Каторжанин
Часть 8 из 47 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
В ответ выяснилось, что несколько раз в год, на остров приходят американцы, для контрабандной торговли с айнами и прочими туземцами, а Тайто подвизается толмачом.
Дело сразу пошло на лад. Объяснив, как заряжать и разряжать японские винтовки, я провел обзорный инструктаж, после чего пока распустил личный состав, так как смеркалось и для рекогносцировки на местности уже было поздно.
И предварительно заставив оттащить ящик с подарками в сенник.
А когда раскрыл его и взглянул на содержимое, чуть не задохнулся от восхищения — в моих условиях — это было настоящее сокровище.
Первой на свет появился новенький Винчестер модели1895 года, с вертикальным магазином в казеннике. Карабин военного образца, то есть с антабками для ремня, приливом под штык, удлиненным цевьем почти под обрез ствола и обойменным заряжанием. Но под американский армейский патрон 30–40 Krag, а не под отечественный трехлинейный, как мне почему-то показалось. Оксидированное железо, великолепный красный орех, тщательное исполнение, прикладистый и довольно легкий, но повертев его в руках и повздыхав я отложил винтовку. Арисаку я пристрелял, а этого красавца уже поздно, да и негде. К тому же Винчестер в варианте карабина, а значит будет бухать громко, и я мало знаком с рычажными системами.
Следом вытащил «дробометъ с движущимся цевьемъ» — именно так именовали это оружие в рекламных проспектах оружейных магазинов в России — дробовик тоже американского производства. Но и его убрал. Неплохое оружие для охоты, но не для предстоящей стычки.
Курковый комбинированный бюксфлинт[6] работы известного австрийского мастера Якоба Бартельса тоже вернул назад. Великолепное оружие, но в моем случае магазинка рулит.
А вот Маузер с кобурой-прикладом, сразу забрал себе. Российским офицерам разрешалось приобретать служебное оружие, и я точно такой же купил в свое время, потратив на него почти всю премию за перехват партии контрабандного китайского шелка. Так что хорошо знаком с моделью и даже успел попробовать в деле. К черту японский револьверишко — Маузер против него смотрится как броненосец против рыбацкой лодки.
И что интересно, пока возился с огнестрельным оружием, никаких прорывов из подсознания не происходило — я пользовался своей памятью, то есть бывшего штабс-капитана Любича, но как только дело дошло до холодного, живо поперли откровения.
— Да ну нахрен… — ахнул я, достав из сундука очередной предмет.
И этим предметом оказался… томагавк. Сначала я определил его только как странноватый топорик, но скрытая память живо подсказала настоящее название.
Склоненное вниз лезвие, с выдвинутым вперед верхним углом, граненый шип на обухе, как у клевца, обтянутая кожей рукоятка из гикори и даже всякие индейские примочки — перышки, бусинки и бляшки. Даже не представляю, где отец девочек взял его, но мне он сразу пришелся по душе. С шашкой по лесу не потаскаешься, особенно скрытно, а томагавк в самый раз.
— К тому же… — я улыбнулся. — Что-то мне подсказывает, что я умею им пользоваться не хуже, чем шашкой.
В сундуке нашлось много всего полезного, но я выбрал себе еще охотничий нож с роговой рукояткой, после чего решительно закрыл крышку. Пока хватит — будет время, еще покопаюсь.
Сам сундук закопал в землю и притрусил место сеном. Вернусь — заберу, а нет — пусть лежит.
Вечером с сестрами почти не общался, лег рано и встал еще затемно. Чмокнул Мадину в лоб, улыбнулся Майе, кратко пообщался со своим маленьким отрядом, после чего мы направились на запад.
Айны скользили по лесу как тени, я не отставал, но на фоне их смотрелся увальнем, несмотря на весь свой таежный опыт. Впрочем, справлялся.
К счастью, удобное место для встречи япошек подвернулось почти сразу же: широкий распадок, по дну которого тек мелкий ручей. Тайто клялся, что косоглазые будут проходить именно здесь.
