Кентарх
Часть 26 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Это как же?
– У тебя в поселке десять увечных. Воины из них никакие. Пахари тоже так себе. Я их заберу. Пристрою куда-нибудь. Ты же получишь у моего казначея еще золота и докупишь недостающих невольников из воинов, ну и переженишь их.
– Господин? – не скрывая своего удивления, произнес Михаил.
– Я что, непонятно говорю? – нахмурившись, произнес Комнин.
– Говоришь ты понятно, господин. Но я этого делать не стану.
– Что?
– Я этого делать не стану, – твердо возразил Михаил. – Они были и остаются кормильцами и главами семейств, родителями и воспитателями своих детей. Все, что они должны, это золото тебе и службу империи. Граница охраняется крепко. А уж один воин стережет ее или сотня, это мы будем решать сами. Именно на таких условиях ты ставил мне задачу. И я не вижу причин, отчего тебе сейчас нарушать данные обещания.
– Дерзишь.
– Нет. Просто напоминаю о крепости твоего слова, о чем твои советчики, похоже, позабыли.
Алексей выдержал паузу, глядя прямо в глаза Михаилу. Тот спокойно смотрел в ответ как человек, верящий в собственную правоту. Правда, в его взгляде не было и капли дерзости. К чему обострять? Оно ему и даром не надо. Для себя он уже решил, что если станет совсем уж туго, то просто снимется вместе с людьми и уведет их на Русь. Дойдут. Никуда не денутся. И казна общая на этот случай припрятана. Чтобы можно было обустроиться на новом месте. Небольшая, но уж какая есть. Князья будут только рады появлению сильного поселения. А с турками там рубиться или с половцами, разница невелика.
– Хорошо. Но с этого дня они начинают платить налоги, – наконец произнес Комнин.
– Они платят налоги службой и своей кровью. Именно такие условия были выставлены тобой. А твое слово крепко, – и не подумал уступать Михаил.
– Мое слово крепко. Но ведь они не могут служить.
– А это не важно. Не могут служить они, отслужат другие. А там и их дети войдут в возраст, которых сегодня учат воинскому ремеслу, и учат крепко. Граница заперта. Все условия соблюдены. Нет ни единой причины, чтобы такой человек, как ты, изменил свое решение.
– Все же дерзишь, – вздохнул Алексей.
– Забочусь о твоем имени, господин. О том, чтобы пограничники были готовы пойти за тобой в огонь и воду. Не за золото, но по доброй воле. А такое будет возможно, только если люди будут верить тебе как самим себе. И пока они на тебя разве только не молятся. Хочешь все это уничтожить?
– Дерзкий. Но умный. Хорошо, я тебя понял.
Высокая дверь открылась, и в кабинет заглянул секретарь. Поклонился, сообщив, что приказ выполнен.
– Зови, – коротко бросил Комнин, а потом поднялся навстречу вошедшему воину. – А вот и ты, мой друг. Здравствуй, Олег. Хорошо ли устроился?
– Благодарю, все хорошо, – ответил вошедший.
Воин в богатом кольчужном доспехе со стальными пластинами на груди. По виду и акценту русич. Чуть больше двадцати годочков. Статен. Крепок. Русые волосы, аккуратная борода. Взгляд человека, привыкшего отдавать приказы.
– Знакомься, Михаил, это князь Олег из Руси. Сын покойного великого князя киевского Святослава. У него вышел конфликт с родственниками, поэтому он вынужден пока находиться в Константинополе. Уверен, долго это не продлится, и император Никифор поможет ему занять достойное место среди русичей.
– Надеюсь, что так оно и будет, господин, – с легким поклоном ответил Михаил. – Если у тебя больше нет для меня распоряжений, я хотел бы закончить свои дела в столице. Завтра с рассветом я отправляюсь обратно. Не дело надолго оставлять границу без присмотра.
– Олег отправляется с тобой, – то ли приказал, то ли поставил в известность Алексей.
