Карусель теней

– Мое почтение, Самсон…ээээ… Не знаю, как по батюшке – шаркнул ножкой и я – Увы, но возникли определенные проблемы с тем, чтобы попасть внутрь. Ворота, видите ли, закрыты.

– Так реконструкция – заулыбался призрак – Да-да, милостивый государь. Выделили, знаете ли, фонды, хватило и на дорожки новые, и на ворота…

– И, наверняка, на новый «бентли» кое-кому – влез в нашу беседу лысоватый толстяк, стоявший неподалеку – Представляю себе, какой на этом тендере был «откат».

– Но я имел в виду другое – нехорошо глянув на мигом притихшего толстяка, продолжил Орепьев – Наш повелитель желал вас видеть еще о прошлый год, так-то. Но вы, насколько нам стало известно, изволили в Европы отбыть. Впрочем, как оказалось, оно и к лучшему.

– Изволил – подтвердил я, зафиксировав в памяти последние слова провожатого. Мне не до конца был ясен их смысл – Вот только-только вернулся.

– И это радостно – поправил ни разу не сбившийся в сторону ворот сюртука Самсон – Одно плохо – следовало вам сразу же по прибытии к нашему Хозяину прибыть. Как должно в таких случаях.

– Вашему – поправил его я – Вашему Хозяину. У меня таковых нет. Есть друзья, есть враги, есть те, кому должен я, и есть те, кто должен мне. Хозяев у меня не имеется.

– Разумеется-разумеется – захлопотал лицом Орепьев-третий – Я это и имел в виду-с. И все же…

– Пошли уже – предложил я – А то до рассвета тут с тобой проболтаем, и мое дело не завершим, и тебе на орехи перепадет.

– И то верно – мигом согласился со мной Самсон – А что, в Швейцарии вы, досточтимый Ходящий, побывали ли? Чудная страна, чудная! Я в бытность свою вторым секретарем при московском градоначальнике как-то раз туда ездил по поручению его высокопревосходительства, да-с! Был, так сказать, обласкан доверием-с. Очень уж дочерям его «колеровский» шоколад полюбился, вот он меня за ним и отправил. Экая же там красота! Озера, луга зеленые… Благость сердешная! А дороги, дороги какие! Ни выбоинки, ни ямки! Не едешь, а на воздусях паришь.

– Там и сейчас неплохо – отозвался я – Дорого только все. Что до дорог – у нас они не хуже. По крайней мере те, что платные.

Вот так, за беседами, мы потихоньку и добрались до самого сердца кладбища, того, где стоит высокий старинный склеп, одновременно похожий и не похожий на остальные. Отличие заключается в том, что створки этого склепа по ночам всегда открыты, а вместо обычной темноты в дверном проеме непрестанно клубится непроглядный, и вроде как даже живой мрак.

Впрочем, не склеп является тут главным действующим лицом, а исполинская фигура в черном балахоне, сидящая на кресле, которое так и подмывает назвать троном.

– Ходящий близ Смерти! – пророкотал Костяной Царь в тот же миг, когда я ступил на дорожку ведущую к склепу. Орепьев-третий замолк на полуслове и юркнул в толпу призраков, стоящих неподалеку – Неужто ты наконец соизволил явиться!

– Мое почтение – я отвесил умруну поклон – Да, вот пришел. Признаю, сделал это в нарушение нашего договора, но ситуация такова, что…

– Верно подмечено – в нарушение! – костистая рука хлопнула по подлокотнику кресла – Верно говорят в ночи – не те стали ведьмаки. Не знают они цену своему слову.

– Неправда – я качнул головой – Слово, данное ведьмаком, всегда будет исполнено, даже ценой его жизни. А если оно и нарушается, то только к пользе того, кому оно было дано. Как, например, сегодня. Прямо сейчас. Я нарушил данное слово, но цель этого проступка благая, и направлены мои действия на то, чтобы оказаться вам полезным.

– Ты чего-нибудь понимаешь? – поинтересовался умрун у величественного старца в украшенном искуснейшим шитьем камзоле, стоящего рядом с ним – Нет? И я тоже. Ведьмак, твои речи туманны.

