Кила

— Алек! — закричала я, прерывая свои мысли.

Алек усмехнулся, словно мальчишка, обернул руки вокруг моей талии и потянул меня назад, пока моя спина не прижалась к нему. Он толкнулся бедрами в мою спину, и, почувствовав твердость его длины, я поняла, что о сне не может быть и речи. Позволив ему перевернуть себя, почувствовала его улыбку, повернула голову и поцеловала ближайшую часть его тела, до которой могла дотянуться губами, это оказалась его ключица.

— Я знала, что это ты прикоснулся ко мне, — пробормотала я.

Алек наклонился и потерся своим носом о мой.

— Всякий раз, когда мы в постели, и что-то касается твоего тела, девяносто девять и девять десятых процента, что это я, а не Шторм пытается облапать тебя.

Я слегка хмыкнула.

— Я никогда не могу быть уверена, несколько раз Шторм заходил в комнату и толкал меня, когда пробирался на кровать.

Алек усмехнулся.

— Избыточный вес этой немецкой овчарки не должен позволять ему проникать куда угодно. Я всерьез настроен на установку камер, чтобы посмотреть, как у него получается тайком прокрадываться сюда.

Радость наполнила меня, когда выходка Алека развеяла беспокойство и постоянно преследующий страх от моего кошмара.

Я ухмыльнулась.

— Он ниндзя-пес.

Мое новое кодовое имя Шторма повеселило Алека.

— Ниндзя-пес, да ладно. Скорее, подозревающий пес. Клянусь, он был человеком в прошлой жизни.

Я рассмеялась, прикрыв рукой рот, чтобы быть тише.

— Почему ты притихла? — спросил Алек. — Здесь только мы.

Я кивнула в сторону коридора.

— Шторм спит.

Алек ненавидел, когда я была тихой в нашей спальне.

Он застонал.

— Мужчина не должен беспокоиться о том, почему его женщина тихая в спальне, он должен беспокоиться, если она не достаточно громкая.

Я улыбнулась, сохраняя тишину.

— Ты собираешься раздвинуть ноги и отдать себя мне… или ты заставишь меня умолять?

Я притворилась, что обдумываю это.

— Давай же, котенок, Бог знает сколько у нас осталось, прежде чем появятся дети и секс останется ничем иным, как приятным воспоминанием в глубинах моей памяти.

Я прикусила нижнюю губу, когда потянулась и положила руку на бицепс Алека. Пробежалась ею вверх по его плечу, затем провела по его затылку и притянула к себе.

Легонько поцеловала его и шепотом пробормотала:

— Как думаешь, ты сможешь заставить меня кричать, Плейбой?

— Я, бл*дь, знаю, что смогу, — прорычал Алек.

Затем, словно по щелчку пальцев, он оказался между моих ног.

Я облизнула губы и приподняла бедра, чтобы Алек мог стянуть белье с моего тела.

— Я не понимаю, почему ты удосужилась надеть их в постель, — пробормотал Алек, швырнув мои трусики через плечо.

Я избавилась от майки и отбросила ее. Голая и широко раскинувшая ноги, в ожидании Алека. Он потянулся и щелкнул лампой на прикроватной тумбочке, чтобы увидеть меня. На мгновение прищурился, а когда смог ясно видеть меня, в его больших голубых глазах отразилась улыбка.

— Вот мой милый котенок.

Я покраснела.

Затем Алек немного откатился назад и опустил голову на мою складку — он же мой живот.

Я застонала, когда он оставил поцелуй над моим пупком.


— Почему ты всегда сначала целуешь мой живот? Единственная часть моего тела, которую я ненавижу, и ты…

— Показываю тебе, что я люблю его таким, какой он есть.

Молчание.

Черт бы его побрал за то, что он такой чертовски милый.

— Он толстый. Я толстая.

Алек посмотрел на меня огорченным взглядом, затем поднялся вдоль моего тела, пока не оперся на локти, нависая надо мной.

— Мы снова собираемся говорить об этом?

Да.

Я пожала плечами.

— Я набрала вес с тех пор, как мы начали встречаться, не пытайся сказать мне, что я не стала больше. Я знаю, что поправилась, моя любимая пара джинсов, которые больше не застегиваются — явный признак.

Алек наклонился и потерся своим носом о мой.

— Ты не толстая, ты набрала небольшой вес, но недостаточный, чтобы даже приблизиться к жирной. Ты выглядишь здоровой.

Я посмеялась и сжала свой живот.

— Объяснишь это?

Алек посмотрел вниз и закатил глаза.

— Это просто избыток кожи с тех пор, когда ты несколько лет назад была тяжелее. Не у всех кожа приходит в норму, когда они худеют, понимаешь?

Расскажи мне об этом.

Я проворчала:

— Да, я знаю.

У меня имеется складка, доказывающая, насколько хорошо я это знаю.

Алек поцеловал меня в лоб.

— Ты прекрасна внутри и снаружи, с твоим бугорком или без него…

— Складкой, — поправила я.

Алек фыркнул.

— С твоей складкой или без нее.

Я нахмурила брови.

— Ты говоришь так, пока мимо не пройдет идеально стройная женщина или мужчина, и ты удивишься, почему ты не с ним или с ней, а со мной, толстушкой.

Алек выругался.

— Прекрати, ты разозлишь меня своим дурацким мышлением. Я люблю тебя. Я помолвлен с тобой. Когда-нибудь у нас с тобой будут дети. Никого другого. Ты для меня, и это последний раз, когда я хочу слышать, что ты сомневаешься в этом. Ты понимаешь меня, Кила?

Я моргнула, глядя на Алека.

— Скажи, что понимаешь, — произнес он твердым тоном.

Я облизала губы.

— Я понимаю.

Алек наклонился и потерся своими губами о мои.

— Что это за горячий взгляд, который ты мне посылаешь?

Похоть, любовь и восхищение.

— Я так возбуждена для тебя.

Алек поднял брови.