– Прости, господин, а в каком качестве он поедет в Пограничное?
– В качестве вашего нового командира.
– В прошлом году князь Олег привел на Русь своих союзников половцев, позволив им в качестве платы грабить поселения и уводить людей в полон. Именно по его вине жители Пограничного оказались на чужбине невольниками. А теперь он же станет ими командовать? Не думаю, что они будут рады его видеть.
– Они недовольны своей судьбой? – вздернул бровь Алексей.
– Не стараниями Олега они стали теми, кто есть, а твоими. А еще половина мужчин заплатила жизнями, чтобы остальные могли жить своим укладом.
– За словесами следи, сопля, – надвинулся Святославич на Романова.
– Я всегда слежу за своими словами. И за каждое из них готов ответить. Запомни это, князь, – ожег его недобрым взглядом Романов.
– Михаил, – окликнул его Алексей.
– Господин, я служу тебе, и если прикажешь, то я заберу с собой того, кто не бережет свою землю, а, наоборот, приводит на нее врагов и позволяет грабить народ, который он же и должен защищать. Но я никогда не стану выполнять его приказы. А если этот предатель попытается еще раз оскорбить меня, я скрещу с ним клинки. Не ухмыляйся, князь. Я молод. Но если сойдешься со мной в схватке, тебе не жить.
– Может, проверим прямо сейчас? – вздернув бровь, с нарочитым любопытством произнес князь.
– Та-ак. Михаил, тебя, кажется, ожидали важные дела. Отправляйся. Иди, Михаил.
– Да, господин, – не отводя от Олега злого взгляда, произнес тот. Затем резко отвернулся и пошел прочь. Кто бы объяснил, какого он так завелся. Но вот прорвало, и все тут. А у Комнина, похоже, на него все же есть какие-то серьезные планы, коль скоро он так ему потакает. А еще, сдается ему, будто он только что прошел какую-то очередную проверку. Нет, не так. Он со своими пограничниками выдержал какой-то экзамен. Бог весть отчего, но не отпускает его такое ощущение.
Злой как черт Романов направился было на выход, но вспомнил о просьбе Ирины. Ну, просьба, приказ, у столь высокопоставленных лиц между этими понятиями зачастую и разницы-то нет. А ему лишний раз злить сильных мира сего никакого желания нет. Он сегодня уже отличился. Глядишь, еще и аукнется ему его вольность.
Похоже, в этот раз заступничество Ирины перед старшим братом Михаилу не помешает. Алексей ее любит. Они вообще два сапога пара. Во всем друг другу помогают и поддерживают.
Остановившись, Романов подозвал слугу и велел передать госпоже Ирине, что уже освободился и покорно ждет ее распоряжений. После чего привалился к оконному откосу плечом, глядя сквозь прозрачное стекло на сад. Хм. А ведь варят тут стекло. Причем чистое, и большие листы.
Глава 24
Неожиданный поворот
– Что так хмур, Михаил? Помнится, к брату ты шел в куда лучшем настроении, – окликнула его подошедшая сзади Ирина.
– Скажем так, действительность не оправдала ожиданий.
– А поконкретней.
– Князь русичей Олег. Твой брат решил, что он будет лучше смотреться на посту кентарха пограничников.
– И?
– Пока не знаю. Но я его как командира не приму.
– Объяснишь?
Объяснил, куда же деваться. Насколько ему было известно, у Алексея от Ирины не было секретов. Она же в свою очередь обеспечивала ему всяческую поддержку. Кто-то скажет, так себе опора, девица шестнадцати годочков от роду. На деле же она была по-настоящему умна и умела мастерски заплетать интриги. Как говаривали о них обоих – талант к интригам у них в крови. Кто-то поговаривал даже о том, что Комнин служит Никифору только потому, что пока ему это выгодно.
– Так и что с того? Тебя так заботит судьба черни?
– Я сам из черни.
– Ты воин.