Еще час ушел на рекогносцировку, во время которой сложился план действий. Объяснив диспозицию айнам, я сам развел их по местам, а потом выбрал себе позицию.
Сам в себе был полностью уверен и абсолютно не волновался. В своем косматом воинстве тоже не сомневался — айны сохраняли полную невозмутимость. Во всяком случае никакого страха в них не просматривалось.
Ну что… теперь главное, чтобы косоглазые не выбрали другой маршрут, а дальше… дальше посмотрим.
Рассчитывал, что японцы появятся не раньше, чем через пару часов, но только я залег, как в зарослях папоротника показались фуражки с красными околышами. Впереди топал плюгавый мужичек в кухлянке, позади него, растянувшись на пару десятков метров, колонной по одному шли солдаты. Офицер на небольшой косматой лошадке ехал сбоку строя.
Мушка винтовки прогулялась по солдатам и устроилась у него на груди. Но немного поразмыслив, я прицелился в проводника. До офицера еще дойдет.
Палец выбрал свободный ход спускового крючка…
Глава 5
Айны скользили по лесу как тени, я не отставал, но на фоне их смотрелся жутким увальнем, даже несмотря на весь свой таежный опыт. Впрочем, справлялся.
К счастью, удобное место для встречи япошек подвернулось почти сразу же: широкий каменистый распадок, по дну которого тек мелкий ручей. Тайто клялся всеми медведями Сахалина, что косоглазые будут проходить именно здесь.
Еще час ушел на рекогносцировку, во время которой сложился план действий.
Сам в себе был полностью уверен и абсолютно не волновался. В своем косматом воинстве тоже не сомневался — айны сохраняли полную невозмутимость. По крайне мере внешне, никакого страха в них не просматривалось.
Но, на всякий случай, все-таки решил слегка подбодрить бородачей.
Рассадил перед собой и презрительно процедил.
— Вы пока никто! Слюнявые щенята! Предки рыдают, глядя на вас. Вы их опозорили своей слабостью…
Тайто оперативно переводил и, с каждым его словом, на бородатых мордах все больше проступала искренняя детская обида.
«Ай-ай, какие неженки. Вы еще поплачьте…» — мыкнул я про себя и продолжил нагнетать:
— Все уже забыли о тех временах, когда айны были великим народом и гоняли пинками косоглазых обезьян. Но я дам вам шанс искупить свою вину. Вы станете великими воинами, у вас будет все: красивые и покорные женщины, богатство и море огненной воды… — я понял, что с «огненной водой» слегка переборщил, но останавливаться не собирался. — Враги будут дрожать, а предки будут улыбаться вам. Идите и убейте косоглазых тварей, вырежьте им сердца, вырвите потроха и сожрите печень!!! Пролейте море крови! Вы вернете народу айнов славу!!!
К концу речи, бородачи едва сдерживали себя. Мирное и слегка флегматичное выражение на добродушных рожах, сменилось кровожадной гримасой, а в глазах запылал свирепый огонь.
— Вот так гораздо лучше… — буркнул я, закончив «проповедь». — Ничего, только злей будете…
Еще раз объяснив диспозицию, сам развел личный состав по местам, а потом выбрал позицию и себе.
Ну что… теперь главное, чтобы косоглазые не выбрали другой маршрут, а дальше… дальше посмотрим.
Рассчитывал, что японцы появятся не раньше, чем через пару часов, но только залег, как в зарослях папоротника показались фуражки с красными околышами. Впереди топал плюгавый мужичек в кухлянке, позади него, растянувшись на пару десятков метров, колонной по одному шли солдаты. Офицер на небольшой косматой лошадке ехал сбоку строя.
Мушка винтовки прогулялась по солдатам и устроилась у него на груди. Но немного поразмыслив, я прицелился в проводника. До офицера дело еще дойдет.
Палец выбрал свободный ход спускового крючка…
Приклад легонько толкнул плечо.
Стеганул хлесткий негромкий выстрел.
Из головы гиляка выплеснулись темные ошметки, а солдат за ним ухватился обеими руками за солнечное сплетение и стал медленно оседать на землю.
