Кинк. Право на удовольствие

— Закрой глаза, Лиля. Тебе нужно отвлечься от происходящего.

Я прикрыла, все еще не теряя надежды, что справлюсь. Чуть наклонила голову к нему, чтобы слышать успокаивающий голос. Я сидела спиной к внезапно притихшему Гордею, а Артем, наоборот, лицом, но повернулся профилем, тоже подавшись в мою сторону.

— Чудный кадр! Охереть, какое порно! — похвалил что-то свое фотограф, но я не поняла, ведь мы даже друг друга не касались. — Еще чуть ближе, но головы не поднимайте. Саныч, расстегни-ка верхние пуговицы, расправь рукава. Аллочка, а у нас есть мужской ретро-пиджак?

Я их не слушала, просто старалась расслабиться, чувствуя пальцы, мягко перебирающие ткань и иногда соскальзывающие на голую кожу руки. Вероятно, концепция изменилась по ходу дела — теперь вместо модели фотографу захотелось влюбленную парочку, которую он разглядел в нашем невольном сближении. Не поцелуй, но его грань — «за секунду до». Ничего не понимаю в искусстве, но по мне, в этой позе больше секса, чем в сексе.



— Саныч, еще ниже к плечу. Твой профиль оставлю в кадре!

— Ну вот, теперь я еще и Марина, — услышала почти в самое ухо.

Усмехнулась бы, если бы была не так сосредоточена на том, чтобы не напрягать шею и плечи. А то снова наорут, что каждое мое сухожилие видно.

Я почти расслабилась, но снова напряглась, когда всеведущие руки истеричного фотографа стянули ткань ниже, обнажая спину. Взвилась, но Артем перехватил меня — положил горячую ладонь на шею и наклонился к плечу, не касаясь кожи губами. Я замерла, волнуясь теперь иначе. У него одеколон, наверное, дорогой, несложно было предположить, но утопать стало еще проще, чем на расстоянии. Похоже, Артем за нас обоих изображал ту самую чувственную эротику, которую требовали от меня. И раз звуки вокруг принимали другой характер, фотограф поймал и этот кадр. Он с каждым следующим щелчком камеры вдохновлялся:

— А модель-то ничего! Как звать-то?

Ему не ответили, а он и не ждал:

— Саныч, отойди теперь, отойди к едрене фене! А то и не заметим, как окончательно на порно перейдем — у нас на втором этаже то же самое. И подайте мне грудь! Движение ткани, скольжение вниз и стоп-кадр на соске, чтобы дух захватило от предвкушения следующего момента, которого не будет. Я заставлю всех кончать, даже не увидев соска! Это прекрасно!

Я подскочила — и от его слов, и от того, что Артем отстранился, а я словно потеряла точку опоры. Вылупилась на директора, ведь мне было обещано, что никакой обнаженки! Он опередил мое возмущение:

— Я отвернусь, Лиля. Твой сосок увидят только Аллочка и Гордей, а он с половой принадлежностью так и не определился.

— Нет!

— Оплата только по факту сделанной работы. А гению нужен твой сосок, ничего не могу поделать. — Он лукаво улыбнулся.

— Я не настолько нуждаюсь в деньгах, чтобы взывать к моей меркантильности, Артем!

— А к чему взывать? — Он вдруг начал расстегивать оставшиеся пуговицы на рубашке. — Стесняешься? Тогда я разденусь. Так будет легче? Или всех тут разденем?

Он стянул рубашку, обнажив грудь и плечи, я несколько секунд не могла собраться, невольно приклеив взгляд к его коже. Но когда он начал расстегивать штаны, завопила:

— Не надо!

Я была твердо уверена, что Артему ничего не стоит встать передо мной голым — показать, что мое смущение станет выглядеть нелепым по сравнению с его видом. Он замер от моего крика, но так и оставил штаны с расстегнутой пуговицей и молнией. Стоило немалых трудов, чтобы не посмотреть туда и убедиться, что ничего там он обнажить не успел. Я краснела и прекрасно осознавала, как на меня давят, но сказала:

— Ладно. Только отвернись.

