Клятва ворона

– Да. Пару раз даже ездила с выставкой своих работ по крупным городам.

– Круто, – оценила я, доставая сковородку и ставя ее на газ. – В принципе, следовало догадаться, что она творческий человек…

– Мы все – творческие. Это одна из сторон наших умений. Чтобы научиться контролировать и применять собственные силы, необходим отток для всего, что мешает: мысли, чувства, неприятные воспоминания… Творчество впитывает в себя этот груз, и концентрация сохраняется.

– Вот как. И чем занимаешься ты? Пишешь стихи? Или тоже рисуешь?

Я постаралась представить его у мольберта или с блокнотом, ручкой и светлой грустью в глазах, но что-то не складывалось.

– Нет, – усмехнулся Влад. – Как-нибудь потом увидишь.

– Скульптор?

– Нет.

– Может, дашь небольшую подсказку?

– Нет.

– Вяжешь шарфы? Собираешь модели самолетов?

Яблонев засмеялся, но признаться, в чем его творческая жилка, отказался. Разумеется, это только подстегнуло мое любопытство, и вся нарезка картошки прошла за подбором занятия парня. Отложив нож, я принялась накрывать на стол, поглядывая на часы.

– Она придет не раньше десяти, – развеял ведьмак мои опасения относительно скорого прихода мамы.

– Ну, спасибо, что снова залез ко мне в голову, – проворчала я, доставая из холодильника салат.

– Я не залезал, – фыркнул Влад. – Иногда у тебя бывают очень громкие мысли, и я не могу их проигнорировать.

Почему-то я сразу поняла, о какой конкретно мысли он говорит. Вернее, о требовательном крике, велевшем кусать меня как можно чаще. Он это специально припоминает или действительно не видит в этом ничего странного?

– Я спокойно прожила бы без этого знания, – процедила я.

– Я стараюсь быть честным, – обезоруживающе улыбнулся Князь. Филигранное мастерство в общении с девушками, и впрямь не подкопаться. Интересно, это у него из личного опыта или он бессовестно использует свои способности?

– Что ж, тогда у меня есть один вопрос, отвечая на который, я надеюсь, ты не отступишь от своего принципа честности. – Закончив с салатом, я опустилась на стул напротив, нервно сцепив пальцы под столешницей.

– Я само внимание, – кивнул мне Яблонев.

– От меня тут кое-что скрыли, сказав, что рассказывать об этом имеешь право только ты, – начала я издалека. – И я бы не рискнула спрашивать, но каким-то образом оказалась вовлечена во все это, так что… Что за история с таинственным темным ведьмаком, которого вы изгнали и чей фамильяр напала на нас с Иркой?

Едва закончив, я поняла, что испортила вечер. Влад переменился в лице, показалось, что даже перестал дышать. Таинственный и лукавый Яблонев превратился в опасного и жесткого темного, обвинявшего сегодня Ирку в моих бедах. Серые глаза заледенели, и я отвела взгляд, не сумев выдержать этого холода.

– Это очень личный разговор, Агата, и я не готов его начинать, – вкрадчиво проговорил Князь. – В этом случае принцип честности сработает только при твоем статусе в качестве моего фамильяра.

– Потому что связь практикующего и фамильяра – это абсолютное доверие? – тихо спросила я, жалея, что вовремя не прикусила язык.

– Именно.

– А сейчас ты мне не доверяешь?

Моя смелость была встречена усмешкой:

– Сейчас я проявляю осторожность.

– Я не понимаю, в чем она заключается.

Уловив носом сигнал шипящей и шкворчащей картошки, я оказалась у плиты с деревянной лопаткой наготове. Слова Яблонева ударили в спину, и возня с готовкой спасла от необходимости смотреть парню в лицо. И, что намного важнее, ему видеть мое.

– Она заключается в том, что в случае твоего отказа я не буду сожалеть, что посвятил тебя в свои личные дела и переживания.

Нельзя было взять и упустить такой шанс подтвердить свои догадки и вместе с тем сделать себе еще больнее. Отвернувшись от почти готовой картошки, я снова посмотрела на Влада.

– Я правильно думаю, что в случае моего отказа ты прекратишь наше общение?

Он не раздумывал и мгновения:

– Правильно.

Не то чтобы я не ожидала подобного режущего меня изнутри ответа, но все же:

– Почему?

– Потому что я не захочу видеть собственное поражение. Впервые, спустя столько лет и попыток, встретить своего, по-настоящему своего фамильяра и получить отказ? – Влад покачал головой. – Каждый раз, общаясь с тобой, я буду думать об упущенных возможностях и строить мост в бесконечность из «если бы», гадая, в чем ошибся и где допустил неточность. Подобное истязание в духе светлых, темные обойдутся и без него.


– Ты же говорил, что темные не признают сложностей!

– Да, когда видят цель и дорогу, – серьезно кивнул Влад. – А то, о чем говорим мы, – бездорожье.

– То есть, если я соглашусь быть твоим фамильяром, мы дружить можем, а если откажусь, то прощай? Тебе не кажется, что это шантаж? – возмутилась я, на автопилоте нагружая тарелки готовой картошкой.