– Все просто – я сделал еще пару шагов вперед – При нашей последней встрече моя скромная персона, увы, вызвала ваш гнев. Вины моей в происшедшем было немного, но она все же имелась, это так. И тогда вами было сказано, что я под страхом смерти не должен показываться на этом прекрасном и древнем кладбище до той поры, пока вы сами меня не призовете. Как было замечено, ведьмаки хозяева своему слову, плюс ко всему глубокое почтение, что я к вам испытываю…

– Очень много слов – от голоса Костяного Царя повеяло холодом. Могильным, как бы двусмысленно это не звучало.

– Если проще – вы мне запретили появляться тут без вашего личного приглашения. Таковое ко мне лично не поступало, но через третьи руки я узнал, что вы желаете меня видеть. Узнал и пришел сюда, к вам, при этом прекрасно понимая, что рискую головой. Из соображений глубокого уважения.

По дороге к кладбищу я так и так прикидывал – разыгрывать мне карту под названием «на самом деле я не забыл, а просто следую договору» или же нет? В конце концов решил – разыграю. Формально ведь все так и есть, верно? Происходи дело в обычном человеческом суде, я бы на сто процентов выиграл дело.

Штука в том, что тут не суд, тут все решает дело, уводя слова на второй план. И тем не менее – эта позиция, по моему мнению, наиболее выгодна. Как минимум я увожу из-под удара моего наставника. Ну, или друга? Не знаю, как верно именовать умруна с того кладбище, что для меня почти родным стало. Сложное у меня к нему отношение, слишком уж много мелких завязочек в наших с ним судьбах возникло.

В любом случае, я решил гнуть линию «ты сам дурак», но, само собой, со всем уважением и почтением. Этот умрун сильно стар, а потому лют безмерно. Не дай бог что заподозрит, то все, конец мне. Опрокинет на дорожку, после распластает когтем мое брюхо, ногой кишки выдавит, и на том закончится история Александра Смолина, ведьмака.

На секунду установилась тишина, а после Хозяин Кладбища разразился хохотом, который и ворон, было заснувших на деревьях, перепугал, и меня, признаться, тоже. Очень жутко он смеется. Невозможно просто.

– Ловко, ловко – закончив веселиться, сообщил мне он – Ну ладно, будем считать, что так все и есть. Это не ты забыл про свой долг, а я запамятовал условия, при которых он должен быть возвращен.

Все, можно выдохнуть, задача минимум достигнута. Только вот мне кажется, что эта доброта окажется похуже его гнева. Знаю я такие расклады, проходил их уже.

– Итак, почтеннейший, я готов прямо сейчас выполнить все то, что обещал. Покажите мне души, которые следует отпустить, и еще до конца ночи их в ваших владениях не будет.

– А их в моих владениях и нет – пророкотал голос из-под капюшона – Что печалит меня безмерно. Ты ведь мне для того и понадобился, ведьмак, чтобы наказать тех, кто посмел нарушить мою волю. Мой закон!

– Теперь мне не все понятно – признался я – Нет, про наказать – это ясно. Но вот насчет того, что их нет здесь, на кладбище – это лучше бы прояснить.

И вот тут я совсем уж удивился. Да и как по-другому? Просто заерзал умрун на своем троне, закряхтел, а это означало одно – он находится в растрепанных чувствах. Пусть не сильно, пусть на вот столечко, но тем не менее. А подобное, по моему личному мнению, вообще невозможно. Особенно применительно к столь древним и могучим сущностям, как он.

– Нелепа вышла – наконец прогудел Костяной Царь – Кто-то из помощников, телепней эдаких, оплошал. Н-да.

– Хорошие слуги нынче редкость – посочувствовал ему я – Понимаю как никто. У самого, знаете ли…

– Колдуна у меня на кладбище закопали! – перебил меня умрун и бахнул кулаком по ручке кресла, да так, что та аж затрещала – Чернокнижника! Из новых, да хватких. В осень это случилось, я как раз собирался в склеп уходить, вот и не учуял его. А эти остолопы… Уууу!

Он погрозил пальцем толпе призраков, после чего те дружно пали на колени.

– И? – выждав с полминуты, тактично поторопил умруна я.

