Кинжал-колибри

— Тогда я начну первая.

Позади них Джеймс вздохнул с огромным облегчением и тихо закрыл дверь, чтобы оставить сестер наедине.





* * *


Высокий молодой человек, который был поразительно похож на Ребекку, смотрел на Джеймса с нижней ступени лестницы. Он держался за перила, словно не мог стоять без опоры.

— Мэтью Хантон, я полагаю, — сказал Джеймс, протягивая руку, чтобы поприветствовать его. — Я Джеймс Эллерби. Ваш отец сказал мне, что вы в Вэлфорд Миллз.

— Он приехал с вами? Он здесь?

— Пока нет, — ответил Джеймс с улыбкой. — Он будет здесь завтра. Ему нужно уладить кое-какие вопросы в городе. — У лорда Хантона действительно были там важные дела: он контролировал процесс ареста мистера Ренфрю. — Я уверен, что он совсем скоро прибудет. Ему не терпится увидеть Элизабет.

Молодой человек слегка подвинулся.

— Да, думаю, так и есть. — Он выставил перед собой трость и качнулся вперед.

— О, — сказал Джеймс, — я не… сейчас, позвольте мне помочь. — Он взял руку Мэтью, предлагая поддержку, и привел его к… — Куда мы идем?

Мэтью усмехнулся.

— Я был в гостиной, когда услышал, как вы приехали. — Он взглянул на закрытую дверь комнаты, где находились сестры. — Мне, наверное, стоит вернуться туда.

Но, прежде чем он начал подниматься по лестнице, у входной двери появились Кэролайн и Брэнт.

— В этом нет необходимости, — сказала Кэролайн, поворачиваясь к своему брату. — Джеймс, доктор Брэнт не спешит обратно в Киркстед-он-Хилл. Он может присоединиться к нам… О, здравствуйте, — обратилась Кэролайн к незнакомцу. — Джеймс сказал мне, что у нас гости. Полагаю, вы — Мэтью Хантон?

Когда все формальности представления были улажены, Джеймс и Брэнт помогли Мэтью подняться по лестнице, и вскоре все с комфортом расположились в гостиной. Миссис Фогель пообещала подать чай и пирожные.

— А где, интересно, Уолтер? — спросил Джеймс, оглядываясь по сторонам.

Он был удивлен, что брат не встретил их у двери. Мэтью пожал плечами.

— Я здесь! — произнес Уолтер своим высокопарным тоном. — Мы прогуливались с Генри, осматривали окрестности, проверяли наших заключенных в тюрьму злодеев. Хотели убедиться, что все в порядке. — Затем, немного подумав, он добавил: — Мне нужно чем-то отвлечь Генри. Не хочу, чтобы он переживал из-за делишек своего дяди. — Он плюхнулся на один из стульев у камина.

Кэролайн кивнула.

— А не мог бы ты просветить нас, как вы нашли Элизабет? В твоем послании было только сказано, что она у вас.

И Уолтер рассказал, описывая обстоятельства спасения Элизабет в таких мрачных деталях, что остался весьма доволен выражением ужаса на лицах своих родственников. Он также сообщил, что Элизабет требуется профессиональная помощь доктора Брэнта. Мистер Стрикленд прописал ей различные микстуры, но ее выздоровление пройдет лучше под контролем хорошего врача.

Уолтер также был рад сообщить, что мистеру Стрикленду удалось схватить сопротивлявшегося кучера и ошеломленного строителя и взять их под стражу. Он дал высокую оценку острой интуиции Стрикленда, а также его логике и любопытству, которые заставили его броситься к новым руинам, когда он услышал звук выстрела из пистолета. Если бы он не подоспел так вовремя, Грег Брилл сбежал бы и их чувство выполненного долга было бы несколько смазанным.

Позже Мэтью Хантон с некоторой долей юмора объяснил свое присутствие в Вэлфорде. Он начал подозревать семью Эллерби в причастности, когда узнал о том, что в Хардвике при загадочных обстоятельствах появилась некая мисс Доббинс. Мэтью отправился проверить, действительно ли эта мисс Доббинс — его сестра. Но оказалось, что она уже уехала в Лондон.

— Я бы не оставил тебя одного в такой сложной ситуации, — сказал Джеймс Уолтеру. — Если бы я знал…

— Но я неплохо справился, Джеймс. — Уолтер смущенно подмигнул своей сестре. — Я спас Элизабет и помешал злодеям сбежать. Неплохо для одного дня.

Джеймс усмехнулся и кивнул.

— Ты совершенно прав, Уолтер. Совсем не плохо.





* * *


Не для всех возвращение в Вэлфорд Миллз было приятным.

Миссис Томпсон испытывала просто чрезвычайно неприятные чувства, потому что теперь ей приходилось не только мириться с позором из-за темных дел своего брата, но и с осознанием того, что все окружающие знают об этом. Гилберт Ренфрю был признан виновным в похищении людей и выслан в Австралию.

После того как Джеймсу исполнился двадцать один год, он вместе с лордом Хантоном отправился в город, чтобы поспособствовать успешной отмене каперских лицензий. В скором времени легальному пиратству был положен конец.