Не успел я передернуть затвор, как с правой стороны распадка, из густого подлеска, бабахнул жиденький нестройный залп.
Честно говоря, меня слегка беспокоила меткость айнов. Нет, из своих фузей, скорее всего, косматые палят на загляденье, так сказать — белку в глаз бьют, но стрелять из незнакомого оружия — это не совсем одно и то же.
Но, как очень скоро выяснилось, сомневался зря — умерло ровно шесть японских солдат.
На удивление японцы очень быстро пришли в себя — мигом залегли и начали отвечать, безошибочно определив с какой стороны стреляют.
Меня проигнорировали, впрочем, я специально сосредоточил айнов в одном месте, с фланга, и приказал стрелять залпами, чтобы они как раз отвлекли на себя непрошенных гостей. Сам же занял позицию в стороне, во фронт к японцам.
Второй залп бородачей был менее результативным; наглухо завалили всего двух косоглазых, а третий рухнул в траву и быстро суча одной ногой, пополз в сторону, за камень.
Но и это не принесло паники.
Прозвучала команда, японцы перебежками начали наступать на позиции айнов. Бодро и в неплохом темпе, видимо солдаты попались хорошо вымуштрованные или с боевым опытом. Да командир отряда не терялся, командовал уверенно и грамотно.
— Хватит, откомандовался… — Я злорадно ухмыльнулся и вышиб браво гарцующего офицерика из седла, а вторым выстрелом всадил пулю в спину раненому, спрятавшемуся за большим валуном.
Стрелял на автомате, почти не целился, руки сами делали свое дело. Четко, хладнокровно и расчетливо. Сначала даже удивился такому мастерству, но потом вспомнил, что штабс-капитан Любич, то есть я, по-настоящему умел и любил только одно дело — это стрелять.
Прицельно добить магазин не удалось — японцы скрыли в подлеске и с моей позиции их уже не было видно.
Впрочем, первоначальный замысел как раз учитывал подобный поворот. Айны, сделав пару залпов, должны были рассредоточиться и решительно отступить, выманивая на себя япошек. Тем самым, позволяя зайти мне непрошенным гостям в тыл.
— Ну что же, штабс-капитан, пора поработать… — я отложил Арисаку и взялся за маузер, передернул затвор, перекинул пистолет на ремне через плечо, потом вытащил из-за пояса томагавк.
Как только ладонь взялась за обтянутую кожей рукоять, нахлынула горячая волна.
По телу пробежал электрический разряд, в висках застучала кровь, а сердце забухало в предвкушении…
В предвкушении крови.
Разом слетел налет цивилизованности, осталась только дикое и яростное желание убивать.
И это состояние мне очень понравилось, я словно стал самим собой. Не штабс-капитаном Любичем Александром Христиановичем, а кем-то гораздо более древним, свирепым и жестоким существом. Для которого единственная цель в жизни — это убивать своих врагов и властвовать.
— Кровь господня!.. — свирепый рык вырвался из груди сам по себе, я быстро спустился по каменистой осыпи и побежал по широкой дуге, заходя японцам в тыл.
Наконец, в зарослях лимонника показались обтянутые полинявшими гимнастерками спины. Двое солдат, почти не целясь, на ходу посылали пулю за пулей куда-то вперед себя.
Я взял правее, замедлился, а потом, разом с очередными выстрелами, рывком метнулся вперед.
Резкий мах!
Клинок томагавка с влажным хрустом перечеркивает бритый затылок.
Второй солдат начал разворачиваться, но я на ходу сбил его плечом на землю и скупым расчетливым ударом всадил топор в голову. Череп лопнул как яйцо, японец дернулся всем телом и забился в мелких частых конвульсиях.
Я сразу же откатился в сторону, выждал мгновение, вскочил и понесся на звуки стрельбы.
Продрался сквозь кусты, выскочил на полянку и тут же, чуть ли не в лицо, навстречу бабахнули выстрелы.
Каким-то чудом успел нырнуть за ствол кривой лиственницы, сразу же выскочил из-за нее, и в прыжке рубанул по лицу солдата, лихорадочно пытающегося вставить обойму в магазин свой винтовки.
