Клятва ворона

– Не назвал бы разборчивость проблемой. Как и всякий хищник, ты высоко ценишь свое тело и тщательно подходишь к поиску партнера, что абсолютно нормально. Особенно для твоей сущности. Видела когда-нибудь собачью свадьбу? Сколько бы ни было кобелей, приз достанется самому сильному, и то если дама его подпустит, не устроить может и он.

В этом звучала приятная мне логика. Не проблемная и закомплексованная, а «разборчивая». Еще и моя собачья сущность настаивала на сильном спутнике. И на укусах. Черт.

– Твоя очередь, – вернула я Владу, стараясь избавиться от этих мыслей и не придавать особого значения покалыванию в запястьях, растекающемуся по всему телу от его касаний. Слишком комфортно, даже несмотря на легкое замешательство и волнение из-за собственных мыслей, в которые начали просачиваться дурацкие фантазии, вызванные позой и разговором о моей сущности. Никогда бы не подумала, что буду чувствовать себя так нормально при тесном контакте с парнем.

– То, что я сейчас скажу, знают только члены семьи. Если ребята из нашего круга догадываются, то держат это при себе. Уверен, Захарова в курсе, а остальные могли уловить обрывки и вряд ли пролезли дальше. Я неплохо умею скрывать информацию о себе. – Темный глубоко вздохнул, и я вдруг поняла, что сижу спиной не только из его заботы о моем самочувствии. Что бы Яблонев ни собирался сейчас мне доверить, в глаза ему не хотелось смотреть не меньше меня. – Мама так и не смогла найти себе фамильяра, но ей он и не требуется. Бабушка изначально знала, что матери передастся определенная способность, сдержать которую не составит труда. Вместо фамильяра она нашла моего отца. Встретилась с ним глазами в кафе и увидела в своем будущем меня, что и решило его судьбу.

– Она… приворожила твоего отца? – выдохнула я.

– Нет. Просто задействовала ведьмины чары, сделавшие ее особо привлекательной для него. В этом нет никакого криминала. Будь он по-настоящему влюблен в кого-то, не подействовало бы. Я родился через год после того, как они поженились, и мы прожили нормальной семьей до моих восьми, а потом отец резко изменился. Начал пить, срываться на мне и матери, запрещал ездить к бабушке, заниматься магией, хотя прежде это его никогда не пугало. Стал совершенно другим человеком. – Влад сглотнул, и я ободряюще сжала его пальцы, догадываясь, что финал этой истории будет мрачнее, чем предыдущее откровение ведьмака. – Мне было одиннадцать. Я делал уроки в своей комнате, когда на первом этаже разразился скандал. Отец не ночевал дома, пришел пьяный, принялся орать на мать, кричать, что мы испортили ему жизнь… Он поднялся ко мне, вытащил за шиворот в коридор… До сих пор иногда в ушах стоит его пьяный ор и в нос бьет резкий запах перегара. Орал, что я не его родной сын, что между нами нет никакого внешнего сходства, и я не выдержал. Я сказал ему: «Чтобы ты сдох, мразь, а водки на могилу никто не принес».

Я вздрогнула, чувствуя в этих словах что-то большее, чем разгневанного обиженного мальчишку. Сама интонация, с какой он это произнес… Мороз по коже.

– Что было дальше? – шепотом спросила я.

– Он стал вытаскивать ремень из брюк, чтобы пройтись по мне, запнулся на ровном месте, полетел вниз по лестнице и сломал шею, – сухо закончил Яблонев. – Я проклял и убил родного отца, Агата.

– Это была случайность, – оторопела я, не веря, что он это всерьез.

– Нет, не была. В то конкретное мгновение я хотел, чтобы он умер. Я разрушил его поле одним направленным ударом.

Да мало ли кто чего хочет! Влад, может, и силен, но довести человека до смерти в одиннадцать лет одной фразой… Явный перебор.

– Ты был ребенком. Многие дети в сердцах думают и желают плохого своим родителям, если те чего-то их лишают, – быстро сказала я, полная решимости оправдать его. – И если ты не хочешь признавать в этом случайность, то тогда я скажу, что это была самозащита. Ты защищал себя и маму.

