Кинк. Право на удовольствие

Победоносное шествие самого знаменательного дня в моей жизни закончилось полным триумфом. Я уже видела третий сон, когда меня разбудил звонок от Олега:

— Ну что, твой ухажер тебя уже бросил, или все еще развлекаешь его? — судя по голосу, он был пьян, а такое с ним редко случается.

— Кто? — я спросонья ничего не могла понять.

— Хлыщ на джипе! — пояснил Олег, а я запоздало поняла, что он видел, как я уезжала с Владимиром. Сделал неправильные выводы, и оттого мое сердце закололо — все же любимый человек, а это всё в итоге задумывалось ради него. А ведь он не перестал быть единственным, несмотря на временный жизненный хаос. Олег закончил вопросом, словно сам предлагал мне вариант выхода из неприятной для обоих ситуации: — Или скажешь, что у тебя с ним ничего нет?

Мазнула сонным взглядом по шикарному букету на настенные часы. Полвторого ночи, я завтра на ногах стоять не буду. Вероятно, мне нужно больше времени, чтобы проснуться и начать соображать. Только поэтому я не справилась с мимолетным раздражением и заявила нервно:

— Всё у меня с ним есть!

— Ты серьезно? — Олег переспросил тихо и почти умоляюще. — Неужели и ты купилась на дорогую тачку, Лилька?

— Ага, на тачку! Я же именно такая — как вижу дорогую тачку, сразу ноги непроизвольно раздвигаются! Так что у меня с ним есть всё! И не только с ним! Я их, с дорогими тачками, по графику чередую! — закончила я и отключила вызов.

Утром, если вспомню, обязательно об этой импульсивности пожалею, но пока мне надо вернуться к третьему сну.







Глава 10




Кира тщательно рассматривала фотографии, которые мне прислали парой дней позже сессии, и нахваливала — да я сама была ими чрезвычайно довольна. А потом подруга долго надо мной смеялась:

— Официантка? Вот это карьерный рост, мать! Бухглатер, фотомодель, официантка — шикарная траектория полета. А дальше что? Рыбачка или охотница на демонов?

А я оправдывалась, выдавая все мысли, которые так хорошо звучали в голове все последние дни:

— Это ненадолго. И я чувствую, знаю… мне надо отдохнуть от бухгалтерии. И от себя самой. Изменить окружение, обстановку, род деятельности — на неделю или полгода, пока в новой обстановке или окружении я не увижу то, что во мне осталось, а что было наносным!

Подруга понимающе закивала:

— А вот и правильно! В смысле, не официанткой, конечно, а в себе покопаться. И если это копание через грязную посуду лежит, то так тому и быть! — Кира, наверное, и сама не поняла, насколько философскую мысль случайно выдала. — Надо будет наведаться в этот твой «Кинк», ни разу не заглядывала!

— Не надо! — испугалась я.

— Это еще почему? — Она уловила в моей внезапной нервозности какой-то скрытый смысл.

— Смущаться буду, — придумала я. — Сначала я немного адаптируюсь, а потом уже посмотришь.

На самом деле, нет ничего страшного, если Кира явится на первый этаж. Но если она каким-то образом узнает, что происходит выше, то ее тактичность и дружеская поддержка пропадут под натиском здравого смысла. Да, меня двусмысленность заведения Артема саму смущала, а в пересказе никак не получится объяснить, как я после всего увиденного захотела еще и работать там. Это в моей шкуре надо было побывать, своими глазами и ушами уловить, а потом отметить легкие вибрации внутри, которые невероятным образом сделали меня симпатичнее для самой себя.

Конечно, в пятницу я приехала пораньше. Решила со всей ответственностью отнестись к новой работе — иначе и не умею, а предварительно еще и туфли на невысоком каблуке купила. Удобные, красивые, а некоторые профессионалы давеча мои икры хвалили… в общем, я не могла их не купить!

