Казачья кровь

– А вы вон того спросите, – усмехнулся парень, указывая на потерявшего от боли сознание кучера.

– Он жив? – неверяще спросил урядник.

– И почти здоров. Я ему только руку прострелил, когда он на меня кнутом замахнулся. Отвлекал. Потом вон тот, с револьвером, в меня выстрелил, и пришлось бить насмерть.

– Тащите его сюда, – скомандовал урядник топтавшимся рядом полицейским и парочке дворников.

Кучера тут же вздёрнули на ноги и, приведя в чувство парой крепких оплеух, явили пред грозные очи урядника.

– Кто такие? – жёстко спросил тот, глядя в мутные от боли глаза бандита.

– Если сейчас скажешь, что ты просто кучер, я тебе и вторую руку отстрелю. А потом ноги, – вдруг вступил в разговор Григорий. – Говори правду, или прикончу прямо здесь. И полиция мне не помешает.

– Это верно, – моментально сообразив, что к чему, кивнул урядник.

– Права не имеете, – прохрипел бандит.

– Я имею. Даже бумага специальная есть.

– Имеет, – снова кивнул урядник. – Иначе я б на него уже браслеты надел.

Чтобы поддержать его слова, Гриша демонстративно откинул полу форменной тужурки, показывая бандиту рукоять пистолета. Сообразив, что уничтоживший всю банду человек стоит свободным и с оружием в кобуре, кучер судорожно всхлипнул и, помотав головой, прохрипел:

– Приказано было её в дом к Махровскому доставить. Это всё, что нам сказали.

– А Махровский у нас кто будет? – тут же поинтересовался Гриша, кладя ладонь на рукоять пистолета.

– Ростовщик. На Канонерском живёт. В седьмом доме на Портовой площади.

– Что ещё сказали? – не отставал Гриша.

– Ничего больше. Хват, тот, который с револьвертом, вообще мало чего говорил. Только то, что сделать надо. Или ругался ругательски. Любил это дело. Что не по нему, так обложит, что с первого раза и не повторишь.

– Зачем ростовщику может понадобиться офицерская дочь? – протянул Гриша, удивлённо посмотрев на урядника.

– Так бывает, если господин майор ему задолжал, – помолчав, нехотя ответил полицейский. – В суд потянет, если кого публично наказать хочет. А так, кого из родных возьмёт, вроде как в залог, и, пока долг не вернут, делает с ним, что хочет.

– И люди это терпят? – растерялся Гриша.

– По-всякому бывает. Кто за оружие хватается, а кто за другим займом бежит, чтобы расплатиться. Да только воевать с ними себе дороже. У каждого своя банда прикормлена. Они его и стерегут, и берегут, и вот так помогают.

У тротуара остановилась пролетка, из которой не спеша выбрался мужчина средних лет с саквояжем в руке. Быстро оглядевшись, он первым делом подошёл к женщине и, ловко осмотрев её, достал из саквояжа флакончик с нюхательной солью. Спустя несколько секунд она застонала и, скривившись, принялась слабо отмахиваться от маячившей перед носом руки с вонючей жидкостью. Негромко поговорив с нею, врач поднялся и подошёл к лежащему без сознания слуге.

Тут он провозился несколько дольше, но через четверть часа, покончив с перевязкой, захлопнул саквояж и, решительно подойдя к уряднику, спросил:

– Меня выдернули из-за стола. Так что потрудитесь выписать чек, милостивый государь.

– Что со стариком? – жёстко спросил Гриша, которому спесь этого человека не понравилась. Его сюда не из-за занозы в пальце вызвали.

– Несколько дней будет плохо себя чувствовать, появится тошнота, но это не опасно. Главное, покой и хорошее питание. С барышней всё в порядке. Обычный обморок от испуга. Её даже не били.

– Рана у старика серьёзная? Череп пробит? – не сдавался Гриша.

– Нет. Кожу ободрали. Похоже, кистенём. Рану я зашил. Остальное вам уже известно. Так кто мне заплатит?

– Получите, – едва сдерживаясь, чтобы не скривиться, ответил Григорий, протягивая ему три рубля ассигнацией. – Пролётка ещё здесь.

– Зря вы ему заплатили, сударь, – тихо вздохнул урядник, когда доктор уселся в пролётку. – Я б ему чек полицейского управления выписал, и пусть бы бегал за подтверждением. Вроде врач хороший, а с людьми обращается, как с дерьмом.

– Пусть катится. Дальше сами разберёмся. Прикажите положить слугу в мою машину. И барышню туда же посадите. Я их сам домой отвезу.

– Спаси вас Бог, сударь. Но мне ещё поговорить с ней нужно, – напомнил урядник.

– Ну, так пойдёмте, поговорим, – кивнул Гриша, которому вся эта история жутко не нравилась.

Девушка уже пришла в себя и пыталась хлопотать над контуженым слугой, то и дело называя его дядюшкой. С минуту понаблюдав за этой сценой, Гриша откашлялся, привлекая её внимание, и, почтительно склонив голову, представился:

– Григорий Серко. Казак, инструктор жандармского управления. Зачем вас пытались похитить?

– Ольга Мечникова. Сестра милосердия при доме презрения и госпитале храма Святой Троицы. Мы шли домой, когда появились эти бандиты. Я не знаю, зачем они напали на нас. Денег у нас почти нет. Но они, похоже, и грабить нас не собирались. Сразу ударили дядюшку Варраву по голове, а меня потащили в пролётку.