– Сейчас воин. Но даже если и так, они тоже не простые крестьяне.
– А то, что половина твоих пограничников теперь из дружины брата Олега, это как?
Ну надо же, и у нее свои соглядатаи. Или она имеет доступ к сведениям, поставляемым брату? Скорее всего, именно так и есть.
– Роман погиб. От клятвы они свободны. Доберутся до Пограничного, в церкви дадут новую на верность общине.
– Общине? – вздернула бровь Ирина.
– Не император выкупил их из неволи. Община служит императору, они служат общине. Что не так?
– Хм. Звучит логично. Итак, какие у тебя планы?
– Навестить учеников. И далее свободен.
– Сегодня вечером на ипподроме игра в циканион[34]. Ты будешь?
– Непременно буду, госпожа. – А что он еще мог ответить при такой-то постановке вопроса?
– В таком случае на обычном нашем участке.
Ребята, отданные в обучение, радовали. Все же одно дело, когда отправляют на учебу тех, за кого сделали выбор родители, и совсем другое, когда этот выбор осознанный. И добровольный.
Наставники не могли нахвалиться успехами ребят. И тут уж радовался сам Романов. Не всегда же ему заниматься врачеванием и трудиться в мастерской. Пора делать шаг в сторону самостоятельности и благосостояния, как своего, так и поселка в целом. Как говаривал вождь народов, кадры решают все.
Вход на ипподром свободный. В смысле для граждан империи. Достаточно только показать бирку. Эдакий абонемент на посещение одного из главных увеселительных центров города. Ну или состоять на императорской службе. К примеру, те же варяги проходили беспрепятственно, при этом являясь всего лишь наемниками. Были еще варианты, когда гостя проводил аристократ.
Михаил не служил в варанге и не имел права носить ее цвета. Наличие доспеха вовсе не указывало на то, что он состоит на службе. Мало ли кто станет расхаживать в подобном обличье. Вообще-то он с удовольствием переоделся бы в обычную одежду. Но вот как-то не рассчитывал задержаться в столице, а потому и не прихватил с собой дополнительный комплект. Однако у него имелась бирка, организованная Ириной. Ему уже не впервой посещать соревнования.
Сказать, что спорт в Царьграде популярен, это не сказать ничего. Его жители с удовольствием посещают соревнования и с не меньшим азартом участвуют в них сами. Спортивные игры самые разнообразные: от метания копья до забегов на короткие и длинные дистанции.
Но особой популярностью пользуются конечно же скачки. Изначально было четыре команды, но со временем их число сократилось до двух – «зеленые» и «синие». У каждой из них были свои многочисленные болельщики. Соревнования нередко длились целый день, по двенадцать заездов до и после обеда. Нередко между фанатами разных команд возникали потасовки, зачастую со смертельным исходом. А восемь раз эти столкновения приводили к массовым беспорядкам, бунтам и многотысячным жертвам.
Оставлять такую силу без присмотра глупость несусветная. Хотя и управлять толпой практически невозможно. Есть лишь вариант подтолкнуть в нужном направлении и использовать эту стихию с максимальной выгодой. Словом, исторически так сложилось, что эти команды стали политизированы и представляли либо существующую власть, либо ее оппозицию.
Но скачки вот так, с кондачка, не проводятся. На их подготовку уходит до месяца. И если ты не хочешь стать политическим трупом, то, даже будучи при смерти, ты должен присутствовать на соревнованиях. Проводить встречи, принимать просителей и быть на виду у тех, кто тебя поддерживает. При этом просто обязан демонстрировать бодрость духа и крепость тела.
В дни проведения соревнований даже император находится весь день в своей ложе. Там он проводит аудиенции и принимает чиновников, но только в перерывах между заездами. Он может проигнорировать выступление сатиров, мимов, борцов, фокусников и им подобных, развлекающих публику, пока готовится очередной заезд или длится обеденный перерыв. Но в момент гонки непременно должен проявлять интерес и болеть за свою команду.