Дело сразу пошло на лад. Объяснив, как заряжать и разряжать японские винтовки, я провел обзорный инструктаж, после чего пока распустил личный состав, так как смеркалось и для рекогносцировки на местности уже было поздно.
И предварительно заставив оттащить ящик с подарками в сенник.
А когда раскрыл его и взглянул на содержимое, чуть не задохнулся от восхищения — в моих условиях — это было настоящее сокровище.
Первой на свет появился новенький Винчестер модели1895 года, с вертикальным магазином в казеннике. Карабин военного образца, то есть с антабками для ремня, приливом под штык, удлиненным цевьем почти под обрез ствола и обойменным заряжанием. Но под американский армейский патрон 30–40 Krag, а не под отечественный трехлинейный, как мне почему-то показалось. Оксидированное железо, великолепный красный орех, тщательное исполнение, прикладистый и довольно легкий, но повертев его в руках и повздыхав я отложил винтовку. Арисаку я пристрелял, а этого красавца уже поздно, да и негде. К тому же Винчестер в варианте карабина, а значит будет бухать громко, и я мало знаком с рычажными системами.
Следом вытащил «дробометъ с движущимся цевьемъ» — именно так именовали это оружие в рекламных проспектах оружейных магазинов в России — дробовик тоже американского производства. Но и его убрал. Неплохое оружие для охоты, но не для предстоящей стычки.
Курковый комбинированный бюксфлинт[6] работы известного австрийского мастера Якоба Бартельса тоже вернул назад. Великолепное оружие, но в моем случае магазинка рулит.
А вот Маузер с кобурой-прикладом, сразу забрал себе. Российским офицерам разрешалось приобретать служебное оружие, и я точно такой же купил в свое время, потратив на него почти всю премию за перехват партии контрабандного китайского шелка. Так что хорошо знаком с моделью и даже успел попробовать в деле. К черту японский револьверишко — Маузер против него смотрится как броненосец против рыбацкой лодки.
И что интересно, пока возился с огнестрельным оружием, никаких прорывов из подсознания не происходило — я пользовался своей памятью, то есть бывшего штабс-капитана Любича, но как только дело дошло до холодного, живо поперли откровения.
— Да ну нахрен… — ахнул я, достав из сундука очередной предмет.
И этим предметом оказался… томагавк. Сначала я определил его только как странноватый топорик, но скрытая память живо подсказала настоящее название.
Склоненное вниз лезвие, с выдвинутым вперед верхним углом, граненый шип на обухе, как у клевца, обтянутая кожей рукоятка из гикори и даже всякие индейские примочки — перышки, бусинки и бляшки. Даже не представляю, где отец девочек взял его, но мне он сразу пришелся по душе. С шашкой по лесу не потаскаешься, особенно скрытно, а томагавк в самый раз.
— К тому же… — я улыбнулся. — Что-то мне подсказывает, что я умею им пользоваться не хуже, чем шашкой.
В сундуке нашлось много всего полезного, но я выбрал себе еще охотничий нож с роговой рукояткой, после чего решительно закрыл крышку. Пока хватит — будет время, еще покопаюсь.
Сам сундук закопал в землю и притрусил место сеном. Вернусь — заберу, а нет — пусть лежит.
Вечером с сестрами почти не общался, лег рано и встал еще затемно. Чмокнул Мадину в лоб, улыбнулся Майе, кратко пообщался со своим маленьким отрядом, после чего мы направились на запад.
Айны скользили по лесу как тени, я не отставал, но на фоне их смотрелся увальнем, несмотря на весь свой таежный опыт. Впрочем, справлялся.
К счастью, удобное место для встречи япошек подвернулось почти сразу же: широкий распадок, по дну которого тек мелкий ручей. Тайто клялся, что косоглазые будут проходить именно здесь.
Еще час ушел на рекогносцировку, во время которой сложился план действий. Объяснив диспозицию айнам, я сам развел их по местам, а потом выбрал себе позицию.