– Вы когда-нибудь видели этих людей раньше? – задумчиво спросил урядник.


– Нет, никогда, – подумав, тряхнула девушка головой.

От этого движения косынка сестры милосердия развязалась, и тут Гришино сердце неожиданно пропустило удар. Она была настоящей красавицей. Лицо с высоким скулами, чёрные, словно ночь, огромные глаза, смоляные брови и пушистые ресницы, придававшие её взгляду загадочное выражение. Ко всему этому мягкие, чуть припухлые губы и трогательные ямочки на щеках. На вид лет ей было около двадцати.

– Похоже, мне придётся поговорить на эту тему с вашим папенькой, – мрачно протянул урядник и выразительно покосился на парня.

– Гм, – откашлялся Гриша, беря себя в руки. – Тогда не будем терять время. Садитесь в машину, сударь.

– Вы правда отвезёте нас домой? – вдруг спросила девушка.

– А как иначе-то? – развёл Гриша руками, не ожидая подобного вопроса.

– Ну, мы оба в грязи и крови, а вам потом салон чистить, – смущённо пояснила Ольга.

– Нашли о чём думать, – отмахнулся парень. – Далеко вы живёте?

– На Обводном, в доходном доме. Я покажу, – быстро ответил урядник, забираясь в машину.

Усевшись за руль, Гриша привычными движениями запустил двигатель и, сдав назад, ловко перебросил передачу, одновременно выкручивая руль.

– Ловко это у вас выходит, сударь, – оценил его движения урядник.

– Нашёлся хороший человек, научил, как правильно всё делать, – улыбнулся Гриша, начиная движение.

Спустя десять минут они въехали в арку указанного дома, и парень, заглушив двигатель, принялся помогать старику выбраться из салона. Но едва только тот оказался на ногах, как тут же покачнулся и едва не упал. Стоявший рядом урядник успел поддержать старика, растерянно глядя на парня. Понимая, что самостоятельно раненый едва ли сумеет добраться до дому, Гриша тряхнул головой и, вздохнув, подхватил старика на руки, негромко проворчав:

– Лежи, старче, спокойно. Сейчас домой придём, и отдохнёшь.





* * *


Наган в его худой руке подрагивал, но майор упрямо удерживал вошедших на мушке. Понимая, что в таком состоянии он способен натворить бед, полицейский урядник медленно шагнул в сторону и, крякнув, негромко сказал:

– Убрали бы вы оружие, господин майор. Тут злодеев нет.

– Вас я помню, урядник. А кто этот человек и почему мой денщик с перевязанной головой? – не сдавался пожилой отставник.

– Это тот, кто их спас. На вашу дочь напали, а этот молодой человек увидел и поспешил на выручку. Вот я и пришёл узнать, с чего вдруг люди ростовщика решили похитить вашу дочь?

– Всё-таки они решились, – обессиленно прошептал майор и, покачнувшись, едва не упал.

Гриша, всё это время молчавший, одним прыжком оказался рядом и успел поддержать пожилого человека. Попутно выдернув у него из рук оружие, Гриша усадил майора на стул и, шагнув в сторону, положил наган на полку буфета. Потом, плеснув в первый попавшийся стакан воды из графина, передал его майору и, присев на соседний стул, тихо велел:

– Рассказывайте.

– Я болен, – напившись, еле слышно выдохнул майор. – Грудная жаба. Если не покупать лекарство, сдохну через несколько месяцев. Но оно стоит очень и очень дорого. Я надеялся, что успею излечиться, но моей пенсии не хватает. Пришлось занимать. И с каждым разом я занимал всё больше. В конечном итоге занимать пришлось у ростовщика.

– Знакомая история, – мрачно вздохнул урядник. – Не вы первый, сударь, не вы последний. Ладно. Мне всё ясно. Надо в околоток идти. Начальству отчитываться.

Вместо ответа, Гриша поднялся из-за стола и медленно прошёлся по комнате. Уйти просто так он уже не мог. Достав из кармана часы, парень щёлкнул крышкой и, убирая хронометр в карман, спросил:

– Врач, что прописал вам лекарство, хороший? Его знают в городе?

– Не особо известен, но и плохого о нём я мало слышал, – равнодушно пожал плечами майор.

– Понятно. Собирайтесь, господин майор. И, пожалуйста, поторопитесь.

– Куда? Зачем? – удивился отставник, чуть оживившись.

– Хочу показать вас другому врачу. Которому я доверяю.

– Но у меня нет средств для подобных визитов!

– Господин майор, возьмите себя в руки. Вы офицер, в конце концов. И если я говорю, что вас осмотрит мой врач, значит, так и будет. О деньгах сейчас речи не идёт. Лучше о дочери подумайте. У вас пять минут на сборы, – жёстко отчеканил Григорий, стоя над ним, словно статуя. С прямой спиной и гордо вскинутой головой.

Недаром отставных военных часто сравнивают со старой кавалерийской лошадью, которая начинает бить копытом, едва заслышав полковую трубу. Майор, вздрогнув от его тона, медленно, с явной натугой поднялся и, одёрнув домашний халат, вышел из комнаты. Спустя ровно пять минут он вернулся одетым в поношенный, но чистый мундир со всеми орденами.

– Я готов, сударь, – заявил он, слегка задыхаясь.

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.