Однако меня на входе перехватила девушка, представившаяся Верой, и утащила в сторону, где выдала форменную одежду: красную футболку в обтяжку с вышивкой «Кинк» и юбку с вшитыми под низ шортами. Интересный наряд, но фривольным его не назовешь. Это, случайно, не для того случая, когда пьяный клиент полезет под юбку, чтобы обнаружил там шорты? Остроумно… и еще страшнее. Вера успевала рассказать мне мои обязанности, а я пожалела, что не записываю, но старалась запомнить каждое слово: мне выделила столики номер семь и девять, заказы записывать, меню знать назубок. Не представляю, какого объема у них там меню, но не зря я приехала пораньше — есть время на попытку запомнить.

В раздевалку зашел Артем — просто зашел, без стука. А если бы я еще не переоделась?! Но Вера его появлению не удивилась, а лишь использовала способ от меня избавиться:

— В общем, если будут вопросы — ко мне. — И убежала.

— Привет, — я поздоровалась так, не определившись, стоит ли мне переходить на «Тем Саныча», как все сотрудники. Наверное, поправит, если посчитает нужным.

— Привет. — Он окинул меня равнодушно взглядом. Вполне возможно, просто оценивал, выгляжу ли достаточно презентабельной для его заведения. — Работаешь пока в часы минимальной нагрузки — с пяти до девяти, трижды в неделю. И в это время я для тебя «Артем Александрович». — Вот, все-таки обозначил границы. Я кивнула. — Во все остальное время я для тебя кто угодно, хоть «сладкий медвежонок». Усекла?

— Усекла, что ты часто и непонятно шутишь. — Я уже научилась улыбаться при нем вполне естественно. — Еще распоряжения, босс?

— Конечно. Запомни: клиенты приходят любые, а уходят довольные. Без вариантов. Потому не подведи меня, Лиля.

Ответила как можно серьезнее:

— Я постараюсь.

— А теперь громче.

— Я постараюсь!

— Уже лучше, но все еще недостаточно хорошо. — Он прикрыл зевок ладонью. — Лиля, над звуком тоже работай, иначе тебя клиенты не расслышат.


Я не выдержала и рассмеялась:

— Сказал это человек, который всегда говорит тихо! И плевать ему, что все остальные напрягаются, чтобы расслышать! А они и напрягаются, выхода-то нет.

Он тоже улыбнулся в ответ, но ответил прохладно, что не вязалось с мимикой:

— Будешь на моем месте главнокомандующего, тоже получишь право всех напрягать. — Он стукнул указательным пальцем по своему бейджу.

А ведь раньше никаких бейджиков на белой рубашке не наблюдалось… «Саныч» был «Санычем» без единого опознавательного знака! И теперь я ступила вперед, чтобы прочитать на пластике: «Царь кровососов и повелитель извращенцев».

Фраза была настолько абсурдна, что я подняла недоуменный взгляд вверх и столкнулась со смеющимися глазами.

— Володя подарил, — объяснил Артем. — Решил, что шутка очень смешная. Но он точно не ожидал, что я и бровью не поведу. Нацепил под его гогот и пошел работать. Ему и в голову не пришло, что никто не оказывается достаточно смел, чтобы вчитываться. Так что я снова разбавил счет, четыре-три. Кажется, Лиля, ты невольно запустила процесс, с которого и начнется международный конфликт. Я, вообще-то, обычно в играх не участвую, но в этом случае забавно.

— Я? — Отступила на всякий случай. — А я-то здесь при чем? Вы уж между собой шутите, счет ведите, а я не участвую!

— Кстати об этом. — Он развернулся к двери, но задержался, чтобы договорить: — Прогнозирую, что один назойливый клиент будет требовать твоего внимания, доставать и отвлекать, у Панкова ничего святого нет, даже мой клуб. Так вот, от меня условие — ваши брачные игры не должны влиять на рабочий процесс и отношение к остальным клиентам. Я уволю тебя на семьдесят процентов быстрее, чем принимал на работу, а на то решение ушло полторы секунды.

В полном недоумении от произнесенного он меня и оставил.

Мне невероятно везло — седьмой столик вообще пустовал, а девятый был оккупирован компанией лояльной молодежи. Ребята заказывали пиццу и выпивку и совсем не обращали внимания на то, что я иногда переспрашивала заказ для уверенности. Я же впадала в игровой азарт — теперь понятно, почему для отдыха рекомендуют смену деятельности! Это же действительно интересно — делать то, чего никогда раньше не делал. Со временем стало жаль, что седьмой столик все еще пустует, а моим клиентам интереснее танцевать, чем ужинать.