Сам в себе был полностью уверен и абсолютно не волновался. В своем косматом воинстве тоже не сомневался — айны сохраняли полную невозмутимость. Во всяком случае никакого страха в них не просматривалось.
Ну что… теперь главное, чтобы косоглазые не выбрали другой маршрут, а дальше… дальше посмотрим.
Рассчитывал, что японцы появятся не раньше, чем через пару часов, но только я залег, как в зарослях папоротника показались фуражки с красными околышами. Впереди топал плюгавый мужичек в кухлянке, позади него, растянувшись на пару десятков метров, колонной по одному шли солдаты. Офицер на небольшой косматой лошадке ехал сбоку строя.
Мушка винтовки прогулялась по солдатам и устроилась у него на груди. Но немного поразмыслив, я прицелился в проводника. До офицера еще дойдет.
Палец выбрал свободный ход спускового крючка…
Глава 5
Айны скользили по лесу как тени, я не отставал, но на фоне их смотрелся жутким увальнем, даже несмотря на весь свой таежный опыт. Впрочем, справлялся.
К счастью, удобное место для встречи япошек подвернулось почти сразу же: широкий каменистый распадок, по дну которого тек мелкий ручей. Тайто клялся всеми медведями Сахалина, что косоглазые будут проходить именно здесь.
Еще час ушел на рекогносцировку, во время которой сложился план действий.
Сам в себе был полностью уверен и абсолютно не волновался. В своем косматом воинстве тоже не сомневался — айны сохраняли полную невозмутимость. По крайне мере внешне, никакого страха в них не просматривалось.
Но, на всякий случай, все-таки решил слегка подбодрить бородачей.
Рассадил перед собой и презрительно процедил.
— Вы пока никто! Слюнявые щенята! Предки рыдают, глядя на вас. Вы их опозорили своей слабостью…
Тайто оперативно переводил и, с каждым его словом, на бородатых мордах все больше проступала искренняя детская обида.
«Ай-ай, какие неженки. Вы еще поплачьте…» — мыкнул я про себя и продолжил нагнетать:
— Все уже забыли о тех временах, когда айны были великим народом и гоняли пинками косоглазых обезьян. Но я дам вам шанс искупить свою вину. Вы станете великими воинами, у вас будет все: красивые и покорные женщины, богатство и море огненной воды… — я понял, что с «огненной водой» слегка переборщил, но останавливаться не собирался. — Враги будут дрожать, а предки будут улыбаться вам. Идите и убейте косоглазых тварей, вырежьте им сердца, вырвите потроха и сожрите печень!!! Пролейте море крови! Вы вернете народу айнов славу!!!
К концу речи, бородачи едва сдерживали себя. Мирное и слегка флегматичное выражение на добродушных рожах, сменилось кровожадной гримасой, а в глазах запылал свирепый огонь.
— Вот так гораздо лучше… — буркнул я, закончив «проповедь». — Ничего, только злей будете…
Еще раз объяснив диспозицию, сам развел личный состав по местам, а потом выбрал позицию и себе.
Ну что… теперь главное, чтобы косоглазые не выбрали другой маршрут, а дальше… дальше посмотрим.
Рассчитывал, что японцы появятся не раньше, чем через пару часов, но только залег, как в зарослях папоротника показались фуражки с красными околышами. Впереди топал плюгавый мужичек в кухлянке, позади него, растянувшись на пару десятков метров, колонной по одному шли солдаты. Офицер на небольшой косматой лошадке ехал сбоку строя.
Мушка винтовки прогулялась по солдатам и устроилась у него на груди. Но немного поразмыслив, я прицелился в проводника. До офицера дело еще дойдет.
Палец выбрал свободный ход спускового крючка…
Приклад легонько толкнул плечо.
Стеганул хлесткий негромкий выстрел.
Из головы гиляка выплеснулись темные ошметки, а солдат за ним ухватился обеими руками за солнечное сплетение и стал медленно оседать на землю.
Не успел я передернуть затвор, как с правой стороны распадка, из густого подлеска, бабахнул жиденький нестройный залп.