– Нет. Это всего лишь вопрос выбора. У каждого решения есть последствия и своя цена. Я только что дал тебе взглянуть на то, что возникнет с моей стороны в обоих случаях. Чем все обернется с твоей – решать только тебе.

Мы ели в тишине, не встречаясь взглядами, руками и словами. Механически пережевывая потерявшую вкус еду, я раздумывала над всем, что он сказал, не видя ни единой трещины в гладкой стене его логики. Как ловко придумано! Оставляет решение за мной, честно говорит, какое развитие событий последует за любым возможным вариантом… Есть ли у меня выбор на самом деле?

Интересная, но трудная жизнь рядом с Владом или обычная и легкая в своей заурядности, но без него? Чувствую себя королевой драмы. В зале телефон Яблонева заиграл волевую и никогда не устаревающую «Перемен» «Кино». Извинившись, ведьмак вышел из-за стола, принимая звонок в комнате.

Музыка смолкла, но продолжила играть в голове. Поставив локти на стол, я скрыла лицо в руках, напевая про себя легендарный хит, столь уместно прозвучавший для меня только что. Хотела ли я перемен? Нет. Были ли они мне нужны? Да.

Услышав, что Влад закончил разговаривать, я выпрямилась, хватаясь за вилку. Парень вернулся на кухню и снова сел за стол. Не в силах терпеть эту наэлектризованную напряжением тишину между нами, я не выдержала:

– Влад?

– Да?

– У меня еще один вопрос.

– Один? – фыркнул он, взглянув на меня из-под ресниц.

– Хорошо, может быть, два, – признала я.

– Я бы и этой цифре не поверил, – пробормотал ведьмак, подкладывая себе еще салата. – Давай, добей меня.

– Как тебе удается не повышать голос, когда ты зол?

– Ты еще не видела меня злым, – поправил Влад, и легкость, с какой он вбросил это уточнение, как ничто другое, подтверждала его правдивость. – Так… немного раздраженным. Понимаешь, любые слова и эмоции – это энергия, влияющая на пространство. Негативные эмоции сами по себе разрушительны даже в исполнении обычного человека, и большая часть моей работы состоит как раз в разгребании последствий таких случаев. В сердцах человек может сказать что угодно, тем самым создав энергетический посыл, который достигнет своей цели и в точности исполнит сказанное. Даже если человек потом остынет, передумает, испугается и попятится назад. А теперь представь, на что способны практикующие со всеми нашими знаниями, силами и пониманием самого процесса возникновения и влияния энергий.

Я не представляла, но догадывалась, что на нечто разрушительное. Сделав себе мысленную пометку никогда не доводить Яблонева до таких крайностей, я поднялась из-за стола, принимаясь собирать опустевшие тарелки.

– Ты когда-нибудь злился с… последствиями?

– Да, – угрюмо подтвердил Влад, и я досадливо закусила губу, осознавая, что снова заговорила не о том. Почему в голове нет лампочки, миганием предупреждающей о приближении к зоне под напряжением? Это сократило бы конфузы моей жизни до прожиточного минимума.

Открыв кран, я скрылась за ответственным мытьем посуды, стараясь понять, можно ли еще свернуть к той веселой беззаботности, с какой мы обсуждали нелюбимую еду. Все указывало на то, что невозможно, но когда меня это останавливало.

– Чай будешь? – резко обернулась я, улыбаясь.

– И вот уже третий вопрос, – приподнял бровь Влад, удивленно посмотрев на меня.

– Подловил, – скорчила я рожицу. – Ладно. На самом деле мне просто неуютно из-за того, что я испортила тебе настроение и расстроила своими бестактными вопросами. Прости, пожалуйста. И за то, что я не позвонила и не рассказала тебе о стычке с Аленой сразу.

Яблонев моргнул, сбитый с толку моей сменой курса. Ну да, нечасто увидишь такое чудо света, как Агата Вольская, признающая свою вину. Обычно, я этим не страдаю, но за всю заботу и терпение Влад заслужил мои искренние извинения. И не только их.

– А еще спасибо, что приехал, помог и остался со мной. Я очень ценю это, хотя со стороны это может быть незаметно.

– Я попал на какой-то невиданный аттракцион щедрости, – констатировал ведьмак, улыбнувшись и качая головой, словно ушам своим не веря. – Пожалуйста, Агата. Я рад, что с тобой все в порядке.

Вот теперь все вернулось на круги своя. Посмотрев на меня ниже шеи, Князь тихо засмеялся. Догадываюсь, в чем причина.

– Что она делает?

– Валяется на спине и сучит лапами, – поделился Влад. – Чай буду, и спасибо за ужин, очень вкусно.

Я поставила чайник, достала кружки, печенье и вафли и снова опустилась на стул напротив. Время продолжить беззаботную тему творчества практикующего.

– Музыка? Ты сочиняешь песни, играешь на инструменте, поешь?

– О боги, ты все еще об этом, – покачал головой Яблонев. – Нет, мимо.

– Да что ж такое-то, – пробурчала я. – Одежда! Ты – дизайнер!

Ведьмак откровенно расхохотался, и я поникла, чувствуя себя в тупике. Что еще это может быть? Одежда! Как вообще можно было заподозрить в нем модельера?

– И снова «в молоко».

– Не мой сегодня день, да?

– Я бы так не сказал.