Спадание ткани по груди обеспечивала Аллочка. Она сбивала ткань, а потом отпускала ее, чтобы та свободно текла по телу. Потребовалось несколько кадров, пока Гордей одобрительно не заулюлюкал. Я лишь могла думать о том, как низко пала: фотограф во всех деталях смог рассмотреть мою грудь, а удовлетворился, лишь когда сосок напрягся — то ли от трения шифона, то ли от прохлады. Старалась хвалить себя за смелость, но это не удавалось. И сильно обрадовалась, когда фотограф закончил:

— Чудненько! Потребуется еще обработка снимков, но эта смесь скромности, откровенности и обещания идеальна!

Он в той же шумливой спешке начал отключать осветительные приборы и гавкал на Аллочку, которая для его энергетики была недостаточно скоростной. И лишь после этого я вспомнила об Артеме. Вначале он действительно развернулся от меня, так и не удосужившись надеть рубашку, но прямо в этот момент смотрел в мою сторону. Я спонтанно подтянула ткань еще выше, но не могла не подумать, как давно он рассматривает…

Артем подался вперед и снова сел на корточки. Мои пальцы зажали шифон уже у самого горла, но он от судорожного жеста только усмехнулся и тронул залакированные до пластмассы локоны, словно ими заинтересовался. Волосы у меня густые, предмет гордости, но такого внимания к ним мне не приходилось испытывать. Смущала и близость мужчины, особенно после почти интимной сессии, и его обнаженные плечи, которые хотелось потрогать и убедиться, что мышцы такие твердые, какими выглядят.

— Я могу быть свободна? — почти прошептала, что было неуместно.

— А разве ты сейчас не свободна? — ответил вопросом на вопрос, продолжая перебирать в пальцах завиток.

— Я… я имела в виду, на этом все? Могу переодеваться и уходить?

— Ни в коем случае. — Он перевел взгляд на мои глаза. — Я тебе теперь вроде как денег должен.

Он встал и потянулся за рубашкой, продолжив другим тоном:

— Могу перекинуть на карту, Лиля. Так мне удобнее, ты не против? Да, переодевайся.

Я растеряно убежала в ту же комнату. В привычной одежде сразу стало проще и понятнее, а жесткие волосы пришлось убрать под заколку. Зеркало подсказало, что щеки у меня по-прежнему лихорадочно горят. И вот только в этот момент я похвалила себя за смелость. Смогла! И ничего страшного не произошло — никто из посетителей и не узнает в модели меня, если только…

Вылетела в общий зал и уточнила:

— Моего лица точно не будет видно?

— Можешь прийти сюда через пару недель и удостовериться, — Артем снова говорил безразлично и по-деловому. — Выписать тебе вип-карту?

— О, не стоит! — я оценила жест, но карту получить отчаянно не хотела — она будет смущать и звать.

— Тогда пришлю тебе образцы фотографий. Так устроит? Тебя подвезти?


— Не нужно, — я вспомнила о своей тактичности. — У тебя, наверное, море работы!

— Тоже верно. Уже оделась? — Он развернулся. — Кстати, попрошу Гордея распечатать тот кадр, где ткань уже соскользнула, — не для общего пользования, для личного.

— Что? — Я округлила глаза, ведь прекрасно понимала, что таких снимков у фотографа немало — он «выщелкивал» весь процесс.

— Ничего. — Артем обескураживающе улыбнулся. — Я уже говорил, что ты офигенно сбиваешься с толку? Просто ходячая провокация.



Эту встречу я поспешила закончить быстрее — и самой отдышаться, и дать уже возможность директору вернуться к делам, а не возиться со мной. Вышла из «Кинка» через три часа после того, как в него вошла. С гордостью и желанием спрятаться под кроватью. А также с суммой на счету, которая отсрочила поиски работы еще на пару недель. И с вяжущими, но незабываемыми впечатлениями, охарактеризовать которые я смогу когда-нибудь завтра.