Честно говоря, меня слегка беспокоила меткость айнов. Нет, из своих фузей, скорее всего, косматые палят на загляденье, так сказать — белку в глаз бьют, но стрелять из незнакомого оружия — это не совсем одно и то же.
Но, как очень скоро выяснилось, сомневался зря — умерло ровно шесть японских солдат.
На удивление японцы очень быстро пришли в себя — мигом залегли и начали отвечать, безошибочно определив с какой стороны стреляют.
Меня проигнорировали, впрочем, я специально сосредоточил айнов в одном месте, с фланга, и приказал стрелять залпами, чтобы они как раз отвлекли на себя непрошенных гостей. Сам же занял позицию в стороне, во фронт к японцам.
Второй залп бородачей был менее результативным; наглухо завалили всего двух косоглазых, а третий рухнул в траву и быстро суча одной ногой, пополз в сторону, за камень.
Но и это не принесло паники.
Прозвучала команда, японцы перебежками начали наступать на позиции айнов. Бодро и в неплохом темпе, видимо солдаты попались хорошо вымуштрованные или с боевым опытом. Да командир отряда не терялся, командовал уверенно и грамотно.
— Хватит, откомандовался… — Я злорадно ухмыльнулся и вышиб браво гарцующего офицерика из седла, а вторым выстрелом всадил пулю в спину раненому, спрятавшемуся за большим валуном.
Стрелял на автомате, почти не целился, руки сами делали свое дело. Четко, хладнокровно и расчетливо. Сначала даже удивился такому мастерству, но потом вспомнил, что штабс-капитан Любич, то есть я, по-настоящему умел и любил только одно дело — это стрелять.
Прицельно добить магазин не удалось — японцы скрыли в подлеске и с моей позиции их уже не было видно.
Впрочем, первоначальный замысел как раз учитывал подобный поворот. Айны, сделав пару залпов, должны были рассредоточиться и решительно отступить, выманивая на себя япошек. Тем самым, позволяя зайти мне непрошенным гостям в тыл.
— Ну что же, штабс-капитан, пора поработать… — я отложил Арисаку и взялся за маузер, передернул затвор, перекинул пистолет на ремне через плечо, потом вытащил из-за пояса томагавк.
Как только ладонь взялась за обтянутую кожей рукоять, нахлынула горячая волна.
По телу пробежал электрический разряд, в висках застучала кровь, а сердце забухало в предвкушении…
В предвкушении крови.
Разом слетел налет цивилизованности, осталась только дикое и яростное желание убивать.
И это состояние мне очень понравилось, я словно стал самим собой. Не штабс-капитаном Любичем Александром Христиановичем, а кем-то гораздо более древним, свирепым и жестоким существом. Для которого единственная цель в жизни — это убивать своих врагов и властвовать.
— Кровь господня!.. — свирепый рык вырвался из груди сам по себе, я быстро спустился по каменистой осыпи и побежал по широкой дуге, заходя японцам в тыл.
Наконец, в зарослях лимонника показались обтянутые полинявшими гимнастерками спины. Двое солдат, почти не целясь, на ходу посылали пулю за пулей куда-то вперед себя.
Я взял правее, замедлился, а потом, разом с очередными выстрелами, рывком метнулся вперед.
Резкий мах!
Клинок томагавка с влажным хрустом перечеркивает бритый затылок.
Второй солдат начал разворачиваться, но я на ходу сбил его плечом на землю и скупым расчетливым ударом всадил топор в голову. Череп лопнул как яйцо, японец дернулся всем телом и забился в мелких частых конвульсиях.
Я сразу же откатился в сторону, выждал мгновение, вскочил и понесся на звуки стрельбы.
Продрался сквозь кусты, выскочил на полянку и тут же, чуть ли не в лицо, навстречу бабахнули выстрелы.
Каким-то чудом успел нырнуть за ствол кривой лиственницы, сразу же выскочил из-за нее, и в прыжке рубанул по лицу солдата, лихорадочно пытающегося вставить обойму в магазин свой винтовки.