих пунктов встреча с Дэном не казалась чем-то серьезным, и все же мне нужно было принять решение, что-то конкретное, односложное… Только боги знали, как я ненавижу подобные ситуации.

Тяжело вздохнув, я все же достала телефон и первым делом ответила на эсэмэску Ругаловой, сообщающей, что Катя и Миша смогли ей помочь и Леша заберет ее от них в седьмом часу. Зайдя в список контактов, я позвонила маме и предупредила, что домой вернусь не раньше восьми, решив погулять с друзьями в парке.

Технически – никакой лжи. Практически – слишком много недоговорок. Вот она, вся суть мира практикующих, этого темного леса с его узкими тропинками и непомерно густыми зарослями.

К тому моменту как я неспешно подошла к памятнику Толстому у сквера, Дэн уже меня ждал. Не один, а с букетом маленьких разноцветных тюльпанов. Стоило только их заметить, как на сердце стало еще тяжелее. Словно кто-то добавил ему еще одну дополнительную гирю вдобавок к уже имеющимся.

– Привет, – улыбнулся Хворостухин. – Как ты уже догадалась, это тебе.

Он протянул букет, и я осторожно его приняла, промямлив что-то невразумительное, скрывшееся за поспешно натянутой улыбкой.

– Только не говори мне, что у тебя на них аллергия, – нахмурился Денис, подтверждая, что актриса из меня никудышная.

– Нет, мне очень приятно, букет прекрасен, просто я… устала, – остановилась я на самой нормальной версии.