– Ты правда так думаешь?

– А как еще мне думать?

– Например, что я хладнокровный убийца. Что не хочешь иметь со мной дела. Что…

– Яблонев, заткнись, я не собираюсь слушать этот бред. Я не считаю тебя виноватым. Виноват твой отец, не сумевший взять себя в руки и отделаться от бутылки, и мать, не подавшая на развод при первых признаках алкоголизма. – Я выдохнула через нос, рассерженная его словами.

– Она хотела, чтобы у меня был отец, – тихо ответил парень.

Отлично. Вот еще одно доказательство, что никогда не получается так, как мы хотим.

– Как бы там ни было, я не считаю тебя виноватым, и я все еще хочу быть твоим фамильяром. Ты мне веришь?

– Верю, – чуть помолчав, ответил Князь, и наши пальцы проскользнули друг через друга, сплетаясь в замок.

Нам обоим нужно было это прикосновение как подтверждение истинности прозвучавших слов. Не особо задумываясь, я откинула голову ведьмаку на плечо, съезжая чуть ниже и оказываясь на нем полулежа. Как будто мы парочка, решившая предаться романтике со всем этим кругом из свечей.

Понимая, что должна говорить следующей, я задумалась, какой мой секрет может сравниться с тем, чем поделился Влад. Ничего такого серьезного не наблюдалось, а из сокровенного… Ну нет, только не это. Нужно найти что-то другое!

– Что такое? – среагировал Яблонев на мое участившееся дыхание.

Не могу же я, в самом деле, это сказать. Интуиция думала по-другому. Мозг отсоединился от речевого аппарата, выставив табличку «Профилактика», и, будто со стороны, я услышала саму себя:

– Я хочу, чтобы ты меня укусил.





Глава 13




Я сцепила зубы, но было слишком поздно. Слова покинули взлетную площадку и вылетели на волю, аккурат Владу в уши. Зажмурившись, я съежилась, успевая пожелать себе провалиться под землю, обратиться собакой и убежать, оказаться на необитаемом острове и еще ряд вариантов, каждый из которых выдернул бы меня из этой ситуации до того, как среагирует Яблонев.

– Агата…

– Не надо, – сглотнула я. – Можем сделать вид, что я этого не говорила? Давай расскажу что-нибудь другое. Например, как я воровала яблоки у соседей на даче, или симулировала простуду, чтобы не писать контрольные по алгебре, или как один раз я…

– Агата. – Влад чуть сжал руки вокруг меня. – Остановись. Все нормально. Я честно доверил то, что уже давно гложет меня, а ты честно поделилась тем, что мучает тебя. Это останется только между тобой и мной, не нужно так смущаться.

Мучает. Верное слово. Еще неделю назад я понятия не имела об этой своей стороне, а сейчас… Она просто поглощает меня в присутствии Влада.

– Я не могу с этим бороться, – пробормотала я.

– Потому что с этим не надо бороться. Когда я впервые осознал свою сущность, у меня появилась непреодолимая тяга к высоте. Я забирался на крышу, на деревья и часами сидел, глядя вдаль.


– Лучше бы меня манило сидеть повыше, чем это!

– Почему ты так реагируешь? Проблема в боязни физического контакта?

– Нет у меня боязни физического контакта! – По крайней мере, не любого. – Просто это… ненормально, стыдно, и я… Ты что, правда считаешь мою просьбу совершенно обычной? Может, нам теперь так здороваться? Все руки жмут, а мы будем друг другу шею кусать?

Влад разомкнул руки, отклонился и внезапно положил их мне на плечи, чуть сжав. Я заткнулась, когда он сжал еще раз, а потом принялся массировать мой плечевой пояс и шею через свитер. Длинные пальцы ведьмака нажимали ровно так и там, где было нужно, не принося болевых ощущений, как это иногда бывает.