И уже в троллейбусе вспыли детали, которые не сразу пришли на ум: Артем предложил меня подвезти, но не настаивал. Однако был не против потратить на меня еще немного времени. Тот самый Артем, который завораживает с расстояния, потому что мне на подсознательном уровне импонирует такой типаж. Он же меня поцеловал — чтобы вызвать злость друга. И опять он же перекинул мне деньги по номеру телефона, — следовательно, он теперь знает мой номер. И ему же я без раздумий написала свой адрес, куда выслать фотографии. Происходило это все мимоходом, без малейших акцентов, но лишь в троллейбусе до меня дошло, что я выложила ему все координаты на блюде. Деньги следовало попросить наличкой, за снимками можно было и заехать самой, но нет — я летела туда, куда меня подталкивали, даже не уловив в этих действиях подтекста. А был ли подтекст? Или мне просто хочется, чтобы он был?





Глава 9




Есть такие впечатления, которые требуют, чтобы ими поделились. И невозможность это осуществить раздражает. Хотя я и подбирала слова, каким образом опишу Кире свою фотосессию, они так и не подобрались. Дело было не в том, что я пожалела о сделанном. Наоборот, воодушевилась очередной победой и ощутила себя сильнее. Но отчего-то в реакции подруги так и угадывалась фраза: «Последние грибы встали на дыбы». Кира не такая, она может и поругать, но беззлобно и всегда разделит переживания, поддержит, так почему я неосознанно от близкого человека жду именно этого? Все-таки проблема в самооценке, если я даже от друзей жду укусов.

Последний вывод и заставил через несколько часов комнатных размышлений и душа отправиться к подруге — пусть будет еще одна победа над собой в этот непростой день. Но открыл мне Кирилл и с порога заявил:

— У моей заказ срочный, на работу вызвали. Ты куда намылилась? Заходи! Слушай, а с курсовой не поможешь? Ты же вроде в расчетах шаришь?

И снова это глупое чувство — неловкость оставаться с парнем подруги один на один. Хотя никто на свете меня не заподозрит в легкомысленности! Да и Кира, вернувшись, глазом не моргнет. Что у меня вообще в голове творится? Мои внутричерепные тараканы настолько запуганы?

Я вошла и внимательно просмотрела первую главу, хотя там и придраться было не к чему. Потом приняла предложение выпить чая. Кирилл — совершенно очаровательный парень, умеющий улыбаться открыто и никогда не держащий плохие мысли за пазухой. Он души в Кире не чает и очень легок на подъем. И вдруг я решилась — рассказала о фотосессии именно ему. Кратко, без особых подробностей, не упоминая, какие страшные комнаты видела в клубе. И встретила такой буйный восторг, что ненадолго опешила. Кира вернулась как раз в тот момент, когда Кирилл с удивлением сообщал, что никогда не обращал внимания на мою фигурку — а ведь и правда, модель! Подруга со смехом спросила, что происходит. Без грамма ревности или двусмысленностей! И, услышав повторный рассказ, который протекал уже куда легче, присоединилась к комплиментам.

— На бармена ты, мать, конечно, замахнулась! — с горделивым восхищением вещала она. — Там же надо чуть ли не фокусником быть! А фотографии потом покажешь? А он не намекнул, что снова тебя пригласит? По поводу твоей внешности я тебе давно талдычила — но нет же, старая подруга должна быть слепой, не то что бесполый фотограф!

Она давно талдычила, да я и верила отчасти. Просто никогда на внешность ставку не делала. Переоценить поддержку Киры и Кирилла было невозможно, я теперь сама радостно нахваливала себя за этот подвиг. Они так воодушевились моим неожиданным прыжком над собой, что Кира потащила меня в парикмахерскую — мол, срочно надо покрасить мои волосы в еще более темный цвет и выстричь пряди для объема. И я на азарте летела за ней, готовая потратить на эту прихоть весь полученный от Артема гонорар.