– У тебя в поселке десять увечных. Воины из них никакие. Пахари тоже так себе. Я их заберу. Пристрою куда-нибудь. Ты же получишь у моего казначея еще золота и докупишь недостающих невольников из воинов, ну и переженишь их.
– Господин? – не скрывая своего удивления, произнес Михаил.
– Я что, непонятно говорю? – нахмурившись, произнес Комнин.
– Говоришь ты понятно, господин. Но я этого делать не стану.
– Что?
– Я этого делать не стану, – твердо возразил Михаил. – Они были и остаются кормильцами и главами семейств, родителями и воспитателями своих детей. Все, что они должны, это золото тебе и службу империи. Граница охраняется крепко. А уж один воин стережет ее или сотня, это мы будем решать сами. Именно на таких условиях ты ставил мне задачу. И я не вижу причин, отчего тебе сейчас нарушать данные обещания.
– Дерзишь.
– Нет. Просто напоминаю о крепости твоего слова, о чем твои советчики, похоже, позабыли.
Алексей выдержал паузу, глядя прямо в глаза Михаилу. Тот спокойно смотрел в ответ как человек, верящий в собственную правоту. Правда, в его взгляде не было и капли дерзости. К чему обострять? Оно ему и даром не надо. Для себя он уже решил, что если станет совсем уж туго, то просто снимется вместе с людьми и уведет их на Русь. Дойдут. Никуда не денутся. И казна общая на этот случай припрятана. Чтобы можно было обустроиться на новом месте. Небольшая, но уж какая есть. Князья будут только рады появлению сильного поселения. А с турками там рубиться или с половцами, разница невелика.
– Хорошо. Но с этого дня они начинают платить налоги, – наконец произнес Комнин.
– Они платят налоги службой и своей кровью. Именно такие условия были выставлены тобой. А твое слово крепко, – и не подумал уступать Михаил.
– Мое слово крепко. Но ведь они не могут служить.
– А это не важно. Не могут служить они, отслужат другие. А там и их дети войдут в возраст, которых сегодня учат воинскому ремеслу, и учат крепко. Граница заперта. Все условия соблюдены. Нет ни единой причины, чтобы такой человек, как ты, изменил свое решение.
– Все же дерзишь, – вздохнул Алексей.
– Забочусь о твоем имени, господин. О том, чтобы пограничники были готовы пойти за тобой в огонь и воду. Не за золото, но по доброй воле. А такое будет возможно, только если люди будут верить тебе как самим себе. И пока они на тебя разве только не молятся. Хочешь все это уничтожить?
– Дерзкий. Но умный. Хорошо, я тебя понял.
Высокая дверь открылась, и в кабинет заглянул секретарь. Поклонился, сообщив, что приказ выполнен.
– Зови, – коротко бросил Комнин, а потом поднялся навстречу вошедшему воину. – А вот и ты, мой друг. Здравствуй, Олег. Хорошо ли устроился?
– Благодарю, все хорошо, – ответил вошедший.
Воин в богатом кольчужном доспехе со стальными пластинами на груди. По виду и акценту русич. Чуть больше двадцати годочков. Статен. Крепок. Русые волосы, аккуратная борода. Взгляд человека, привыкшего отдавать приказы.
– Знакомься, Михаил, это князь Олег из Руси. Сын покойного великого князя киевского Святослава. У него вышел конфликт с родственниками, поэтому он вынужден пока находиться в Константинополе. Уверен, долго это не продлится, и император Никифор поможет ему занять достойное место среди русичей.
– Надеюсь, что так оно и будет, господин, – с легким поклоном ответил Михаил. – Если у тебя больше нет для меня распоряжений, я хотел бы закончить свои дела в столице. Завтра с рассветом я отправляюсь обратно. Не дело надолго оставлять границу без присмотра.
– Олег отправляется с тобой, – то ли приказал, то ли поставил в известность Алексей.
