Киан

— Джейк, — пробормотал Киан. — Это тот парень, которого я видел с тобой?

— Хм…

— Это он. — Усмехнувшись, он продолжил: — Тебе не стоит бояться того, что я узнаю. И не надо бояться меня. Я просто… Мне любопытно. Наши жизни так переплетены, но ты для меня почти чужая. Как-то неправильно, что я не знаю о тебе обычные вещи, когда знаю… другие.

Он знал о моих потаенных и темных секретах. Он знал, что Эдмунд сделал со мной. Усмешка скользнула по моим губам. Я не смогла сдержать ее.

— Да, ты прав. Ты знаешь то, что никто не должен знать. Ты знаешь то, чего я стыжусь…

Киан рванул ко мне, схватил за плечи и решительно сказал:

— Ты никогда не должна этого стыдиться. Никогда, Джордан.

Эдмунд был здесь. Я чувствовала его присутствие между нами. И посмотрела вниз, но не смогла отойти от Киана, даже если должна была бояться этого. Но я не боялась.

Он продолжил более мягким голосом:

— Он сделал это с тобой. Это случилось с тобой, не из-за тебя, а с тобой. У тебя не было выбора. Ты не несешь ответственность за то, что он сделал с тобой. Твой приемный отец был больным ублюдком. Может, я и не помню, как убил его, но не жалею об этом. Никто не должен жить в таком страхе. Такие парни, как Эдмунд, не меняются. Они лишь учатся тому, как это лучше скрыть.

Киан хотел сказать больше, но отпустил меня и отступил. Внутри него шла борьба. Но не из-за меня, а из-за ситуации.

Услышав эти слова, все мои сомнения в отношении Киана исчезли. Он защитил меня и не будет обвинять. Опасения Снарка были напрасными. Не было таких слов, чтобы я смогла объяснить другому человеку, почему так думала, — я просто знала это.

Мне не нужно бояться Киана.

Слеза потекла из уголка глаза, и я быстро смахнула ее, чтобы он не увидел. Я не хотела, чтобы он знал, как влияет на меня. Мне хотелось, чтобы он видел меня такой же сильной, каким я видела его.

— Спасибо, — прошептала я. И я имела в виду не только интервью.

— Да, — пробормотал он, кивнул и отошел еще на шаг. Он глубоко вздохнул и выдохнул. — Завтра все сработает как надо. Не переживай об этом. Другой репортер — это твоя подруга? Эрика?

— Она собирается быть дерзкой.

Киан усмехнулся.

— С нетерпением жду встречи с ней.

Вот оно, неловкое прощание. Мы поговорили о том, зачем я его позвала. Больше нет причин оставаться тут и дальше. Я знала, он должен идти, но не хотела этого, — я должна его отпустить, но не могла. Хотела, чтобы он остался подольше.

Киан прав. Он знал все мои самые страшные секреты и то, что случилось со мной, — это затронуло что-то внутри меня, но мы все еще незнакомцы.

— Мне пора идти, — сказал он, вздохнув.

— Я знаю, — ответила я и кивнула.

Он не двинулся с места, и я тоже. Мы стояли и смотрели друг на друга еще пару минут, потом он начал пятиться назад.

Я отвернулась и посмотрела на город. Услышав, как дверь на крышу открылась и закрылась, я поняла, что он ушел, но я увижу его завтра.





ГЛАВА 13




Киан



Когда я открыл дверь в номер, там было темно, но тонкий луч света проникал из комнаты сестры. Я вошел и заметил, что двери на балкон открыты, а в углу горел маленький светильник.

Мы делили этот номер с Фелицией. Наш папа не хотел надолго покидать офис, он и так много ездил из-за интервью в прямом эфире и всех этих апелляций для суда. Он остался дома с мамой.

В этом люксе мы жили вдвоем, тогда как мои адвокаты и пресс-агент, Лара, со своей командой остановились в своих номерах. Еще у нас была охрана, но только один находился в номере, остальные в коридоре. Они сменялись каждые пару часов.

Фелиция возвращалась рано и уходила в свою комнату в девять каждый вечер. Я чувствовал запах алкоголя. Уверен, моя сестра алкоголичка, но надеюсь, что это только алкоголь и ничего больше.

Я проходил мимо ее комнаты в свою, когда Фелиция открыла дверь.

— Киан?


Я остановился и прикрыл глаза. Она сама напросилась на эту поездку. Я не хотел, чтобы она приезжала, как и мои адвокаты. И я знаю, Лара думает, что моя сестра — ночной кошмар любого пресс-агента. Но Фелиция потребовала взять ее с собой, а у меня не было времени спорить с ней. Поэтому она здесь и ждет меня.

Я подготовился к еще одной ее лекции.