– Да, я считаю твою просьбу совершенно обычной. На самом деле, она достаточно банальная для таких, как мы. Ты – хищник, я – хищник. Уверен, у Варвары и Саши тоже есть какой-то ритуал, две кошки не могут не царапаться или не чесать хребет. Единственное, о чем тебе всегда нужно помнить – это то, что практикующий – доминант в связи с фамильяром. Особенно в тандеме темных. Светлые цепляются за равноправие, но ты сама видела, как безропотно Ира ушла за Лешей из твоей квартиры. Знаешь, что такое укус в шею в животном мире?

– Доказательство, что кусающий – победитель, – ответила я, смутно припомнив какую-то статью о волчьих стаях, найденную на просторах Интернета.

– Верно. Твоя просьба приятна для меня. Не только с точки зрения сущности, но и того, кем я являюсь. Для темного мало что может быть приятнее, чем такое предложение власти. Подставляя свою шею, прося об укусе, ты тем самым подтверждаешь мой статус.

– Утверждаю тебя главным, – зачем-то сказала я, начиная понимать таинственное переплетение законов сущностей, связи практикующего и его помощника, и обычные реалии.

Это все как трехслойный пирог. Я-человек, я-фамильяр и я-дог. Именно в такой последовательности. Я знала верхний слой, Агату Вольскую. И она сопротивлялась нижнему, назовем его Герцогиней. Смущение Агаты сталкивалось с желаниями Герцогини, и конфликт бил прямо по среднему, где жил фамильяр, заряжаясь от обеих этих ипостасей. Попахивает сумасшествием, но так и есть.

– Да.

– Тогда зачем ты… отпускал все эти шуточки?

– Чтобы ты быстрее перестала реагировать на это и приняла как часть себя. Я ожидал слов: «Да, и что? Смирись».

– Выходит, когда ты… – я запнулась, все еще заставляя себя говорить об этой странности (что бы там Влад ни утверждал), – укусил меня тогда несколько раз… Тебе тоже было приятно?

– Агата, – в голосе парня прозвучали те самые волшебные нотки в сочетании с массажем приведшие меня в эйфорию. То, как Князь действует на меня, пугает. Совершенно… непривычно, завораживающе, словно одного этого мне всю жизнь и хотелось. – Достаточно было укусить всего раз, я смог остановиться только на четвертом. Сама как думаешь?

Вау. Принцип честности Яблонева нужно закатывать в банки и продавать всем парням под видом невидимой пены для бритья. Прямолинейность ведьмака сшибала с ног и выбивала из легких воздух. Глубоко вздохнув, я попыталась поймать за хвост разбежавшиеся мысли, но не получилось.

– Ты все еще хочешь, чтобы я тебя укусил? – низко спросил Влад, притянувшись к моему уху.

Даже если наша беседа и отвлекла меня, один вопрос таким тоном вернул желание, отдающее тем же жаром, с каким я иногда думала об этом по ночам. Мое молчание оказалось достаточно красноречивым, чтобы массаж оборвался и его левая рука вернулась на мой живот, обнимая. Наклонив голову, я отодвинула воротник свитера, чувствуя ток ожидания, разнесшийся по телу и сотрясающий каждую его клеточку.

Его пальцы перехватили мои так, что ткань мы держали вместе, кожу защекотали волосы, горячее дыхание запустило мурашки… Я дернулась, когда он чуть лизнул участок справа, намечая место укуса, и от удовольствия на голове зашевелились волосы. Ожидая укуса в шею, я шумно выдохнула, когда его зубы нежно сомкнулись на мочке уха и слегка потянули вниз. О боже…

Далее последовал гвоздь программы. Влад прикусил намеченный ранее участок, и я толкнулась на него, вжимаясь в грудь, стискивая его руки, конвульсивно сжимая все мышцы. Похоже, теперь я понимала экстаз жертв вампиров, как его описывают в книгах. Слова и хорошая фантазия в этом случае не передавали и сотой доли. Хотелось еще, еще и еще. И Влад дал мне это.

Исследовав мелкими укусами правую сторону, он перешел на левую. В какой-то момент, из-за моей неспособности усидеть ровно, не реагируя всем телом, ладонь парня сместилась с живота на грудь, и это было еще лучше.