По возвращении из Лондона в Хардвике устроили небольшую вечеринку, чтобы отпраздновать это событие.


Все присутствующие уютно расположились в салоне усадьбы. Ради Генри Томпсоны тоже были приглашены. Что касается Генри, он был только счастлив присоединиться ко всеобщему празднованию, а миссис Томпсон ответила отказом. Впрочем, остальная компания без потерь перенесла это событие.





* * *


Уолтер поприветствовал Генри в дверях, а затем провел его в салон. Мальчишки были одеты совсем не так, как привыкли одеваться в последнее время. Но сегодня был особенный день, и они позволили себе легкое пижонство: на них были те же жилетки и жакеты дикой расцветки, что и в день аварии.

Джеймс встал и поприветствовал Генри, когда они вошли в комнату. Но едва Генри собрался присесть на диван, как увидел, что лорд Эллерби не отрываясь смотрит на его жилет.

— Лорд Эллерби. — Генри нахмурил брови.

Джеймс улыбнулся и потрогал одну из серебряных пуговиц на жилете Генри.

— У тебя не хватает одной. — Он показал на последнюю петлю, которая была пуста. Затем, увидев, что Генри стало неловко, он похлопал его по плечу. — Она у меня. — Он засмеялся и радостно повернулся к Ребекке. — Я все время думал, что это может быть какой-то подсказкой.

Ребекка наклонила голову и улыбнулась. Элизабет, которая сидела рядом на диване в платье абрикосового цвета с высоким горлом, прошептала что-то ей на ухо, что заставило Ребекку покраснеть, а затем тоже рассмеяться вместе со всеми.

Ее смех был словно музыка для ушей Джеймса. Ему нравилось, как беззаботно она теперь смеется. Все тени исчезли. Они их прогнали и заменили детскими воспоминаниями. Даже ночные кошмары стали сниться ей реже. Может быть, совсем скоро они полностью исчезнут. Эта мысль его очень утешала.

Тут все услышали, что кто-то покашлял, затем еще громче. Джеймс повернулся.

В дверях салона стояла женщина, одетая по последней моде, с высоким страусиным пером, спрятанным в ее тюрбане. Она стояла, держа плечи прямо, высоко подняв голову, и источала удивление и восторг одновременно.

— У нас гости? Это что, вечеринка? — спросила мадам, насмешливо оглядывая всех. Когда в комнате все стихло, она посмотрела по очереди на каждого из присутствующих.

— Я что-то пропустила? Что-то важное?

Кэролайн вышла вперед.

— Нет, мама, ничего особенного.

После слов Кэролайн в комнате все разразились смехом, и беседа возобновилась. Все отлично провели время и засиделись до поздней ночи.





После




На следующее утро Ребекка помчалась в гостиную и влетела туда без церемоний и объявлений.

Она остановилась и огляделась, зная, что Джеймс ждет ее. Ей об этом сообщил дворецкий. Сначала она подумала, что тут никого нет, пока не увидела фигуру, неподвижно стоящую у стеклянных дверей, ведущих на террасу.

— Джеймс, — позвала Ребекка, ее голос звучал радостно, оттого что она увидела его. Девушка подошла ближе, слегка покачиваясь, надеясь, что это выглядит достаточно привлекательно. Джеймс стоял и не двигался… как статуя. Как очень красивая статуя.

Он был одет вполне официально: в жакет с жилетом в красную полоску и темно-серые брюки. Джеймс выглядел по-настоящему потрясающе и очень смущал ее. Было странно видеть его неуверенность. В одной руке у него был букет цветов, а в другой — маленький клочок бумаги.

Наконец Джеймс пошевелился. Он помялся с одной ноги на другую и посмотрел ей в глаза.

— Доброе утро, Ребекка, — сказал он официальным тоном, а затем поднял букет: — Это для тебя.

— Они прекрасны, — сказала Ребекка, беря букет и нюхая цветы. — И пахнут божественно.

Джеймс снова замер на месте.

Нахмурившись, Ребекка аккуратно положила цветы на соседний стол и подошла к Джеймсу.

— Все хорошо? — спросила она, стоя в нескольких шагах от него.

— Да, — сказал он бесстрастно, а затем бросил взгляд на листок в руке. — Я хотел поговорить с тобой.

— Да, — Ребекка улыбнулась, — я уже поняла.

— Нам нужно обсудить что-то очень важное. — Он глубоко вздохнул и снова поднес к глазам листок, на этот раз читая с него: — Я знаю, что еще, возможно, слишком рано и что мы все едва успели оправиться от неприятностей прошлых дней… Нет-нет, это все звучит как-то неправильно. — Он покачал головой и поводил пальцем по бумаге. — Я долго репетировал, но все рано делаю что-то не то.

— Что именно «не то» ты делаешь? — спросила Ребекка с подбадривающей улыбкой.

— Предложение. — Он не обратил внимания на ее вздох и продолжил: — Но я не могу терпеть — нет, не могу сопротивляться… да, вот так звучит лучше. Я не могу больше терпеть. Я хочу, чтобы наша привязанность была оформлена официально.