Уже в руках мастера успокоилась и начала вспоминать, с чего же начались такие кардинальные изменения. С Владимира или с того момента, когда я позволила Гордею потянуть ткань с плеча и не остановила? В любом случае, изменения явно шли на пользу — да хотя бы моему внешнему виду. Сделала заодно маникюр и скорректировала у профессионала форму бровей, чтобы комплименты Киры звучали еще убедительнее.

Так не хотелось прощаться с подругой, но все же пришлось отпустить ее к любимому, а самой отправиться домой. В троллейбусе я бесконечно доставала из сумочки пудреницу и всматривалась в свое отражение. А что такого, если я завтра и глаза ярче накрашу? Не потому, что перестала быть скромницей, просто к темным волосам нужен чуть более глубокий цвет макияжа. Смотрела, радовалась, но еще и понимала: всего этого недостаточно. Я могу и гардероб со временем сменить, когда постоянную работу найду, и краситься научиться, как наштукатуренные девицы из соцсетей. Но этого не будет достаточно, поскольку каждый мужской взгляд в свою сторону я встречаю невольным смущением, а кроткий характер никуда не делся — он и окажет мне медвежью услугу в следующем трудоустройстве. Надо продолжать двигаться по этому пути, даже когда очень страшно. Зажмуриться и двигаться, чтобы, когда я в очередной раз открою глаза, во взгляде была хоть капля самодовольства, а не жертвенности.

Не могла я не думать и о мужчинах. Вот бы больше общаться с Владимиром — он такой холеный и одновременно легкий, веселый в разговорах, что с ним невольно расслабляешься. Или с Артемом, непростым и непонятным, обычно равнодушным и до скрежета зубовного харизматичным. Вряд ли, общаясь с любым из таких мужчин, можно остаться серой мышью — хочешь не хочешь, а немного подтянешься. Какой бы правдоподобный повод выдумать, чтобы вернуться в «Кинк» и случайно встретиться с одним из них?

Возле коммуналки меня ждал сюрприз — знакомый темный джип со знакомым силуэтом, который, позевывая, уселся задницей на капот, чтобы не пропустить добычу. Сердце забилось в ушах — это я добыча. Не ради же квартировладелицы Владимир сюда явился…

Подошла ближе, смущенно улыбаясь.

— Привет, Володя, не меня ждешь?

— Не тебя, конечно. Я просто здесь жду, когда мои мечты начнут сбываться, — ответил с привычной легкостью, но скосил взгляд на мои волосы и почему-то нахмурился. — Новая прическа? Тебе идет. — Я не успела поблагодарить за комплимент, как он добавил: — Вижу в этом блеске только минусы.

— Какие? — не поняла я.

— Обычно девушки кардинально преображаются ради мужчин. А я очень ревнив. Скажи, что ради меня. Соври хотя бы, будь человеком.

— Я… я даже не думала встретить тебя сегодня.

— Тогда возьми и обрадуйся! — он кричал, но веселье в глазах выдавало отсутствие раздражения. — Неужели снова муж в отставке нарисовался? А я уж понадеялся, что о нем больше не услышу.

— Не Олег, — рассмеялась я. — Нет у меня никаких мужчин, не придумывай.

— Докажи! — Он соскочил с капота на ноги и шагнул ко мне, ловя взглядом мои глаза и не позволяя эмоционально отстраниться. — Согласись на чашку кофе.



Я подумала, что уже очень поздно куда-то ехать, но кивнула. Мне было приятно его внимание, скрыть это не получится, а чашкой кофе в такой компании самооценку можно заправлять, как машину бензином.

— Хорошо. Но, думаю, мне стоит переодеться. Куртку хотя бы возьму.

Володя выдохнул, продемонстрировав фальшивое облегчение, и подмигнул:

— Я ждал тебя всю жизнь, подожду еще три минуты. Кстати, ты знаешь, где готовят лучший кофе в городе?

— Догадываюсь! — со смехом ответила я и пошла ко входу. — Но готова только на первый этаж!