Я не думала, как это выглядит. Не думала, что будет потом. Я вообще не думала.

Внутри билось что-то темное, когтистое, жадное, и оно требовало продолжения банкета. Именно оно заставило перехватить руку Влада и прижать обратно, когда он по-джентльменски решил ее убрать, едва поняв, где она оказалась. Почувствовав зеленый свет, мой практикующий одновременно укусил и сжал грудь. Не знаю, что за звук вырвался из моего рта, но он точно был неприличным. И эротичным. Как и все происходящее с нами в этом круге.

Мне никогда еще не было так жарко. Так дико. Так хорошо. Так правильно. В очередной раз содрогнувшись от нового укуса, я наткнулась задницей на то, чего раньше не было. Не только Влад воздействовал на меня. Его возбуждение, упирающееся в меня, служило неоновой вывеской этой истине.

– Агата, – хрипло позвал темный, с усилием отстраняясь и убирая от меня руки. – Агата, круг.

Моргнув, с трудом понимая, о чем это он, больше занятая происходящим между нами, я посмотрела по сторонам, стараясь отдышаться. Как волосы оказались у меня на лице? Черт, я вспотела, как же душно…

– Свечи погасли, – задыхаясь, отметила я, пялясь на светящиеся кончики потухших фитилей и морщась от запаха дыма. – И что это значит?

Вместе с тем я поняла, что комната погружена в полумрак. На улице стемнело, никаких ламп Влад не включал, свет уличных фонарей, проникающий в окна, лишь создавал причудливые тени. Постепенно вернулось понимание, кто я, где нахожусь и что только что делала.

– То, что связь между нами установлена, – ответил Влад, и ничто в его голосе не выдавало случившегося в этом круге всего пару минут назад. – Огонь погас, потому что в нем больше нет надобности. Наши секреты освящены и приняты. Посиди, сейчас включу свет.

Подтянув колени к груди, я обняла ноги, плохо представляя, как вести себя дальше. Тело все еще горело от прикосновений Яблонева, мозг лихорадочно упорядочивал мысли, эмоции походили на карусель со сломанным пультом управления. Под потолком загорелись квадратики встроенных светильников, и я заморгала, привыкая к свету.

Влад стоял возле лестницы, засунув руки в передние карманы джинсов, и смотрел на меня. Волосы ведьмака были растрепаны, глаза казались угольно-серыми с крапинами свинца, притягивая внимание так же, как вьющийся дым над костром. О чем бы он ни думал, злости не было, и от этого легче дышалось. Впрочем, не настолько легче, чтобы заговорить первой.

– Я утратил контроль, – тихо заговорил Яблонев. – Прошу прощения.

– Ты утратил? А по-моему, это я та, у кого снесло крышу, – возразила я, прекрасно помня, чья изначально это была идея.

– Ты всего лишь оказалась под воздействием моей энергетики, – покачал головой Влад. – Поверь, я знаю, о чем говорю. В следующий раз такого не повторится.

Невидимый молот удивления опустился мне на голову с такой силой, что вокруг залетала стайка птичек радости и недоверия. Следующий раз? Он сейчас правда это сказал? Сказал, а я в детском восторге, как будто вся сессия автоматом и летние каникулы. Здравствуйте, меня зовут Агата Вольская, и я – укусозависимая. Похлопаем Агате!

– В следующий раз? – все же рискнула переспросить я.

– Очевидно, что тебе это нужно для того, чтобы чувствовать себя хорошо. Я это пробудил, мне и отвечать, как твоему практикующему. Если ты, конечно, не против, в чем я не сомневаюсь, – криво улыбнулся на последних словах темный.

Поднявшись на ноги, я вышла из круга свечей, не находя слов, чтобы выразить все, что думаю о его самоуверенности и наглости. По крайне мере, мне хватило ума не отрицать его слов и не вступать в бесполезный спор. Яблонев все равно прав, интуиция кричит в мегафон о необходимости подобных касаний, а ей я доверяю всегда.

– Проголодалась? – бросил спасительный круг Влад. – На кухне в холодильнике всего полно, пойдем чем-нибудь перекусим.