– И! – недовольно буркнул тот – Весна пришла, а колдуна того нет! И след его простыл. Тело – здесь, в могиле лежит, гниет. А душа с моего кладбища улизнула! С моего! Кладбища!

Как видно, здорово зацепило случившееся, иначе с чего бы он так переживал? Или, может, все умруны сдают кому-то очень и очень влиятельному некую отчетность, в которой поименованы все души, переданные им на баланс? Приход, расход, сальдо?


Я про такое не слышал, но должна же быть причина подобного гнева?

– Мало того – угомонившись, продолжил умрун – Он с собой еще восемь душ сманил.

– Лихо – не удержался я от реплики, понимая теперь, что имел в виду Орепьев, говоря: «оно и к лучшему».

– Лихо? – в глубине капюшона кроваво блеснули две красные точки – Ты считаешь, что это лихо?

– В иных ситуациях можно восхититься и врагом – сообщил ему я, подавив желание сделать пару шагов назад – Хотя бы для того, чтобы победа над ним казалась почетнее.

– Красиво сказано – обертоны умруна стали потише – Но сама история от того лучше не стала. Я не знаю, кому пришло в голову хоронить колдуна на моей земле, вместо того чтобы сжечь его по всем правилам. Я не знаю, каким образом он совратил тех восьмерых на то, чтобы покинуть свои могилы и уйти с ним. Я не знаю, какое заклятие он пустил в ход, сумев разорвать путы кладбищенского посмертия. Не знаю, и знать не желаю. Но вот тебе мой наказ, ведьмак. Найди тех восьмерых и клятого колдуна. А как найдешь – воздай им по заслугам. Не желали они тут, под моей рукой, существовать, имея хоть какую-то надежду? Значит, и не надо. Пущай отправляются туда, где надежды вовсе нет. Такой мой тебе наказ. Выполнишь сказанное – и, считай, что долг твой выплачен.

– Нет – выдержав лишь минимальную паузу вежливости, ответил ему я.

– Чего? – даже привстал умрун – Как – нет? Ты в своем уме?

– В своем – кивнул я – Потому – нет. У нас с вами, уважаемый, договор о другом был. Речь шла о десяти душах, которые проживают здесь, на вашем кладбище. Именно на нем, я хорошо помню, как сфокусировал ваше внимание на этом моменте. Вы меня еще забавным назвали. Ну, или что-то в этом роде изрекли. Так вот – от этого долга не отказываюсь, готов его вернуть в любой момент. А бегать по стране за беглыми душами – это увольте. Я не сыщик, не охотник за приведениями, я ведьмак. У меня профиль другой.

– Нормальный у тебя профиль, это и отсюда видно – буркнул умрун – Разве что разъелся ты в своих странствиях, вон, из-за щек ушей не видать.

Ничего я ему на это не ответил, только улыбнулся безмятежно. А что? Я сейчас в своем праве, не то, что пять минут назад, когда все было очень зыбко. Главное не грубить, не провоцировать скандал, и тогда ничего он со мной не сделает.

– Я не умею просить, ведьмак – спустя минуту тишины произнес умрун – Не учен тому. Да, ты прав, это не тот долг, о котором у нас с тобой заключен договор. Но ведь и я уступку делаю. Восемь да един – девять. На душу меньше выходит. Неужто оно того не стоит?

– Не стоит – невозмутимо подтвердил я – Те десять – их сюда приведут. А эти девять… Кто знает, где они есть, где их искать? Да еще и колдун у них главный. Чернокнижник, сами сказали. Я с одним таким два года назад закусился уже, мне хватило.

– Здесь они покуда – рука умруна обвела окрестности – В граде Московом. Не могут они его покинуть до поры, до времени. На кладбище мое у колдуна силенок хватило, смог он круг разорвать, а вот из города ему так просто не улизнуть. Да и сыскать их можно, можно. Все души там одна к одной, пакостные донельзя. Воры, душегубы, казнокрады… Гниль людская. Знал этот заугольник, кого к себе в подручные определять, знал. Но в том и слабость их. Не смогут они тихонько до первого снега пересидеть, непременно задумают какой скверной заняться.

– А почему до первого снега? – заинтересовался я.