И почему это моя смена такая короткая? Не доверяют? Уже почти половина миновала, а я только входила во вкус. Ноги, правда, немного давило новыми туфлями, но это ерунда по сравнению с эмоциональным подъемом.

Вера наблюдала за моими перемещениями, скептически вздернув бровь. Отошла на шаг, когда я решила протереть все подносы, а потом с улыбкой сказала:

— Летай, птичка, пока летается. Азарт пройдет, как только привыкнешь.

Я это и так знала. И как раз в тот момент, когда азарт пройдет, уволюсь и вернусь к поискам более престижной работы, как это и вписывается в мои планы. Но я невольно задумалась: а ведь азарт всегда проходит по мере привыкания к чему-то новому, всегда, во всем, неизбежно, как смена времен года. Не это ли и произошло со мной и Олегом? Просто я восприняла ослабление романтических эмоций как переход на новую стадию, а он нашел в этом причины для раздражения. И что же? Получается, что таким же образом все отношения обречены, как любое занятие? Станут привычными, наскучат, приедятся, хоть с кем и хоть как ярко они будут начаты — хоть с каким-нибудь невероятным Бредом Питтом или вон, например, с Володей…

О, Володя! Седьмой столик все-таки заняли, а мой знакомец словно знал, какие именно места выделили мне.

Заказы здесь многие делают у барной стойки, именно потому на весь зал нанимается не больше двух официантов — мы нужны больше для того, чтобы в случае толкучки стойку не перегружать. Но если клиент листает меню и долго не решается, то официанту стоит подойти самому. Вряд ли Владимир именно не решался, но я выдохнула, подтянулась и направилась к нему.

— Тебе идет! — он начал без приветствий.

— Что, униформа?

— Нет, профессиональная улыбка. Тебе идет. Посидишь со мной?

Я осмотрелась, как будто всерьез собиралась прямо сейчас бросить работу и начать отдыхать.

— Не думаю, что Артем Александрович одобрит мои посиделки в рабочую смену!

— А давай его проверим! — он с иронией провоцировал меня на какие-то подвиги.

Но я успела настроиться, потому глянула на него строго и вопросила, как меня учили:

— Вы уже определились с заказом? Может, вам что-то подсказать?

— Ага, подскажи мне из меню, чего я не знаю. Слушай, а почему тебя в ресторан на четвертый этаж не взяли? Там намного тише и элитнее, народу меньше, зарплата больше. Просто официантский рай, если у вашего племени есть дележка на рай и ад.

Я растерялась:

— Наверное, туда определяют более опытных. Кто же меня с первого дня сразу в элитное место назначит?

— Верно. — Володя улыбался с непонятной хитрецой. — Все здесь проходят этот путь: сначала первый ярус, потом второй, и так далее. До четвертого доходят только самые морально устойчивые!

— Я морально устойчивая! Но не для второго и третьего этажей! Вы заказывать-то будете, наш постоянный и уважаемый клиент?

— Еще думаю, меню изучаю. А если честно, то жду конца твоей смены — тогда вместе заказ и сделаем.

Я не хотела улыбаться, но сдержаться не получилось. И все же нашлась с достойным по иронии ответом:

— А это не будет считаться домогательствами?

Он округлил глаза, изображая ужас, но расхохотался:

— Лиль, это «Кинк»! Не слишком ли ты хорошего мнения об этом месте? Еще в трудовой комитет побеги с заявлением: «На моей работе в тот самый момент, когда этажом выше одну женщину пердолят сразу три незнакомых мужика, меня вежливо пригласили посидеть за одним столиком». Может, они проникнутся твоим положением?

Я и правда, понятия не имею, как Артем относится к подобным заявлениям. Хотя почему-то предполагается по умолчанию, что он своих сотрудников в обиду не дает… А откуда мне знать наверняка, особенно когда мы говорим о царстве разврата? Если повезет, то мне никогда не придется узнать ответ на этот вопрос.