– Прости, господин, а в каком качестве он поедет в Пограничное?
– В качестве вашего нового командира.
– В прошлом году князь Олег привел на Русь своих союзников половцев, позволив им в качестве платы грабить поселения и уводить людей в полон. Именно по его вине жители Пограничного оказались на чужбине невольниками. А теперь он же станет ими командовать? Не думаю, что они будут рады его видеть.
– Они недовольны своей судьбой? – вздернул бровь Алексей.
– Не стараниями Олега они стали теми, кто есть, а твоими. А еще половина мужчин заплатила жизнями, чтобы остальные могли жить своим укладом.
– За словесами следи, сопля, – надвинулся Святославич на Романова.
– Я всегда слежу за своими словами. И за каждое из них готов ответить. Запомни это, князь, – ожег его недобрым взглядом Романов.
– Михаил, – окликнул его Алексей.
– Господин, я служу тебе, и если прикажешь, то я заберу с собой того, кто не бережет свою землю, а, наоборот, приводит на нее врагов и позволяет грабить народ, который он же и должен защищать. Но я никогда не стану выполнять его приказы. А если этот предатель попытается еще раз оскорбить меня, я скрещу с ним клинки. Не ухмыляйся, князь. Я молод. Но если сойдешься со мной в схватке, тебе не жить.
– Может, проверим прямо сейчас? – вздернув бровь, с нарочитым любопытством произнес князь.
– Та-ак. Михаил, тебя, кажется, ожидали важные дела. Отправляйся. Иди, Михаил.
– Да, господин, – не отводя от Олега злого взгляда, произнес тот. Затем резко отвернулся и пошел прочь. Кто бы объяснил, какого он так завелся. Но вот прорвало, и все тут. А у Комнина, похоже, на него все же есть какие-то серьезные планы, коль скоро он так ему потакает. А еще, сдается ему, будто он только что прошел какую-то очередную проверку. Нет, не так. Он со своими пограничниками выдержал какой-то экзамен. Бог весть отчего, но не отпускает его такое ощущение.
Злой как черт Романов направился было на выход, но вспомнил о просьбе Ирины. Ну, просьба, приказ, у столь высокопоставленных лиц между этими понятиями зачастую и разницы-то нет. А ему лишний раз злить сильных мира сего никакого желания нет. Он сегодня уже отличился. Глядишь, еще и аукнется ему его вольность.
Похоже, в этот раз заступничество Ирины перед старшим братом Михаилу не помешает. Алексей ее любит. Они вообще два сапога пара. Во всем друг другу помогают и поддерживают.
Остановившись, Романов подозвал слугу и велел передать госпоже Ирине, что уже освободился и покорно ждет ее распоряжений. После чего привалился к оконному откосу плечом, глядя сквозь прозрачное стекло на сад. Хм. А ведь варят тут стекло. Причем чистое, и большие листы.
Глава 24
Неожиданный поворот
– Что так хмур, Михаил? Помнится, к брату ты шел в куда лучшем настроении, – окликнула его подошедшая сзади Ирина.
– Скажем так, действительность не оправдала ожиданий.
– А поконкретней.
– Князь русичей Олег. Твой брат решил, что он будет лучше смотреться на посту кентарха пограничников.
– И?
– Пока не знаю. Но я его как командира не приму.
– Объяснишь?
Объяснил, куда же деваться. Насколько ему было известно, у Алексея от Ирины не было секретов. Она же в свою очередь обеспечивала ему всяческую поддержку. Кто-то скажет, так себе опора, девица шестнадцати годочков от роду. На деле же она была по-настоящему умна и умела мастерски заплетать интриги. Как говаривали о них обоих – талант к интригам у них в крови. Кто-то поговаривал даже о том, что Комнин служит Никифору только потому, что пока ему это выгодно.
– Так и что с того? Тебя так заботит судьба черни?
– Я сам из черни.
– Ты воин.
– Сейчас воин. Но даже если и так, они тоже не простые крестьяне.