– Потому что после того откроются для них врата – вздохнул Костяной Царь – Как за мной двери склепа сего на зиму захлопнутся, так они свободу до весны обретут. Нет в Карачуново время над землей моей власти, и над ними, выходит, ее тоже не станет. Улизнут они из города, и все, ввек их не сыщешь. А мне то позор великий. Собратья наверняка про сие узнают, пойдут пересуды, перетолки, а там и до чего похуже рукой подать… Опять же – в мире подлунном ничего просто так не случается. За их вины с меня спрос будет. Смекаешь?

– Смекаю – проникся я.

– Стало быть, берешься за работу?

– Не-а – почти ласково ответил ему я – Не берусь. Больно хлопотно. Опять же – если я вас подведу, так мне крайним быть перед вашими собратьями. Вроде как вся вина на мне. А оно же не так?

Костяной Царь поерзал на кресле, извлек откуда-то тяжело звякнувший мешок, и бросил его на дорожку.

– Я все понимаю. Вот тебе плата за твои труды.

Хороший такой мешок, килограмма на три-четыре. Золото поди, причем не нынешнее, а старое, то, что редко блестит. А если и делает это, то чаще всего в антикварных лавках. «Ефимки» какие-нибудь, или «николаевские» червонцы. Ну, или что там в ходу при царской власти было? Я просто не специалист.

– Мне хватает денег на жизнь – и не подумал я нагибаться за предложенной мне платой – Неприхотлив в быту, знаете ли, щи да каша пища наша. Ну, а женщины мне пока и без денег знаки внимания оказывают, ибо молод я и горяч.

Шутки-шутками, но раньше или позже мое «нет» может вывести его из себя. А другого ответа я дать не могу, мне беглые души ловить и в самом деле неохота. Да и не знаю я, как такими вещами заниматься. Хорошо тем, для кого подобные занятия являются бизнесом, есть такие люди, слышал о них кое-какие разговоры. Но я – не они.

– И боек без меры – добавил умрун – Ладно, есть у меня одна вещица, которую я готов отдать тебе в награду за работу. Это не золото, это кое-что повесомей. И, думаю, тут-то ты не откажешься. Да вот, гляди-ка.





Глава 11




Костяной царь пошарил рукой за своей спиной, а секундой позже показал мне толстую растрепанную книгу в коричневом кожаном переплете.

– Лет двести с гаком назад похоронили тут у меня одного умника – сообщил он мне – При жизни его лекарем все считали. Сидел высоко, глядел далеко, с царями, случалось, виделся. Ну, а на деле он ваших кровей был.

– В смысле – ведьмаком? – уточнил я – Если да, то мне эти записки даром не нужны. У нас все очень четко разграничено. Каждому из нас полагается одна книга, один нож и один слуга, не более.

– Не ведьмак он был – тряхнул книгой умрун – А колдун-травник, из тех, что зла людям не приносят. Встречаются среди их племени и такие. Нечасто, правда, но встречаются. Для них волшба не способ золотом кошель набить или власти под себя подгрести поболее, а возможность новое узнать, или изобрести эдакое, чего никто ранее не делал. Нет, есть в книге сей и такие заковыки, с помощью которых вражине возможно веселую жизнь устроить, есть. Как без них. Но больше все же о другом написано.

– Достойно уважения – произнес я, с куда большим интересом глядя на том с разлохматившимся от времени краями – Именно такие люди двигают цивилизацию вперед. Не так шустро, как войны, но все же.

– Возможно – качнулся капюшон – Так вот – всё, чего он сотворил, чего добился в этой книге записано. Возьмись за работу, что я тебе предложил, и она по ее завершению трудов станет твоей. Даю тебе в том свое слово. И вот что – посмертного вреда тебе от нее не будет. Заклятий недобрых на труд сей не наложено, за то поручусь, и след кровавый за ним тоже не тянется. Ее в гроб тому колдуну его жена положила, по доброй воле, по любви да согласию. Ну, что скажешь?

– Знания – сила, это так – протянул я – Только вот их на белом свете больше, чем у меня времени имеется. Все ведь не изучишь.

А вот теперь я вру, причем бессовестно. Интересная книга-то. Ой, интересная!