Кладбище ведьм

Ага. Именно поэтому моя мама умеет гадать на картах и лечить больных людей… И ещё проклинать тех, кого она считает врагами… мне жаль

Маша спросила негромко:

− Что ты имеешь ввиду?

Наташа не ответила.

Лица, лица, лица. Очерченные правильными линиями, словно кто-то рисовал карандашом портреты в искрящемся снегом воздухе. Лунный свет придавал лицам особенную четкость. Множество бездонных глаз смотрело на Машу.

Они не причинят вреда

Из теней сформировался силуэт, идущий по снегу, не оставляя следов. Пожилая женщина с морщинистым лицом. Она встала с обратной стороны забора. Сказала, не открывая рта:

− Тебе придется идти туда самой.

− Куда? — Маша очень хотела не закричать. Горло свело судорогой.

Уголки морщинистых губ приподнялись чуть вверх, словно женщина пыталась изобразить улыбку.

Маша моргнула снова, видение исчезло. Тени стремительно развеяло ветром.

− Что она имела ввиду?

Наташа не ответила.

− Ты вообще тут? Отзовись!

Тишина. Только ветер играл с калиткой, заставляя ее скрипеть.

Маша шумно выдохнула, набрала побольше воздуха и, задержав дыхание, закрыла глаза. Будто хотела нырнуть в темноту. Будто там, в темноте, нечем будет дышать.

Наташа все ещё была здесь. В воображаемом мире. Девочка в школьной форме. Волосы растрепаны, лямка рюкзака соскользнула с одного плеча. Сестра сидела на корточках, закрыв лицо руками.

Всхлип!

− Что происходит-то?

Она плакала. Маша слышала тихий, детский плач.

Прости меня, пожалуйста. Мою маму прости, хорошо?

− Ты о чём?

Я не могу ничего изменить. Оказалось, уже все решено. Ты — жертва. А я нужна им здесь, потому что так сказала баба Ряба. Нужно сделать так, как нужно. А потом ты меня простишь?

Наташа растерла ладонями слезы, которые уничтожили её лицо, превратили в сплошное черное пятно.

− Прощу, − ответила Маша. — Хотя, по-хорошему, это я должна просить прощения. Ты-то валяешься в больнице, всё такое.

Наташа затрясла головой

Иди, пожалуйста. Делай то, что они скажут. Дальше без меня.

Открыв глаза, Маша осмотрелась. Чужой дом, чужое место. Калитка. Рассеянный и бледный свет фонаря, слабо проникающий в щель между домов. Сетчатый забор. Снежные холмы.

Кладбище ведьм. Всего один шаг, и она окажется в месте, которое сейчас казалось страшнее самого страшного ночного кошмара.

Маша сделала этот шаг и оказалась с обратной стороны забора. Калитка за её спиной захлопнулась с лязгающим звуком.





Глава шестнадцатая




1.





Мимолётно Маша подумала, что можно просто убежать.

Ничего ведь не мешает вернуться в дом, порыскать в поисках денег — а они наверняка есть у Наташиных родителей — затем найти какую-нибудь ЖД-станцию, сесть на электричку или на маршрутку до города. Оставить этот дом, и всё, что вокруг него происходит. Забыть про страх, который постепенно поднимался холодными колючими иголками от пяток к груди. Когда-нибудь (очень скоро) он доберется до сердца.

Можно было уйти прямо сейчас. Вот так просто — отворачивайся и иди.

Но иногда мимолётное желание ничего не значит по сравнению с тем, чего хочется на самом деле. А Маша хотела дойти до конца. Банальное любопытство или же добровольная ссылка в новый персональный АД — она не знала, что ждёт дальше, но быстро отмела мысль о бегстве, как несостоявшуюся.

Она стояла в темноте соседского огорода, окруженная снегом и тенями.

— Есть кто? — спросила осторожно, путаясь в реальности и воображении. Непонятно было, надо ли снова закрывать глаза или уже нет.

Ветер взвыл, подняв облако колючего снега. Швырнул его Маше в лицо, оцарапал.

— Я не понимаю. Что делать дальше? Что будет?

Кожа зудела под одеждой. Остервенело, до дрожи.

— Есть тут кто или нет?

Как поверить в реальность происходящего, если даже голос в голове вдруг пропал. А что если она всё же сошла с ума, как думалось раньше?

Закрой глаза

Это был чужой голос, не Наташин, хотя тоже женский.

Маша мгновенно подчинилась. В ушах шумел ветер, занося далёкие отзвуки собачьего лая, скрипа колёс, гул автомобильного мотора. Что-то ещё?

Мы здесь, — девчачий голос, ломающийся, как у подростков лет в четырнадцать. — Нас много. А ты не та, кого ждали. Не ключ, верно?

— Что за ключ? — Маша вглядывалась в темноту за глазами, но не видела ничего.

Её привела Наташа. Ей можно. Мы можем рассказать всё.

На этот раз голос был старческий, женский, со свистящими буквами «с» и «ж».

Вопрос в том, хочешь ли ты услышать, девочка.

— Ну я же здесь, — буркнула она. — Вы кто? Те, кто за дверью?

Другой голос:

Ведьмы.

И ещё:

Так нас называли.

Перебивая, прозвучал третий голос, за ним четвёртый, пятый, наслаиваясь друг на друга, торопливо:

Мы ничего плохого не сделали. Помогали, как могли. А они пришли и убили нас. Топором — раз. Выкалывали глаза — два. Забирали силу — три.

Кого-то держали в подвале.

Кого-то убивали сразу.

Кто-то пытался сбежать.

Не получилось.

Притаскивали сюда. Забрасывали землёй.

И вот мы здесь. Под снегом, под высохшей травой. Лежим. Ждём.

Ты правда хочешь услышать?

Она сжала голову руками. Глаза зажмурила так, что заболели веки. Вглядывалась в темноту, но никого и ничего не видела.

Голоса замолчали разом. Затем шёпот просочился в сознание:

Рассказать? Мы так долго ждали.

— Я не уверена, что готова…

Ты прошла все двери. Ты здесь. В снегу по колено. Под ветром. Хочешь услышать или нет?