— Я здесь, — сказал я.

Она вышла в коридор, чтобы видеть меня. Наши комнаты находились рядом, но я не подошел к ней. Я сделал так, чтобы она вышла ко мне. Она остановилась между нашими комнатами, кутаясь в одеяло. Макияж был размазан по ее лицу, и она слегка покачивалась, но смогла обрести равновесие.

Когда она заговорила, до меня донесся запах текилы.

— Где ты был вечером?

— Вышел погулять.

Она сморщила нос. Прогулки были не для нее.

— Ты не должен был этого делать. Или хотя бы взял кого-то из парней с собой. Все беспокоятся о тебе.

Никто не беспокоится обо мне.

— У меня все в порядке, дорогая сестричка.

Она закатила глаза и взяла бокал со столика.

— Ты пытаешься успокоить меня.

— Конечно.

— Прекрати это делать, — предупредила она тихим голосом. В голубых глазах вспыхнул гнев. — Я не беспомощна и не глупа. Ты часто исчезаешь с тех пор, как мы приехали в этот город. Если ты выходишь прогуляться, — она указала на мое лицо, — хотя бы надень бейсболку.

Я поднял капюшон своей толстовки и низко натянул на глаза.

— Смотри, зловещий и грозный. Я знаю, вы боитесь, что девушки бросаются на меня, но когда я так одеваюсь, они убегают прочь.

— Ты так раздражаешь.

— А ты тратишь время впустую, — ответил я и сразу пожалел об этом. У нее были причины волноваться. — У меня все в порядке, Фелиция. Ничего со мной не случится.

Я никуда не собирался уходить. Вот о чем она беспокоилась. Я задержал взгляд на бокале в ее руке. Неизвестно, стала ли она пить больше из-за того, что я сел в тюрьму, или из-за того, что вышел. Но это присутствовало всегда в ее жизни. Она была проблемой, с которой семье придется столкнуться рано или поздно, но не сейчас. Все, что происходит с ней, — не моя проблема, больше нет. Беспокойство, которое было во мне, исчезло. Я провел рукой по лицу и сказал:

— Иди спать, Фелиция. Я заберу тебя днем на обед.

— На обед? — она нахмурилась и плотнее укуталась в одеяло. — Разве ты не собираешься завтра на интервью?

— Нет. Перенесли на другой день. Ты сможешь выспаться и пойти за покупками. Я вернусь в отель к двум, и мы пойдем на обед.

— А где ты будешь до этого времени? — спросила она с облегчением.

— В тренажерном зале, а потом встречусь с Парсоном и Итаном, — добавил я к своей лжи. — Думаю, Лара присоединится к нам.

Фелиция фыркнула.

— Твои адвокаты. Не знаю, почему они послали с нами двоих. Одного было бы достаточно.

— Уверен, тот факт, что Итан больше не выходит из твоей комнаты по утрам, не имеет к этому никакого отношения.

Она застыла, а я приподнял бровь.

— Я сидел два года в тюрьме, и это научило меня прислушиваться к любым шорохам. Я могу определить, чьи шаги слышу за дверью моей спальни в шесть часов утра.

Она раздраженно закатила глаза.

— Мы закончили, ладно? Тебе не нужно читать мне лекцию.

Я молчал. Они только недавно прекратили отношения, и я хотел поговорить об этом с Парсоном. Я не сомневался, что его помощник вернется на фирму в течение двадцати четырех часов, и пытался придумать, как отправить Фелицию с ним. У меня были планы остаться в городе еще на пару дней или даже недель. Только если я смогу это как-то провернуть.

Никто не знал, что Джордан живет здесь. И никто не должен узнать. Сегодня я увидел интерес в ее глазах. Она хочет узнать меня. И это чувство было взаимным. Я хочу больше понять ее.

— Хорошо, — простонала Фелиция. — Я вообще перестану видеться с ним. Это сделает тебя счастливым, брат мой?

Я все еще молчал.

— Без разницы. Отлично. Злись на меня. Мне все равно. Я пошла спать. Я рада, что с тобой все в порядке. Я беспокоилась о тебе, ведь я твоя сестра, и сейчас ты не просто прохожий. Ты чертовски знаменит. Я просто хочу, чтобы ты наконец-таки принял этот факт и перестал исчезать. Я просто обеспокоена, вот и все. Это преступление? Сестра, которая боится, что кто-то может навредить ее брату? Потому что есть люди, которые хотят убить тебя, Киан. Они не любят тебя или не поклоняются тебе, как те женщины, что пишут тебе. В этой куче писем от фанатов были и письма с угрозами. Ты просто не хочешь думать об этом или думаешь, что ты неуязвим, но нет. Ты слаб, и тебе тоже может быть больно.