– А то, что половина твоих пограничников теперь из дружины брата Олега, это как?
Ну надо же, и у нее свои соглядатаи. Или она имеет доступ к сведениям, поставляемым брату? Скорее всего, именно так и есть.
– Роман погиб. От клятвы они свободны. Доберутся до Пограничного, в церкви дадут новую на верность общине.
– Общине? – вздернула бровь Ирина.
– Не император выкупил их из неволи. Община служит императору, они служат общине. Что не так?
– Хм. Звучит логично. Итак, какие у тебя планы?
– Навестить учеников. И далее свободен.
– Сегодня вечером на ипподроме игра в циканион[34]. Ты будешь?
– Непременно буду, госпожа. – А что он еще мог ответить при такой-то постановке вопроса?
– В таком случае на обычном нашем участке.
Ребята, отданные в обучение, радовали. Все же одно дело, когда отправляют на учебу тех, за кого сделали выбор родители, и совсем другое, когда этот выбор осознанный. И добровольный.
Наставники не могли нахвалиться успехами ребят. И тут уж радовался сам Романов. Не всегда же ему заниматься врачеванием и трудиться в мастерской. Пора делать шаг в сторону самостоятельности и благосостояния, как своего, так и поселка в целом. Как говаривал вождь народов, кадры решают все.
Вход на ипподром свободный. В смысле для граждан империи. Достаточно только показать бирку. Эдакий абонемент на посещение одного из главных увеселительных центров города. Ну или состоять на императорской службе. К примеру, те же варяги проходили беспрепятственно, при этом являясь всего лишь наемниками. Были еще варианты, когда гостя проводил аристократ.
Михаил не служил в варанге и не имел права носить ее цвета. Наличие доспеха вовсе не указывало на то, что он состоит на службе. Мало ли кто станет расхаживать в подобном обличье. Вообще-то он с удовольствием переоделся бы в обычную одежду. Но вот как-то не рассчитывал задержаться в столице, а потому и не прихватил с собой дополнительный комплект. Однако у него имелась бирка, организованная Ириной. Ему уже не впервой посещать соревнования.
Сказать, что спорт в Царьграде популярен, это не сказать ничего. Его жители с удовольствием посещают соревнования и с не меньшим азартом участвуют в них сами. Спортивные игры самые разнообразные: от метания копья до забегов на короткие и длинные дистанции.
Но особой популярностью пользуются конечно же скачки. Изначально было четыре команды, но со временем их число сократилось до двух – «зеленые» и «синие». У каждой из них были свои многочисленные болельщики. Соревнования нередко длились целый день, по двенадцать заездов до и после обеда. Нередко между фанатами разных команд возникали потасовки, зачастую со смертельным исходом. А восемь раз эти столкновения приводили к массовым беспорядкам, бунтам и многотысячным жертвам.
Оставлять такую силу без присмотра глупость несусветная. Хотя и управлять толпой практически невозможно. Есть лишь вариант подтолкнуть в нужном направлении и использовать эту стихию с максимальной выгодой. Словом, исторически так сложилось, что эти команды стали политизированы и представляли либо существующую власть, либо ее оппозицию.
Но скачки вот так, с кондачка, не проводятся. На их подготовку уходит до месяца. И если ты не хочешь стать политическим трупом, то, даже будучи при смерти, ты должен присутствовать на соревнованиях. Проводить встречи, принимать просителей и быть на виду у тех, кто тебя поддерживает. При этом просто обязан демонстрировать бодрость духа и крепость тела.
В дни проведения соревнований даже император находится весь день в своей ложе. Там он проводит аудиенции и принимает чиновников, но только в перерывах между заездами. Он может проигнорировать выступление сатиров, мимов, борцов, фокусников и им подобных, развлекающих публику, пока готовится очередной заезд или длится обеденный перерыв. Но в момент гонки непременно должен проявлять интерес и болеть за свою команду.